Он говорил, а у меня рот раскрывался все шире и шире, а челюсть грозила выпасть на пол. — В бассейне? — наконец переспросила я. — Да, — радостно подтвердил Вова и принялся описывать: — Тут шикарный дом. Четыре этажа, огромная площадь, прислуга, бассейн с подогревом, бильярдная. Как сказала Лара, этот дом — один из заграничных ее отца, и она уговорила его выделить особняк на время практики. — Какая прелесть… — только и нашлась, что произнести, я. — А у вас что за дом? Наверное, не хуже? Тоже с бассейном? — Угу, с двумя, — совершенно не скрывая сарказма, осадила я, но Вова, похоже, не понял иронии. — Да? Повезло вам. Но у нас один. — Тут он на мгновение затих, будто что-то слушал, а после произнес: — Ладно, Вероничка. Тут горничная Миранда зовет к ужину. Сегодня ризотто, а я бы вола съел после перелета. — Приятного аппетита, — выдавила я. — Тоже пойду. У нас с Никитой сейчас будет ужин. Не знаю, зачем я сюда это ввинтила, наверное, ожидала какой-то особой реакции от своего парня, но нет, он всего лишь пожелал и нам приятного аппетита. Трубку я положила с полным ощущением того, что мне снова надо в душ, потому что меня вываляли в грязи. У Ларисы были бассейн, горничная и даже мой Вова. А у меня — неандерталец в косухе и с пирсингом. Мое горюшко в этот момент казалось столь безграничным, что, как истинная представительница женского пола, я решила его заесть. А поэтому выбралась из своей спальни и двинулась к холодильнику в поисках пропитания. Но и там ждало разочарование. В пустом пространстве с подсветкой мышь повесилась. — Там пусто, я проверял! — раздалось из-за спины. Резко развернувшись, я уткнулась носом в грудь стоящего слишком близко Никиты. — Знаешь что? — ткнула пальцем куда-то в район его солнечного сплетения. — Ты достал уже тереться рядом со мной. Скажи честно, ты извращенец? — Ну, если только самую малость, — с усмешкой ответил этот индивид. — Питаю слабость к рыжим крошкам. — Тогда питай ее где-нибудь подальше от меня! — Я указала ему в противоположный угол кухонной зоны и предложила: — Раз уж нас засунули в одну жилую площадь, предлагаю разделить сферы обитания и не нарушать их суверенные границы. Я провела пальцем черту, разбивающую гостиную, диван, общий стол и кухню на две равные части. Линия уперлась в холодильник, который я милостиво объявила, так и быть, общим. — Ванну и туалет тоже разделим? — скептически выгнув бровь, поинтересовался Данилов. — Бачок от унитаза тебе, сидушку мне… — Ну я же не маразматичка, — фыркнула в ответ. — Но если будешь вести себя, как козел, вывешу график пользования и уборки! Никита закатил глаза к потолку, а после, равнодушно пожав плечами, развернулся и, бросив короткое: “Окей”, двинулся к своей половине дивана. Я же осталась на кухне. Данилов включил телевизор и, лениво развалившись, стал щелкать пультом. Меня же раздражало все. Болтовня на английском из местных новостей, перспектива провести два месяца с этим… вот в одной квартире и чертов голод в желудке. В итоге я предприняла еще одну попытку найти еду. Поиск по ящикам все же принес свои плоды: нашлась банка кофе и пачка крекеров. Ура! Живем! Студенты на таком пайке могут продержаться месяц! Я как раз включила чайник, когда раздался звонок в дверь. Даже вздрогнула от неожиданности. — Кто это? — спросила у Данилова, который с ленцой двинулся к выходу. — Мы разве кого-то ждем? — Ты — вряд ли. А я вот очень даже жду, — с этими словами от отпер двери, и я окончательно выпала в осадок. Там стоял доставщик, который в обмен не несколько купюр передал Данилову две коробки пиццы и пакет с чем-то еще. Дальше Никита дверь закрыл, показательно провернул ключ, а после нарочито медленно прошел мимо меня обратно к