– Я не… Я не знаю! – Голос Какинумы сорвался на фальцет. – Ну а известно тебе, что вскоре после того Хиёси ушел из полиции, а следующие четырнадцать лет провел настоящим затворником? Он до сих пор отказывается выходить из своей комнаты! – Я не знал… – А я помню, что он тогда плакал! На второй день после похищения, когда вы пришли к Амэмии. – Не знаю, – твердил Какинума, но глаза у него беспокойно бегали туда-сюда. – У меня есть свидетели. Кода пытался его утешить. А ты что делал? – Не помню. Наверное… был занят, вел переговоры со штаб-квартирой. Миками снова подался вперед и приблизил свое лицо к лицу Какинумы. Уши у того покраснели. – Ты знаешь о записке Коды? – Нет, – как-то слишком быстро ответил Какинума. Его губы слегка дрожали. – Кода написал об ошибке Хиёси. Так? – Я ведь тебе сказал… – Но Урусибара замял и ошибку, и записку. Потому что боялся потерять работу. – Миками, не знаю, что… – Неужели ты из тех, кто предает своих товарищей только ради того, чтобы защитить босса?! – воскликнул Миками, вкладывая в слова всю силу убеждения. У Какинумы на шее вздулись жилы. Он молчал. Молчал и Миками. Он ждал ответа. Наконец Какинума не выдержал: – Понятия не имею, о чем ты говоришь. Миками тяжело вздохнул. Все физические реакции Какинумы свидетельствовали об обратном: он все прекрасно понимал. Но на словах… Миками догадывался, что именно так все и будет. Какинума находился словно на другом берегу темной реки; один призыв к его совести не поможет. – Ну а теперь мне действительно пора. Я уезжаю. Ты не против? – чуть увереннее спросил Какинума и снова потянулся к ручнику. – Продолжай заниматься тем, чем ты занимаешься. – Повторяю, на сегодня я закончил. – Что именно ты закончил?! – Свою работу. То, чем я здесь занимался. Оба повысили голос. Атмосфера в машине стремительно накалялась. – Я уезжаю отсюда. – Не вздумай! – пригрозил Миками. Ему показалось, что он стоит на пороге какого-то важного открытия. – Здесь нас могут увидеть. Если хочешь поговорить, давай, только где-нибудь в другом месте! – Ты сам здесь припарковался… где нас все могут увидеть. – Едва он произнес это вслух, как в голове у него что-то щелкнуло. Какинума не случайно встал именно здесь; другого объяснения просто не было. Какинума нарочно пренебрег всеми правилами «наружки». Он специально припарковался в таком месте, где его было хорошо видно. В зеркале Миками заметил, как сузились зрачки у Какинумы. – Я могу подвезти тебя до твоей машины. – Она совсем недалеко. Я выйду, как только мы поговорим. – Разве мы еще не поговорили? – Нет еще. Миками понимал, что у него закончились все ходы. Было очень неприятно сильнее давить на Какинуму. В его сознании возник образ Мэйко. Он видел их детей. И Какинума был ему небезразличен. Он не мог поступить правильно, даже если бы хотел. Он защищал своих близких. Воинственность Миками постепенно угасала. Ему захотелось поскорее уйти. Все стало безразлично. Однако любопытство по-прежнему одолевало его. Они как будто говорят о разных вещах… Какинума не переставал думать о своем, но вместо того, чтобы расслабиться, казалось, все больше волнуется. Он как будто задыхался, снова схватился за ручной тормоз; ему не терпелось уехать с этого места. Нет, не то. Он не пытался уехать сам. Ему хотелось поскорее спровадить Миками. Почему?! Миками поднял глаза и посмотрел вперед. – Если хочешь сказать что-то еще, не мог бы ты говорить побыстрее? – взмолился Какинума. Судя по голосу, ему приходилось очень нелегко. – Миками, прошу тебя! Миками молчал. – Если тебе больше нечего сказать, вынужден просить тебя уйти. – Какинума развернулся на сиденье, закрыв Миками вид. Миками оттолкнул