– Да, выяснял, – ответил Мацуока, словно желая положить конец расспросам, прекратить пытку. Миками увидел перед глазами почерневший указательный палец. Ах… «Значит, нам все-таки звонила не Аюми…» Он все понял, как только стал ясен один-единственный факт. Он уже давно отворачивается от правды… Осознание принесло с собой невообразимую горечь потери. Он закрыл лицо руками, потом сжал кулаки. Что было сил прижал их ко лбу. Все было так ясно… теперь он понимал… А, И, У, Э, О. Ка, Ки, Ку, Кэ, Ко. Са, Си, Су, Сэ, Со. Та, Ти, Цу, Тэ, То. На, Ни, Ну, Нэ, Но. Ха, Хи, Фу, Хэ, Хо. Ма, Ми, Му, Мэ… Невероятно! Невозможно поверить! Пятьсот восемьдесят тысяч семей. Миллион восемьсот двадцать тысяч жителей… И он все проделал один. За всеми странными звонками – один человек. Он начал с «А» и только теперь, спустя много лет, добрался до «М». Интересно, когда же он начал? Три года назад? Пять лет назад? А может быть, еще раньше? Каждый день и целыми днями – утром, днем и вечером – он листал телефонный справочник и набирал, набирал номера… Даже после того, как указательный палец распух и почернел, даже после того, как потрескались кожа и ноготь, он продолжал нажимать на кнопки. И все для того, чтобы найти тот самый голос. Чтобы найти похитителя дочери, чей голос он слышал по телефону четырнадцать лет назад. «Я его узнаю, если услышу», – сказал Амэмия после похищения. Тогда он еще возлагал надежды на то, что полицейские найдут похитителя, но его надежды предали. Он узнал правду; узнал о постыдном замалчивании. Восемь лет спустя у его жены случился инсульт. Наверное, тогда все и началось. Ухаживая за ней, он начал звонить по телефону. Он пытался отыскать похитителя, полагаясь только на собственный слух. Может быть, его подгоняла мысль: «Пока Тосико еще жива». Он понимал, что с возрастом голоса меняются, и все же не сомневался, что узнает его. Голос мужчины от тридцати до сорока, хрипловатый, без особенностей произношения. Нет… Голос его мучителя, который он слышал у себя дома и в девяти разных местах, голос, который непрерывно звучал у него в ушах и приговорил его к жизни полной страданий. Масштаб проделанной им работы страшно было даже представить. Телефонный справочник, выпущенный в шестьдесят четвертый год Сёвы. Они жили не в столице… у них тогда еще не думали о том, что сотрудники полиции рискуют, помещая в открытые справочники свои номера. «Префектура Д., Центр и Восток». В поразительно толстом справочнике содержались номера всех жителей города Д. и трех соседних городов. Список начинался с Аикавы, потом переходил к Аидзаве, Аоки, Аоянаги, Аояме… где-то посередине справочника находилась масса самых распространенных фамилий: Сато, Судзуки, Такахаси, Танака… И ведь ему недостаточно было делать по одному звонку на семью. Таких удачных случаев, наверное, было меньшинство. Если отвечал женский голос, приходилось перезванивать до тех пор, пока трубку не снимал мужчина. Если голос был мужским, но слишком молодым или слишком старым, снова приходилось перезванивать – ведь в семье наверняка имелся еще какой-нибудь мужчина, ровесник похитителя… Наверное, часто попадались такие номера, где никто не подходил, сколько бы раз он ни звонил. Несмотря ни на что, он упорно продолжал обзвон. Даже потеряв Тосико, он отказывался сдаваться. Из жажды мести. Из сознания своего отцовского долга. В память о жене и дочери. Наверное, им владели смешанные чувства. И вдруг – наконец! – он нашел, услышал голос из прошлого… – Вижу рекламный щит! – дрожащим голосом заговорил Мэсаки. – Салон «Аи-аи», верно? То самое место? Мэсаки сорок девять лет. Голос соответствует возрасту. Без каких-либо особенностей. Он, правда, кричал с самого утра, поэтому невозможно понять, хриплый у него голос в обычной обстановке или нет. И даже если бы он не кричал, никто из детективов его не узнал бы. Тогда, четырнадцать лет назад, никто не слышал голос похитителя. Вчера Мацуока сказал: «Я велел всем своим подчиненным работать и во всем разобраться. Вот и сейчас, пока мы с вами тут беседуем, они работают, не жалея сил». Он отмечал всех на букву «М». Связался со всеми детективами, чьи фамилии начинались на «М», поручил им опросить родственников и знакомых. Другим поручил обзванивать знакомых, чьи фамилии начинались с той же буквы. Все детективы жили в служебных домах или квартирах; их номера не были включены в телефонные справочники. Наверное, они удивлялись, узнав, скольким людям звонили и молчали, ведь они никогда не обсуждали странные звонки в разговорах между собой. К утру на столе Мацуоки высилась стопка рапортов, подтверждающих странные звонки. Еще одна стопка – от тех, кому еще не звонили: Модзи, Мотидзуки, Мори, Морикава, Морисита, Морита. Их фамилия начиналась с «Мо», последнего слога ряда «М». А если кому-то и звонили, их было слишком мало, чтобы включать их в общий список. – МКП, говорит «Эскорт-один». Мэсаки подъезжает к месту назначения. – Вас понял. Там есть место, чтобы припарковаться? – Да, достаточно для одной или двух машин. Мацуока ловил каждое слово. Взгляд сделался пронзительным. Он с полной уверенностью заявил, что они сейчас расследуют «Дело 64»; значит, прежде, чем подняться на передвижной командный