Мне кажется, что от перенесённого садистского избиения тело атрофировалось, как и вся чувствительность. Не больно. Гадко. Но я завершила эту историю. Я не упаду перед ним, нет, не сейчас. Позже я умру, позорно похороню свою любовь. Не сейчас. Сейчас буду бороться за свою душу в его лапах. Люблю. Смотрю и продолжаю причинять себе боль от этой чёртовой любви. Не вырвать её, не приглушить, она стала острее. Она это я. Но не покажу больше. Слабость. – Ты слышала меня? Я не повторяю дважды, – голос Николаса раздражённо зол, но меня это более не волнует. Поднимаю свою сумку и плащ, едва не рухнув на пол, но мне удаётся устоять на ногах, и поднимаю лицо, чтобы посмотреть на мужчину, открывшего для меня ад и рай, и плюнуть ему в эти губы. – Я. Тебя. Не прощаю, – отрывисто произношу я. – Что? Да кто ты такая?! Ты предала меня! Ты говорила, что любишь и предала! Ты не имела права! – Он срывается на крик. Раньше я боялась этого его состояния, но разве можно после всего бояться больше? Нет. Я камикадзе. Я испытала максимум боли и максимум любви. Я нашла свой максимум. Я нашла своё стоп-слово. Любовь. – Сессия окончена. Я выполнила свои обещания, теперь твоя очередь, Николас. Я не желаю тебя видеть, даже слышать твой голос слишком отвратительно. Ты стал для меня дьяволом. Ты ошибаешься, всегда ошибался. Ты не умеешь доверять, хотя разглагольствовал об этом. Ты нарушил все собственные правила и табу, ради меня. Но это лишнее. Это ты предал всё, во что я поверила. Ты предал самого себя и меня. И я тебя не прощаю, – сухо… очень сухо говорю, видя, как его глаза наполняются яростью. – Я пришла, только чтобы сказать тебе – прощай. Попрощаться с чудовищем, раненным и одиноким. Только я понимала тебя, только я могла принять тебя. Но ты недостоин этого. Вот, – я достаю из сумки нашу фотографию. И на его глазах разрываю её, затем ещё и ещё и швыряю в него. Она разлетается на кусочки, как и я в этот момент. Я отдала ему всё, а он не оценил. Не хочу больше напоминания о нём, не могу стать его полностью. Не после всего этого. Сама виновата, сама полюбила, сама доверилась и ошиблась. И сама же должна поставить точку. Сама. – Ты сказала… ты сказала, что любишь меня. Лгала? Снова лгала мне? – Он смотрит на фотографию, которая стала самой опасной в этой истории, и я слышу боль в его голосе. – Я никогда не лгала тебе, Николас. Никогда. А вот ты пропитан собственной ложью. Ты получил что хотел, получил меня на эту сессию. Но никогда больше не получишь моё сердце, которое ты убил, полив шампанским. От него мутит, как и от тебя, – шепчу я, ощущая неприятный привкус во рту. И во мне буквально взрывается вся обида и боль, до сих пор прячущаяся за пережитой экзекуцией. – Ты думаешь, что сломал меня, подчинил себе? А я прощу тебя и рухну в твои руки, обещая любить? Нет, ты лишь показал мне, что ты никогда не сможешь быть тем, ради кого можно терпеть всё это! Но ты можешь быть доволен, вызвать сюда своих извращённых шлюх, чтобы трахнуть. Сессия закончилась как закончилась твоя реальность! А в моей всё совершенно по-иному. Ты добился своего, я поверила, что ты опытный Садист и не только тела, но и души, и сердца! Я испытала боль как физическую, так и эмоциональную! И скажу тебе, что эмоциональная в разы сильнее и изощреннее, чем физическая. Ты был прав, она останется со мной, но не приведёт к гибели души. А ты свою продал душу дьяволу за такие игры! И сейчас я полностью осознала, что любила иллюзию, пародию на мужчину, а не чудовище, которое манипулирует его слабостями. Ты слабый, Ник! Ты кричишь о том, что всё контролируешь и демонстрируешь