– Куда летим? – Любопытство распирает, и я уже не могу сдерживаться. – В Шеннон. – Глаза у Кристиана вспыхивают, как у предвкушающего приключение мальчишки. – Так мы отправляемся в Ирландию? – Для дозаправки, – добавляет он. Издевается. – А потом? – не отступаю я. Он улыбается еще шире и качает головой. – Кристиан! – Потом – Лондон. – Он внимательно смотрит на меня, пытаясь предугадать мою реакцию. Ух ты! Я-то думала, мы отправимся в Нью-Йорк, Аспен или, может быть, на Карибы. Лондон! Даже не верится. Я всегда мечтала побывать в Англии. На душе становится светло, как будто от счастья там зажглась какая-то лампочка. – Потом – Париж, – добавляет Кристиан. Что? – Потом – юг Франции. Здорово! – Я знаю, что ты всегда мечтала съездить в Европу, – мягко говорит он. – И хочу, чтобы твои мечты стали явью. – Мои мечты – ты. И они уже сбылись. – Я могу сказать то же самое о вас, миссис Грей, – шепчет он. Ну и ну… – Пристегнись. Я улыбаюсь и пристегиваюсь. Пока самолет выруливает на взлетную полосу, мы попиваем шампанское и глуповато улыбаемся друг другу. Мне все еще трудно поверить в происходящее. Дожив до двадцати двух лет, я наконец-то отправляюсь в Европу, и не куда-нибудь, а в Лондон! Самолет набирает высоту. Наталия наливает нам еще шампанского и начинает готовить брачный пир. Да еще какой – копченый лосось, жареная куропатка с салатом из зеленых бобов и картофель-«дофинэ». Стюардесса демонстрирует пример эффективности. – Десерт, мистер Грей? – спрашивает она. Он качает головой, проводит пальцем по моей нижней губе и вопросительно смотрит на меня – в упор, пристально, с каким-то мрачным, но непонятным выражением. – Нет, спасибо, – лепечу я, не в силах отвести глаз. Его губы складываются в едва заметную улыбку. Наталия уходит. – Вот и хорошо, – негромко говорит он. – Вообще-то я уже спланировал, что получу на десерт тебя. Ой… здесь? – Идем. – Он встает из-за стола, предлагает мне руку и ведет в хвостовую часть салона. – Здесь ванная. Кристиан указывает на небольшую дверцу и идет дальше, к другой двери в самом конце короткого коридорчика. Ух ты, спальня! Он оборачивается и привлекает меня к себе. – Я подумал, что мы проведем брачную ночь на высоте в тридцать пять тысяч футов. Раньше у меня такого не было. Ни черта себе. Еще одно «в первый раз». Я смотрю на него и чувствую, как колотится сердце. «Клуб высотников»[4]. Что-то я об этом слышала. – Но сначала придется освободить тебя от этого сказочного платья. – В его глазах – любовь и что-то еще, что-то темное и непонятное, что-то притягательное, взывающее к моей внутренней богине. У меня захватывает дух. – Повернись. Голос низкий, властный и до невозможности сексуальный. Как это ему удается? Одно слово, но сколько всего оно обещает! Я охотно подчиняюсь. Он возится с моими волосами, бережно, одну за другой, вытаскивает заколки. У него ловкие пальцы, и с работой Кристиан справляется на удивление быстро. Мои волосы волнами падают на плечи, на спину, на грудь… Я стараюсь стоять неподвижно, не ерзать, но мне так хочется его прикосновений, ласк! День получился долгий, утомительный и с волнениями, и теперь я хочу его – всего, целиком и полностью. – У тебя чудесные волосы, – шепчет Кристиан, и я ощущаю тепло его дыхания, хотя губы и не касаются моего уха. Волосы освобождены от заколок, и он осторожно перебирает их. Я чувствую мягкие касания пальцев – и закрываю от наслаждения глаза. Пальцы спускаются ниже, бережно оттягивают голову назад, открывая горло. – Ты моя, – выдыхает Кристиан и сжимает губами мочку моего уха. С моих губ срывается стон. – Тише, – укоризненно шепчет он и, убрав волосы в сторону, ведет пальцем по спине, от плеча до плеча, над верхней, кружевной кромкой платья. Я уже дрожу. Он ставит первую печать над верхней пуговицей платья. – Ты прекрасна. – Кристиан расстегивает первую