его в сторону и посмотрел в лобовое стекло. – Миками, ты уже получил то, за чем пришел! Какинума почти кричал, но Миками не двигался. Его взгляд был прикован к единственной точке. У него возникло чувство, какое бывает, когда лицо, о котором ты много думаешь, вдруг возникает перед тобой в толпе. Хидэки Кода! Он стоял у самого въезда на парковку. Кода был одним из двух охранников, которые регулировали движение. Лицо его было наполовину скрыто под форменной фуражкой. С тех пор как Миками видел его в последний раз, прошло четырнадцать лет. Конечно, Кода сильно изменился, и все же его без труда можно было узнать. Он хорошо помнил его узкие глаза, длинный нос, маленький рот. Какинума ссутулился. Заметив, в какое отчаяние пришел его собеседник, Миками еще больше изумился. Как будто с глаз у него сдернули пелену; происходящее предстало перед ним в новом свете. Какинума ни за кем не следил. Не пытался выяснить чей-то распорядок дня. Он приехал сюда для демонстрации намерений. Нарочно встал так близко к объекту. Он хотел, чтобы Кода видел его. Запугивал? «Никому не рассказывай, что случилось тогда у Амэмии. Иначе тебе придется плохо – мы можем устроить тебе веселую жизнь». Скорее всего, Кода не в первый раз видит здесь Какинуму. Какинума приезжает сюда, чтобы напомнить Коде: они о нем не забыли. Вот какую роль отвел ему Урусибара! Миками посмотрел вперед, увидел сгорбившегося Какинуму, и его невольно передернуло. – Все это время?! Молчание. – В самом деле? Ты занимаешься этим… четырнадцать лет?! Какинума тяжело вздохнул и закрыл голову руками. Он выполнял приказы! Теперь Миками понял: уверенность Урусибары опиралась на такую вот операцию устрашения. – Извини, что помешал тебе. В таком случае все остальное узнаю у Коды. – Миками собрался открыть дверцу. Какинума сдавленно вскрикнул и круто развернулся к нему всем телом. В его покрасневших глазах стояли слезы. – Нет… оставь его в покое! – Ты не имеешь права меня не пускать. – Да, ты прав. Ты совершенно прав. Но все не так, как ты думаешь. Мы вовсе не запугиваем его и не следим за ним… уже не следим. Я приезжаю сюда по привычке. Для себя самого… и для Коды. – По привычке? – Не забывай, прошло целых четырнадцать лет! «Ага, сегодня он снова здесь» – только и всего. В других местах мы с ним не видимся. Мы с ним как будто заключили молчаливое соглашение. Потому-то я продержался так долго – и Кода тоже. – Какинума низко наклонил голову. – Прошу тебя, Миками! Не создавай нам лишних трудностей. Если ты надавишь на него, с твоей харизмой… ну да, он наверняка не выдержит и что-нибудь скажет. Если он во всем признается, мне придется доложить об этом по начальству. У меня просто не останется другого выхода. Миками воздержался от кивка. – Я наблюдаю за ним с самого начала. С тех пор как он ушел, ему живется очень несладко. Он не мог устроиться на приличную работу. И пусть в его личном деле написано, что он ушел по собственному желанию; все равно к человеку, который уволился из полиции, относятся с подозрением. К тому же ушел он вдруг, внезапно, даже не попросив рекомендательного письма! Он перебивался случайными заработками, в основном занимался тяжелым физическим трудом. Теперь он наконец женился, у него родился ребенок. Он начал привыкать к новой жизни. Вот почему… – Расскажи, что произошло! – Что? Когда? – В доме Амэмии. Если не хочешь, чтобы я расспрашивал Коду, говори сам. – Но я… – Какинума осекся и бросил на Миками безнадежный взгляд. – Я такой же, как ты. Я тоже приехал для того, чтобы сделать свое дело. Снова молчание. – Не собираюсь тебя выдавать! Я тебя не видел. Мы с тобой не разговаривали. Ясно? А теперь рассказывай.