приборов, естественно, органично вписанных в интерьер. В общем, как в музее.Если Хиромэ выросла в подобных условиях, плен у Злодея, на мой взгляд, вполне цивилизованный (исключая дикарей), действительно показался ей на редкость изощренной пыткой. И ещё – в случае, если ей придётся тащиться за любимым и жить в палатке, её ждёт множество сюрпризов.Так как особым желанием провести вечер среди высокопоставленных персон гудронцев никто из нас не горел, то и полёт прошел скучно. По прибытии нас усадили в наземный транспорт размером с автобус, но более шикарный, и повезли в усадьбу семьи Хиромэ. Здание, естественно, не могло не впечатлять – оно так ловко вписывалось в скалы и зелень, что на Земле переплюнуло бы все существующие чудеса света.На входе нас разъединили – Хиромэ отправилась эффектно представать пред своей семьёй, Яста ушла к кисейцам, нас с Мизо увели и на полчаса забыли в каком-то помещении для охраны, после чего запустили в зал.Первое время я и сказать ничего не могла, настолько меня ошарашила атмосфера. Потолка видно не было, как и стен, чем-то неуловимым зал напоминал те, что показывают в исторических фильмах и даже часть народу была разодета в пышные, практически придворные платья. Ну, я не специалист, вероятно, отличия всё же были, но я их в упор не видела. Хотя другая часть гостей красовалась в таких нарядах, которые можно рассматривать, как на подиуме высшей моды – железные висюльки и гирлянды живых цветов, в виде украшений крошечные существа в крошечных аквариумах или опасно острые осколки кристаллов и зеркал. Изучать окружение можно было бы часами, но конечно, взгляд искал кисейцев. Я нашла Белка и Алоя, Яста с мужем тусовались недалеко от еды, практически спрятавшись за колонной, а остальных видно не было. Зато Хиромэ во всей своей красе порхала по залу, улыбаясь, останавливаясь то там, то сям, изящно кланяясь или проделывая руками череду замысловатых жестов, в общем, веселилась, как могла. За ней тянулся шлейф гудронских красавиц, отличающихся друг от друга только цветом нарядов.Я много раз слышала, что официальные приёмы - это скучно. Вот уж не сказала бы. Как может быть скучно, когда вокруг столько народу, подводные течения сталкиваются и практически сшибают с ног, а цели, за которыми можно наблюдать, выстраиваются в очередь, которой нет конца? И всё это можно запить местной разновидностью вина или густой воды лилового цвета, безвкусной, но освежающей.В общем, мы с Мизо чудесно проводили время, благо, никому до нас дела никакого не было. Она мимоходом рассказывала мне, кто и где, а я слушала и задавала вопросы. К примеру, выяснилось, что группа странных, небрежно одетых людей в очках, напичканных какой-то электроникой, прибыла с планеты, где уровень развития так зашкаливал, что они, извиняюсь, даже в санузел удалялись с экраном на голове, чтобы не пропустить новости о каком-нибудь важном событии.Примерно через час, впрочем, нам стало скучновато. И довольно сильно волновало отсутствие остальных кисейцев. Почему нет Парфена? Где он?- Смотри! – Мизо не отличалась тактом и ткнула меня под рёбра локтём. – Король выполз на сцену и будет говорить речь.И правда, небольшой подиум быстро заполнялся главными персонажами вечера: важнейшими гостями и несколькими представителями разных рас, из числа которых вперёд выступил дородный папа Хиромэ, укутанный в многослойные цветные одеяния, благодаря чему он напоминал плотно намотанную катушку ниток. Его узкая бородка выделялась белым штрихом, как и белки глаз, а остальное лицо оставалось как будто в тени.- Уважаемые гости! – начал он, маня кого-то стоящего сбоку пальцем. На призыв подошел Белок, который, судя по лицу, удивительным образом испытывал от происходящего восторг. Потом последовала речь минут на десять, где кисейцев благодарили, вольнодумцев костерили, множество раз повторили, что все счастливы и всё прекрасно, благодаря, опять же, кисейцам, не бросившим беззащитную деву в беде. Про денежное вознаграждение ни слова, что тоже понятно. Не устраивать же торговлю прямо перед гостями?