– Отлично, дорогая, мы готовы, – он предлагает мне руку, но я отворачиваюсь, а мужчина с усмешкой указывает мне двигаться за ним. Мы спускаемся вместе в сопровождении тех же мужчин, что и раньше. Выйдя из дома, на который я взглянула мельком и снова поняла, что вульгарней местожительства нельзя было придумать, я сажусь в «Мерседес» и Роберт опускается рядом, давая распоряжение охране оставаться тут. В памяти всплывает другой дом, более приятный, лаконичный, чем этот. Мужчина, который так верил в легенды, хотя скрывал это. И от этого внутри меня сердце болезненно сбивает свой ритм, а глаза наполняются слезами от обиды, от своей глупости. Но я решила идти до конца, и я должна увидеть всё, что мне хотят показать, собственными глазами. Я должна, другого выбора у меня нет. Всё или ничего, вот такая жизнь в мире Ника. И я приняла условия ещё задолго до того, как сама поняла, что попала в водоворот жестокости и боли. Я замечаю, что дом Роберта находится в пригороде, и мы сейчас не въезжаем в город, а направляемся в ином направлении. Мы огибаем окраины, пока не въезжаем в новый район с многочисленными домами. Я никогда не была тут, да и причины не было посмотреть этот район. А теперь он огромный, и я уверена, что это место станет для меня вратами в ад. Машина паркуется у одной из построек, в которой темно, как будто там никого нет, как и на всей улице. Всего два фонаря под нами и темнота. Роберт выходит из машины и предлагает мне руку. Сейчас я не противлюсь и хватаюсь за неё. Неприятные ощущения внутри подхлёстывают меня остановиться, и я делаю это перед лестницей. – Не волнуйся, дорогая, я буду рядом с тобой. Тебя никто не тронет, – ласково говорит он, и я поворачиваюсь к нему. – Насколько мне будет больно? – Напряжённо спрашиваю я. – Насколько сама позволишь себе. И лучше пусть будет в полную меру, чтобы не было желания прощать. Прощения недостойны те люди, которые предают и обманывают невинных девушек, готовых бороться до конца за них. Преданность. Твоя преданность поражает, но ты в силу своей неопытности ещё не знаешь, что мужчины самые гнусные существа на планете. А тем более те, кто любят видеть страдания на милых личиках, – серьёзно произносит он. – Таких, как ты, – иронично произношу и вырываю свою руку из его. – Таких, как я, таких, как Николас Холд. Таких, как твой отец и бывший парень. Таких, как любой мужчина. Доверять нам опасно для здоровья и жизни. Но выбора нет, как и пути назад. Ты уже тут, и пора входить, дождь начинается. И мы промокнем, – Роберт начинает подниматься по лестнице, оставляя меня внизу. Крупная капля падает мне на кончик носа, и я поднимаю голову к небу. Как же хочется смыть с себя всё, что было в прошлом. Как же хочется перестать так отчаянно идти к тому, кому это было не нужно. – Миша? – Раздаётся голос Роберта, и я, опуская голову, смотрю на ожидающего меня мужчину перед плотно закрытыми тёмными дверьми. – Решай. Делаю глубокий вдох, чтобы ступить на эту почву и позволить болоту затянуть меня, удушить и умертвить душу. Одиннадцатый шаг Перед моими глазами стоит цель – дверь, до которой я иду. Роберт с улыбкой предлагает мне руку, и моя безвольно падает в его. По ночной тишине раздаётся тихий, но глубокий стук, от него я вздрагиваю, он слишком мрачен, слишком проникает в меня, растворяя по телу страх перед неизвестностью. В двери открывается маленькое окошко, и низкий мужской голос, заставляющий прислушаться к нему, произносит: – Вы не туда попали. – Верно, но везде мы лишние, – незамедлительно отвечает Роберт, и окошко закрывается. – Перед каждым посещением я отправляю пустое сообщение на определённый номер, подтверждая свой приезд сюда, и мне приходит ответ. Это своего рода пароль, чтобы нас впустили, – приглушённым шёпотом поясняет он, пока открываются замки, и две двери распахиваются перед нами, приглашая нас войти в полутёмное помещение, освещаемое свечами на стенах. До моего слуха доносятся голоса, смех, музыка. Впереди нас располагается огромная и величественная лестница, а по бокам распахнуты двери, откуда и слышно веселье. Клуб? Это больше похоже на загородный дом какого-нибудь миллионера, где сейчас происходит вечеринка по поводу покупки новой яхты. – Добрый вечер, – перед нами появляется девушка в чёрной маске, облегающем платье из латекса алого цвета, в высоких ботфортах под цвет платья и с ярко накрашенными губами. И мне хочется прыснуть от смеха из-за этой показной вульгарной сексуальности. Но она улыбается нам