– Хм… секунду, хорошо? – Шокировано вздыхает Майкл. Киваю. – Так. Мисс Пейн, садитесь в машину. Я сейчас его донесу туда, – даёт указания, взглядом показывая на «Рендж Ровер». – А Грегори? Вы вызвали Грегори? – Вспоминая, спрашиваю его. – Да. Я поэтому решил, что с вами что-то случилось… – Нет. С ним. Боюсь у него сильные ушибы кистей… сложно, простите. Я буду ждать в машине. Только аккуратно, не причините ему боль, – направляясь к внедорожнику, забираюсь внутрь. У меня нет времени, чтобы о чём-то подумать. Только напряжённо наблюдаю, как Майкл подхватывает Николаса и взваливает на плечо. Стараюсь, как можно мягче помочь ему уложить его на мои ноги и снова вздохнуть. – Вы точно не ранены, мисс Пейн? – Мужчина, оборачиваясь ко мне, пристально смотрит в глаза. Слабо качаю головой, говоря ему одними губами – «нет». Кивая, заводит мотор и разворачивается. – Вы ехали из города. Поэтому было сложно вас найти. Вашу машину должны уже перегнать в комплекс, а ваши вещи я принесу позже, – сообщая, Майкл ловит мой удивлённый взгляд в зеркале заднего вида. – Спасибо, – выдавливаю из себя улыбку и откидываюсь на сиденье. Пусто в голове, смотрю на пейзажи, пролетающие за окном, и машинально поглаживаю волосы Николаса. Пока я не готова разложить все события сегодняшнего дня и проанализировать их. Выжата. Мы так и едем в молчании, а из колонок доносится классическая убаюкивающая музыка. Но спать не могу, хотя глаза закрываются. Внутри меня сжатая пружина, готовая выпрямиться в любой момент. Наверное, нахожусь пока в шоке, под воздействием страха, ужаса и подавленности, поэтому ничего не чувствую. – Я понесу его, – Майкл, открывая дверь с моей стороны, подаёт руку, и я выхожу из машины на парковке. Наблюдаю и помогаю ему вытащить Николаса осторожно. Боюсь даже сейчас причинить ему боль. Не хочу больше её. Для него не хочу. Ведь когда он спокоен и счастлив, то и мне хорошо. Оказывается, бывает связь между людьми, словно провод, который балансирует эмоции в равной степени в обоих. Это странно, но возможно. И, скорее всего, именно так определяются люди, которые становятся для тебя необходимыми, чтобы жить. Дышать. Двигаться. – Грегори? – Уже ожидает, – произносит Майкл, пока лифт везёт нас на самый последний этаж. Краем глаза наблюдаю за этим мужчиной, который бледен. Несвойственно бледен и явно переживает о чём-то. Дверцы лифта распахиваются, поднимая голову, встречаюсь со знакомым отголоском забытого времени. – Мисс Пейн, добрый вечер, – приветствует меня кивком Грегори. – Добрый. Майкл, отнесите его в спальню, – отвечаю тем же и указываю на центральную спальню. – Но… – Туда, Майкл. Только туда, – категорично перебиваю его, и сама направляюсь в комнату, на ходу сбрасывая, как оказалось, порванную накидку. Николаса укладывают на постель, и только сейчас вижу, насколько он грязный. – Его необходимо переодеть. Грегори, осмотрите его руки. Там… я принесу одежду и мокрые полотенца, – вздыхая, разворачиваюсь и иду в ванную. Как робот, собираю чистую одежду, смачиваю полотенца и возвращаюсь. Майкл уже полностью раздел его до белья, и я забираюсь с ногами на кровать. – Вызову Кирка. Его помощь будет необходима, – произносит Майкл и оставляет нас с Грегори. Подхватываю полотенце и обтираю лицо Николаса, его шею, пока врач осматривает его руки и цокает на это. Молчу, продолжая любоваться им, пока вожу полотенцем по груди и обратно. Грегори обрабатывает его руки и перевязывает их тугими бинтами. – Перелома нет? – Тихо интересуюсь я, накрывая Николаса одеялом, и, скатываясь с постели, собираю грязные полотенца. – Нет. Сильные ушибы, повреждение тканей, но он переживёт это, – с улыбкой заверяет меня Грегори, собирая инструменты. – Хорошо. – Обработал раны и вколол ему антибиотик против заражения крови. Вы молодец, заметил, как пытались ему помочь. Опухоль спадёт через пару дней, – продолжает он. Выдавливаю из себя улыбку, хотя только сейчас понимаю, насколько сильно была подвластна шоку и панике. – Он звал вас, – неожиданно говорит мужчина, и я, отрывая свой взгляд от Николаса, перевожу на него. – Звал вас, после той