мне это. Но ты потерял контроль над собой, ты извратил самого себя, и ты мог остановить всё это, но просто не захотел напрягаться. Ты предал меня, обещал и поступил так подло. Это я спрашиваю тебя, как ты мог? Тебе не хватило всего, что сейчас со мной происходит. Нет! Тебе мало! И я страдаю. Ты это хочешь услышать? Люблю того мужчину… моего Ника! Моего и только моего! Но его нет, потому что ты обманул меня. Это я верила тебе, верила в тебя. А ты ранил меня, и я не выздоровею. Буду болеть. Но вдали от тебя. У тебя нет будущего, а только прошлое, заставляющее тебя жить в темноте и своей неуверенности в себе. Я желаю тебе испытать то, что ты сделал со мной, я желаю тебе испытать всю боль этого мира, на которую ты обрёк меня, желая наказать за то, чего я не делала. Ты кричал о доверии, только вот сам никому не желаешь доверять, – сглатываю горечь и сухость во рту, даже не замечая, насколько потрясён этот незнакомец напротив меня. – Я желаю, чтобы боль разорвала тебя в клочья и встряхнула. Я желаю тебе стать мужчиной, не прячущимся за этой всей бутафорией, а отрыто показывающим своё истинное лицо. Этим ты предупредишь каждого, что с тобой они никогда не будут счастливы и любимы, ибо такой как ты не любит даже себя. И мне жаль тебя, чертовски жаль, потому что ты останешься среди этой грязи без движения, а я когда-нибудь отмоюсь от твоих рук. Я забуду тебя, как страшный сон, и начну двигаться дальше, только вперёд! Ты душевный мазохист, и ты наслаждаешься болью не других, а собственной. Ты наказываешь этих девушек лишь потому, что они наслаждаются болью. Ты лицемерен и жалок. Ты врёшь сам себе, обманываешь столько лет, уверяя, что тебе всё это нравится. Ты не спишь с ними после сессии только по одной причине – они у тебя вызывают своими предпочтениями отвращение. Ты берёшь их и уродуешь, для того, чтобы отрезвить и отвернуть от этого мира. Потому что он тебе противен, а не потому, что ты его любишь. Нет, ты обманщик, извращённый лгун своего сердца. Ты выдумал себе реальность, но она разрушилась. У тебя ничего нет, больше ничего в твоей душе не изменится. Она очерствела, и это же ты подарил мне. Только вот ты прав, я сильная и я справлюсь без тебя. Я искореню зависимость в твоём голосе, твоих руках и присутствии. Я смогу, а вот что будет с тобой, я не знаю. Прощай, Николас Холд, гори в аду своих страхов! Моё дыхание сбито. Голос охрип, но я дышу, наконец-то дышу, смотря на побледневшего мужчину. Разворачиваюсь, чтобы закрыть за собой дверь. Окончательно. Больно. Когда-то я совсем не мечтала о любви. Когда-то я жила по сценарию других. Когда-то я не знала человека по имени Николас Холд. Когда-то я была другой. Всегда приходит время увидеть себя настоящую. Оно приходит внезапно и остаётся навсегда. Любовь, ставшая для меня мучением, никогда не отпустит мою душу. Знаю. Уверена, что любить так, как этого человека, в жизни не позволю и не смогу. Сердце создано только для одного человека. На один раз. Всего единожды оно будет страдать, и любить, верить и быть преданным. Сердце умеет жить своими чувствами, подстрекая нас сбросить его со скалы, и разбить вдребезги. Не собрать. Не вернуть. Любовь существует, теперь я знаю это наверняка. Но не всегда она бывает красивой. Нет, она извращена до предела. Изранит твоё сердце, отнимет душу, оставив только оболочку. Но ты продолжишь дышать, чтобы жить. Хотя смысла больше нет. Смысл всей жизни – любовь. Она ходит вместе с болью, проникая под твою кожу, растекаясь по венам и впитываясь в твою кровь навсегда. Обернувшись назад, ты понимаешь, что как бы нестерпимо душно