- Догадался, - усмехнулся интеллект. – Только не сходи с ума. А знаешь, как найти этому подтверждение? - И как? – усмехнулся в ответ Лёшка. Он пока не верил тому, что услышал. - Подумай, изменилось ли твоё сознание? - Конечно, и думать нечего! - А вспомни, с какого момента? – загадочно спросила Елена. Лёшка вспомнил. - Когда я получил накопитель с тобой… Значит, это ты повлияла?! - Не совсем так, - после короткого молчания ответила она. – Ты попал в ту среду, в которой работа с твоим сознанием прошла успешно. Если бы ты был в другом месте, то, возможно, умер бы. - Да?! А почему тот полицейский в участке не стал в меня стрелять? - Он тоже оказался в нужной среде на короткий срок. Только он, ты и Ольга. Его скрытое от всех сознание, понимание того, что он не один такой, сделали своё дело. Он поменялся. Лёшка постепенно осознавал, и ему становилось радостно и страшно. Он вскочил на ноги, и с надеждой посмотрел на гелиплан, в котором лежали накрытые куртками близкие ему люди. Сейчас они умирали. - Разум можно изменить, - сказала Елена, будто прочитала его мысли. – Но тело сможет восстановить только разум этого тела. И Алексей понял, что уже ни чем не сможет помочь Игорю и Ольге. Он не медик, как его отец, и не волшебник. И нет у него знаний, чтобы хоть как то облегчить страдания. От этой мысли становилось страшно. Вместо того, чтобы познавать что-то, он всю жизнь до того момента, как попал на базу, занимался тем, чтобы тупо выжить – поесть и поспать. Да, возможно, в силу неких способностей, он мог быть несколько иным, но принцип существования был таким же, как у большинства. Лёшка медленно подошёл к гелиплану и выключил уже бесполезный обогрев. Игорь не дышал и не шевелился. Его глаза были плотно закрыты веками, и только короткие волосы у виска чуть подрагивали от сквозняка. - Пить! – прошептала Ольга, глядя на Лёшку мутными от боли глазами. Он открыл флягу и поднёс к её губам горлышком. Девушка жадно глотнула несколько раз, и устало вздохнула: - Подними меня. Он залез в транспортный отсек гелиплана и прислонил её спиной к борту. Поправляя куртку, заметил под полосатой майкой тонкие лямки на плечах, а на груди плотные полушария, назначения которых он так и не знал. Но теперь догадался. Оля заметила его взгляд и попыталась улыбнуться: - Лёшка, поцелуй… Он осторожно стянул лямку с её плеча, покрытого желтыми и синими пятнами, аккуратно убрал тканевое полушарие и, отодвинув вниз гарнитуру с микрофоном, припал губами к обнаженной груди, стараясь мягко захватить набухший маленький бугорок. Язык ощутил нежность кожи с едва солёным вкусом. Ольга протяжно охнула, стараясь крепче прижать его голову к своему телу, но вздрогнув, обмякла. Её рука безвольно упала на холодный металл. Лёшка, почуяв неладное, взглянул девушке в глаза – они были будто стеклянные. Мертвые. Трясущимися пальцами он вернул на место её одежду, не в силах осознать, что Ольга уже не живая. К горлу подступил ком, из глаз брызнули слезы. Он рыдал в голос, дотрагиваясь то до Ольги, то до Игоря. Он не узнавал свой голос – хриплый, низкий, рвущийся из горла тяжелыми колючими комками. Обессилев, упал на спину, глядя в маленькое окошко транспортного отсека на серые облака, проскакивающие мимо где-то в вышине. - Лёша, - голос Елены заставил вернуться к действительности. – Семью надо похоронить… Глава 21 Лёшка кое-как выдолбил в камнях углубления, воспользовавшись небольшим количеством взрывчатки, и принёс тела Ольги и Игоря на импровизированный погост. На больших камнях выцарапал: «Здесь лежит моя семья – Игорь и Оля Борей». Присел на холме, посматривая на могилы, и задумался. Скорее всего, крейсер с базы сюда не придёт. Тратить время и энергию, чтобы пойти в спасательную экспедицию не рационально. Если только не нагрузят в гелиплан топлива под завязку. Такой вариант выглядел предпочтительнее. - Лёша, - интеллект будто проснулся, но голос звучал, будто Елена недавно разревелась. – В ста пятидесяти километрах на Восток в направлении острова Северный направляется группа гелипланов. Судя по переговорам, они идут на базу. Не хотелось бы, чтобы они туда дошли… Алексей вскочил на ноги. - И кто там, Лен? – он сжал кулаки и чуть склонил голову, рассматривая горизонт. - Твой знакомый – Стивен Хран. А с ним ещё толпа каких-то людей. Всего тринадцать машин. Две – штурмовые, остальные – транспортные. Лёшка оглянулся на свой гелиплан. На подвесках висели восемь ракет. Маловато для боя. Зато пушка была заряжена полным боекомплектом. - Лена, ты сможешь вырубить их локаторы? - Могу. Но тебе лучше подлететь к ним сзади и сверху, чтобы мне не мешали помехи. Станции у них бьют недалеко – каких-то сто километров, но пока мы подлетим, они обнаружат, что заблокированы и включат помехи. А если угадают с частотой, то мы будем, как на ладони. Два штурмовых «Гурона» - неприятный противник, особенно когда с умелыми пилотами. - Ты поможешь мне?! - А