Дева тоже появилась, а вместо Белка, который быстро удалился, на сцену выпихнули Парфена, в отличие от своего брата, ведущего себя крайне сдержано. Король тут же бросился хвалить лично его.- Уважаемые гости, ещё немного внимания. Вот тот мужественный герой, образец ответственности и смелости, не бросивший мою дочь на произвол судьбы и вернувший её в объятья убитых горем родителей. Благодарю тебя, мой друг, и прошу помнить, мой дом – твой дом, потому что такие услуги не забываются.И вроде бы на этом он хотел закончить, некоторые из гостей даже с облегчением вздохнули, но тут из кучки гудронских женщин, занимающих угол помоста, выскочила вперед Хиромэ и практически оттиснула отца от местной разновидности микрофона.- Дорогой папа! – закричала она. - Я так рада, что тебе понравился Парфен! Твоя благодарность придаёт мне уверенности и даёт надежду на полноценное счастье. Значит, теперь ничего не мешает открыть секрет, который, я уверена, каждый из вас оценит по достоинству как великолепнейший образец веления судьбы. Так вот, Парфен не просто спас меня, папа, нет. Он сделал это потому, что мы предназначены друг другу.Женщины на сцене зашептались, а я почувствовала себя так, будто на меня сходит снежная лавина – перед глазами так и стояли тонны льда, которые вскоре завалят и осядут над головой плотным грузом.Король от услышанного слегка заволновался и даже дёрнул рукой, пытаясь отодвинуть дочь от микрофона, но Хиромэ очень быстро увильнула в сторону и добавила:- Парфен, моё сердце отныне твоё. Моя жизнь – твоя. Ты женишься на мне?Произнеся это, она скромно склонила голову и замерла на месте, как и все окружающие. Король больше не пытался вмешаться. Да что там, я поняла, что от изумления тоже не могу двинуться с места – меня практически парализовало. Видимо, ноги потому и не отказали – превратились в камень. Я думала, хуже уже не будет, просто не может быть, но буквально через несколько секунд, в течении которых Парфен не отводил взгляда от наследницы, он улыбнулся той самой хорошо знакомой мне тёплой улыбкой и ответил:- Конечно, моя Хиромэ. Это честь для меня. И самое большое удовольствие.Гудронские женщины тут же оживились и заволновались, загомонили, как и толпа, которая к тому времени непонятным образом сплотилась так плотно, что нас с Мизо подпёрли друг к дружке, а потом – к ближайшей колонне из хрусталя, холод которой тут же проник внутрь, будто злорадствовал – больше некому поддержать меня, когда от горя хочется просто сесть и сдаться. Больше некому.На сцене кто-то снова заговорил, и все опять замолчали. Оказалось, к свежеиспечённой парочке подошел король. Он несколько секунд смотрел на них, а потом сказал Парфену самым значимым тоном из всех возможных:- Я рад, что моим зятем станет такой герой, как ты, кисеец. Будьте счастливы.Какая-то гудронка, может, мать Хиромэ, а может посторонняя, просто шибко впечатлительная особо, заголосила, как будто кто-то умер, а ближайшие к сцене зрители бросились к сцене, по пути поздравлять всех и вся. Я услышала чьи-то восклицания, что такого интересного вечера и потрясающе романтичной помолвки не было уже с десяток лет.На помосте улыбающийся Парфен неподвижно стоял напротив розовеющей Хиромэ, а вокруг них суетились гудронские родственники.Невыносимо.Я отвернулась и сразу же наткнулась на сострадательный взгляд Мизо.- Мне жаль, - прошептала она.Я молча отлипла от колонны и направилась к выходу. К счастью, большая часть гостей толпилась возле сцены, так что ничто не помешало мне покинуть зал и спросить у тусующегося в коридоре обслуживающего персонала, где моя комната.Нас с Мизо поселили вместе, но думаю, она поняла, что мне хочется побыть одной, потому что следом не пошла.На Земле я, вероятно, напилась бы в стельку, да и пустилась бы во все тяжкие. Но здесь мне просто хотелось остаться одной. А может, дело вовсе не в месте нахождения, а в причине. Не могу представить, чтобы я расстраивалась ради кого-то из своих парней, хотя парочку из них как мне кажется, я почти любила.