или плохо, потому что и тут небезопасно, но и среди дикарей, судя по всему, тоже ничего хорошего меня не ждёт. Бурные знакомства, знаете ли, не по моей части!Зверольвы в количестве двух штук тем временем расхаживали под ногами, игриво посматривая наверх. Потом один из них неожиданно подпрыгнул и навалился всем весом на бревно. До меня он не достал, хотя и вытянулся в полный рост, но всё равно такой жути я давно не испытывала. Даже проблема рабства слегка побледнела на фоне проблемы звериных десятисантиметровых клыков. Главное, чтобы он не понял, что если бить в бревно много раз подряд, оно обязательно повалится, потому что, если поймёт, то мне крышка.И вот, следующие полчаса мне показались самыми долгими за всю мою жизнь. Обдумывать ситуацию я уже не могла, потому что оставалось надеяться только на то, что всё каким-то чудесным образом сложиться само собой. К примеру, зверольвы бросят меня и уйдут по своим делам. На что ещё мне надеяться?Потом со стороны помоста раздался взрыв новых криков, и я повернула голову.И чуть не свалилась с бревна вниз, но вовремя упёрлась в края своего своеобразного сидения руками. Среди дикарей виднелась знакомая фигура в знакомой одежде, и он стоял напротив дикарей и кричал так же громко, как они. Но он был один против всей кучи.Надеюсь, до драки дело не дойдет? Совсем неохота, чтобы Парфен пострадал.Вскоре один из дикарей отделился от остальных, и они с Парфеном стали кричать друг на друга персонально, а остальные принялись внимательно слушать, но уже не вмешивались. Я долго приглядывалась и определила, что кисеец разговаривает, если можно так назвать данные крики, как раз с моим новым поклонником. Подумать только, вот они, мои поклонники, собрались в кучу пред моим взором! Настал светлый день твоего чисто женского триумфа! Наслаждайся, Айка!А дальше-то что?А дальше-то и ничего и не было.Их своеобразная беседа продолжалась так долго, что я уже было решила, что до меня самой дела им нету, слишком важным занятием они заняты – попытками друг друга переорать.Потом дикарь что-то гаркнул, в последний раз шарахнул себя по груди и махнул в сторону луга, где недалеко от чащи леса стоял столб, на котором сидела я.Парфен впервые взглянул в мою сторону и сразу же замер на месте, только голову слегка наклонил, изучая обстановку.Дикари довольно загалдели и удобно расположились на краю платформы, наблюдая за происходящим.Отмерев, Парфен подошел к краю, спрыгнул на землю, даже не воспользовавшись лестницей, и пошёл по направлению ко мне, лёгким, прогулочным шагом, как будто зверей в упор не видел.Как можно не заметить таких громадин? Да ещё и движущихся?Нет, так нельзя. Сейчас они его увидят и бросятся, чтобы съесть. Нет, я хочу, конечно, спасения, но не такой ценой.Я так разволновалась и закрутилась на месте, что чудом не свалилась вниз, а звери, почувствовав мою слабину, тут же подтянулись к бревну и уселись под ним, аккуратно поджав лапы и свернув хвост, как кошки, которые ждут, когда их покормят. Собой, имеется в виду.Парфен, заметив моё волнение, остановился. Он уже подошел достаточно близко, чтобы можно было разглядеть его серьезное лицо и мелкие движения рук, от которых по телу перекатывались мышцы, как будто он разминался перед грядущими физическими упражнениями.Потом Парфен поднял руку, ткнул пальцем в себя и в зверей. Следующим жестом ткнул пальцем в меня, а потом резко указал в лес, а после полукругом на дикарей. Остановился, ожидая, когда до меня дойдёт сия пантомима.Похоже, он хочет отвлечь зверей, а мне приказано тем временем быстро убегать в лес и возвращаться на помост к дикарям.Я упрямо сжала губы и помотала головой. Нет, не пойдет. Никаких отвлечений с голыми руками против зверольвов.Парфен опустил руку, глубоко и медленно вздохнул, а потом снова повторил всё заново – он и звери, я и помост с дикарями.Я взглянула вниз и встретилась взглядом с желтыми круглыми глазами, увлеченно наблюдающими за малейшими моими движениями. Эти зверюги сожрут Парфена, несмотря на всё его умение ловко прыгать и быстро бегать. Но возможно, Парфен знает что-то, чего не знаю я? Он же общался с дикарями, раз говорит на местном языке. Значит, тут не впервые и вполне вероятно, знаком с их традициями и праздниками. И с развлечениями тоже.