И я пообещал ей, что если она выйдет за меня замуж, то я никогда не дам ее в обиду. Как ты считаешь, это правильно?» «Конечно, правильно», — ответил он. «А ты, когда влюбишься, дашь своей будущей жене такое же обещание?» «Конечно, дам!» — ответил Паата. И тогда я ему сказал: «Теперь помоги мне, пожалуйста. Я не знаю, как быть со своим сыном, который обидел мою любимую женщину. Подскажи, что мне делать. Ведь я дал ей обещание». Это и есть шоковая терапия. Он долго, долго молчит. Но то, что в этот момент кипит внутри него, — именно это и творит человека. «Накажи меня», — наконец говорит он. «Зачем? Я не для этого тебя позвал. Нас двое, и мы должны защищать наших женщин. Поможешь мне в этом?» «Помогу», — отвечает Паата. Я жму ему руку и говорю: «Пойдем домой. И давай об этом никто не узнает: ни мама, ни бабушка. Это будет наш мужской разговор». Шалва Амонашвили Итак, мы стали жить вместе с Таней и прекрасным мальчиком Сашей. Сейчас я смотрю на него, и мне даже не верится, что когда-то эта ситуация произошла и он был совсем другим в начале нашего совместного пути. Тогда было тяжело. Взрослым-то непросто создавать новые отношения вместе, а ребенку и подавно. В его жизни теперь другой мамин муж, другая квартира, другая комната, другое все. Только мама осталась та же, и, казалось бы, этот союз должен быть крепким, как цепь, объединяющая их прошлое и настоящее. Но я видел совсем другую историю. Саша все время отрывался на маме. Все свои капризы вымещал на ней: мог просто обидеться на какую-то мелочь, встать посреди улицы и отказываться куда-то идти, лечь на пол рядом с кроватью и громко хныкать, не желая ложиться спать, а однажды в торговом центре, куда они пришли за новой одеждой для него, он вообще устроил истерику — выбежал из магазина, начал кричать: «Ты не моя мама! Чужая тетя!» — естественно, привлекая внимание сотен людей вокруг. Я не буду писать всех подробностей того, что происходило, но тогда Таня приехала из этого магазина совсем опустошенная и глубоко раненная таким отношением. И дело не в том, что тогда они ничего не купили, а в том, что она вкладывала в ребенка всю душу и сердце, с самых ранних лет проводя времени с ним больше, чем с кем-либо другим, и очень стараясь быть хорошей мамой. Я же поначалу не вмешивался. Я понимал: он должен привыкнуть, что в его жизни появился другой человек. Да и вообще, не хотел превращаться в какого-то отчима из ленты новостей, который измывается над ребенком от первого брака своей супруги. Мне казалось, нужно было наладить контакт, подружиться, понравиться ему, а только потом начать заниматься его воспитанием. Но однажды я не выдержал. Во время очередного вечернего необъяснимого поведения я услышал слова в адрес Тани, которые не могу здесь воспроизвести, но это было настоящее оскорбление. Оказывается, раньше он много раз слышал, как именно эту фразу в адрес моей супруги кто-то говорил. Самую мудрую женщину, которую я встретил, оскорбил ее собственный ребенок! Таня пришла сама не своя, и я попросил у нее разрешения вмешаться. — Можно я с ним поговорю по-мужски? Она только махнула рукой — мол, делай что хочешь. Ведь у нее самой уже закончились силы и жизненная энергия. И я, просто разъяренный, пошел к нему в комнату, чтобы сказать, что я об этом всем думаю. Саша ревел белугой на кровати. Не было ни одной причины, из-за которой он мог так себя вести, и он сам, наверное, не понимал, почему ему так плохо. Я схватил его под мышки, поднял на уровень своих глаз и очень сурово сказал: «Мой дорогой друг, я не могу терпеть этого и больше не буду. Запомни раз и навсегда: я взял себе в жены лучшую женщину на планете, и никто, ни один человек в этом мире, не имеет права ее оскорблять! Она заслуживает только того, чтобы ее любили, оберегали и носили на руках, и никто не имеет права ее обижать какими-либо словами и действиями! И я никому этого не позволю сделать! Даже тебе». И знаете, что произошло? Слезы моментально высохли, и в его глазах я увидел… интерес! Мы начали разговаривать, и я стал объяснять, что такое уважение и за что можно и нужно уважать маму, перечислять поступки, которые она каждый день совершает для него и для меня, показывать, за что конкретно мы должны к ней почтительно относиться и как должны вести