Джису: Нет, я думаю, у тебя все получится! Ты симпатичный, а это сыграет тебе на руку в любой стране. 16 – Всё в порядке, Джис? – спросил Дейв. – Ты как будто немного не в себе. Они шли по 16-й улице Мишен-Дистрикт в сторону «Лэб». Сегодня открывалась выставка «Феминизм в цифровой век». Последние несколько недель Джису и Дейв все свободное время искали открытые для зрителей местные мероприятия с политическим уклоном: ралли в суде для членов профсоюзов, литературная политическая встреча в книжном магазине «Сити Лайтс». А сегодня – открытие феминистской выставки. Дейв понятия не имел, но Джису пришла прямо с первого американского свидания вслепую. Знал ли Дейв о таком бизнесе? Джису не стала отвечать на его вопрос. Часть нее хотела рассказать, как прошло свидание, что оно было нормальным и закончилось без какой-либо искры, что все казалось напрасным, что она именно из-за этого и испытывала страх перед свиданиями. Она могла бы все рассказать Хибе или написать в групповом чате Юни и Мин. Но ей казалось странным говорить об этом с ним. К тому же до галереи оставался один квартал. – Я в порядке. – Джису выдавила улыбку. – Просто устала, вот и все. Галерея представляла собой огромное открытое пространство. Тускло освещенное и выкрашенное от потолка до пола в ярко-белый. На стены проецировались видеоклипы. Повсюду на полу были расставлены маленькие экраны, на которых демонстрировались другие произведения искусства. Прошло всего полчаса с начала мероприятия, а помещение уже заполнялось. Они разработали систему: Дейв работал в зале и общался с присутствующими. В итоге он находил того, кто отвечал за соцсети и рекламу. Пока он собирал информацию про охват и количество присутствующих, Джису все фотографировала на свой фотоаппарат. В конце мероприятия они объединяли записи и искали на всех сайтах в интернете данные о мероприятии. На этом мероприятии люди щеголяли в гораздо более интересных нарядах, чем на тех, что они были раньше. Главный куратор, женщина с шокирующе белыми волосами, была одета в обтягивающее черное платье с асимметричным подолом. Она стояла у видеоустройства и объясняла значение произведения искусства небольшой группе. Одна из женщин была увешана массивной разноцветной бижутерией. Еще одна выделялась на фоне остальных простым темным джинсовым комбинезоном. Некоторые женщины пришли со своими дочерьми. Они держались за руки и бродили по галерее, объясняя друг другу, что видели. Были даже те, кто пришел в солнечных очках – с большой черепаховой оправой, ярких кобальтово-синих и классических черных «кошачий глаз». Джису их всех сфотографировала. – Как идут дела? – спросил Дейв Джису. – Кажется, это мероприятие пока мое любимое. Я даже не думала, что оно мне понравится. «Феминизм в цифровой век» – похоже на название скучной лекции. Джису заметила, что многие женщины (и мужчины!) из Сан-Франциско часто высказывали свое мнение и проявляли активность относительно феминизма. И здесь это делали громче, увереннее и гораздо более осмысленно, чем в Сеуле. Разговоры на этой выставке велись прямо и открыто и напоминали свободно выраженные версии мыслей, всегда крутившихся в ее голове. – И я тоже. Вчера не заснул, когда читал ее описние, – сказал Дейв. – Вот именно! Казалось так скучно. Я очень расстроилась. Хотела, чтобы она мне понравилась. Удалось записать интересные комментарии? Дейв поднял блокнот. Она понятия не имела, как он сам разбирал свой почерк. – А как у тебя с фотографиями? – спросил он. Джису гордо показала ему сделанные кадры. – А как дела со всем остальным? – спросил Дейв. – Например, с Остином? Ее рука повисла в воздухе. Зачем ему это знать? – Все хорошо! – соврала она. – Вы сейчас встречаетесь? – О… нет. Я не люблю ярлыки. Мы просто тусуемся, веселимся, понимаешь? Джису поднесла фотоаппарат к лицу. Посмотрела на стоящего в толпе высокого Дейва через объектив. Он выглядел серьезным и отодвинул фотоаппарат. – Не хочу совать нос не в свое дело, но по пути сюда заметил, что ты как будто расстроена. И я знаю, как Остин может вести себя с девушками… а может, все совсем не так. И я знаю, что это не мое дело… Когда он в первый раз говорил с ней об Остине, ее это разозлило, но теперь Джису знала, что Дейв так проявляет заботу. Ей было приятно, что он за ней приглядывал. Она повесила фотоаппарат на шею. – Ты со всем этим jansori[10] напоминаешь мне мою маму, – сказала она. Дейв засмеялся. – Подожди, ты знаешь значение этого слова? – Может, я и не говорю бегло, но все равно мои родители – корейские иммигранты. Кое-что я знаю. Особенно это слово. Я получаю