Но всё равно… Стоит представить, что эти зверушки могут сделать с Парфеном, как начинает трясти. Нет, ни за что!Он тем временем повторил свою очередность жестов, так же терпеливо и уверенно и, судя по всему, отступать был никак не намерен. Что же он такой упрямый-то?- Я боюсь за тебя, - сказала я одними губами, потому что не рискнула орать, когда меня караулят хищники. К чему привлекать их лишнее внимание, которое и так целиком и полностью принадлежит мне?Его губы шевельнулись в ответ, и я вдруг совершено четко услышала его тихий голос:- Верь мне.Несколько ударов сердца, остатки сил, которые я титаническим усилием воли собрала в целое – и я кивнула. Он должен знать, что делает, ведь Парфен не похож на глупого подростка, безосновательно уверенного в собственных силах. Раз он говорит, что нужно бежать, я это сделаю.Он тем временем показал три пальца, потом два. Потом один.Я приготовилась спускаться, стараясь не представлять, как глупо буду выглядеть, когда поползу вниз по столбу, потому что прыгнуть я, конечно, не смогу, побоюсь разбиться, а иначе мне не спуститься.Потом Парфен сжал руку в кулак, заканчивая отсчёт, и одновременно бросился вперед. И хотя проделал он это почти беззвучно, еле слышного шороха оказалось достаточно, чтобы звери оставили меня и бросились к источнику шума.Я заставила себя сосредоточиться на столбе и неуклюже сползла вниз, расцарапав живот, а потом как было велено, побежала в заросли. Надеюсь, поблизости не устроила себе лежбище парочка таких же зверушек.Сердце колотилось так сильно, что удивительно, как не выскочило, уши заложило, как при взлёте, но кажется, меня никто не преследовал.Оказавшись за ближайшим деревом, я не выдержала и всё-таки обернулась посмотреть, как у Парфена дела. Он висел и покачивался на одной руке на какой-то ветке, воткнутой в верхушку груды камней, прямо как Тарзан из мультиков, которые я обожала в детстве, а зверольвы косились на его болтающиеся ноги и били хвостами по земле, словно собирались прыгать. Значит, он не собирается драться с ними вручную, от сердца отлегло, и я побежала дальше.Немного смущала необходимость взбираться на помост к дикарям, которые с восторгом наблюдали за происходящим представлением, но других вариантов не было. Тут, знаете ли, всё-таки немного безопаснее, чем посреди леса, наводненного хищными зверольвами.Взобравшись по болтающейся лестнице и по пути ободрав ещё и ладони, я вскочила на ноги, обернулась и вцепилась руками в шаткие перила, окружавшие помост. В кожу немилосердно впились остатки не срезанной коры, но куда больше меня волновало, как там кисеец.Парфен, оказывается, был уже от нас недалеко, бежал по земле, но и звери бежали за ним, оставляя между собой и добычей всё меньше расстояния, так что встреча их была неизбежна.Нужно отвлечь зверольвов или я останусь старой девой. То есть никогда не выйду замуж. Где я ещё найду такого человека, который бросится меня спасать? Да хоть всю вселенную перерой, больше штуки в руки точно не выдают.Думай, Айка, думай! Придумай что-нибудь немедленно, иначе шанс, который дал тебе Парфен, окажется неиспользованным. Что же делать?!А где, чёрт побери, остальные кисейцы? Они же летели за нами следом всей гурьбой? Почему тогда они бросили Парфена одного решать проблемы и неизвестно где прохлаждаются?Парфен тем временем исчез в последней пушистой вершине похожего на облако куста и теперь между ним и помостом не осталось ни единого укрытия, где можно было передохнуть. Однако почти сразу же он вынырнул из игольчатой кроны, держа в руке двух каких-то небольших животных с бурой кожей – их длинные лапы болтались на ветру, как завязанная узлами веревка. Потом он достал из-за пояса нож. Вернее я думаю, это был нож, судя по тому, что он стал вытворять с местными зайцами. Я даже глаза на время прикрыла, хотя видно было не очень хорошо.Этих зайцев, разрезанных и вывернутых наружу внутренностями Парфен забросил далеко в противоположную от платформы сторону, а когда звери, проследив за броском, радостно запрыгали туда же, спрыгнул с дерева и понесся к нам.