— Да. — Что произошло в аэропорту? — Понятия не имею. Мы расстались возле эскалатора. Она поцеловала меня, поднялась наверх и сверху еще раз помахала рукой. — И? — Я махнул рукой ей в ответ. — И? — И послал воздушный поцелуй… Больше я ее не видел. Я был уверен, что она улетела, вот черт… Магдалена смотрит на Габриеля так, как будто задалась целью прожечь в нем дыру. Сучка!.. Он думал, что получил передышку, — куда там!.. Магдалена еще хуже Марии, улыбки от нее не дождешься, сплошной скепсис и подозрительность. И это рвение, с которым она принялась за поиски своей марокканской золовки! Даже из-за смерти мужа она переживала намного меньше, сучка-сучка-сучка. — На сегодняшний день ты последний, кто видел Марию, — сообщает Магдалена, поджав губы. — Не думаю, что это так… Ты в чем-то меня подозреваешь? — Нет, но полицейские… — Полицейские меня подозревают? — У Габриеля тотчас же начинает неприятно посасывать под ложечкой. — Они просто хотят поговорить с тобой. От Магдалены Габриель выходит обогащенный бумажкой с одним-единственным номером телефона. В отличие от номеров из записной книжки ковровщика, от номера на бумажке так просто не отмахнешься. Габриель звонит по нему в тот же день и получает приглашение явиться к следователю по фамилии Рекуэрда. Ночь накануне встречи с Рекуэрдой проходит в страшных мучениях. Габриель снова чувствует себя десятилетним беспомощным мальчиком, единственное желание которого — спрятаться в объятиях Фэл от всех жестокостей и несправедливостей мира, и от своей собственной жесткости тоже, Фэл, Фэл, где же ты?… У него подскакивает температура едва ли не до сорока, подживший было свищ болит нестерпимо, вдруг его объявят похитителем, преступником? Он так и видит перед собой проклятого Рекуэрду: толстый неопрятный тип с трехдневной щетиной, воспаленными красными глазами и запахом изо рта. Для Рекуэрды не существует презумпции невиновности, он даже папу римского подозревает в изготовлении фальшивых денег, нелегальной торговле произведениями искусства и издевательстве над домашними животными — что уж говорить о простых смертных? И что говорить о Габриеле, якобы отправившемся на поиски пропавшей невесты в Марокко, но так никуда и не выехавшем из страны. В полиции этот факт обязательно всплывет и будет истолкован отнюдь не в пользу Габриеля. У Рекуэрды свои методы выколачивания признаний, после трех или пяти часов допроса Габриель, миротворец и конформист, будет готов подписать все, что угодно. Габриель — не преступник, но кто может подтвердить это? Мария (Мария не дает знать о себе две недели). Сотни людей в аэропорту (вряд ли они вспомнят обычного, ничем не примечательного юношу, пославшего воздушный поцелуй куда-то в пространство). Таксист (где искать таксиста?) Фэл (она слишком далеко, чтобы выступить свидетелем). Вот если бы и сам Габриель волшебным образом унесся вдаль и навсегда позабыл об этом кошмаре!.. …Все страхи Габриеля оказываются напрасными. Рекуэрда — не толстый и не отвратительный. И изо рта у него не пахнет. И он — не мужчина. Рекуэрду зовут Чус (так же, как и несравненную Чус Портильо), уже одно это обстоятельство заставляет Габриеля отнестись к ней с симпатией. Чус тоже настроена вполне дружелюбно, и представить, что она способна выкручивать руки ради подписи в протоколе, Габриель не в состоянии. Чус можно назвать хорошенькой и нельзя назвать полицейским. Скорее, она похожа на студентку, не слишком преуспевшую в учебе из-за страсти к контркультуре, альтернативной музыке, альтернативному сексу, пирсингу и татуажу. Татуажа чуть больше, пирсинга чуть меньше, но то и другое присутствует в Чус, — так же, как фенечки на шее и запястьях, кожаная жилетка и ярко-красная майка с надписью STIFFJAZZ. Высокие ботинки военного образца вправлены в джинсы, на Фэл в день похорон отца была похожая обувь. Книжные представления Габриеля о полицейских и о негласном дресс-коде полицейских оказались посрамленными. Некоторое время Чус рассматривает Габриеля, а Габриель — Чус. В промежутках между стандартными ознакомительными вопросами и такими же ответами он решает, что Чус старше его лет на пять, может быть — семь. Разница в возрасте не настолько существенная, чтобы тотчас не начать мечтать о каких-нибудь пикантных отношениях с Чус. Речь идет не о постели (что само по себе было бы неплохо), а о чем-то более захватывающем. Провокационный треп с привлечением психоанализа, имитация интимных прикосновений на людях, вдохновенное вранье о прежних возлюбленных, бесстыдное озвучивание самых грязных мыслей — способна ли на это Чус? Наверняка. — Мне нравится Роберт Плант, а вам? — говорит Габриель. — А мне не нравится ваше настроение. — Что