– Как хватит? У меня большой перечень услуг, – он смеётся надо мной и поднимает голову. – Наш тарифный план не нуждается в этих услугах, предпочитая традиционные, – улыбаясь, отвечаю я. – Тогда боюсь, что ваш оператор так долго не протянет, всюду конкуренты и мир идёт вперёд семимильными шагами. Здесь требуется разнообразие, – на полном серьёзе произносит он и внутри меня что-то словно трескается. – Конкурентов всегда много. Но мой тарифный план единственный в своём роде за это его и ценят, – обиженно отвечаю. Ведь сейчас мы уже говорим совершенно на иную тему. И он, лёжа на мне, упираясь в меня своим возбуждённым органом, спокойно шантажирует меня своим обширным опытом, если я не соглашусь на его эти плётки. – Мишель, – Ник поднимает моё лицо за подбородок и теперь смотрит на меня, словно я нашкодивший ребёнок. – Говори, о чём подумала. – Да без проблем, – фыркаю и дёргаю головой, чтобы снять с себя его руку. – Во-первых, ты тяжёлый, слезь с меня. Во-вторых, мне плевать на твоих нижних, можешь хоть сейчас ехать к ним за разнообразием. В-третьих, как я и сказала: ты сделал своё дело, теперь можем попрощаться. Без обид. Произношу это всё твёрдым голосом и вижу, что это его злит. Но и я такая же, как и он, мне плевать на его смену настроения, потому что за свои слова надо отвечать. – Без обид? – Цедит он и, хватая мои руки, с силой вжимает в постель. – Ты делаешь мне больно, – также говорю я, встречая его яростный взгляд уверенно и гордо. – Да я за твои слова хочу тебя выпороть. Положить на колено и дать по твоей аппетитной заднице, – шипит он. – В мечтах, мистер Холд, потому что я не ваша Саба. Я сама по себе, – пытаюсь высвободить руки, но ещё крепче сжимает их. – Мисс Пейн, не выводите меня из себя. Я не мальчик, чтобы так со мной разговаривать. И если будете продолжать ёрзать подо мной, то получите не только порванную девственную плеву, – предупреждает он, сделав толчок бёдрами в меня. Дёргаюсь, но это ещё больше будоражит мою кровь. – А я не нижняя, чтобы вы позволяли себе приказывать мне и угрожать. – Сейчас вы подо мной, мисс Пейн. Вам это ни о чём не говорит? – Ехидно спрашивает он. – Мне это говорит о том, что кто-то решил меня убить, выдавив все органы из моего тела, – ядовито улыбаюсь я. – Боже, пошли мне силы, потому что хочу тебя затрахать до смерти сейчас. Заткнуть твой ротик своим членом и выбить из тебя слова извинения, – его выражение лица меняется на игривое. Он выпускает мои руки и тут же скатывается с меня, ложась на бок рядом. Цокаю и закатываю глаза, поворачивая в его сторону голову. Пора привыкнуть к таким выражениям, эмоциональной атаке на меня, безудержного желания, существующего между нами, и… вообще, привыкнуть хоть немного к нему. – Мишель, запомни. Если я выбираю себе женщину, то не бегаю по другим источникам наслаждения. Для меня это неприемлемо, – твёрдо говорит он. – А ты выбрал себе кого-то? – Мне хочется услышать от него это признание. Требуется для собственного эго. – Ты издеваешься надо мной? – Изумляется он, я переворачиваюсь на бок лицом к нему и упираюсь локтем в подушку. – Нет. – Крошка, какая же ты… – он не договаривает и вздыхает. – Какая? – Маленькая, зелёная, юная, – находит он эпитеты. – Неужели тебя моя наивная глупость не возбуждает? А я-то надеялась, именно это тебя так заводит, – наигранно ужасаюсь я. – Меня всё в тебе возбуждает, – смеётся он, и я улыбаюсь, что снова слышу этот звук, а недавний инцидент благополучно забывается. – Ты там хотел назвать имя женщины, которую выбрал. Я хоть цветочки пошлю, посочувствую, – напоминаю ему. – А… пошла в дело ирония, – хмыкает он и садится на постели. Ну, скажи это, Ник! Скажи, мне это необходимо! – Чем тебя не устраивает ирония? – Приподнимаюсь