Я так думала, наблюдая за приближающимся Парфеном, что зверушки на самом деле оказались не то чтобы очень злыми, и не особо умными, скорее игривыми, не осознающими насколько их игры травмоопасны для подобных мне существ. Или они играли только в Парфеном? Если допустить на миг, что рассказанная гудронкой сказка правдива и кисейцы пошли от таких же саблезубых хищников, как зверольвы, вполне вероятно тогда, что они способны понимать друг друга без слов.Буквально через минуту зверольвы вернулись к дереву-шару, быстро и мелко семеня лапами и активно облизываясь, но Парфен уже карабкался на помост.Дикари уважительно загудели, как только его макушка поравнялась с навесом, а после он подпрыгнул и оказался там, где я стояла и крепко держалась за перила, потому что не могла разжать рук.Вот его голова с всклокоченными волосами, вот глаза, сразу нашедшие среди дикарей меня, и грудь, высоко поднимающая от судорожного дыхания, и наконец, штаны, ниже колена истрепленные и извазюканные так сильно, что, похоже, их остаётся только выбросить. На футболке крупные пятна крови, но я уже знаю, что кровь не его.На секунду он нагнулся, упираясь руками в колени, сделал пару глубоких медленных вздохов, а потом выпрямился и шагнул ко мне.Я отцепила руки от поручня и положила ему на плечи. Вернее, скорее перенесла, как нечто несгибающееся, как будто вместо пальцев у меня теперь хрупкие веточки. Его сердце билось так сильно, будто его то и дело било током, а глаза всё еще горели пережитым страхом. И сомневаюсь, что он боялся зверушек.И он весь был таким тёплым, таким основательным, что на задний план отошли все страхи, которые не давали мне покоя уже много дней подряд. Такого умиротворения и одновременно такого желания ощутить чужое прикосновение я не испытывала уже давно. Возможно, никогда.Парфен выдохнул, так, будто хотел что-то сказать, но не смог, резко обхватил меня руками за талию, потянул на себя и поцеловал. Его губы тоже оказались идеальными – мягкими и нежными, и целовался он, к счастью, так, что оставалось только порадоваться, что я не погибла до того, как уточнила данный вопрос.И меня охватило самое настоящее слепое сиюминутное счастье, в котором теряешься, как будто пропадает понятие времени. Есть только ты, он и этот чудесный миг ничем не замутненного восторга между вами. И его губы говорили, что ему происходящее нравится ничуть не меньше, и что мои губы так точно отзываются на малейшее его движение, как будто привыкли это делать. Ну, или просто слишком долго этого ждали…А на самом деле довольно сложно целоваться, когда задыхаешься, а сердце колотится так, что видишь только белые пятна от перевозбуждения и нехватки кислорода.Сложно. И очень вкусно.- Айка… - прошептал Парфен, на секунду открываясь от моих губ.Мне хотелось, чтобы он продолжал целовать меня часами... и всего остального хотелось ничуть не меньше, но за спиной слишком громко зашумели дикари. Я вздрогнула, жалея об этом бесценном, но уже неуловимо уплывающем, ускользающем моменте, и посмотрела Парфену в глаза. Тогда он стал быстро меня ощупывать, приятно, конечно, но слегка щекотно, особенно когда ладони пробегают по рёбрам – это одно из моих самых слабых мест.- Айка, ты в порядке? Ничего не болит?Ещё бы мне не быть в порядке, когда возле моего сердца бьётся его сердце, а его пальцы гладят мою кожу так осторожно, что в голове только звон. Да я сто лет не была в таком порядочном порядке!- Да. А ты?Надо тоже проверить, все ли части тела у него на месте. То есть, проверить те, к которым можно прикасаться при свидетелях. Я осторожно провела по его ключицам, предплечьям, по ребрам и бедрам, а потом опустила руки. Жалко, конечно, но не время. Остальное, надеюсь, рано или поздно тоже получится проверить. Хорошо бы пораньше.Он улыбнулся, так заговорщицки, как будто целиком и полностью разделял мои намерения относительно взаимной проверки.- Всё отлично.Я кивнула. Теперь к делу.- Там, за моей спиной такой громила стоит, ну, тот, на которого ты кричал. Это я от него хотела сбежать. Дело в том, что он решил, что я… как бы это сказать, что мы с ним предназначены друг другу судьбой, а я не смогла доказать, что ничего подобного и в помине нету. А теперь он что будет делать? Как думаешь, он на тебя нападёт?