– С-спасибо, – робко отвечает она. Ребекка неуверенно ковыляет к свободному столу и раскладывает свои вещи. – Так, и прошу после этого урока Глорию Макфин и Тезер Виккери ко мне в кабинет. После этого Кинстли выходит из кабинета. Черт! Как же я раньше не подумала, что нам грозит выговор за то, что мы устроили на балу. Ну что ж, как говорится, понедельник – день тяжелый. Нужно его постараться пережить. После философии я, как и было велено, отправляюсь в кабинет Кинстли. Тезер уже сидит в кресле перед директором, я присоединяюсь к ним. Кинстли с презрением осматривает мой внешний вид. – Что за балаган вы устроили на балу? – Миссис Кинстли, понимаете, Глория Макфин пополнила список шлюх в нашей школе, – с ухмылкой говорит Тез. – Что, прости? – Да, и она не случайно пришла сегодня в таком виде, этот стиль как раз подчеркивает ее истинную натуру. – Миссис Кинстли, если вы забыли, в этой ситуации я оказываюсь жертвой, потому что Тезер на меня накинулась и начала прилюдно избивать. – А она права, – говорит директриса. – Она это заслужила, потому что на той фотографии она целовалась с МОИМ парнем! Была бы моя воля, я бы все кишки из нее выпотрошила, и не пожалела бы об этом. – Меня не интересуют ваши личные отношения, но факт на лицо, Тезер, ты публично избила Глорию, и поэтому ты понесешь наказание. – Это нечестно! – завопила Тез. Я смотрю на нее, и на моем лице появляется злая улыбка. – Видимо, из-за этого инцидента Мэтт Гинс забрал документы из нашей школы. – Что?.. – спрашивает Тезер. – Он переезжает в Северную Америку, если ты не знала. Тез сглатывает комок в горле. Она этого не ожидала. А я только этому рада. Пусть почувствует ту же боль, что и я. – Миссис Кинстли, мы можем идти? – спрашиваю я. – Да, конечно. Математика, история, английский пролетают незаметно. Буквально на всех в школе я произвела сногшибательное впечатление. Все привыкли ко мне обычной. Не накрашенной, скромной, немногословной. Но теперь что-то изменилось во мне, только я не до конца уверена – что. Я захожу в столовую. Каждая компашка так и говорит обо мне, Мэтте и Тез. Теперь мне стало это нравиться. Быть в центре внимания не так уж и плохо. Я смотрю на наш столик, теперь около него Тез и ее новые подруги, для меня там места уж точно не осталось. Я оглядываюсь по сторонам, стоя с подносом в руках, все столики до единого заняты. Впервые я оказываюсь в таком затруднительном положении. Я смотрю на самый дальний столик, там сидит Чед. Возле него еще два стула. Ну что ж, придется смириться с положением. Я подхожу к нему, он смотрит на меня с улыбкой. На нем по-прежнему очки, клетчатая рубашка и бабочка. Боже, и с этим человеком я лишилась девственности. – Привет, – говорит он. – Ты не против, если я здесь сяду? – Конечно, нет, только не на тот стул, а то там ножка сломана, можно упасть. Я сажусь рядом с ним. – А голубой цвет тебе идет. – Спасибо, ты первый, кто мне это говорит, – я начинаю ковырять вилкой в тарелке. – Знаешь, прости меня за то, что я тебя выгнала вчера, я была не в себе. – Да, я все понимаю. И ты меня прости за то, что я… – Ясно, забыли. – Ну, как тебе мое место? Нравится? – Если честно, нет. Не зря мы его с Тез называли местом лузеров. Прости. – Да ничего, я уже привык. Зато отсюда тебя никто не выгонит, и здесь тебя никто не замечает. Мы не заметили, как к нашему столику подошла Ребекка. – Привет, можно я с вами сяду? – тихо спрашивает она. – Конечно, – говорит Чед. – Спасибо. Она садится на тот самый сломанный стул, и в этот момент ножка стула отваливается и Ребекка, держа в руках поднос с едой, падает спиною на пол. Все содержимое подноса оказывается на ней. Все присутствующие начинают дико ржать над новенькой. – Черт возьми, Ребекка! Ты в порядке? – я помогаю ей под няться. – Все хорошо, все хорошо, – повторяет она. Учащиеся все еще не умолкают. – Я принесу тебе новый поднос, – говорит Чед. Ребекка стоит с растерянным видом. Я представляю, как ей сейчас неловко, и хочется сквозь землю провалиться. – Пойдем, – говорю я. Мы оказываемся в туалете, я помогаю ей смыть с себя остатки еды. – Не зря мне мама говорила, что первый день в новой школе очень тяжелый. Надо мной будут подшучивать, издеваться, нужно просто с этим смириться. – Кажется, твою блузку уже не спасти, – говорю я. – Ничего страшного, это не смертельно. Дверь открывается, и в туалет заходит Чед. – Ну, как вы тут? – Чед, это женский туалет, – говорю я. – Я знаю, с пятого класса старшеклассники макали здесь меня головой в унитаз, так что теперь для меня нет разницы – женский это туалет или мужской. – Глория, Чед, спасибо вам за помощь. Я даже не знаю, как вас отблагодарить, – говорит Ребекка. – Да ладно, пустяки. – Если что, можешь обращаться ко мне. Уж я то знаю, каково это – быть лузером, – говорит Чед. – Да уж, ты умеешь успокаивать людей, Чед, – с ухмылкой говорю я. * * * В моей голове снова все перемешалось. Вот еще недавно мы ходили втроем: я, Мэтт и Тез, меня все устраивало. Я с нетерпением ждала той минуты, когда мы с Мэттом останемся вдвоем. А теперь ничего этого нет. Все закончилось так же быстро, как и началось. Весь день Тезер смотрит на меня с ненавистным взглядом. Около нее вьются кучи мечтательниц заполучить мое место – место лучшей подруги Тезер Виккери. Так противно. Все это время я общалась с людьми, для которых важно было чужое мнение. Вся их жизнь – игра на публику, не более. Углубляясь в свои мысли, я не заметила, как рядом со мной по коридору идет Ребекка. – Глория, ты не подскажешь мне, где у вас здесь библиотека, и еще, я в вашем городе совсем недавно, может быть, мы с тобой когда-нибудь прогуляемся и ты покажешь мне все тут? – Мне некогда. – Ясно, просто я хотела… – Ребекка, я не нанималась тебе в приятели. И я ненавижу, когда за мной бегают! Я прибавляю шаг и скрываюсь за углом. Мне не нужны друзья. Теперь не нужны. Проще быть одной, чем угождать кому-то, общаться, жить чьими-то проблемами. И я больше не смогу пережить очередной разрыв дружбы. Мимо меня проходит Тезер, затем она неожиданно останавливается.