нагоняй каждый раз, как прихожу домой. – Но у тебя такая милая мама! Да и ты вроде бы идеальный сын, – сказала Джису. – Единственный сын. А ты знаешь, как корейцы давят на своих сыновей. – Не так сильно, как на единственных детей! – Ладно-ладно. Ты победила. Дейв снова засмеялся. Джису понравилось, как его глаза превратились в полумесяцы. Его смех искренний и приятный. Настоящий. Скучное свидание вслепую высосало из нее все силы, но Джису была рада, что потащилась с Дейвом в галерею, а не ушла домой, плюхнулась на кровать и дулась, пока не уснет. Плохое свидание могло выбить из колеи, но это в конце концов всего лишь одно плохое свидание. Было легко забыть все хорошее, что касалось Джису. Если не считать неопределенность с Остином, в Уике она завела хороших друзей, и они помогали друг другу разобраться с самым стрессовым годом в их жизни. Она справлялась с заявлениями в университеты. Чем быстрее она со всем разделывалась, тем увереннее становилась. Сложно быть к себе доброй, когда родители все время сомневаются в правильности каждого твоего шага, но Джису старалась изо всех сил, и это приносило результаты. Осталось лишь ждать, когда все встанет на свои места. Мероприятие начало сворачиваться. Джису засунула руку в сумку, чтобы найти крышку для объектива, и заметила, что вибрирует ее телефон. Она отключила звук и встревожилась, когда увидела шесть пропущенных звонков и массу сообщений от Мин в «Какао». Телефон снова завибрировал. Мин звонила в седьмой раз. – Привет, Мин, прости. Я была на мероприятии для занятий. Джису прикрыла другое ухо рукой. Она едва слышала Мин, поэтому пробиралась сквозь толпу. – Алло? Джису? Ты меня слышишь? Джису подошла к двери и жестом показала Дейву, что будет на улице. – Мин, я здесь. Теперь я тебя слышу. Все в порядке? Она вышла на тихую улицу. И теперь слышала, что Мин плакала. – Джису… Юни… она… Джису едва понимала, что говорит Мин, но начала дрожать. – Мин. Пожалуйста… просто скажи, что происходит. – Юнис вчера потеряла сознание на курсах. Она немного приболела, но я не знала, насколько все плохо… вот почему тебе не рассказала. И Юни не хотела, чтобы ты из-за нее волновалась. Но похоже, все хуже, чем я думала. Она сейчас в больнице. Джису, жаль тебя здесь нет, – зарыдала Мин. Джису почувствовала, как ослабли ее колени. – Что случилось? Джису не смогла сдержать слез, которые теперь текли по лицу. Ей было плевать, что кто-то это увидит. – Ты знаешь, что Юни не крепкая. Сейчас с этими экзаменами и подготовкой к университету всем и так тяжело. Наверное, она не выдержала стресса… Мин с трудом держала себя в руках. У Джису пульсировало в голове, и мысли путались. Ее поглотило чувство вины. Выпускной год в Уике не напоминал прогулку по парку, но она знала, что в Девоне он тяжелее и более выматывающий. Одна из ее лучших подруг заболела, а Джису находилась на другом конце света, беспокоилась о том, нравилась ли парню, и делала глупые фотографии. Она никогда не чувствовала себя настолько маленькой и бессильной. – Я так по вам скучаю. – Джису присела на обочину. Боковым зрением увидела, что на улицу выбирается Дейв. – И мне жаль, что меня нет с вами. – Нет, Джису. Не сожалей. Мы скоро будем вместе, – сказала Мин. – Юни выздоровеет и будет в порядке. Ее завтра выпишут, а я сейчас поеду к ней в больницу. – Скажи, что я люблю ее, и пусть поправляется. Джису попыталась тайком вытереть слезы, но они не останавливались. – Я люблю тебя, Мин. – И я тебя люблю, Джису. Голос Мин надорвался, и внутри Джису тоже что-то надорвалось. – Через несколько недель мы снова будем вместе, – сказала Джису, стараясь говорить оптимистично. – Да, на Рождество! – Мин тоже старалась. – Ладно, мне пора. Напишу, когда увижу Юни. Джису повесила трубку и уткнулась лицом в колени. Ей хотелось, чтобы мир перестал двигаться, хотя бы на секунду перестал крутиться, чтобы она выплакала накопившееся, выдохнула и двинулась дальше. Но в мире все не так. Она слышала, что Дейв идет к ней, его кроссовки шуршали по тротуару. Может, если не поднимать голову, он решит, что это не она, и уйдет? – Устала, Джис? Дейв присел рядом с ней на корточки. Прятаться не было смысла. Джису подняла голову и показала ему свое заплаканное лицо. Дейв не отпрянул, как она ожидала. – Эй, эй. – Он положил руку на ее плечо. – Что случилось? – Моя подруга из Сеула в больнице. – Джису шмыгнула носом. – А я застряла здесь… делаю фотографии. Я не могу быть рядом с ней. И чувствую… чувствую себя ужасно. – Мне жаль это слышать. – Дейв серьезно посмотрел на нее. – Но, Джису, ты не можешь винить себя за это.