– Сам скажи. Что мне придумать, чтобы тебя порадовать? Миками понял, что Урусибара пытается уклониться от ответа. Он знает, в чем дело, присутствовал при том, как все случилось, поэтому тайна уголовного розыска известна ему с самого начала. Но, несмотря ни на что, даже Урусибара не в курсе, из-за чего всем сотрудникам уголовного розыска велели молчать, да еще так внезапно. Его просто отсекли. Если дело в этом… – Что случится, если записка Коды попадет к комиссару? – К комиссару? О чем ты? – Урусибара проглотил наживку. – Тебе ведь известно о том, что на следующей неделе к нам приезжает комиссар? – Да, и что? – Вот тебе и причина запрета. Уголовный розыск хочет замести все следы. – Слушай, ни о чем таком я не знаю. На что ты намекаешь? – А я уверен, что ты все знаешь. Если скандал дойдет до Токио, никакой Аракида тебя не защитит, особенно когда на тебя надавят. – Пока что на меня давишь только ты… – Аракида возложит всю вину на оперативников. Он всегда так действует. Поверь мне, я знаю об этом не понаслышке. Ответа не последовало. Молчание дало Миками надежду. Но… – Ты по-прежнему не в ладах с директором, в этом все дело? Что?! – Не всех переводят туда, куда им хочется; так не бывает. Придется тебе смириться. Год-два плыви по течению, и рано или поздно ты получишь, что хочешь. Миками прекрасно понимал, что Урусибара снова издевается над ним, однако он не стал притворяться, будто ничего не понял. – Не в том дело. – Ты презираешь Аракиду, а заодно и весь уголовный розыск! Так? А теперь ты своим дурацким допросом подставляешь меня под удар! Ну ты и скотина! – Нет, я не… – Нет?! Тогда зачем ты мне позвонил? – Я просто… – Ты просто делаешь свое дело, верно. Я спрашиваю о другом. Ты только поэтому звонишь? Уверен, что не ищешь повода отомстить Аракиде и заодно всему департаменту? Ты уверен, что дело не в этом? – Уверен. У Миками разболелась голова. – Ладно. Что ж, так держать! Конечно, Аракида – просто трепло, он только приказывать умеет, и больше ничего. И все-таки начальство есть начальство. Если ты в самом деле хочешь к нам вернуться, тебе придется относиться к Аракиде – и ко всему уголовному розыску – с бóльшим уважением. А потом поговорим. Урусибара промахнулся. Его удар не задел жизненно важные органы. У Миками появилась возможность повернуть разговор в новое русло. – Тебе приказали не ходить на похороны? – Похороны? Какие похороны? – Тосико Амэмии. Ты ведь, я полагаю, знаешь, что она скончалась? – Ах да. Я слышал об этом. – Почему тебя не было на похоронах? Ведь ты руководил группой оперативников, которая работала у них дома. – В день похорон я был… – Настоящий детектив отложил бы все дела и пришел. Урусибара начал было оправдываться, но замолчал на середине фразы – наверное, ему стало тошно. В доме Амэмии он старался изо всех сил. Никто не усмотрел бы в его действиях ничего другого. – Тебе приказали не ходить! Чтобы не провоцировать Амэмию. Скажи, если я не прав. Миками услышал в трубке шумный вздох. – Где записка Коды? – Хватит! – Ты готов лишиться работы из-за бесталанного трепла? – Ты бредишь. Перестань страдать фигней. Лучше постарайся порадоваться сегодня ночью. Разговор оборвался. Миками хотел было перезвонить, но удержался. В повторном звонке Урусибаре не было никакого смысла… Он медленно остывал после разговора. Теперь ему казалось, что Урусибара очень далеко. Он как будто мертвец… Внезапно на Миками навалилась усталость. Наверное, все из-за того, что до сих пор его усилия оказывались тщетными. Миками пытался сбить Урусибару с ног, но ему не удалось. И даже если бы Миками лучше подготовился, он подозревал, что его ждал бы тот же результат. А больше всего его возмущала лобовая атака Футаватари. Вряд ли Футаватари рассчитывал, что ему удастся обвести вокруг пальца такого опытного детектива, как Урусибара, особенно в разговоре один на один. Скорее всего, Футаватари просто испытывал его, проверял реакцию. Решил понять, куда ветер дует. Но добился гораздо большего, чем ожидал. Его дутые успехи на