— Поэтому ничего не сказал? Поэтому позволил себя оплакать?! — Я был уверен, что умру, — возразил он. — Не хотелось давать тебе ложную надежду, позволять думать обо мне лучше, чем есть. Мне казалось, если не расскажу, тебе проще будет забыть. Да и… струсил, что скрывать. — А что тогда вот это? — Я чуть отстранилась, запрокинула голову и выразительно оттянула ткань формы. — Что, это было не особо секретное задание? Устранить проблему, внедрившись в банду, не считая потерь среди личного состава… — Это была инициатива нескольких отморозков, которым нечего терять. И прикрывал меня один-единственный подполковник, на свой страх и риск, в свободное от службы время. За эти годы он легко мог погибнуть, мог вылететь на пенсию и вряд ли сумел бы отмазать после всех «подвигов». Мы изначально знали, что это путь в один конец, и не надеялись выжить. Меня всего несколько дней назад официально помиловали. — Глеб опять усмехнулся. Все так же кривовато, но уже, кажется, более естественно. — И ты только теперь приехал?! — Боялся сделать еще хуже. — Он неопределенно пожал плечами. — Я вообще поначалу не собирался приезжать, не хотел окончательно ломать твою жизнь. На кой тебе такой придурок и напоминания о худших днях в твоей жизни? Но эгоизм в итоге победил. Дай, думаю, все же поздороваюсь, если что — прогонишь, ты девушка самостоятельная. Или родню натравишь. — Придурок, — согласилась я. — Иначе догадался бы уже поцеловать и подарить цветы. Или это не мне? Он в ответ рассмеялся — тем самым живым, настоящим смехом, который почти заставил меня поверить, что бывают хорошие пираты. Не бывает их, конечно. Просто он не пират… А еще я в этот момент обратила внимание, что у него прибавилось морщин. Вот этой вертикальной полоски между бровями не было, и носогубные складки выделялись резче, и мимические морщины стали заметно глубже. Сначала растерялась, ведь не так долго мы не виделись, а потом вдруг осознала оброненное им «несколько дней как помиловали» и похолодела. Похоже, моему измененному эти два месяца дались куда тяжелее… А потом он все же решил исправиться и поцеловал — коротко, жадно, обхватив одной ладонью мой затылок, и все прочие мысли в мгновение сделались малозначительными и пустыми. Да плевать, что было раньше. Главное, сейчас — вот он, рядом… — Вин! — с нервным смешком выдохнул Глеб мне в губы, прижался лбом ко лбу и прикрыл глаза. — Что? — шепотом спросила я. — Я даже не знаю, что больше, — тихо засмеялся измененный. — Во-первых, я сейчас понимаю, что не судьба мне хоть немного побыть приличным человеком, потому что идея культурного ухаживания не выдерживает столкновения с практикой. Мне просто не хватит на это терпения. — А во-вторых? — уточнила я, потому что он умолк. — А во-вторых, мысли эти имеют вполне определенное материальное проявление. — Чего? — растерялась я. — Штаны у этой формы слишком узкие, так что даже видимость приличного человека сохранить не получится, — вновь засмеялся он. Я пару раз непонимающе хлопнула ресницами, а потом почувствовала, как смущение жаром плеснуло к щекам. — Извращенец, — пробурчала, чтобы хоть что-то сказать, и спрятала пылающее лицо у него на груди. Вот как у него столь легко получается вгонять меня в краску? И вроде раньше никогда особенной стеснительностью не отличалась! — Не скажи, — весело возразил Глеб, мягко поглаживая мой затылок кончиками пальцев. — Самая что ни на есть естественная и нормальная реакция. Тем более что я так долго все это представлял себе в красках, что сейчас уже, кажется, рефлекс выработался… — Что представлял? — Что сделаю с тобой при встрече. Должен же я был чем-то скрасить ожидание смертного приговора. Я прерывисто вздохнула, вновь, до судорог в пальцах, впилась в форму измененного. — Ну вот, я опять тебя расстроил. Прости. Я конечно же не стану на тебя давить и дам время подумать, привыкнуть, морально подготовиться и все такое. Может быть, даже уйду, если прогонишь. Во всяком случае, попытаюсь это сделать. Но вот именно сейчас надо некоторое время постоять и подумать о чем-то отвлеченном. И пока не целовать тебя в общественных местах. Хорошо, что у тебя юбка широкая… — Дурак, — не выдержала я и тихонько засмеялась. По-моему, впервые за эту весну. А потом