Я вдруг испугалась и попыталась отстраниться. Зачем лишний раз дразнить этих неандертальцев? Хотя чего это я оскорбляю неандертальцев, наоборот, говорят что, несмотря на грубый внешний вид, они были милые и добрые, потому в отличие от людей и вымерли. Так что нас окружают просто люди, всего лишь слегка отставшие от землян по уровню развития.- Не переживай, мы поговорили, и он отдал тебя мне, конечно, при условии, что я смогу отбить тебя у зверей. Больше он на тебя претендовать не будет, тем более что я выплатил ему компенсацию.И правда, когда я оглянулась, выяснилось, что мой предназначенный свыше дикарь насупился и отошел так далеко, что среди остальных его почти не видно. Но висящий через плечо арбалет, которого прежде не было, я хорошо рассмотрела. Хм, судя по местным меркам, стою я очень даже немало. А так… даже от сердца отлегло. Теперь уж точно ничего не мешает обнимать Парфена, чему он, похоже, только рад.- Неужели теперь всё будет хорошо? – прошептала я, уткнувшись ему в грудь лицом и зажмурившись. Как мне хочется, чтобы всё наладилось! Чтобы не нужно было никуда бежать, ничего решать, чтобы хоть немного удалось побездельничать, желательно в запертом помещении, где кроме меня запрут ещё и Парфена. И он не будет ждать трое суток, чтобы проделать со мной всё то, что проделывает в моих фантазиях. Я даже не против при случае поделиться с ним подробностями.Щеки мгновенно запылали, но не от стыда, а от предвкушения.- Естественно, всё будет хорошо, - слегка удивленно ответил Парфен, поглаживая меня по спине. Наверное, успокоить хотел, но эффект вышел противоположный. Я вообще-то не самая темпераментная особа, но за последнее время как с цепи сорвалась. Надо будет обдумать этот вопрос на досуге.- Где остальные? – пробормотала я в попытке отвлечься. Нашла тоже время и место фантазировать – на неизвестной планете в окружении дикарей, которые развлекаются, отправляя на верную смерть отдельных несговорчивых лиц.- Полетели за гудронкой.- А ты?Он недоверчиво посмотрел вниз, на меня.- А я полетел за тобой.- Не думала, что они отпустят тебя одного.Он снова изумленно вздёрнул брови, а потом криво усмехнулся.- Одного? А что со мной могло случиться? И потом, в случае чего я должен сам уметь спасти и защитить свою семью. Братья не будут нянчить меня постоянно, как и клан. Как и любого из нас.Я не его семья совершенно точно, но на этот моменте остановимся. Думаю, пока ни один из нас не готов к каким-нибудь серьезным заявлениям о совместном будущем. Говорят, вполне нормально, когда мужчина видит женщину и сразу понимает, что они будут вместе всегда. Они женятся через неделю и всю жизнь счастливы. Может, и правда такие пары существуют, но лично я подобных ни разу не встречала. А моё поколение очень недоверчиво к счастливым сказкам, которых не видели собственными глазами. Да, мы их любим, зачитываемся ими и засматриваемся, но чтобы безоглядно верить…И вместе с тем я верила Парфену, так сильно, что это даже обескураживало. Вроде бы мы не так давно знакомы, откуда тогда это чувство, что он просто не способен мне соврать? С другой стороны, понятно, откуда - кто ещё из моих знакомых отвлекал бы внимание хищников на себя, чтобы дать мне шанс спастись? Разве что папа, но это другое.Нет, таких в моей жизни больше не было.- Но не будем задерживаться, слишком много народу, - Парфен, держа руки за моей спиной и заглядывая через моё плечо, быстро вызвал на связь кисейцев. Отозвался только голос, экран остался закрытым.- Зеленец, я всё. Успеете нас подхватить или сначала нагоните Злодея?- Секунду… До Злодея ближе на 27 процентов.- Хорошо, мы поднимаемся на катере на орбиту и будем ждать. Кстати, как вы собираетесь её освобождать? Не силой же полезете на вольнодумцев? Он балансирует на краю… может сорваться. Ты же слышал, чем он начинает угрожать.- Я помню. Нет, силой не полезем. Для начала заблокируем корабль в замкнутой системе и потребуем выдачи, а если он…Я вдруг кое-что вспомнила.- Стойте!Парфен повернулся ко мне и замолчал.- Гудронка! Её нет на корабле! Мы вместе спустились на планету и думаю, её спрятали тут неподалеку, у города. А сами улетели, именно чтобы вы подумали, что она на борту. А она тут!