административном поприще придали ему уверенности, вот он и решил, что способен допрашивать матерого детектива. Но с какой целью? Урусибара видел его насквозь. Кроме того, Урусибара был не первым, к кому обратился Футаватари. Он ездил туда-сюда, охотясь на записку Коды, но до сих пор ему удалось лишь навлечь на себя гнев сотрудников уголовного розыска. Как плохой стрелок, он палил наугад, чтобы как-то компенсировать непрофессионализм. Миками сразу понял: Урусибара взбесился, когда он упомянул приезд комиссара. Вместе с тем одного комиссара недостаточно, чтобы такой матерый детектив, как Урусибара, сдался. Кто у него остался? Какинума. Мысли Миками уже двигались дальше. Он вовсе не рассчитывал, что Какинума в чем-то ему поможет. В конце концов, Какинума по-прежнему числится в следственно-оперативной группе по «Делу 64»… Кроме того, Какинума моложе Миками и младше его по званию; ему нетрудно будет уклониться от разговора. Скорее всего, он заявит, что ни при чем. Оставалось лишь одно: воззвать к совести Какинумы. Для того чтобы понять, как лучше подойти к Какинуме, придется встретиться с ним лично. Завтра! Миками с трудом встал; ему показалось, будто на него давит огромная тяжесть. Он вынес телефонный аппарат в прихожую, поставил на место и, стараясь не выдавать досады, вернулся в гостиную. Минако смотрела телевизор. Это зрелище напомнило ему о том, как они жили раньше. Может быть, она начала выздоравливать? Или просто делает вид… – Что-нибудь случилось? – Нет, все хорошо. – Я налила ванну. – Иди первая. – Знаешь, я, наверное, простудилась… – Тогда ложись скорее. Не волнуйся, больше я сегодня не буду разговаривать по телефону. Миками представил их себе через пять или десять лет – каждый вечер одни и те же разговоры. У них вошло в привычку проявлять заботу друг о друге; они делают вид, будто все в порядке. Он долго принимал ванну. Потом пошел в гостиную, налил себе выпить. Долго сидел в полумраке. Наконец, отправился в спальню. Минако уже лежала на своем футоне; рядом с ее подушкой, как всегда, трубка радиотелефона. В слабом свете торшера ее нежная шея казалась оранжевой. Миками подозревал, что Минако еще не спит. «Лучше постарайся порадоваться сегодня ночью»… Язвительные слова Урусибары не давали ему покоя, пока он принимал ванну и сидел в гостиной. Они с Минако давно не занимались любовью. Они вместе привели в этот мир Аюми. Они вместе наблюдали, как Аюми страдает. После того как Аюми убежала, они ни разу не были близки. Не испытывали влечения, не хотели зачать новую жизнь. Миками тихо вздохнул и лег на свой футон. Надо было завести двоих детей… Хотя они никогда не говорили об этом, вначале оба хотели двоих. Но стремление завести второго ребенка испарилось после Аюми, когда она была еще маленькой. Минако ничего не говорила вслух, но было ясно, что она больше не хочет детей. Внешне Аюми пошла в отца. Может, Минако втайне боялась, что следующим ребенком тоже будет девочка, но внешне похожая на нее? Миками закрыл глаза. Он тогда был молодым. Служил в отделе специальных расследований при Первом управлении, ловил карманников. Минако служила в канцелярии дорожной полиции. Ее отдел размещался в пристройке. Тогда воры взломали несколько машин на парковке у реки; поскольку на кону стояла репутация полиции, дело передали в отдел специальных расследований. Одна из взломанных машин принадлежала Минако, и Миками поручили ее допросить. Он запомнил только ее голос. Он не смог смотреть ей в лицо. На следующий год они очутились в одном участке. Они всегда здоровались при встрече, но не более того. Красота Минако его ослепляла, и он сразу понял, что недостоин такой женщины, как она. Однажды, без всякого предупреждения, она подарила ему амулет на счастье – он якобы предохранял от аварий. – Знаю, это глупо, но все равно… – со смущенным видом сказала она. Миками так изумился, что не успел даже поблагодарить ее. Минако снова вздохнула. Она так близко! «Жалеешь ли ты обо всем?» – мысленно спросил Миками, не в силах задать жене вопрос вслух.