заметила: — Ты сейчас здорово не похож на себя на «Ветренице». Причем… не знаю. Как будто легче, живее. Несмотря на… — Наверное, — легко согласился он. — Там приходилось работать над собой, сдерживаться, а это трудно: я все-таки силовик, не агент разведки. За годы привык, оброс шкурой, научился контролировать эмоции. Да и поводов для них особых не было. До твоего появления. А с тобой все приобретенные привычки рисковали полететь в черную дыру, несмотря на мое старание. Ну и да, я сейчас слишком много болтаю, но это пройдет. Просто в одиночке с этим было как-то… Тьфу, опять я не о том. Я скучал. Вин… Нет, не так. С ума сходил от желания увидеть тебя. Особенно в последние несколько дней, пока выяснял, где ты, как ты и с кем. Одновременно мечтал, чтобы ты помнила, ждала этой встречи хотя бы вполовину так сильно, как я, — и желал, чтобы забыла все как страшный сон, не мучилась и не терзалась, нашла бы себе… кого-нибудь и была счастлива. А случались моменты, когда мне совершенно отказывало человеколюбие, и я понимал, что убью его, если ты действительно кого-то себе нашла. — В твоем исполнении эта шутка звучит не очень смешно, — попеняла я, с укором заглядывая ему в глаза. — А кто тебе сказал, что это шутка? Впрочем, я и сам точно не знаю, — хмыкнул он. Обнял ладонью мое лицо, погладил пальцами щеку, горящие после поцелуя губы… — Хорошо, что не нужно проверять. Вин! Нет, это никуда не годится! — выругался он, отдернул руку и сжал в кулак. — Что, не проходит? — захихикала я уже издевательски. — Дразнишься? — Тонкие губы измененного раздвинулись в предвкушающей и, как показалось, одобрительной улыбке, ладонь мягко погладила шею, переместилась на затылок. — Вин! Ну не говори потом, что не предупреждал, — сказал он, легко подхватив за талию, поднял, закинул меня на плечо, бесцеремонно и даже с явным удовольствием придерживая за ягодицы, и не спеша двинулся по узкой боковой тропинке, уходящей под шатер деревьев. — Ай! — взвизгнула я и зашипела, пытаясь вывернуться: — Глеб, пусти! Ну люди же смотрят! Нас сейчас за нарушение общественного порядка… — А я просто напоминаю, что по законам свободного космоса ты — моя добыча. И весьма ценное имущество, — добавил он, погладив то место, за которое придерживал. — Кто-то обещал дать мне возможность привыкнуть и морально подготовиться! — возмутилась я. — Я передумал, — безмятежно отозвался мужчина. — А как твой полновластный хозяин, я сейчас имею законное право… — Эй, урод, девушку поставил на место. Быстро! — грохнул неподалеку угрюмый бас. Я замерла, осознав глубину собственного провала и масштабы забывчивости, а Глеб… Глеб отреагировал так, как привык. Одним плавным стремительным движением он стряхнул меня с плеча, поставил на ноги и развернулся, загораживая от предполагаемой опасности. — Для начала потрудитесь по форме обратиться к старшему по званию. Или ползункам общевойсковой устав не писан? — Слушай, попрыгунчик, ты у меня сейчас летуном станешь… — Стойте! — отмерла наконец я. Высунуться вперед Глеб мне, правда, не дал, явно рефлекторно преградил путь рукой, но я вполне удовлетворилась тем, что вцепилась в его локоть. — Дим, все в порядке, меня никто не пытается обидеть или украсть… — А вот с последним я бы поспорил, — хмыкнул Клякса, за что получил от меня очередной тычок под ребра. Бесполезный, конечно, но я хотя бы попыталась! — Не задирайся! Это мой брат, Дима. А это Глеб, мой… — проговорила я и запнулась. До уточнения ответа на этот вопрос мы пока дойти не успели, не называть же его хозяином, правда! — Муж. Будущий, — невозмутимо ответил измененный. Подозреваю, выражения наших с Димкой лиц стали в этот момент одинаково ошарашенными. — Я что-то не припомню, когда успела на это согласиться! — Ты не просто согласилась, ты сама об этом заговорила, — через плечо глянул на меня Глеб. Физиономия его была предельно серьезной, но в глазах плясали искорки веселья. — Мол, ладно — спать вместе, но… — Ты что, все помнишь?! — возмущенно ахнула я, сообразив, когда могла такое сказать, и стукнула его кулаком в плечо, судорожно пытаясь припомнить, что еще я успела наговорить во время тех приключений. — Два месяца только этим и занимался, что вспоминал. Думаешь, как бы я еще угадал? — Он выразительно