ни было сейчас, ты не хочешь менять ничего из прошлого. Потому что воспоминания и опыт, приобретённый за короткий срок, могут стать для тебя бесценным. Полюбишь ли ты ещё раз кого-то другого? Никогда. Всегда будешь помнить. Жить и помнить, насколько любовь умеют предавать, топтать и швырять обратно. Никогда не найдёшь успокоения. Никогда. И я, Мишель Пейн, никогда больше не стану прежней, потому что имела ошибку полюбить. Любить чудовище опасно… опасно для души. Оно сожжёт тебя дотла, изопьёт досуха, но я имела силу уйти. Я стала сильнее, лишь познав всё это. Я стала настоящей и другой. Я стала собой, потеряв единственного человека, которому когда-то вверила свою судьбу. Больно… И один шаг назад 21 декабря 2014 года – И чего ты такой? Пошли обратно в постель, я должна ехать домой, чтобы успеть к приезду Миши, – рыжеволосая девушка в шёлковом чёрном халате склоняется к хмурому мужчине, сидящему в кресле в своём пентхаусе, и обнимает его за шею, оставляя поцелуй на щеке. – Меня волнует Николас… сильно, – вздыхает он и поворачивается к своей красотке, беря её за руку, и сажая к себе на колени. – Что с ним? – Скорее из вежливости, чем от интереса, спрашивает она. – Он слишком часто посещает «Дом наслаждений», его сессии стали невыносимо жестокими, – расстроено отвечает он и кладёт её голову себе на плечо, чтобы снять с души переживания за лучшего друга, брата и боится, что тот совершенно потеряет контроль над собой. Он не знает, как ему помочь, знает только, что кошмары вернулись и убивают всё человеческое в мужчине, с которым он знаком со школы. – У него полно поклонниц, – напоминает ему рыжеволосая и перекидывает толстую косу на спину. – Знаю, знаю. Но… Чёрт, Сара, это ломает его. Я должен что-то придумать, – тяжело вздыхает мужчина и кладёт голову на кожаную спинку кресла. – Райли, милый мой, что ты можешь придумать? Найти ему дурочку, которая изменит его, от которой он голову потеряет? Ты сам понимаешь, что это полная чушь. Такой… – Точно, надо его отвлечь, – возбуждённо перебивает он свою подругу и снимает с колен, отодвигая в сторону и щёлкая мышкой, дабы разбудить компьютер. – И что, ты снимешь для него шлюху? Заплатишь, чтобы с ним играли в любовь? – Насмешливо спрашивает Сара. – Начнём с них, а потом пойдём дальше. Но кто-то же, должен быть. Здесь должна быть одна. Должна. И она ждёт его, а он уже готов, чтобы забыть всё. Найду, – кивает он и открывает браузер с элитными проститутками. Девушка только закатывает глаза и вздыхает, зная заведомо, что ни черта не получится. 4 января 2015 года Сара входит в высокое здание корпорации «W.H.» после каникул в Ницце. Она безумно скучала по своему извращенцу, просто стала сумасшедшей с ним, но как сложно было скрывать всё от подруги, которая словно жила в Мёртвом мире, становясь циничней, чем требуется. – Мистер Вуд, к вам мисс Розалия, – за девушкой закрывают дверь в офисе, мужчина поднимает голову от бумаг и прыскает от смеха. – Мисс Розалия? Что ж не миссис Вуд? – Насмешливо спрашивает он. – Я ваш сабмиссив, мистер Вуд, а не жена. И я жажду, чтобы вы меня наказали, я была очень плохой девочкой, – эротично тянет Сара и медленно подходит к своему господину. – Моя кошечка, – Райли хватает её за руку и сажает к себе на колени, что девушка уже чувствует его эрекцию, и её тело накаляется от разрядов внутри. – Я скучала, – шепчет она, обнимая его за шею, вдыхая аромат одеколона, который она ему подарила на Рождество. – Я тоже, малыш, – мужчина нежно проводит по её густым волосам, в которые был влюблён, как и в саму их обладательницу. Он слышит тихий всхлип