– Этот урод специально повёл тебя по тем местам, которые воспринимаются не всеми, Мишель. Он хотел напугать тебя, подготовить тебя к полному отключению разума от паники и страха, от непонимания и обиды. И у него это получилось, он бил тебя по самым твоим уязвимым местам. Но попробуй отрезать тот опыт, который ты получила. Сейчас ты увидела, что здесь обычные люди просто с особенными вкусами. Они такие же, как и остальные, в них течёт та же кровь, они умеют радоваться и плакать. Они всего лишь выбрали и нашли ту дорогу, которая помогает им жить. – Тогда мне было безумно страшно, хотелось убежать. Но он постоянно говорил, что ты тут. А потом… продолжал говорить и говорить, я даже не помню всего, что он говорил. Он создал какой-то странный шум вокруг, не позволяющий мне собраться с мыслями. Но я не осуждаю людей, выбравших этот путь, Ник. Я не принимаю некоторые развлечения вроде тех, что я видела. Это я признаю. Я была права, с тобой мне спокойно, и я даже получаю удовольствие от нахождения тут. Я смогу привыкнуть к этому месту, Ник, я обещаю, – с чувством и открытой души произношу я, кладя руку на его грудь, и приближаю своё лицо к его. Он запускает ладонь в мои волосы, массируя голову, а второй рукой подталкивает бокал ко рту. – Выпей, крошка, пусть это сбудется, – говорит он, и я, желая, чтобы это осуществилось, выпиваю до конца. – А сейчас… – А сейчас покажи мне зеркальную комнату. Твою, – одновременно с Ником произношу я, и он удивлённо приподнимает брови, виднеющиеся из-за маски. – Да, я знаю, о чём ты думаешь. Это он мне рассказал, и сейчас я вспомнила о ключе, который ты часто носишь с собой на шее. Это ключ от этой комнаты? – Не давая ему возразить или же воспротивиться нашему путешествию, продолжаю я, и он медленно кивает, вытаскивая из-под футболки бронзовый ключ. Ник выпускает меня из своих рук и одним движением срывает с шеи подвеску. – Если ты хочешь, веди меня. Это теперь в твоих руках, – он забирает у меня пустой бокал, ставя его на пол, и открывает мою ладонь, куда падает доверие этого мужчины. Улыбаюсь, сжимая в ладони ключ, и беру Ника за другую руку, быстро, насколько позволяет мне узкое платье, спускаюсь по лестнице, а он идёт рядом. Я бросаю на него быстрый взгляд, видя, как он всё же нервничает, и ускоряю шаг, чуть ли не бегом достигая центральной комнаты. Попав в замочную скважину, я останавливаюсь, коря себя за помутнённый рассудок. Повернувшись к Нику, я убираю руку от ключа. – А ты? Хочешь ли ты впустить меня туда? Не потому, что я требовала это? А потому что ты сам этого захотел? – Спрашиваю я. – Больше всего на свете, – тихо говорит он и берёт мою руку, поднося обратно к ключу, и вместе со мной поворачивает его два неполных раза, а затем три раза назад. Дверь щёлкает, и я делаю глубокий вдох. Ник отрывает свою руку, я нажимаю на ручку, делая шаг в тёмное пространство. Ничего не вижу, потому что дверь за нами закрывается. Моё сердце, вновь как безумное бьётся в грудной клетке, и я сглатываю от смеси страха и возбуждения. Неожиданно всё озаряется алым светом, и я моргаю, привыкая к этому. – Боже, – шепчу я, смотря на миллион отражений вокруг нас. Это действительно зеркальная комната, уложенная от пола до потолка этим невероятным материалом. Я словно попала куда-то в параллельный мир и не могу сделать шаг, только озираясь, а мои губы улыбаются, пока я смотрю вверх, затем вниз, а потом поворачиваюсь к Нику, ожидающего, моей реакции. – Почему зеркала? – Спрашиваю я. – Мой фетиш, наверное, но это безумно возбуждающе, когда ты можешь с любого ракурса смотреть на секс, – нервно отвечает он. Я разворачиваюсь, чтобы теперь полностью осмотреть