открыто, поправляя тёмные волосы, собранные в строгий пучок. – Добрый вечер, Элиза. Прекрасна, как и всегда, – сладко тянет Роберт, не выпуская моей руки, но свободной подхватывает кисть девушки и оставляет на ней галантный поцелуй. Кавалер недоделанный. – А вы, как всегда, меня смущаете. Вы сегодня не один? – Она с интересом переводит взгляд на меня, быстро оглядывая с ног до головы. – Ох, нет. Сегодня я с моим сабмиссивом. Привёл познакомиться с этим местом, контракт отослал по факсу. Если моей красавице понравится наш мир, то мы оформим членство, – словно великосветская беседа проходит перед моими глазами, но ведь говорят они обо мне. И Роберт лжёт, но я заставляю себя не возражать, чтобы не поддаться искушению и не врезать ему за такое представление. – Как здорово! – Радостно отвечает она, подзывая к нам мужчину, как я понимаю, одного из охраны. – Позвольте вашу одежду, мисс, – учтиво произносит он, указывая на пиджак. – Я бы предпочла… – Дорогая, я помогу тебе, – перебивая меня, Роберт подходит сзади ко мне. – Хочешь идти дальше, раздевайся, – тихо, но настойчиво произносит он. И я расстёгиваю пиджак, который с меня чуть ли не срывают, бросая мужчине. – Она у меня ещё стеснительная, только учимся, – смеётся Роберт, обнимая меня за талию. – Тогда ей точно нужно поскорее со всеми познакомиться, и тогда она поймёт, что на ней слишком много одежды, – подхватывает Элиза его смех, а я закипаю от злости. – Как-нибудь без ваших рекомендаций разберусь, – цежу я, а мужчина сжимает мою талию, говоря мне заткнуться. Но не смеет эта вульгарная девица смеяться над тем, что для меня это всё неприемлемо и отвратительно. – Как давно у нас не было таких. Возможно, она свитч? Наши гости будут в восторге. Но не будем задерживать вас, хорошего вечера, – она отходит в сторону, пропуская нас и продолжая смеяться, делая отметку в блокноте. – Ни слова без моего ведома. Не испорть мою репутацию тут, – шипя мне на ухо, Роберт подводит меня к правому залу, где я слышу звуки классической музыки. – Вряд ли можно иметь репутацию ещё хуже, – фыркаю я. Роберт крепче сжимает мою талию, а мне хочется снять его руку с себя. Я только поворачиваюсь, чтобы высказать ему всё, как понимаю, что мы находимся в комнате полной людей, с искрящимся настоящим камином, живым оркестром. Медленно поворачиваюсь, чтобы улыбнуться этому светскому обществу, но мои губы не двигаются. Я сама замерла на месте, очутившись в невероятном мире. Мужчины и женщины, различного телосложения и возраста. Их так много, и они такие… такие странные. Практически каждый из них одет в латекс, и это не платья, это только бельё и маски. Мой взгляд скользит по полуголым телам, иногда прикрытыми штанами или же платьями из крупной сетки. Но неожиданно меня привлекает скульптура, имитирующая изогнутое женское тело, стоящее на четвереньках, блестящее в свете камина и свечей вокруг. Оно полностью скрыто латексом, нет ни лица, ни волос, а на нём стоит стеклянная столешница, на которую мужчина, смутно напоминающий мне кого-то за маской, поставил бокал с напитком, вернувшись к разговору с другим, вальяжно облокотившегося о диван. Я слежу за рукой его собеседника, и мои глаза опускаются к полу, где рядом с его ногами сидит девушка на поводке абсолютно обнажённая и тихая, опустив голову вниз, что её белые волосы скрывают лицо. Мимо них проходит на четвереньках мужчина в маске на всё лицо, как в фильмах ужасов, и его держит женщина на привязи, кивая мужчинам. Перевожу взгляд то на смеющуюся толпу странных существ, именуемых людьми, то на эту странность, как людей-животных. Внутри меня напряжение нарастает, и я оступаюсь, отмирая от увиденного. – Ну, тише, дорогая, это всего лишь друзья, – говорит Роберт, и я поворачиваюсь к нему. – Но… ты только посмотри, он держит её на поводке. И ещё хуже, и они все практически голые. Это что, клуб эксгибиционистов? – Шепчу я, указывая головой на всех перечисленных. – Нет, они одеты достаточно, чтобы прикрыть все гениталии. Температура, поддерживаемая здесь, позволяет людям чувствовать себя свободно. И каждый из них выбирает то, что хочет. Тут нет ограничений, но на этом этаже запрещено заниматься сексом или же, чем-то иным. Этот этаж для общения и знакомства, для обсуждения вечера и алкоголь тут не наливают. Для этого места – это табу, – спокойно объясняет Роберт, подводя меня к диванам, где сидит эта странная компания с голой девушкой. – Нет, Роберт, не туда, – я цепляюсь в его кофту, таща обратно в угол, не