- Нам исполнилось шестнадцать. - Бен говорит так, будто это уважительная причина. Он видит немой вопрос на моем лице, поэтому поясняет: - Это то, что делают все, когда встречаются в шестнадцать. Расстаются. Что насчет тебя? Кто был твоим первым парнем? - Реальным или фальшивым? - Любым, - отвечает он. - Ты. - я внимательно смотрю в его глаза, чтобы увидеть в них жалость, но это больше похоже на гордость. - Со сколькими девушками ты спал? Бен недовольно поджимает губы. - Я не буду отвечать на этот вопрос. - Больше десяти? - Неа. - Менее одной? - Неа. - Больше пяти? - Я не рассказываю о своих любовных связях. Мне смешно. - Рассказываешь. Через пять лет ты расскажешь всему миру о нас в своей книге. - Через четыре года, - уточняет Бен. - Когда у тебя день рождения? - спрашиваю у него. - А у тебя? - Я первая спросила. - А что, если ты старше меня? Разве это нормально для девушек? Встречаться с парнями, младше их? - Разве это нормально для парней, встречаться с девушками, у которых большая часть лица в шрамах? Рука Бена снова сжимает мою талию, и он сердито смотрит мне в глаза. - Фэллон. - Бен произносит мое имя так, будто одним этим словом прочел мне длинную нотацию. - Я пыталась быть смешной, - оправдываюсь я. Он не улыбается. - Не думаю, что самоуничижение - это смешно. - Это только потому, что ты не тот, кто занимается этим самым самоуничижением. Уголок его губ дергается, когда он пытается сдержать улыбку. - Четвертого июля, - отвечает на мой вопрос Бен. - Вся страна празднует мой день рождения каждый год. Это довольно эпично. - 25 июля, что означает, ты официально старше меня. Теперь я могу смело тебя преследовать и не считаться охотницей за молоденькими мальчиками. ?? Бен поднимает ладонь вверх на пару сантиметров по моей талии, а затем начинает медленного гладить кожу большим пальцем. - Ты не можешь преследовать того, кто сам этого хочет, Фэллон. Ох, черт. За этот ответ Бен заслуживает поцелуй, но рядом с нами сидит парень с тату-пистолетом, а я не тот тип девушек, которые целуются в общественном месте. Видимо, я сдвинула черту, сев на Бена верхом. - Мне нужно кое-что узнать о тебе, - серьезно говорит Бен с проникновенным взглядом. - И когда я задам тебе вопрос, я хочу, чтобы ты хорошенько подумала над ответом, потому что твой ответ либо укрепит, либо разорвет ту связь, что у нас есть. Я с трудом сглатываю. - Ладно. Что тебе нужно узнать? Бен морщится, совсем чуточку, но я не знаю, это из-за татуировки или потому, что он нервничает, задавая вопрос. - Хорошо, - произносит он. - Если бы тебе пришлось слушать только одну группу всю оставшуюся часть жизни, какую бы ты выбрала и почему? Я мгновенно расслабляюсь. Это легко. Я думала, он собирается копнуть гораздо глубже, чем узнать о моей любимой группе. - X Ambassadors. - Никогда не слышал о них, - отвечает Бен. - Я видел их дважды, - вставляет парень с тату-пистолетом. Бен и я смотрим на него, но тот полностью сосредоточен на своей работе. Я перевожу взгляд обратно на Бена и выгибаю бровь. - Почему моя любимая группа должна сблизить нас или разрушить наши отношения? - О человеке многое может рассказать его музыкальный вкус. Уверен, я читал об этом в одной из книг, что ты мне предложила. Если бы ты выбрала группу, которую я ненавижу, это было бы серьезным поводом для расставания. - Ну, ты, возможно, возненавидишь их, как только послушаешь, так что мы не определились. - В таком случае, я никогда не буду их слушать, - уверенно отвечает Бен. - Нет, я заставлю тебя послушать этих ребят. - Какая твоя любимая строчка из их песен? - спрашивает Бен. - Она меняется в зависимости от моего настроения. - Ну, тогда, какая твоя любимая строчка прямо