то! Повоюем! Давненько я не брала в руки шашки! Лёшка уже подбегал к машине. - Какие шашки?! - А, не обращай внимания… Начинай предполётную подготовку. Алексей включил двигатели на прогрев, протестировал головки ракет и пушечный прицел. - Лёш, я буду за штурмана, - сказал интеллект, переключая частоты радара. – И стрелка. Ты уж с пилотированием справляйся. И запомни – «Гурон» тяжело набирает высоту и маневрирует с инерцией. Но скорость выше. И старайся не залезать по бокам транспортников – попадешь под пушки стрелков. Но их прицелы не видят верхнюю полусферу… - Ладно. Разберусь, - Алексей добавил мощности двигателям и поднял гелиплан в воздух. - Снаряды расходуй экономно, - продолжал наставления интеллект. – На твоей стороне высота и манёвр. Пролетев сорок километров, Лёшка завис в воздухе, вне досягаемости радаров, ожидая, когда колонна пролетит мимо, чтобы на полном ходу настигнуть её над морем. Он рассчитывал связать боем «Гуроны», чтобы ракетами их уничтожить, а потом свалить транспорты пушечным огнем. - У тебя семь минут, Лёша, - напомнила Елена. – Потом нас обнаружат. Он взглянул на датчик топлива и, удовлетворенно кивнув, потянул на себя рычаги двигателей. Машина скакнула вперёд. Лёшку захватило неведомое ранее состояние воодушевлённой горячности. Направляя гелиплан с набором высоты, он чувствовал приближение схватки. Сердце стучало ровно и мощно, будто отлично отрегулированный двигатель. Алексей словно видел, как он будет уничтожать противника, как пользуясь мигом нерасторопности «Гуронов», будет всаживать в них ракеты и снаряды. Пискнул датчик системы предупреждения об атаке. - Четыре ракеты в десяти километрах, - Елена включила помехи для систем наведения, а Лёшка, выждав момент, резко потянул ручку на себя, дав двигателям форсаж и одновременно отстреливая ловушки для атакующих ракет. Сзади грохнули четыре взрыва, но осколки не задели гелиплан – Алексей бросил машину вниз, заваливая на правый бок. Чуть потемнело в глазах от перегрузки. - Постановка компенсаторов, - предупредил мелодичный голос интеллекта, и темнота пропала. Лёшка выровнял машину, но тут же дернул ручку на себя, выстреливая ловушки вниз. Датчик предупреждения об атаке верещал, как сумасшедший. Снова форсаж – гелиплан прыгнул вверх, и тут же, зависнув, рухнул носом вниз по пологой траектории. - Нифига себе, манёвр! – восхитилась Елена и, после того, как прогремели ещё четыре взрыва где-то позади гелиплана, добавила. – Цель захвачена. Пуск двух ракет. Машину мягко тряхнуло и две дымные стрелы ушли вперёд, разорвавшись в нескольких километрах по ходу полёта. Из облаков разрывов выскочили два «Гурона» и стали расходится в стороны, не набирая высоты. Лёшка оценил такой манёвр. Они ждали, что он будет атаковать одну машину с потерей высоты, а между тем второй будет атаковать Лёшку сзади сбоку. Алексей вывернул лопасти винтов гелиплана так, чтобы машина повисла на месте носом вниз под небольшим углом, и включил реверс. Чуть довернул нос в направлении одного из противников, ушедшего виражом влево и отстрелил одну ракету с небольшим упреждением. Пилот «Гурона» был опытен. Заметив ракетную атаку, отстрелил ловушки вверх, продолжая вираж. Но Лёшка короткой очередью из пушки, заставил того повернуть совсем в другую сторону. И противник, изворачиваясь, терял драгоценное время. Убрав на это время одного из противников, Лёшка ринулся в атаку на другого, уходившего от него пологим виражом. Гелиплан Алексея был в очень выгодной позиции – сверху и сзади, падая неотвратимо. Пилот «Гурона» отстреливал ловушки постоянно, образовывая вокруг машины облако, мешающее наведению оружия. Но ловушки имеют свойство заканчиваться. Лёшка выпустил ракету с упреждением, и когда противник резко сбавил скорость, чтобы ракета не смогла сманеврировать от резкой перегрузки, а Елена радостно выдохнула: - Противник захвачен! С неодолимой яростью всадил в «Гурона» короткую пушечную очередь. Гелиплан противника рассыпался и упал на землю горящими кусками. Алексей не успел обрадоваться – непрерывно и истошно заверещал датчик предупреждения. Лёшка оглянулся. Второй противник, дымя форсажем, пустил четыре ракеты и дал длинную очередь из пушки, предупреждая маневр по вертикали. Лёшка резко взял вправо, уходя на вираж, но ракеты неотвратимо приближались, а снаряды противника не давали уйти вверх. Тогда Алексей дал форсажем максимум мощности двигателям, уходя из-под пушечного обстрела и, когда ракеты были готовы воткнуться в хвост его гелиплана, очень резким движением поднял машину над траекторией их полёта. От сумасшедшей перегрузки компенсаторы не помогли – кровь ударила в голову и грудь, заставив на миг потерять сознание. Но он пришёл в себя, харкнув на лобовое бронестекло сгустком крови. Гелиплан выдержал, хоть несущие детали и проскрипели, предупреждая о том, что следующий такой маневр станет последним. С гулом пронёсся над винтами гелиплан противника.