себя в ответ. Саша слушал, моргал, и по нему было видно, что об этом по-мужски раньше с ним никто не разговаривал. А я понимал, что если детям не объяснять таких вещей, то они будут вести себя только так, как видели своими глазами. Ребенок считывает модель поведения с близких ему людей и «зеркалит» это поведение на свою жизнь. И если он видел отсутствие уважения по отношению к кому угодно, то для него это и будет системой внутренних ориентиров. После этого серьезного мужского разговора больше ни разу в жизни Саша не позволил себе хоть как-то оскорбить маму. Наверное, это был единственный раз, когда удалось изменить ребенка с первой попытки! А еще я увидел удивительную вещь. Ему настолько понравилась моя позиция, что он начал меня еще больше уважать. Я боялся, что испорчу с ним отношения, а получилось так, что они только окрепли. Да и сам он начал за мамой ухаживать: брать пакеты в магазине, чтобы она не носила тяжести, открывать ей дверь в подъезде, подавать руку при выходе из машины. Мы с Таней никогда не подтруниваем друг над другом, не язвим, не отпускаем колкие замечания, не принижаем, не сомневаемся в способностях друг друга ни при детях, ни без них. У нас другая норма, и мои дети четко знают, что я могу вытерпеть почти все, кроме одного. Кроме того, что кто-то будет обижать мою жену и их маму. И конечно же, не позволяют себе этого делать. И еще раз отмечу, что эту позицию они уважают, особенно Саша, который увидел, какая у него, оказывается, замечательная мама. 13. Детей сложно изменить быстро — Хочется ведь скорее, — сказал он умоляюще. — Скоро только кошки родятся, — наставительно заметил Остап. Илья Ильф, Евгений Петров. Двенадцать стульев БАБАХ! Мы вжали головы в плечи. Если бы дома была штукатурка, она бы точно посыпалась с потолка. Это не упал книжный шкаф, не взорвался какой-то баллон. Это просто кто-то из детей наверху так хлопнул дверью. Искренне жалко дверь, жалко косяк и замок. С такой эксплуатацией и таким отношением надолго двери не хватит. К тому же я трудился двадцать лет, чтобы у меня была такая квартира и стояли классные двери, деньги заработал честным трудом и начинаю закипать от того, что к тем вещам, которые я купил, дети так халатно относятся. Поднимаюсь, спрашиваю, кто из них сейчас так хлопнул дверью. В ответ — искренние широко раскрытые детские глаза, и оба говорят: «Это не я». Говорю: «Вставайте оба, пойдемте со мной». Встают недовольные, поскольку знают, что сейчас будет урок по закрыванию двери. Подходим к двери, я говорю, что дома живет вместе с ними маленький брат и он может отдыхать, мне жалко дверь, и вот как нужно закрывать ее. Нажимаю на ручку, абсолютно бесшумно закрываю дверь, отпускаю ручку. Предлагаю попробовать каждому из них. Они с кислыми лицами пробуют, я поздравляю их, что у них получилось, хвалю и ухожу. Все бы ничего, но это происходит в тридцатый раз. А может быть, шестидесятый. Они это слышали неоднократно, но периодически забываются и изо всех сил хлопают дверью. Ну, вы же помните: иногда дети сами не понимают, что делают. Забываются. После того как мы стали жить вместе, всем нужно было друг к другу привыкнуть. К новым правилам, порядкам, стандартам. Есть ощущение, что в новой среде дети забываются и их «обнуляет», как будто пришел к ним спецагент из фильма «Люди в черном» и стер все их воспоминания. И задача этот навык приобрести снова ложится на плечи родителей. А может быть, у них в другой жизни были другие двери, а может, просто никто не требовал быть аккуратнее с вещами. Неважно. Один вытирает рот рукавом (откуда это вообще?), другой грызет ногти (а этому кто научил?). — Да что же это такое-то? Где ты этому научился? Не вытирай рот рукавом. Рядом стоит коробка с салфетками, пользуйся, пожалуйста, ими. — Сколько раз просить? Не грызи ногти. Не грызи ногти. Возьми у Матвея прорезыватель зубов и грызи его, выбирай любой. А если нужно что-то теребить в руках, можешь брать любой предмет и трогать его. Одна из самых больших проблем: сходил в туалет, не смыл за собой, не выключил свет и побежал дальше заниматься своими делами. Чего мы только не делали! И табличку на дверь вешали «Пожалуйста, смывайте за собой! Закрывайте дверь! Выключайте свет!», и объясняли, и лекции читали… Работает только одно. — Кто сейчас был в туалете? Вернись назад и доделай все, что не доделал. — Пожалуйста, вернись в туалет, нажми кнопку слива и выключи свет. И так пятьдесят раз, сто раз, сто пятьдесят раз. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Я называю это методом позитивного дятла. Каждый день: тук-тук, тук-тук, тук-тук. Работает, но медленнее, чем хотелось бы. Взрослыми управлять легче, чем детьми. Можно договориться. Например, приходит к вам сотрудник в подразделение, вы ему говорите: «Дорогой друг, давай я расскажу тебе правила, по которым мы здесь живем. Если ты их готов принять, будем вместе работать душа в душу. Начнем с туалета: бумажки выбрасываем вот в это ведро, убеждаемся, что кнопка бачка не заела и вода не течет, кран закрываем до упора, бумажные полотенца выбрасываем вот сюда. Если еще и раковину за собой протрешь, будет вообще шикарно, потому что сделаешь приятно своему следующему коллеге. Пойдем дальше. Вот чайная комната, здесь тоже есть свои правила. Из холодильника, пожалуйста, не ешь чужую еду. Есть общественная, она вот здесь, а есть та, которую коллеги приносят из дома в лотках. Ее не трогай. Чайник и кофемашина работают вот так, пожалуйста, проверяй, чтобы там была вода, прежде чем будешь включать. Воду нужно набирать из фильтра. У нас принято мыть посуду за собой и складывать ее вот сюда». Ну, и так далее. Взрослый послушает, вы пожмете ему руку — и все, можно не беспокоиться. Вредить он специально не будет, если адекватный человек. А если неадекватный, вы с ним расстанетесь. Но с детьми… Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Детей вы не уволите. По крайней мере, если вы адекватный человек. Собрались в школу, позавтракали, есть время посмотреть телевизор. Поднимаюсь к ним — снова забыли выключить свет в своих комнатах. Спускаюсь, говорю: «Телевизор на паузу, поднимаемся, выключаем в комнате свет». Кряхтят, охают, поднимаются, выключают. Нельзя ждать от детей быстрых результатов. Они знают, что нужно экономить электричество, сколько стоит киловатт в час, насколько дольше проживет лампочка, что в принципе нормально заботиться о том месте, где ты живешь, — но, блин, не выключают! Забываются, заигрываются, живут в своем мире. Но наступает день, когда ты заходишь в их комнату, а на столе порядок, свет выключен, кровать заправлена, одежда сложена, в туалете тоже порядок. Ты улыбаешься и думаешь: «Какие они у меня молодцы!» Расслабляться рано, на следующий день может быть все наоборот, но это уже достижение и маленький праздник. Конечно же, есть кардинальные меры. У моего друга была та же проблема: ребенок не выключал в комнате свет. И папа решил вопрос просто: «Если ты забудешь выключить в своей комнате свет, будешь за каждый такой случай отжиматься двадцать раз». Хватило десяти дней, чтобы ребенок больше не забывал. Но я считаю, что это один из вариантов наказания, а за что я наказываю, я рассказываю в отдельной главе. Хотя вполне себе нормальный способ. Я его не осуждаю, просто у нас по-другому. Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Позитивный дятел живет во мне и каждый раз напоминает. Поел — убери за собой тарелки, не садись завтракать в школьной одежде, разбери сумку после бассейна, перед сном собери рюкзак в школу, обувь поставь аккуратно, здоровайся с консьержем, садишься в машину — постучи ногами, чтобы сбить снег, открой и придержи дверь, когда идет мама, сделай потише телевизор, помой руки перед едой, помой руки после еды, тук-тук, тук-тук, тук-тук. Каждый день они поглощают эту культуру, по чуть-чуть, по чуть-чуть, и меняются, впитывая элементы наших домашних правил. Без шоковой терапии. Мы с женой знаем, что для формирования некоторых привычек детям требуется совсем не двадцать один день, как это принято считать, а год. ГОД! И мы изначально на это себя настраиваем. Детей сложно изменить быстро. Это прямо татуировка-татуировка и для меня, и для моей супруги. БАБАХ! Все инстинктивно пригнулись. Дочка приехала домой, и дверь это сразу почувствовала. Старшие сыновья поднимаются наверх, и я слышу, как они говорят ей: «Сейчас мы тебе покажем, как правильно закрывать дверь». И все-таки позитивный дятел работает. Теперь он немного живет и внутри моих детей. 14. Послушный ребенок — это страшно