комнату, огромную комнату, где по центру стоит своеобразная кровать на пьедестале с четырьмя высокими металлическими столбиками. Подойдя к одному из них, мои пальцы дотрагиваются до цепи и кожаного наручника. – И много тут было секса? – Спрашиваю я, заставляя себя не ревновать, но всё же, это выходит резко и неприятно отдаётся в груди. – Я не девственник, Мишель, – отвечает он, а я усмехаюсь, огибая постель, и подхожу к странному креслу, очень похожему на гинекологическое. – А что это? – Указываю на него, оборачиваясь к Нику. – Это место… в общем, место, где проходит определённая сессия, – медленно поясняет он, подходя ко мне. – Какая? – Токовая или же импульсная. – Не понимаю, – мотаю я головой, а он улыбается. – Наверное, и не нужно. – А почему тут так пусто? – Снова осматриваю зеркала вокруг, не находя ничего, что могло бы подтвердить этот мир. – В каком смысле? – Ну там плётки, ремни… да не знаю я, чем ты ещё пользуешься, – отвечаю я. – Здесь всё есть, просто это скрыто, – он делает шаг назад и легко дотрагивается до странной формы зеркала. Раздаётся щелчок, и оно распахивается, затем ещё и ещё одно, являя моему изумлённому взгляду стену, с разными, извращёнными девайсами, подвешенными на крючки. Я осторожно подхожу к ним, дотрагиваясь пальцами до плоской дощечки с вырезанным внутри кругом, и я бросаю быстрый взгляд на руку Ника, где повторяется рисунок татуировки. – Это паддл, может разогреть кожу и принести существенную боль, – поясняет Ник. Отрываю руку, обнимая себя, словно пытаясь защититься от всего этого. Но тяжесть в груди разрастается, когда я смотрю на всевозможные плети с разными наконечниками, блестящими в алом свете, на непонятные щипцы, палки и даже трости. Должна, должна узнать глубже обо всём этом. – Но ты говорил, что сессия проходит внизу, а тут ты, я так понимаю, только… только… – Трахаюсь. Да, но иногда хочется ударить, причинить ещё боли или же меня просят об этом, поэтому это здесь есть на всякий случай, – подсказывает он. – А вот это, – я указываю вновь на стул, – это ты пробовал? – Да, я не пользуюсь такими вещами, не изучив их до конца. – И ты это делаешь с ними тут, а не внизу? – Внизу тоже есть похожий набор, но это сделано специально для меня. Его привезли месяц назад, и я пока не пробовал его здесь, – говорит он. – Это больно? – Если увеличить ток, то да. Но в основном многие, да большинство, находят это очень возбуждающим. – А ты мог бы… мог бы показать мне, как это работает? – Сглатываю от страха, но моя любовь настолько желает утонуть здесь рядом с ним, что я поддаюсь этому чувству. – Нет, – качает головой Ник. – Но почему? Я хочу попробовать. Ты сам говорил, что… что мне понравится. И ты… я знаю, что ты опытный, ты не причинишь мне осознанно боль. Я доверяю тебе и хочу тоже попробовать, что означает этот ток, – неуверенно произношу я, делая шаг к нему. – Крошка, тебе не стоит это делать. Мы можем поехать домой… – Нет. Я. Хочу. Это. Я хочу, чтобы ты занялся сексом со мной тут. Я хочу сесть в это кресло, и ты сделаешь то, о чём прошу. Ведь я добровольно пришла сюда. И добровольно выбрала допустимое для себя. Я хочу остаться тут. Позволь мне эту малость, – мой голос приобретает уверенность, пока я говорю. – Это не малость, Мишель. Но я дам тебе время обдумать всё, пока меня не будет, – кивает он. – А ты куда? – Испуганно быстро подхожу к нему. – Если ты хочешь, чтобы я трахнул тебя здесь, то я буду это делать долго. И под конец у тебя не будет сил, чтобы куда-то идти, а тем более одеться. Поэтому мне надо самому переодеться, и принести одежду, в которой я вынесу тебя отсюда. Ты хочешь увидеть меня, как Топа, и я готов тебе это показать, но