Не дожидаясь конца агонии, Назар метнулся по кочкам к спутникам, как пушинка перебежав оставшееся до них расстояние. – Нашли? – Вот оно, – кивнул Леонтий на мутное воздушное завихрение между стволами «баобабов». – Но мы не достанем… – Физик замолчал, раскрывая глаза шире. Ящер за спиной Назара упал, всё ещё дёргаясь и круша всё вокруг себя могучими задними лапами, а к нему метнулись какие-то скользкие чешуйчатые «брёвна», раскрывая пасти, начали рвать тело на куски. – Боже мой! – побледнел Леонтий. – Оказывается, тут и крокодилы водятся?! А мы бежали… Назар не ответил, не желая отвлекаться от решения главной задачи. Голова была холодной, мысль работала чётко, перебирая варианты спасения, и один из них нашёлся быстро. – Лезем на дерево! – Что?! – Лезем на баобаб, вот этот, он ближе к порталу и складок на нём больше, оттуда прыгнем в горловину. – Я не смогу… – Сможете! – прервала старшего Хромова Волконская. – Мы поможем. Грызня у тела упавшего динозавра усилилась. Полакомиться его мясом захотели многие обитатели болота, доселе скрывавшиеся в омутах и зарослях. Беглецы полезли на «баобаб». К счастью, его кора оказалась крупнопористой и шершавой, руки и ноги не соскальзывали, и даже Леонтий взобрался до самой выдающейся складки на высоте трёх метров без особого напряжения. Повернулись лицами к болоту, глядя на пиршество мелких хищников над телом крупного. – Сосредоточились! – бросил Назар, прикидывая траекторию прыжка в горловину «щупальца»; до неё было два метра по горизонтали, и прыгать следовало с приличным напряжением сил. – Взялись за руки! – Я боюсь… – простодушно пробормотал Леонтий, – ещё не допрыгну… – Я тоже боюсь, – успокоила его Фрося. – Но мы допрыгнем, тут недалеко. Вы говорили что-то насчёт общего желания… Леонтий перестал дрожать, облизнул губы, в глазах его пробился проблеск мысли. – Не уверен, что поможет… – Только давай без философии, – рассердился Назар. – Десять минут назад ты уверял, что, если мы изъявим одно и то же желание, Динло перенесёт нас к озеру. – Если моя парадигма верна… надо думать о месте выхода… к озеру. – Как думать? Представить пейзаж озера? Или точку на карте? Что ещё? – Нет, карта не поможет, Динло ведь не компьютер, в его памяти нет никаких карт, надо представлять окрестности озера… – Лагерь подойдёт? – Можно и лагерь… на берегу… – Полковник? – Я поняла, – отозвалась Волконская. – Считай. – Подождите! – торопливо добавил окончательно оживший Леонтий, переступив и едва не сорвавшись вниз. – Сорри… есть ещё идея… – Говори, только не дёргайся. – Если я прав… а я всегда прав… – Не повторяйся, чёрт побери! – Динло действительно должен иметь процессор… или что-то вместо жёсткого диска в наших компьютерах, что управляет его движением и содержит программу. Может, этот программатор находится внутри зоны, под его оболочкой. – Ну что с того? – Можно попробовать установить с ним контакт. – Каким образом? – Не знаю… открыть сознание… пусть читает, кто мы и чего хотим… – Сам-то понимаешь, чего хочешь? Это же не человек и даже не компьютер, созданный человеком! Это иное качество! Со своей логикой и законами, желаниями и устремлениями. Ты уверен, что оно нас поймёт? Леонтий пожевал губами, ища ответ. – Не будем рисковать, – покачала головой Волконская. – Выберемся к озеру, а уж потом будем думать о контакте. – Леон? – Слышу, – глухо ответил Леонтий. – Поехали. Назар сильнее сжал руку Леонтия, дважды – руку Фроси, выражая поддержку, она досчитала до трёх, и они прыгнули… Композиция 22 Угроза Пришло воскресенье, но о досуге можно было только помечтать. Сергей Сергеевич не считал себя заядлым рыбаком, однако с удовольствием посидел бы на берегу озерца или реки, закинул бы с лодки в пять часов утра удочки и растворился в тишине, пропуская через душу неизъяснимое чувство единения с природой. Однако и в воскресенье он был вынужден работать, принимать в своей резиденции в Подмосковье сначала главу администрации с докладом, затем министра обороны, а к вечеру – главу ФСБ. Как оказалось, это было ещё не всё. В девять вечера позвонил начальник Управления правительственной связи Велихов и доложил извиняющимся тоном: – Сергей Сергеевич, понимаю, что поздно и не по протоколу, но американская сторона просит вас ответить на звонок. Президент невольно подумал о недавнем визите Колесникова: директор ФСБ докладывал о принятых службой мерах в связи с ситуацией возле озера Виви. – Американская сторона? – Так точно, лично президент Трапп. – Это интересно. Когда? – Просят прямо сейчас, он ждёт «на проводе», как говорится. – Что ж, нельзя отвечать невежливостью, включайте ваши скрэмблеры. – Слушаюсь, Сергей Сергеевич, – с облегчением сказал Велихов, не услышав в голосе президента недовольства. Обычно столь высокие стороны соблюдали протокол, и церемония утряски переговоров президента с главами других стран занимала два-три дня. Через минуту коммуникатор на столе в кабинете президента высветил жёлто-зелёную гамму, и над подставкой аппарата связи соткалось объёмное изображение головы американского президента: волна седых волос, красноватое мясистое лицо, нос картошкой и водянистые голубоватые глаза. – Добро ден, мистер президент, – сказал он по-русски, делая в слове «президент» ударение на первом слоге. – У нас вечер, мистер президент, – с улыбкой ответил Сергей Сергеевич по-английски. – Но всё равно добрый. Слушаю вас внимательно. – Рад вас видеть, – сморщился в ответной улыбке Трапп, заговорив на английском. – Давно не встречались. Не собираетесь в Европу на саммит ЕС? – Собираюсь. – Очень хорошо, увидимся там обязательно, нам есть что обсудить. – Трапп снова перешёл на искажённый русский: – Но делу времья, петухам час, как говорьят русски. Сергей Сергеевич не стал его поправлять, да и не существовало прямого перевода слова «потеха» на английский язык. – Совершенно с вами согласен, Йозеф. Что-то случилось?