протянул мне уже порядком измочаленный и не особо нарядный букетик. — Алиса, да какого… — грозно начал Дима, но осекся, проглотил ругательство и продолжил: — Что тут вообще происходит?! — Прости, пожалуйста. — Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула. — Я на радостях совсем забыла, что мы договорились встретиться, и сейчас немного не в себе. Ты же хотел познакомить меня с той самой загадочной невестой, о которой упоминал Макс, да? Надеюсь, мы ее не спугнули? Взгляд светло-карих, в желтизну, глаз брата слегка потеплел при упоминании о невесте, он обернулся, и в этот момент к нам подошла она — статная высокая девушка с темными волосами, собранными в толстую длинную косу. До сих пор Димина спутница стояла в стороне, у начала этой узкой дорожки — видимо, чтобы не попасть под горячую руку и не мешать меня спасать. — Не спугнули, — с легкой насмешкой сказала она. — Марина. — Очень приятно, — ответила я. — Алиса. Повисло неловкое молчание. Я цеплялась за локоть Кляксы и понимала, что не готова сейчас его отпустить, но и перед братом было неудобно — все же мы правда договаривались, а тут… кто же знал, что все так получится. — Дим, пойдем, прогуляемся? Погода — чудо, — попыталась сгладить напряженность и решить проблему Марина. — А твоей сестре, кажется, сначала стоит разобраться с проблемой посерьезнее. — И она выразительным взглядом обвела Глеба с головы до ног. — Такие проблемы решаются быстро. — Сдвинуть сердитого Димку с места оказалось не так-то просто. — Парой ударов. Брат взял стать и силу у отца, а масть, как и я, у матери, поэтому за ним давно уже закрепилось прозвище «рыжего варвара». Учитывая взрывной темперамент и некоторую грубоватость, унаследованную от главы семейства, такое определение оказалось вполне подходящим. Он отнюдь не глуп, но взбалмошность — не лучшее подспорье в армии, куда Димка пошел по стопам отца, поэтому карьера его не ладилась: к подчиненным относился достаточно снисходительно, а вот с командованием вечно случались проблемы. Впрочем, не похоже, что его расстраивало это обстоятельство, а лейтенантские погоны — жали. — Дим, не надо, пожалуйста! — поспешила одернуть его. Я прекрасно помнила тренировку Глеба и последующие приключения и точно знала, чем закончится столкновение. Да и если бы не знала, в любом случае совсем не хотелось, чтобы эти двое начали свое знакомство с драки. Уже состоявшегося скандала более чем достаточно для бодрости духа! — Ну, отчего же? — хмыкнул Клякса. — Я бы на это посмотрел. — Глеб! — простонала я и стукнулась лбом о его плечо. — Да что же вы сцепились-то… Впрочем, вопрос был риторический, я прекрасно знала на него ответ: на такой или подобной встрече с кем-то из моих домашних мужчин заканчивались, не успев начаться, все мои романы. Просто обычно одного вида грозных родственников хватало, чтобы отвадить от меня невезучего ухажера и заставить его держаться на почтительном расстоянии. А здесь все пошло не по плану, потому что потенциальный жених не только не боялся, но даже на угрозы не реагировал и держался более чем самоуверенно. Наверное, у Димки буквально чесались кулаки, а Глеб… его происходящее, по-моему, забавляло. — Пока еще даже не начинали, — возразил измененный со смешком. — Ди-им, — проворковала Марина, цепляя моего братца под локоть и кончиками пальцев проводя вверх от запястья, — а у меня для тебя новость есть хорошая. — Марин, может, она немного подождет? — напряженно проговорил Лесин, явно делая над собой усилие, чтобы обуздать темперамент. — Нет, ну может, конечно, — раздумчиво протянула девушка. — В общем-то достаточно долго подождать может, по меньшей мере месяцев восемь, — тем же самым невозмутимо-распевным тоном проворковала она, выводя узоры на рукаве мужчины. И заговорщицки мне подмигнула. М-да, выбор Димки я всецело одобряла, эта Марина мне уже нравилась. Но что-то подсказывало, что выбирал тут совсем не он… В этот момент до брата наконец-то дошло, о чем говорит невеста. Запал как-то разом прошел, плечи расслабились, а выражение лица сделалось одновременно виноватым, удивленным и недоверчиво-радостным, так что я с трудом удержалась от хихиканья. — Ты… я правильно понял? — неуверенно спросил брат, переводя взгляд на девушку.