пункт, он успел проверить другие ряды слоговой азбуки. Звонки людям, чьи фамилии начинались на «М», были недавними, их еще хорошо помнили, о них говорили. Вот почему вопрос привлек его внимание. Такой уж человек Мацуока. Он, несомненно, решил, что нельзя ограничиваться только фамилиями на «М». Если звонивший почему-либо зациклился на одном ряду слоговой азбуки, это еще не делало Мэсаки похитителем из «Дела 64». Поэтому Мацуока решил проверить конец предыдущего ряда – фамилии на «Х» – и начало следующего ряда, фамилии на «И». Наверняка он обнаружил в числе абонентов неизвестного много фамилий на «Х», например Хорита, Хори и Хонда, и нашел соответствие с фамилиями на «М». Зато людям, чьи фамилии начинались на «И», никто не звонил. Вот почему Мацуока пришел к определенному выводу. Странные звонки оборвались на фамилиях, которые начинались со слога «Мэ». По опыту прошлых дел он наверняка уже знал, что в префектуре Д. нет жителей, чья фамилия начиналась бы на «Рэ». Совсем немного людей, чьи фамилии начинаются на «Хэ» или «Мэ». После того как он исключил людей вроде Мэйкавы, которые переселились в Д. из других регионов, в списке осталась единственная фамилия: Мэсаки. – Вот, я на месте! Только что остановился. Что теперь? Чего вы от меня хотите? Мне войти? – Говорит «Эскорт-один». Проезжаем мимо. – Что мне делать? Скажите, чего вы от меня хотите? – Доставайте… чемодан. Миками закрыл глаза. Прислушался. Он услышал голос Хидэки Коды. Он не мог узнать его на слух и все же не сомневался в своих выводах. Кто-то украл телефон. Вел слежку в квартале красных фонарей. На такое Амэмия не был способен. Кроме того, на книжной полке в гостиной Амэмия хранил письмо от Коды. И Какинума говорил Миками, что Кода ни разу не пропустил годовщин гибели Сёко и всегда навещал ее могилу. Должно быть, Кода во всем признался Амэмии. Он передал ему содержание своей служебной записки и попросил прощения за двурушничество органов. Он поддерживал с Амэмией связь даже после того, как вышел в отставку. «Скажите, могу ли я чем-то помочь? Я хочу вам помочь». Кода был человеком слова, к тому же необычайно честным. – Говорит «Эскорт-два». Проезжаю мимо. Мэсаки достает чемодан. Наверное, его чувство долга коренилось не только в желании добиться справедливости. Если не считать супругов Амэмия, больше ничья жизнь не перевернулась с ног на голову, больше никто не вынужден был страдать столько, сколько страдал Кода. И похитителя он, наверное, ненавидел больше, чем остальные. Амэмия об этом знал. Вот почему Амэмия во всем ему признался. И вот почему Кода сбежал от слежки Какинумы и скрылся. Вот почему бросил работу, которую получил с трудом и только после того, как на коленях умолял о ней. Вот почему он оставил жену и ребенка, обычную жизнь, которая только начала налаживаться… Он пожертвовал всем ради того, чтобы участвовать в финальной партии «Дела 64», помочь Амэмии. Они вдвоем переступили черту – впали в ересь. «Чтобы поймать еретика, нужен еретик». Они применили к Мэсаки ту же пытку. Терзали его душу, пока он считал, что жизнь его дочери висит на волоске. И все же… Как они собирались закончить партию? Какова конечная цель Амэмии? Какую роль он отвел Коде? Машины, которые они оставили у автошколы… «Перехват-шесть», «Перехват-семь», «Перехват-восемь»… Их экипажи наверняка нашли Коду. Кода наверняка понимал, что его ждет, и тем не менее оставался на линии. – Куда нести деньги? – Там… сзади… пустырь… – Пустырь… да! Вижу его! Туда нести? – Скорее! Грузовик МКП повернул направо. Они направлялись прямиком к салону «Аи-аи». Огата взял мобильный телефон с ярлычком «Спецоперация». Толстяк подключил провод. – Ёсикава, докладывай! – Слушаю! Мэсаки обегает здание сбоку, тащит за собой чемодан, – прошептал Ёсикава. – Что у него впереди? – Пустырь. Старые шины, холодильник, стиральная машина, кучи мусора. Наверное, в парикмахерской пользуются им как временной свалкой. Мэсаки только что добрался туда. Озирается по сторонам, телефон прижимает к уху… – Я на месте. На пустыре. Что дальше? – Там есть… бочка для нефтепродуктов. – Бочка? Да, есть… вижу ее. – Достаньте деньги… из чемодана… и положите туда. – Что?! В бочку? – На вопросы… нет времени. – Простите меня! Вы вернете ее, если я положу деньги? Вы отпустите Касуми? – Делайте, что я говорю! – Я подошел поближе; хорошо вижу Мэсаки. Чемодан открыт, и… он запихивает деньги в бочку для нефтепродуктов. Минэгиси изучал карту, которая появилась на одном из мониторов. Он предложил Мацуоке заехать спереди, затем отодвинул окошко и сообщил об этом водителю: – На следующем углу поверни налево на Лоусон. Потом направо. – Дорога там широкая? Проедем? – Должны. – Деньги в бочке. Я все переложил. – Посмотрите себе под ноги. – Что?! – Там есть… круглый контейнер. – Да, вижу… – В нем найдете бензин и спички. Поджигайте бочку! Миками затаил дыхание. – Нет! – дружно выдохнули Огата и Минэгиси. – Поджечь? Хотите, чтобы я сжег деньги? – Быстрее! – Но… но… если я их сожгу, если я сожгу деньги, как же Касуми? Вы вернете ее мне? – Хотите, чтобы она умерла? – Хорошо… я все сделаю. Сейчас… – Мэсаки льет что-то из пластиковой бутылки. Погодите… Черт! Командир, он поджигает бочку! Бочка горит!