дивану. На свою половину. И коробки поставил тоже на своей половине стола. Гад!!! Ну, ничего, у меня есть печеньки! Кофе пила, стараясь не смотреть, как Данилов смакует аппетитные куски, буквально усыпанные сыром и мясом. И еще запах… он был чересчур соблазнительным. — Не смотри на меня так, будто хочешь сожрать, — произнес Данилов, дожевывая первый кусок. — Я на своей половине, правил не нарушаю. — Вот и ешь молча, — буркнула я, опуская взгляд в чашку с кофе. — Не могу. Аж сердце сжимается при виде голодной и злой Никс. Так и быть. Хочешь поделюсь? Только для этого придется… М-м-м. Придумал! Ползи сюда ко мне под бочок, — он похлопал по месту на диване рядом с собой, будто я собачонка. — Обниму, согрею, покормлю! Я даже не пошевелилась, а после медленно отпила глоток кофе и произнесла: — Еще одно предложение в таком духе, и эта чашка горячего ароматного кофе окажется на твоей голове! — У-у-у, грозная Вероника, — усмехнулся Никита, но дальше свою речь не продолжил. Я же оставила кофе, отложила печеньки, потому что те оказались по вкусу бумагой, и решила идти спать. Во сне есть так не хочется, а завтра изучу местные магазины и найду, где достать нормальной еды… С этими мыслями я встала со стула и двинулась в свою комнату. Где-то на полпути меня остановил оклик Данилова: — Эй, ты куда? Обиделась, что ли? Даже не стала ему отвечать и продолжила путь. — Да стой же ты, Никс. Что я, полный козел, что ли? Садись ешь, тут же две коробки. Я специально заказывал. С полным недоверием я обернулась. Данилов передвинул вторую пиццу на мою половину стола и теперь ждал моей реакции. Пока я играла в гордость, желудок решил урчанием намекнуть, на чьей он стороне, и выходило, что не на моей. Пицца слишком аппетитно пахла. — Это без обязательств, Никс, — добавил Данилов. — Просто садись и ешь! Вот неужели так с самого начала нельзя было? Может же быть нормальным, когда хочет. И я решила, что нет особого смысла сейчас играть в гордость, подошла к дивану, села в своей зоне и достаточно искренне сказала: — Спасибо. — Это просто с сыром и курицей, — жуя свою пиццу, пояснил Данилов. Я ведь и в комнату к тебе зашел, чтобы спросить, какую именно тебе заказывать. Понятия не имею, что ты ешь, а что нет. Вдруг ты из этих веганов, что питаются исключительно листьями, как гусеница. В этот раз я ему ничего не ответила. Вообще, его голос стал фоновым шумом, потому что передо мной сейчас существовала только одна реальность, и она была из аппетитного теста, соуса, трех видов сыра и кусочков куриной грудки. Что еще нужно для счастья? — Кола, — произнес Данилов, доставая из пакета две баночки и ставя одну из них напротив меня. — Не всухомятку же! Доедая третий кусок, я наконец смогла оценить доброту и предусмотрительность незапланированного соседа. Посмотрев на него, отпила колы и уточнила: — Сколько я тебе должна? Он отвлекся от телевизора, включенного несколько минут назад, и задумчиво на меня посмотрел. — А сколько у тебя есть? — Ну, именно сейчас у меня только рубли. Маме подруга сказала, что курс доллара здесь лучше и менять деньги стоит… — Тогда как ты собираешься отдавать долг? — перебил меня Данилов с самым серьезным видом. Я выпрямилась, отодвинула пиццу в сторону и, предвкушая подвох, сообщила: — Я отдам все завтра, как только… — Как ты меня этим раздражаешь, Никс, — он снова не дал мне договорить. Рассерженно отодвинув практически пустую коробку, поднялся и, вытерев руки о домашние штаны, пошел прочь из гостиной. — Не поняла. — Я тоже встала. — Ой, успокойся. — Он остановился, посмотрел на стол, ткнул в него пальцем. — Убери за меня, если это не претит твоей гордости. На том и сочтемся. Или это слишком для твоей ранимой натуры?