же с ним не так, с моим настроением? — Вы не выглядите обеспокоенным пропажей близкого вам человека. — Это правда. Габриель вовсе не собирался делать подобное признание и никогда не сделал бы его, если бы напротив сидел толстый и вонючий мужик. Но напротив сидит девушка, и воспоминания о другой девушке кажутся Габриелю не совсем уместными. — Что значит — «правда»? — Чус сбита с толку. — Разве это не ваша невеста? — Нет. Ей просто хотелось так думать. — Но люди… Которые знают ее и знают вас… Эти люди говорили мне совсем обратное. — О да, я знаю. «Наша Мария и ее чудесный парень». Все это не соответствует действительности. — А что соответствует действительности? — У нас были отношения. Но не настолько серьезные, чтобы создавать семью. Так что свадебную тему с обменом кольцами у алтаря я считаю закрытой. — Вы ссорились в последнее время? — Нет. Я не ссорюсь ни с кем, особенно с девушками. Я вообще стараюсь их не огорчать. — Проще избавиться от нее самым кардинальным образом, чем огорчить, так? Все из-за того, что напротив сидит девушка. Тот же вопрос, заданный мужчиной, поверг бы Габриеля в отчаяние. И он принялся бы юлить и изворачиваться, возможно, даже расплакался бы, потребовал присутствия адвоката, потребовал бы присутствия Фэл, — но напротив сидит девушка. И любое ее слово трактуется Габриелем как провокационный треп с привлечением психоанализа. — Нет. Я не стал бы избавляться от девушки… как вы выразились кардинальным образом. На жестокость я не способен. В детстве я расправился с котенком и едва выжил после этого. Поверьте, котенка мне хватило с головой. — Ваши детские воспоминания меня не интересуют, — вспыхивает Чус. — Жаль. Быть может, вы смогли бы вынуть их у меня из головы, надеть на них наручники и отправить в каталажку. Они до сих пор доставляют мне неприятности. А у вас есть воспоминания, которые доставляют неприятности? Теперь Габриель думает, что Чус Рекуэрда не слишком-то опытна. И ей поручили дело об исчезновении марокканки только потому, что все более-менее серьезные и уважаемые работники управления отмахнулись от него. Видно, связи отставника-дяди не настолько внушительны, как это пыталась преподнести Магдалена. Габриель вполне солидарен с серьезными и уважаемыми работниками: дело не стоит выеденного яйца. Люди пропадают пачками, и чаще всего по вполне невинным причинам, — им хочется сменить обстановку и навсегда избавиться от опостылевших рож своих близких. На Марию это похоже мало, если придерживаться логики человеческих отношений. Но Мария не только человек, но и королева термитов, а кто может с уверенностью сказать, что досконально изучил их психологию?… Зато у Габриеля появилась возможность предстать перед симпатяжкой Чус во всей красе: не хуже и не лучше, чем он есть на самом деле. Это — оптимальный вариант, который случается тогда, когда Габриель не впадает в зависимость от человека, подошедшего к нему слишком близко. — …Хотите поговорить о неприятностях? — Хотелось бы поговорить о Роберте Планте, но о неприятностях тоже можно. — Извольте, — заявляет Чус, постукивая ручкой по столу. — У вас неприятности. Вы проводили в аэропорт свою невесту, после чего ее никто больше не видел. — И я не видел. — Где вы расстались? — У регистрационной стойки. Она зарегистрировалась на рейс и отправилась к терминалу. — А вы? — А я отправился в город на такси. За рулем был араб, я мог бы легко узнать его. Думаю, он меня тоже узнает. Мы говорили о девушках. — Не сомневаюсь. Чус злится. Злится серебряное колечко, вставленное в мочку правого уха, и серебряное колечко, вставленное в левую бровь. Татуировка на шее (крошечный розовый бутон) тоже влилась в общий хор негодования. С трудом подавляемый гнев делает Чус еще привлекательнее, вот и отлично! Габриелю будет чем занять себя перед сном, держа в голове картинку с предполагаемыми прелестями Чус. — Послушайте… У вас ведь ничего нет против меня. — Мне сказали, что вы отправились искать свою невесту в Марокко. — Девушка пропускает замечание Габриеля мимо ушей. — Это не совсем так. — Не совсем так? — Совсем не так. То есть… я действительно собирался лететь в Касабланку, но в последний момент передумал. — Почему? — Сам не знаю. Наверное, потому, что наши отношения с Марией себя исчерпали. — И вам совершенно наплевать, что на самом деле случилось с вашей невестой? — Если она неожиданно исчезла, это совсем не означает, что случилось что-то непоправимое. Непоправимое может случиться с кем угодно, но только не с ней. Нужно знать Марию — нет вещи… и нет человека, который бы ей не подчинился. Она любого окрутит так, что впору позаботиться о собственной безопасности. Вам не знаком такой человеческий тип?