желая даже дышать с этими больными людьми одним воздухом. – Прекрати так себя вести. Это оскорбительно, – он отрывает мою руку от себя, разворачивая к себе. – Это отвратительно. Я всё понимаю, но я не просила меня вести сюда. Ты меня привёл, и я не понимаю пока зачем, – быстро произношу я, а мой взгляд вновь проходится по лицам и телам людей за спиной Роберта. Я ищу… ищу глазами Ника, но нет его фигуры среди них. И это приносит странное облегчение, что всё это просто то, о чём я забуду, сейчас же уйдя отсюда. Пока размышляю, даже улыбаясь своим словам в голове, мой взгляд задерживается на столике, а точнее, скульптуре, держащей столешницу. Она оживает, а мои глаза распахиваются шире, наблюдая, как человек, двигается, а мужчина снимает с него стекло, помогая подняться на ноги. – О, Господи, – шепчу я, понимая, что это всё значит. Что это совсем не скульптура, а сабмиссив этого мужчины, служащий столиком для всех. Я отворачиваюсь от открытия, и кривлюсь, чувствуя, как покалывает нос от отвращения и непонимания смысла всего этого. – Пойдём, я покажу тебе другой этаж, – говорит Роберт, хватая меня за руку, ведёт за собой. – Я не хочу, с меня достаточно уже. Тут нет его! Просто нет! Это… – Тише! – Шикает он на меня, чуть ли не волоча за собой по лестнице, и прижимает к стене, когда мы достигаем второго этажа. – Тише, Миша. Я привёл тебя сюда, чтобы ты ознакомилась с миром, о котором не имеешь представления. Тут все могут быть самими собой, и не стоит лицемерить даже перед собой. Тебе интересно больше, чем отвратительно. Поэтому заткнись и наслаждайся, – отчитывает он меня. – Ты сказал, что он тут будет. А тут сообщество больных извращенцев. И я пришла сюда только из-за твоих обещаний… только потому что… – Тебе интересно, а пока слушай меня и следуй за мной. Этот клуб скоро станет и твоим местом жизни. Я уверен, – он отпускает мои плечи, отступая от меня на шаг. – Вряд ли. И куда мы поднялись? – Поворачиваю голову, но вижу только мягкий приглушённый свет вокруг и множество дверей, как будто мы в отеле. – Это зона отдыха. Тут люди расслабляются после сессий или же обсуждают предстоящие, – говорит он. – Ясно, – я всматриваюсь в глубину коридора, различая в самом конце центральную комнату. – А что там? – Указываю пальцем на неё и поворачиваюсь к мужчине. – Это комната владельца клуба. Там он проводит время с девушками. Говорят, там всё выполнено из зеркал, буквально всё – от стен до потолка. Это закрытая комната для всех, кроме Мастера. Она пустует очень редко. Но сейчас, пока у нас есть время, я бы хотел показать тебе кое-что, – произносит он, указывая на следующий этаж. – А тут не называют имён, да? – Спрашиваю я, поднимаясь за ним. – Верно, мы обращаемся друг к другу только, как Топ или Верхний, Саб или же Нижний. Нет имён, нет прошлого, нет реальности, только настоящие люди со своими открытыми желаниями. Это место популярно и элитно для таких как мы. Попасть сюда очень сложно, только по особым приглашениям. Тут всё сделано для того, чтобы каждый из любителей темы нашёл себя и, возможно, будущее. Это большая семья, где нет осуждения, и где все понимают друг друга, помогая пережить какие-то насущные проблемы. Это то место, куда рвётся душа после рабочего дня. Должен признать, что лучшего клуба по интересам я ещё не видел, – рассказывает Роберт, и я слышу в его голосе подобие гордости. – А много таких клубов? – Это сеть. Клуб в Торонто был первым из неё. А таких клубов, такого уровня примерно около ста по всему миру. И также есть аналоги, но они не идут ни в какое сравнение с этим местом. Сюда вложена приличная сумма, тут самые дорогие и качественные девайсы. Здесь безопасно для всех. И это место просто любят, поэтому платят баснословные деньги за желание остаться здесь и влиться в общество. А сейчас мы на этаже, где мы проводим сессии. Их два. Этот и верхний. Здесь практикуют бондаж и доминирование. Многие комнаты открыты для наблюдения, а кое-какие, – он останавливается около одной двери и указывает на алую наклейку по центру, – закрыты. Каждый сам выбирает: хочет ли он, чтобы к нему присоединились или же хочет оставить своё время тут только для себя. – То есть за этой дверью сейчас кого-то бьют? – Шёпотом переспрашиваю я. – Возможно, мы этого никогда не узнаем. Но я тебе хочу показать другое. Бондаж очень интересное направление в теме. Сейчас сама увидишь, – он распахивает дверь и, предлагая мне руку, в которую я нехотя вкладываю свою, заводит меня в комнату.