ночи. В бреду звал вас и просил прощения. С ним сложно, хотя более глубокого и ответственного человека я не встречал, – рукой показывает, чтобы мы вышли из спальни. – С ним работаю уже давно. Мы встретились, когда меня выпустили из тюрьмы. Я не мог найти работу из-за хирургической ошибки, которую на меня повесило руководство. А он нашёл меня и предложил работу. Он хороший человек, – продолжая свой рассказ, Грегори ведёт меня к лифтам. – Он собрал вокруг себя людей, которым до критической точки невозврата оставалось немного. Он дал нам возможность быть нужными в этом мире. Майкл гей и по образованию учитель. Но когда узнавали о его ориентации, то тут же увольняли, приписывая педофилию, – изумляясь его словам, останавливаюсь. Улыбается мне, кивая и заверяя в этой информации. – Мы работаем бок о бок слишком долго, а доверие необходимо с мистером Холдом. Мы знаем всё друг о друге, потому что иначе не помочь. Но вы, мисс Пейн, другая. Для него другая и совершенно неотъемлемая часть. У вас всё получится, кошмары имеют свойство исчезать, заменяясь красочными картинками будущего. Научите его мечтать, – нажимает на кнопку лифта, а я тяжело вздыхаю и без слов благодарю его за доброту ко мне. – Вам следует тоже отдохнуть, примите успокоительное. Он в безопасности. Рядом с вами в полной безопасности, потому что любовь дарит не только боль, но и силу, чтобы оберегать. Завтра приеду, осмотрю его. Доброй ночи, мисс Пейн, – заходит в лифт, оставляя меня одну. Дверцы закрываются, а я тяжело вздыхаю и упираюсь затылком в стену. Звал меня. Улыбаюсь этому, ведь и я звала его. Нерушимый провод. Поворачиваю голову, отмечая отсутствие собак. Но сил нет развить эту мысль, и, направляясь обратно в спальню, закрываю за собой двери. Прохожу мимо постели и вхожу в ванную, чтобы смыть с себя неприятный запах и грязь. Когда стою под прохладными струями душа, что-то щёлкает в мозгу. Все слова Николаса возвращаются с шумным вздохом, а затем обречённым стоном и слезами, выкатывающимися из глаз. Люси. Её толчки в его спину в этот мир, обрёкший его на жажду причинять боль. Непонимание, как это опасно для него и безразличие. Осознавать, что сейчас мы переживаем этот ад только из-за чьей-то корысти и себялюбия, остро ударяет по груди. Кусаю ладонь, разрывая себя от рыданий. Так хочется им всё выложить, ещё больше, чем уже сделала. Хочется показать им, как ужасно они поступили с моим любимым человеком. Через что заставили пройти, и как он борется. Против всех, даже против самого себя. Истерика понемногу отступает, как и силы вытекают на меня, оставляя усталость. Поднимаюсь и выключаю кран. Выхожу из душевой кабинки и пустым взглядом обвожу пространство. Нахожу халат и, набрасывая на себя, выхожу из ванной. Настраиваю свет, чтобы горел так, как любит Николас. Закрываю двери и, направляясь в постель, забираюсь в неё и сажусь рядом со спящим мужчиной. Какой он красивый, когда умиротворённый. Любуюсь им и, улыбаясь, ложусь на бок. Я не знаю, что принесёт нам новый день. Но мы существуем, это местоимение теперь стало нами. Слишком много эмоций и слов, за которые стыдно. Слишком глубокий страх потерять его. Слишком сильная любовь к этому израненному изнутри мужчине, который показал мне, что боль бывает порой мнимой. А если настоящая, то не убивает, а даёт понять, насколько ты готова продолжать терпеть, чтобы жить и дышать одним человеком. Засыпаю, даже не осознав этого, но сквозь сон слышу громкий стон. Распахиваю глаза, а сердце бьётся чаще. – Нет… пожалуйста… не уходи, – моргая, смотрю на Николаса, мечущегося по постели. – Тише, тише. Я рядом, – не знаю, кого он зовёт. Не угадать, что снится, но притягиваю его голову к себе и глажу. – Мишель, – выдыхает в мои волосы, обнимая руками. Улыбаюсь. – Да, это я. Спи, всё хорошо, – заверяю его и верю в то, что смогу. Смогу помочь ему побороть тот же страх, ведь теперь я знаю больше. Глупая кукла. Возможно, такая и есть. Но для него другая. Его. И это растекается приятной волной по всему телу. Целую его в висок, прижимая ещё ближе. Вот так. Вместе. Только вместе. Тридцать шестой вдох