– Никому. Это заготовки. – Заготовки? – На завтра. Сейчас… Она вытянула смартфон перед собой и сделала селфи со стаканом молока. Чендлер не понял, в чем смысл. Может, теперешние дети так развлекаются, что само по себе, в общем-то, нормально. Сара наверняка считала странным его способ времяпрепровождения: уложить детей спать, взять бутылку пива и включить какой-нибудь спортивный канал. Крикет, гольф, регби – без разницы. Иногда, посмотрев матч целиком, он даже не мог вспомнить счет, только отмечал, что немного вырос живот. Дочка просматривала получившиеся снимки. – Злишься на меня? – спросил Чендлер. Молчит – значит, злится. – Да не, – проговорила она. Выражения лица за волосами было не разглядеть. – Сара? Выбравшись из дивана, Чендлер зашел на кухню. Дочка уже налила себе молоко и выпила половину. – Ты расстроена, я понимаю. Сара потрясла головой, будто спрашивала ответ у магического шара. – Они все думают, что это ты сорвал исповедь. – Нам пришлось все отменить. – Почему? – буркнула дочка. – Я мог все пропустить. – Только поэтому? Ты всегда учил нас не быть эгоистами. Чендлер усмехнулся. Да, попытка обставить дело так, будто все мероприятие перенесли из-за него, действительно звучала эгоистично. – Первая исповедь – большое событие, и я не хочу его пропустить только потому, что веду расследование. – Что случилось? – Пока не знаем. Он не сознается в своих грехах, и мы не можем его заставить. Пока, – уверенно добавил Чендлер, как бы стараясь показать дочери, что все под контролем. – Не расстраивайся, мессу не отменили, а просто перенесли. – Значит, все это – часть Божьего замысла? – Одному Богу ведомо. Сара улыбнулась, допила молоко, и Чендлер мягко подтолкнул ее в сторону спальни. Уже через несколько секунд она снова уткнулась в смартфон, чтобы поставить в статус какое-то короткое сообщение. Экран служил дочке окном в большой, удивительный мир, и Чендлер боялся, что когда-нибудь она пожелает оказаться там – уехать к матери в Порт-Хедленд. И в этом случае он не знал, сможет ли – и захочет ли – ей в этом помешать. 24 Наступило утро, и с ним снова пришло ощущение недосыпа. Чендлер сполз с дивана и тихо ушел, пока никто в доме не проснулся. Он прибыл в участок. За стойкой регистрации сидел Джим и что-то набирал на компьютере, долбя одним пальцем по клавиатуре. Выглядел он за конторкой, как всегда, неуклюже. Чендлер кивком поприветствовал его, Джим указал в сторону кабинета. Свет горел, освещая фигуру Митча. Тот сидел, опустив голову, и не обращал внимания на то, что происходит в участке. Чендлер подошел к кабинету. Едва ли Митч станет вводить его в курс того, что он пропустил, однако не спросить было нельзя. Вблизи оказалось, что инспектор не изучает пристально какую-то папку, а тихо говорит в «айфон». Чендлер встал около двери, чтобы послушать. – Работаем, – произнес Митч и замолчал. Чендлер понял, что он не ведет запись на диктофон, а с кем-то разговаривает. – Нет, не видел… Зачем? Я здесь по работе. Совесть настаивала, чтобы Чендлер отошел, но невидимый собеседник явно отчитывал Митча, и упускать такое зрелище было нельзя. – Нет… Да, меня устраивает, что дети уже большие. Странное замечание. Митч, видимо, что-то заподозрил, поднял взгляд, увидел за дверью Чендлера и вздрогнул. Впервые за все это время в нем прорезались знакомые повадки дерганого, тощего подростка – того, который еще не забыл про понимание и сочувствие. Собеседник что-то продолжал говорить, из трубки доносился резкий шум. Чендлер думал, что Митч будет отвечать, но тот просто застыл. Гул из трубки стал громче. – Потом созвонимся, – пробубнил Митч наконец и сбросил вызов. Тут же к нему вернулась властность. – Слушаю. – Доброе утро, – поздоровался Чендлер. – Что, правда? – криво усмехнулся Митч и протер глаза, дабы подчеркнуть, что он всю ночь не ложился. – Нашли что-нибудь? По озорной улыбке было видно, что да. Однако Митчу требовалась демонстрация превосходства. Он беглым взглядом окинул стол, заваленный всем подряд, и взял в руки пакет для улик. – Вот, взгляни. В пакете лежал обрывок бумаги вроде тех, что крутились вокруг пепелища, только хорошо сохранившийся. Судя по всему, рукописный перечень, озаглавленный «…поименованные в Начале». – Прямиком с места преступления, – заметил Митч, хотя это и так было ясно. – Теперь надо понять, действительно ли здесь записаны люди, которых он убил. – Все числятся пропавшими без вести? Ухмылка Митч немного померкла. – Кое-кто. Еще проверяем. – Сколько? – Еще рано говорить. – Значит, пока это просто список. – Чендлер уже привыкал заливать огонь. – Погоди, нужно только отыскать связь. Эти люди из разных уголков страны. – Надо было меня вызвать. – Вот теперь чувствуешь, каково это? – резко парировал Митч. – Не ожидал от тебя такой мелочности. – Вовсе нет, просто тебе следовало провести время с семьей. – А тебе-то какое дело? Митч прикрыл глаза. – Мне показалось, ты слишком много нянчишься со своими подчиненными. – Они того стоят. Митч сделал страдальческое лицо. – Ну, из Луки, может, еще и выйдет толк. Таня уже в возрасте, Джим слишком ограничен, а Ник… пока не выскажет все, что знает, не затыкается. – Из него получится хороший полицейский. – Не исключено, но для этого ему надо научиться молчать и включать мозги. Митч сунул телефон в карман и повернулся к ноутбуку. – Ладно, какой план на сегодня? – спросил Чендлер. – Я сообщу обоим подозреваемым про список. Посмотрим, кто расколется. Хижину подожгли специально. Мы нашли походный баллон с газом, к которому был подведен провод от аккумулятора. Действовали намеренно. Не особенно умно, зато наверняка.