Несколько секунд голос молчал.- Парфен, проверь, - раздалась отрывистая команда, и мы снова остались в окружении дикарей, которые к этому моменту уже обращали на нас ноль внимания, потому что нашёлся новый смельчак, который перебежками прыгал по лугу, подбираясь к месту, где в зарослях исчезли зверольвы.Ну что же, у каждой культуры свои развлечения и традиции, пусть даже дикие. Однако мне лично наблюдать за подобными экстравагантными забавами совсем неохота.К счастью, оказалось, что Парфена оставили здесь не одного, а в сопровождении мотоцикла (и даже атмосферный катер ждал где-то относительно недалеко), так что до города мы добрались быстро и с комфортом.- Вот то здание, - показала я пальцем, как только кривая башня показалась на горизонте.Он подъехал немножко ближе и велел мне ждать тут и с места ни под каким предлогом не сходить. Я хмыкнула, не рискнув сообщить вслух, что сие действие мне недоступно, в мою комплектацию подобных функций послушания попросту не включено. Нет, я понимаю, конечно, что вольнодумцы могли оставить охрану, которая в свою очередь может взять меня на мушку и шантажировать моей жизнью Парфена, но я же упоминала уже о русских женщинах, которых не остановит даже идущий лоб в лоб локомотив? Так что некоторым представителям чужеродных космических рас придётся мириться с некоторыми моими недостатками.Парфен немного подумал, прищурившись и изучая моё лицо, на которое я надела маску непонимания, слез на землю, не отпуская руля, и сказал очень серьёзно:- Сиди тут и держи руки на руле, вот так, видишь? И не шевелись. Как только мы с гудронкой появимся на дороге, езжай навстречу и забирай нас. Поняла? Это очень важно. Давай руки.Я повторила его движение, обхватив ещё теплый пластик.Пока я рассматривала руль и расположенную посреди него панель, пытаясь вспомнить, знаю ли я, как этой огромной штуковиной управлять, Парфен уже вовсю нёсся к местному храму.В общем-то, управлять этой штуковиной должно быть довольно просто, нужно нажать на квадратик тут, потом тут и поворачивать руль в ту сторону, куда летишь. Скорость контролируется педалью, как и торможение. Всё просто. Главное, не перепутать, что после чего, а вот с этим, признаюсь, в моей практике периодически случаются досадные недоразумения.Ладно, повторяем порядок действий и ждём.Как ни странно, Парфен выскочил из башни всего минуты через две, волоча за руку гудронку, а за ними не очень торопливо следовала ещё одна женская фигура.Я тут же завела мотоцикл и медленно поплыла им навстречу. К счастью, погони за ними не было, потому что я побаивалась врубать скорость, а в случае погони точно бы пришлось это сделать, и не отвечаю, что обошлось бы без травм или жертв.Проползя пару десятков метров, я остановилась, потому что троица к этому времени уже добралась до меня самостоятельно. Я отодвинулась по сидению назад, уступая Парфену место, он запрыгнул на сидение, коротко бросил своим спутницам:- Садитесь.Гудронка тут же втиснулась между нами, а третья девушка, оказавшаяся той самой Мизо из вольнодумцев, с которой мы вместе опускались на планету, уселась позади меня, и мотоцикл тут же рванул с места.Да уж, некоторые вовсе не опасаются давить на педаль газа.Одновременно со стартом Парфен врубил связь и сообщил кисейцам, что гудронка нашлась, так что они могут разворачиваться и забирать нас, а Злодей пусть развлекается, рассекая космические пространства, и тратит на данное развлечение последние средства и совсем недешёвое топливо.Остановились мы примерно через полчаса среди желтых гор, перед небольшим катером, куда Парфен загнал мотоцикл, и внутри моментально стало не развернуться.Оставалось только подняться на орбиту и дождаться кисейский корабль, который уже возвращался к нам, бросив вольнодумцев в недоумении, отчего кисейцы вдруг отступили.