пуговицу. – Сегодня я счастливейший человек на всем свете. – Медленно, с неспешностью истязателя, он расправляется с остальными пуговицами, опускаясь ниже и ниже. – Я так тебя люблю. – Его губы прокладывают дорожку от шеи к плечу, заполняя промежутки между поцелуями короткими словами: – Я… Так… Хочу… Тебя… Хочу… Быть… В тебе… Ты… Моя… Каждое слово – глоток вина. Я закрываю глаза и наклоняю голову, подставляя ему шею, покоряясь чарам Кристиана Грея, моего мужа. – Моя, – снова бормочет он и тянет платье вниз, так что оно падает к моим ногам легким облаком шелка и кружев. – Повернись. – Голос его меняется, шепот напоминает хрип. Я поворачиваюсь, и у него перехватывает дух. На мне тугой корсет из розового атласа с подвязками, кружевные трусики того же цвета и белые шелковые чулки. Он пробегает по мне жадным взглядом, но ничего не говорит и только смотрит. Зрачки его расширяются. – Нравится? – шепотом спрашиваю я, чувствуя, как приливает к лицу кровь. – Не просто нравится, детка. Ты просто потрясающе выглядишь сегодня. Иди сюда. – Он протягивает руку, и я, взяв ее, переступаю через лежащее на полу платье. – Не шевелись. – Пожирая меня глазами, он ведет средним пальцем над грудями, следуя по кромке корсета. Дышать все труднее, а его палец повторяет тот же путь в обратном направлении. По спине бегут мурашки. Кристиан останавливается и жестом показывает, что мне надо повернуться. Сейчас я готова для него на все. – Стоп. Я стою лицом к кровати. Он обнимает меня за талию, притягивает к себе, прижимается лицом к моей шее. Потом кладет ладони мне на груди, ласкает их, кружит большими пальцами по соскам, так что они напрягаются и проступают под тонким атласом корсета. – Моя… – шепчет он. – Твоя… – выдыхаю я. Оставив в покое груди, он переходит на живот, потом ниже, на бедра. Пальцы подбираются все ближе к развилке. Он спускает с моих плеч лямки и со своей обычной ловкостью расстегивает застежки подвязок. – Моя… – Он поглаживает меня сзади, легонько касаясь волосков. – А-а-а… – Тише. – Руки сползают ниже. Кристиан наклоняется и сбрасывает с постели покрывало. – Садись. Я подчиняюсь беспрекословно, как зачарованная, и Кристиан опускается на колени и скатывает один за другим мои белые свадебные чулки «Джимми Чу». Пальцы скользят по моим ногам… между ними… – Я как будто разворачиваю рождественский подарок. – Он улыбается мне из-под длинных, темных ресниц. – Подарок, который ты уже… Кристиан укоризненно хмурится. – О нет, детка, нет. На этот раз ты по-настоящему моя. – Я твоя с тех пор, как впервые сказала «да». – Я наклоняюсь, беру его прекрасное лицо в ладони. – Я твоя и всегда буду твоей. А теперь… по-моему, это на тебе слишком много лишнего. – Я целую его, и он вдруг наклоняется, целует меня в губы, сжимает мне голову обеими руками. – Ана… Моя Ана… – Он впивается в мои губы, его язык настойчиво рвется внутрь. – Одежда, – шепчу я, и наше дыхание смешивается. Я стаскиваю с него жилетку, и он, пытаясь помочь, на мгновение выпускает меня и замирает. Его глаза как будто стали больше от желания. – Позволь мне, пожалуйста, – умоляюще говорю я. Мне хочется самой раздеть мужа. Он опускается на корточки, и я медленно распускаю узел серебристо-серого, моего любимого галстука, стягиваю его и тянусь к верхней пуговице белой рубашки. Он задирает подбородок. Закончив с пуговицей, перехожу к манжетам. У него платиновые запонки с выгравированными переплетенными буквами «А» и «К» – мой свадебный подарок. Кристиан забирает запонки и зажимает в кулаке, потом наклоняется, целует меня и опускает их в карман брюк. – Мистер Грей, так романтично. – Сердечки и цветы – для вас, миссис Грей. Всегда. Я беру его руку, подношу к губам и, глядя на него из-под ресниц, целую платиновое обручальное кольцо. Он стонет и закрывает глаза. – Ана… – В его устах мое имя звучит как молитва.