предупреждаю, что это может быть для тебя слишком. И тогда ты скажешь стоп-слово, после которого я прекращу любое воздействие на твоё тело. Это серьёзное решение, Мишель, – чётко говорит он, и я киваю. – Хорошо, иди. Я останусь тут и подумаю, – говорю я. Ник разворачивается и выходит из комнаты, оставляя меня одну. Я знаю, что тут тепло, но моя кожа покрывается мурашками. Готова ли я на это? Могу ли я перебороть страх, который сейчас переполняет тело? Но я ведь доверяю ему, он ещё ни разу во время секса не причинил мне ту боль, которую я бы не смогла вытерпеть. Но всё же, волнение и незнание ничего из этого мира, заставляют меня задышать чаще и присесть на край постели. Меня передёргивает от мысли, что он здесь был со многими. И теперь понимаю, почему я захотела именно это кресло. Оно было новым, неиспользованным и это будет тут для него, как и для меня, в первый раз. Я слышу за спиной, как открылась и закрылась дверь, и оборачиваюсь. Смотрю на Ника, бросившего на пол одеяло и что-то ещё. – Не передумала, – уверенно говорю я. – Я даже не сомневался, – смеётся Ник, и теперь, только отмирая от своей уверенности, я вижу, что он переоделся в похожие, что и были на нём в ту ночь, лёгкие чёрные штаны, а его торс оголён, и он босиком. Мои руки тянутся к маске, чтобы снять её. Развязав тесёмки, я стягиваю её с лица, нервно крутя в руках. Ник подходит ко мне и забирает её из рук, отбрасывая в сторону. – Иди ко мне, – шепчет он, протягивая мне руку. Вкладываю в неё свою, и Ник притягивает меня к своему горячему телу. – Не волнуйся, – заверяет он меня, и я киваю, натягивая улыбку. – Нет нужды притворяться передо мной, что тебе не страшно. Расслабься, всё будет хорошо. Тебе понравится, – его дыхание дотрагивается до моей щеки, а затем его губы прикасаются к коже, и я закрываю глаза. Мои руки ложатся на его грудь, а он поглаживает ладонями мою спину, медленно целуя каждый миллиметр скулы и осторожно прикасаясь к моим губам. Я слышу, как быстро бьётся его сердце, и моё подхватывает этот ритм. А губы подаются вперёд, крепче прижимаясь к его. Ник сильнее обнимает меня, и я приоткрываю рот. Его язык проходится по ряду зубов, и я улыбаюсь, полностью расслабляясь. – Я говорил, что с ума схожу по твоей коже, – шепчет он, подхватывая пальцами волосы, и отбрасывая их назад. – Не потому, что хочу испортить её, а потому что хочу трогать постоянно, – его губы проходятся по моей шее, и я издаю тихий стон, цепляясь за его шею, и выгибаясь. – Ты мой ангел, прекрасный и невероятный ангел, Мишель, – его пальцы подхватывают платье с двух сторон на плечах, и он резко дёргает за него, что раздаётся треск, а я пошатываюсь от силы этого воздействия. Ник продолжает разрывать на мне платье, а внутри меня поднимается невероятное желание от этого животного действия. Оно такое острое, что губы пересыхают, и я облизываю их, открывая глаза, когда он опускается передо мной на колени, дотрагиваясь до ног. – Обопрись, – говорит он, и я хватаюсь за его плечи, пока он снимает с меня туфли, отшвыривая от себя. Его губы неожиданно дотрагиваются до коленей, и они вздрагивают, как и я сама, наслаждаясь этими поцелуями, поднимающимися по ноге, и останавливаются рядом с кромкой трусиков. Ник языком очерчивает контур, а я откидываю голову, отдаваясь полностью сжимающимися мышцами внутри и влажностью между бёдер. Подхватив пальцами трусики, он стягивает их, и я переступаю преграду. Он выпрямляется, снимая с меня остатки платья и подавая мне руку, и я уверенно вкладываю свою. Ник подводит меня к креслу и подхватывает за талию, сажая на него. – Ложись, прими самое удобное положение, – говорит он, поднимая мой подбородок.