Что-то тяжело придавливает меня, дышать сложно. Распахиваю глаза, привыкая к дневному свету, льющемуся из окон позади. Осмысливаю, что произошло и где я нахожусь. Ничего не помню. Только вот тяжело. Дышать тяжело. Пальцами нащупываю волосы, затем голову, лежащую на моей груди. Открываю одеяло, тихо хихикая. Николас, словно лиана, заточил моё тело в свои руки и ноги. Аккуратно снимаю его с себя, бурчит что-то, переворачиваясь на живот. Сползая с кровати, потягиваюсь и зеваю. Голова болит немного и голод. Да, именно он изрезает желудок. Стараюсь бесшумно выйти из спальни, закрываю двери, и моментально раздаётся заливистый лай. – Тише, Шторм, тише, – улыбаясь, подхожу к собаке, кружащей рядом со мной. Замечаю другую, с презрением наблюдающую за мной. – Доброе утро, Софи. Где вы вчера были? – Почёсываю Шторма, который пытается лизнуть меня. – Хороший мальчик. Но тихо, разбудишь хозяина, – похлопывая его по морде, прохожу мимо и раздумываю, как не спалить кухню, когда буду готовить что-то на завтрак. – Доброе утро, мисс Пейн, – взвизгивая от испуга, даже подскакиваю на месте. Удивлённо смотрю на парня, склонившего голову передо мной. Худенький, невысокий, с русыми волосами, собранными в косу. – Эм… хм… доброе утро. Кирк, я так понимаю, – произношу я, сильнее запахивая халат. – Да. Верно, Госпожа. Вы желаете что-то? – Не поднимая головы, отвечает он. – Я не Госпожа, не называйте меня так, – кривлюсь от этого обращения. Парень поднимает голову. Прищуриваюсь, рассматривая теперь его. Светлые глаза и отчего-то очень знакомые. – А мы нигде не встречались? – Спрашивая, подхожу к нему. Расплывается в улыбке. – В клубе, мисс Пейн. Вы отказали мне и испугались меня. Теперь я работаю на Мастера, – улыбается уже шире, а я приоткрываю рот и тут же захлопываю. Точно, это же тот парень, который упал передо мной на колени и просил о сессии. Боже, здесь есть нормальные люди? Хотя, о чём я. – Понятно. А вы могли бы мне помочь приготовить завтрак? Очень проголодалась, – признаваясь, обхожу его и направляюсь в гостиную. – У меня всё готово. Майкл сказал, чтобы я был здесь и выполнял все ваши желания. Присаживайтесь, – опережая меня, отодвигает стул, и я сажусь на него, кивком благодаря. – Что вы хотите? Пирог из яблок. Сэндвич с курицей. Также могу вам быстро приготовить омлет с грибами и помидорами. Или же с беконом. Свежий салат осталось только заправить. Если вы желаете, то рибай. На него уйдёт минут десять. У меня всё готово. Мастер любит рибай с кровью. Чай или кофе. Свежевыжатый сок: апельсиновый, ананасовый, морковный, яблочный. Хотите фруктовый салат или йогурт? – От такого перечня меню, опешив, моргая, смотрю в светящиеся голубые глаза. – Я… чай… хм, и, наверное, пирог, – медленно произношу. Быстро кивая, убегает на кухню. Поворачиваю голову к Шторму, ластящемуся к моей руке. – У тебя Софи есть. Неужели, её ласки не хватает? – Журя его, глажу по морде. Отзывается лаем. Смеюсь, шикая на него. Кирк, возвращаясь с полным подносом еды, расставляет передо мной. От аромата сводит желудок, а слюни собираются во рту. – Желаете чай с сахаром, молоком, карамелью, или сбитыми сливками? – Интересуется он. – Обычный, пожалуйста. И надо бы найти таблетку от головной боли Николасу, – с улыбкой отвечаю я. – Уже всё готово. Майкл приказал. Также просил передать, что ваши вещи на диване. – Прекрасно. Спасибо, – меня уже ничего не волнует, кроме ароматного чая и пирога, каких-то замысловатых изысков, до которых мой ещё спящий ум не придумал определения. С жадностью закидываю в себя пирог, после второго кусочка вроде бы всё. Да нет, глаза хотят, а я уже не могу. Отпиваю чай, о котором даже забываю, пока не утолю свой голод. Поднимая голову, ловлю заинтересованный взгляд Кирка, стоящего рядом с углом стола. – Простите. Со вчера… с утра не ела ничего, – краснею от стыда за такое поведение. – Вы красивая очень, – теперь же Кирк густо краснеет. А я вдвойне. – Оценку прелестям моей Мишель имею право давать только я, – раздаётся хриплый голос сбоку. Резко оборачиваясь, встречаюсь с серьёзным, даже обозлённым лицом Николаса.