сейчас? Я ненадолго закрываю глаза и мысленно напеваю одну из песен, пока не дохожу до строчки, которая подходит к данному моменту. Открываю глаза и улыбаюсь. - Ты такая великолепная, потому что заставляешь меня чувствовать себя великолепно. На лице Бена появляется слабая улыбка. - Мне нравится, - произносит он, поглаживая большим пальцем кожу на моей талии. Какое-то время мы просто смотрим друг на друга. Я замечаю, что дыхание Бена участилось, и понимаю, что он завелся несмотря на боль от иглы, пронзающей его кожу, отчего чувствую себя победителем. Подумываю наклониться вперед и подарить ему маленький поцелуй в губы, но прежде чем успеваю это сделать, мастер говорит: - Готово! Я соскальзываю с колен Бена, и мы разглядываем результат, прежде чем руку забинтовывают. Получилось здорово, но я до сих пор не знаю, чем было вызвано его желание набить татуировку и почему именно сегодня, но я рада, что мне довелось быть рядом с ним, пока он её делал. Бен встает и вынимает из кармана бумажник, чтобы расплатиться с мастером. Когда Бен берет меня за руку, чтобы проводить к машине, каждый мой шаг становится все тяжелее и тяжелее, потому что я знаю, что с каждым шагом мы приближаемся к еще одному прощанию. Всю дорогу до аэропорта, мои нервы на переделе. Я никак не могу понять, мое нежелание садиться в самолет и возвращаться в Нью-Йорк возникло из-за чувств к Бену или отторжения к Нью-Йорку? Знаю, на пляже я говорила Бену, что счастлива в Нью-Йорке, но я несчастна там почти так же, как была здесь. Просто я не хочу, чтобы Бен узнал об этом. Надеюсь, участие в театральной труппе поможет мне найти еще нескольких друзей. Ведь прошел всего один год. Но это был тяжелый год. И как бы я ни старалась придерживаться домашнего задания, что мне дал Бен, хождение на прослушивание за прослушиванием утомляет, когда все, что я получаю - это отказы. И я не могу не задаваться вопросом, а может мой отец был прав? Возможно, я о многом мечтаю. И несмотря на то, что благодаря Бену моя самоуверенность вернулась, индустрия, построенная на внешности, не стала менее труднодоступной. И Бродвей пока вне моей досягаемости. От количества людей, которые приходят на кастинги, я чувствую себя маленьким муравьем в огромной колонии. Наверное, единственный шанс попасть на сцену - если роль потребует от актера наличие настоящих шрамов на лице. И до настоящего момента мне так не везло. - Тебе нужна еще одна драматическая сцена в аэропорту? - спрашивает Бен, когда мы подъезжаем к терминалу. Я смеюсь и отрицательно качаю головой, поэтому в этот раз он паркуется уже на стоянке. Прежде чем мы заходим в аэропорт, Бен притягивает меня к себе. Я вижу грусть в его глазах и знаю без сомнений, что он видит в выражении моего лица, как сильно я не хочу прощаться. Бен проводит тыльной стороной пальцев по моей щеке, и по всему моему телу бегут мурашки. - В следующем году я приеду в Нью-Йорк. Где ты хочешь встретиться? - В Бруклине, - отвечаю ему. - Я там живу. Хочу показать тебе мой район, и ты обязательно должен побывать в местном тапас-ресторане. Я вбиваю адрес одного из моих любимых ресторанов в его телефон, плюс дату и время встречи, хотя вряд ли он его забудет. Затем возвращаю телефон. Бен убирает его в задний карман и снова притягивает меня в объятия. Мы обнимаем друг друга около двух минут, и никто из нас не желает отходить первым. Его ладонь сжимает мой затылок, и я стараюсь запомнить, какого это, чувствовать его руку. Стараюсь запомнить, как он пахнет - так же, как пляж, где мы сегодня провели около трех часов. Стараюсь запомнить, что мой рот находится на уровне его шеи, словно его плечи были созданы для того, чтобы я положила на них голову.