И вот, когда мотоцикл заглох, а за нашими спинами опустился люк, я встала, практически прижавшись к стене из-за узкого прохода, и принялась нагибаться влево-вправо, чтобы размяться, а заодно посматривала в сторону Парфена, который имел такой довольный вид, что сердце радовалось. И конечно хотелось наброситься на него, прямо как какой-нибудь… дикарке, которая вдруг решила, что это судьба, и возможно, окружающие катер кусты, пусть и не особо мягкие, но зато достаточно густые, чтобы там можно было уединиться, но…В этот момент гудронка тоже ступила на пол, оперлась рукой на стену, выпрямилась, посмотрела на Парфена восторженными глазами и полными слёз голосом заявила:- Я так рада, кисеец, что ты меня спас. Теперь моё сердце – твоё. Я стану твоей женой, как только мы вернемся домой и всегда буду рядом.Она сделала рукой торжественный жест от головы к сердцу, очень похожий на клятвенный, а Парфен замер, открыв рот, Мизо отчётливо хмыкнула, а я вдруг ощутила, как голова охлаждается, потому что проблема уединения улетучивается, а утверждение «всё будет хорошо» стремительно отодвигается во времени.Глава 10. Кисейский корабльВ катере было всего одно место перед пультом управления и несколько пассажирских сидений вдоль стены. Посреди остального условно свободного пространства стоял мотоцикл, образуя естественную ширму между пассажирами и пилотом.Парфен подобрался к мотоциклу с противоположной от нас стороны и теперь фиксировал удерживающие его зажимы, дёргая их так сильно, что удивительно, как напрочь не поотрывал.Похоже, нервничаю не я одна.- Садитесь и пристегивайтесь, - резко сказал он нам. Мизо молча уселась на среднее сидение, щелкнув ременной кнопкой, и тут же оказалась опутана множеством ремней.Я подумала немного и уселась рядом с ней. Гудронка с торжественным лицом всё еще стояла на месте, но через несколько секунд стала проявлять признаки растерянности, а потом, так и не удостоившись взгляда кисейца, тихо села на последнее свободное место.- Пристегнись, - сухо сказала ей Мизо.Тут же рядом появился Парфен, зачем-то тщательно проверил мои ремни и с ожиданием посмотрел мне в глаза. Я молчала, потому что, честно говоря, даже представить не могла, что сейчас можно ему сказать. Он поморщился, но не мне, а каким-то своим мыслям и спросил:- Ты в порядке?- Да.Мизо надула щеки и отвернулась от нас к гудронке.- Ну что? – спросила её. – Как тебе твоё триумфальное освобождение от космических пиратов? Впечатляет? Ничего, что я не стала пытаться остановить кисейца, бросаться на него с ножом или ещё каким оружием, а просто позволила тебя забрать? И себя заодно. Но давай без обид, что обошлось без спектакля, ты же сама понимаешь – я против кисейца… Не буду же я тратить время на глупости? Вдруг бы он меня случайно поранил?Гудронка, однако, не слушала, потому что с тревогой смотрела на Парфена. Увидев этот взгляд, он сжал губы и отодвинулся от меня, а потом и вовсе ушел к сидению пилота. Теперь я не видела ничего, кроме спинки высокого черного кресла, разве что его руки в перчатках, по-прежнему белых, иногда мелькали, когда тянулись к далеко расположенным кнопкам.- Приготовьтесь, - сухо приказал Парфен, безостановочно чем-то щёлкая. Многие земляне думают, что когда-нибудь построят такие корабли, где нажимаешь одну кнопку – и всё, больше делать ничего не нужно, корабль сам полетел куда угодно. Так вот - если их и построят, то, похоже, нескоро и не в Союзе.Двигатели тем временем загудели, и мы плавно взлетели, оставляя внизу планету с милыми зверольвами и жёлтыми скалами, похожими на куски сыра.- Да уж, поездочка намечается занимательная, - прокомментировала Мизо, устраиваясь удобнее.На орбите гудронка всё порывалась отстегнуться, пробраться вперёд и поговорить по душам с Парфеном, но все наперебой кричали ей: «Сиди на месте» – и она слушалась. Вернее, кричали все, кроме меня.А меня уже давно, с самого первого момента появления троицы из кривой башни напрягало такое количество симпатичных особ, кружащих вокруг молодого человека, которого я намеревалась оставить себе. Ладно еще Мизо – она не выказывала никаких признаков заинтересованности, и даже наоборот, забавлялась ситуацией, где у Парфена пылкая юная поклонница, которая в упор не видит, что он к ней, в общем-то безразличен. Сам Парфен явно растерялся, услышав недавнее жаркое признание, причем так сильно, как я ещё не видела. Он даже ответить ничего не смог – стоял и хлопал изумлено глазами, а потом отвернулся, будто ничего и не случилось. Ха! Кого он хотел обмануть? Все видели