на локте. – Тем, что пошли цветочков себе, да побольше, чтобы я тебя не нашёл за ними. А то, когда найду, так посочувствую, что мало не покажется, – бросает он через плечо, и я довольно улыбаюсь. Да, я сделала это! Теперь надо как-то избавиться от его сессий, и… А что потом? Любовь на века и куча детишек? Старость и смерть в один день? Вот только ни он, ни я в это никогда не поверим. Слишком реалистично смотрим на этот мир. Хмурюсь от своих мыслей, ибо слишком часто в уме проговариваю слово «любовь» и примеряю его к Нику. – Мишель, ты слышала меня? – Громко спрашивает Ник, и я, моргая, концентрирую зрение на нём, стоящим у подножья постели. – Прости, нет, – честно отвечаю я. – Говорил о твоей одежде, взамен той, что я порвал. Да, рвать её будем часто, поэтому надо запастись тысячами комплектов, – самодовольно говорит он, а я недоверчиво приподнимаю брови и ухмыляюсь. – Вся одежда в ванной комнате в пакетах. И чтобы я не видел больше на тебе этого пошлого платья. Только здесь и только со мной. Все ясно? – Он указывает на чёрную материю, лежащую на полу там, где я её сняла. – Это моё любимое, – возражая, сажусь на постели. Бурная ночь снова даёт о себе знать, на секунду закрываю глаза. Я, вообще, ходить смогу?! – Но моё нелюбимое. Итак, иди в ванну. Я поставил тебе сменную насадку для моей электрической щётки, потом купим тебе другую. Затем ты идёшь в гостиную, и мы завтракаем, далее поедем к врачу, – перечисляет он, а я изображаю на лице скуку, отчего он приподнимает уголок губ. – Не паясничай, тебе не идёт и слишком возбуждает меня. Я предупредил, – бросает он и, разворачиваясь, выходит из спальни. Смотрю на его спину и опускаюсь глазами вниз. Какая задница! Я помню её упругость под моими руками и только вздыхаю, наблюдая, как аппетитные половинки в чёрных джинсах удаляются от меня. Нет, я точно извращенка. Пялюсь на мужской зад и мечтаю его… укусить?! Дожила. И кто из нас извращенец: он или я? Он, наверно, заразил меня своим сумасшествием. Точно, другого описания нет. Скатываюсь с постели, находя на полу полотенце, встаю, тут же падая обратно. Ноги дрожат и не повинуются мне, а внутри меня резь сменяется желанием. Я чувствую, как тёплые позывы внизу живота вибрируют, и с силой сжимаю бёдра. Да что за ерунда? Возбудиться от дискомфорта внутри, оттого, что ноги трутся друг о друга? Такое тоже бывает? Всё же вторая попытка проходит для меня лучше, и я уже иду к знакомой ванной двери. Тихо закрыв её за собой, подхожу к зеркалу, и мой рот от шока приоткрывается. На том месте, где шея переходит в плечо, явственно проступил укус вместе с засосом. Ладно маленькое пятнышко, так тут ощущение, что меня насиловал вампир несколько раз прокусывая кожу. Это же должно быть больно? Почему я не чувствовала её? Я настолько растворилась в ласках Ника, выходит, мне нравилась эта боль? Стою в ступоре и дотрагиваюсь до синяка. И что дальше будет со мной? Я буду умолять Ника ударить меня или связать? Обалдеть! Мне не нравятся мои выводы. Начинаю злиться на Ника, за то, что он настолько умелый любовник, что провёл меня. Причинил боль и заставил не заметить её. «Убью тебя за это, Холд! Придушу!» Во мне вскипает ярость на эту отметку. Вылетаю из ванны и несусь по коридору, забегая в гостиную, где Ник сидит за столом, а вокруг хлопочет Лесли. Она первая замечает меня и замирает, удивлённо моргая. Тут же поворачивается Ник и его брови ползут вверх. Наверное, я выгляжу очень глупо: волосы, торчащие в разные стороны, одно полотенце, безумные глаза и желание смерти кое-кому. Но меня мой внешний вид сейчас волнует в последнюю очередь. – Как это понимать?! – кипя от праведного гнева, я одной рукой сжимаю полотенце на груди, а другой тычу в