и отстраняется, чтобы понять, что привело его любимую в такое состояние. – Сара, что такое? – Райли стирает слёзы с лица девушки и вглядывается в ясные зелёные глаза. – Я люблю тебя и не могу рассказать всё Мише. Я боюсь, что она ещё больше впадёт в свою стеклянную жизнь, подумает, что я её оставляю. Но я устала так жить… втайне от неё любить тебя и обманывать, – хлюпает носом она. – Миша – это Мишель? – Уточняет он, и девушка кивает. – Рассказывай мне, что тебя тревожит. – Я не могу на это больше смотреть, просто не в силах. Этот Люк задолбал уже, он вертит ей, как хочет, а сам на стороне трахается со всеми. Мне даже кажется, что Миша всё это знает, но не прекращает, словно он её спасение. А он урод! Она так изменилась с той ночи, и я ничем не смогла помочь, потому что… – Была связанная, и я тебя трахал, – заканчивает Райли. – Да, но она думает, что я пошла к клиенту, чтобы порошок продать. – Твоя ложь тебя погубит, малыш. Ты должна была ей об этом сказать, сказать о нас, – упрекает он её и из её глаз снова выкатываются крупные слёзы. – Не плачь, – уже нежнее говорит он и снова притягивает её к своей груди. – Ей нужна встряска, я хочу вытащить её из этого кокона, в котором она сидит. Это ужасно, а ещё её отец таскает её повсюду, чтобы поправить своё финансовое положение, как полагаю. Она словно игрушка в его руках, ей всё равно. Но я знаю Мишу, она сильная, весёлая, стойкая… была. И не знаю, как помочь. – Она взрослая, разберётся сама. – Как Николас? – Интересуется Сара. – Ещё хуже, шлюхи бегут от него, как от огня, он даже не сдерживается, а ещё меняет нижних как собак, – Райли качает головой, желая сбросить с себя ужасные дни. – Снова не может найти себе места? – Да. Это уже не остановить, и я не смогу вытащить его в люди, а я хочу, чтобы все знали, кто владелец корпорации. Ему недостаточно сидеть в тени. Ему необходимо движение. Движение дальше. Хоть какой-то шаг назад или вперёд. Понимаешь? Но чувствую, что это конец. Для него. В прошлый раз он отвлекался продвижением, новыми поставками и работой. Сейчас мы наверху, и он расслабился. Это опасно. – Хм, скажи, а каких девушек предпочитает Николас? – Задумчиво спрашивает Сара. – Покорных, – мрачно отвечает Райли. – А если он встретит ту, которая фыркнет на все его заморочки, которая противоположность всем его Нижним? Сможет сама ударить его? Не знаю… будет противостоять ему? – Да он, вообще, с катушек слетит! – Это хорошо или плохо? – Не предугадать… подожди, ты предлагаешь познакомить твою Мишель с Николасом?! – Догадывается Райли, и девушка быстро кивает. – Да он убьёт её, – хмурится мужчина. – Или же она его. Но кто-то точно пострадает. А, точнее, мы. – Но для них обоих это будет хороший холодный душ. И к тому же Миша девственница, а он, как я помню, относится к ним отрицательно. Поэтому до этого не дойдёт. Она с характером и в карман за словом не полезет, откусит руку. У неё шикарное тело, и она следит за собой, она не бедная и не купится на его деньги, она не любит, когда ей приказывают незнакомцы и точно даст ему отпор. А ещё внешность. Николас симпатичный, дикий даже. Тем более оба скрывают многое в душе, и им необходимо найти лекарство. А это может быть только любовь. Они смогут увидеть страхи. Ведь Николас не так прост, как кажется. И Миша не лучше. Они займут друг друга на время и, возможно, что-то получится… как вариант-то попробовать стоит, – перечисляет Сара. – И мы всегда будем рядом, чтобы, если что, направить их к друг другу, – добавляет она и мужчина задумывается над предложением своей пассии. – Давай попробуем, – соглашается он.