шею. – Лесли, приберись в спортзале, – Ник встаёт и указывает девушке, пойти вон отсюда. Она, поджав от страха губы, проскакивает мимо меня. Готова просто наброситься на него, ударить и сделать ещё что-то, но фантазия работает плохо, поэтому я останавливаюсь на «убить». – Мишель, это пройдёт, я дам тебе мазь… – Ты совсем ума лишился?! – Перебивая его, подхожу к нему и смотрю снизу вверх. Чёрт, он высокий, когда я не на каблуках. – Ты злишься из-за этого? – Удивляется он и дотрагивается пальцем до моей шеи. Тут же импульсы вожделения дают о себе знать, но я перебиваю их, сбрасывая его руку с себя. – Как я буду ходить в университет? А родителям что скажу?! – Продолжаю ругаться. – Пусть все видят, что ты занята, – спокойно пожимает он плечами. – Не вижу ничего критичного в этом. – Я не место, чтобы быть занятой! Я человек, личность, и ты не имеешь права оставлять на мне свои наклонности! Просто не имеешь! – Я несильно толкаю его одной рукой. Ник тут же хватает меня за локти и сжимает их, перетаскивая в секунду к столу и ставя между собой и столешницей. – Хватит истерить. Я буду делать то, что считаю нужным, когда ты подо мной. И это, – он бросает взгляд на засос, – это мой знак. Ты моя, чёрт тебя возьми, моя вся. Ты сама пришла ко мне, сама легла со мной в постель. Я говорил, что нежность – это не моё. Так в чём твои претензии? В том, что ты получила оргазм? Или в том, что ты боишься не родителей, а того, что теперь все будут знать о твоей несвободе, больше не будет возможности вертеть перед ними своим задом и выставлять напоказ все свои прелести?! – Я говорю об уважении, а не нежности. Это твои шлюхи вертят задом, а у меня попка. И ты делаешь мне снова больно, оставишь синяки, – шипя, пытаюсь освободить из захвата руки. – Если бы я не уважал тебя, то тебя бы здесь не было. Заруби себе это на носу, – Ник отпускает меня и с силой отталкивает от стола. – Иди, одевайся, а потом завтрак. И чтобы я не слышал от тебя этих глупостей, не испытывай моего терпения. Ясно? – Требует он, а я обиженно сжимаю губы. – Почему ты груб со мной, Ник? – Хмурюсь я из-за его реакции. – А ты нет? Я пытаюсь, чёрт! Я пытаюсь быть для тебя тем, кого ты хочешь видеть! Но это сложно! А ты даже понять ничего не хочешь, и разоралась из-за какого-то засоса! – Возмущается он. – Это мой первый засос. И я в ужасе. Для меня всё тоже в первый раз, и я не знаю, что ты сделаешь завтра или через час, – хлюпнув носом от накативших эмоций, разворачиваюсь и гордо ухожу, держа на своём голом теле одно короткое полотенце. Богиня, недоделанная! Я одновременно понимаю его и не принимаю вот этого подарка. Но злиться уже поздно, я сама это позволила – он прав. Кривясь от собственных мыслей, вхожу в ванную комнату и, не смотрясь больше в зеркало, ступаю в стеклянную кабинку, чтобы принять душ. Тело уже приходит в норму, и я спокойно оканчиваю процедуры. Мило, что он подумал о зубной щётке для меня. Это всё настолько ново, что теперь всё моё негодование ушло. Прикинув, сколько я тональной основы изведу на шею, я пожалела её и открыла пакеты. Новое нижнее белье на удивление не эротичное, а самое простое из хлопка. Уже не удивляюсь, что всё подошло по размеру, как и голубые джинсы, носки, водолазка молочного цвета с высоким горлом и тёмно-синие замшевые ботинки. Мда, точно в своём бы платье я выглядела нелепо утром. Фен я не нахожу, поэтому просто сушу волосы полотенцем, оставляя влажными. Моё внимание всё время привлекает дверь и я, обернувшись и прислушавшись к тишине, подхожу к ней и нажимаю на ручку. Как только распахивается дверь, тут же надо мной включается свет и открывает передо мной большую гардеробную. Шагаю туда, и в нос ударяет аромат духов Ника. Глубже дышу и улыбаюсь.