Почти.Тут всё по-другому.И – расстраивалась? Не знаю, как это состояние называется, но от обычного расстройства оно отличается так же сильно, как хижина одинокого отшельника отличается от мегаполиса, раскинувшегося на десятки километров.И как хорошо, что где-то есть родители, а значит, проблема возвращения, на которой следует в данный момент сосредоточиться, чтобы больше ни о чём другом не думать.Разумом я понимала, что всё временно, даже страдания, что я не первая и не последняя, что есть люди, которым было намного хуже, которые пережили такие трагедии, что я отдыхаю. Когда мужья уходили на войну и не возвращались, когда родственники выходили из дому на пять минут и погибали. Да, многим было реально хуже, но сейчас мне на это плевать.Состояние, в которое я впала, было каким-то странноватым. Как своеобразная кома – облегченный вариант. Я не плакала, не смеялась, не застыла на месте. Глаза моргали, до меня доносились какие-то звуки, вполне обычные, но они были неважными и поэтому оставались фоном. Сейчас как-то не было ничего важного.Единственной мыслью оставалась необходимость переждать, перетерпеть некоторое время, а потом что-нибудь будет. Что-нибудь, отличное от текущего состояния. Никакого.Мама. Будет мама, к которой я всё равно доберусь и тогда смогу обнять её и забыть обо всех обидах. Как в детстве, когда трагедией было даже то, что мне сломали любимую заколку. Так и тут – ну сломали… что-то, но жить буду. Со временем забудется. Порыдать, да, возможно, придется, но только когда её обниму, ни секундой раньше!Как-то быстро всё произошло, и встреча с идеальным инопланетянином, и зарождение чего-то большого, неуловимо прекрасного, и своеобразное расставание. Теперь как будто голову сверлит мерзкий голос дворовой сплетницы, зудящий: «А я говорила, что он тебе не по зубам». Да, говорила, и я с самого начала была с ней полностью согласна.А самое поганое – всё это не поможет, вскоре до меня дойдёт, вскоре я осознаю происходящее до конца, выпью до дна, и тогда уже не смогу отгораживаться. Тогда я даже не знаю, что произойдёт.Не знаю, сколько времени я сидела в кресле, просто дрейфуя в океане пустоты, без цели и усилий, но первым раздражителем, пробившем скорлупу, оказался грохот в дверь. Открывать не хотелось, но стук продолжался.Просто свинство! Что за сервис такой некачественный? Почему в королевском дворце кто-то позволяет себе помешать гостям уединиться в мировой скорби?Тоже мне, гудронская элита…Стук, вернее, грохот не прекращался и я, в конце концов, поднялась и открыла дверь.- Почему так долго? – возмутился Алой, чьё лицо во всей своей сердитой красе было первым, что довелось увидеть в коридоре.За дверью толпились кисейцы, все, кроме Пепла. Ну, и кроме счастливого жениха, естественно. Пока я придумывала, что бы им такого сказать, чтобы они поняла – я не в настроении составлять кому-либо компанию, и отвязались, как они зашли и без приглашения расположились кто где.Оставалось только уйти на балкон, сесть в кресло и уставиться на расстилающийся внизу парк. Пусть они уйдут. Пожалуйста, пусть они уйдут без всяких разборок. Больше мне ничего не нужно.Разве что одиночество, покой и снотворное, именно в такой последовательности.Да, моя жизнь складывается отвратительно. Но незваные свидетели твоего горя – это ещё хуже.Кресло, однако, стояло так, что краем глаза я всё равно их видела.Белок сел в центре комнаты, на мягкий пуфик, остальные его окружили и загомонили, немилосердно друг друга перебивая. Уходить они явно никуда не спешили.- Айка, иди сюда, – приказал Белок, перекрывая остальных повышенным тоном.- Почему бы вам просто не оставить меня в покое?- Сейчас не до истерик!- Идите… в пень!- Иди сюда, пока по-доброму прошу.Всё, они мне надоели. Сейчас возьму и пойду… погулять. В парке очень хорошо должно быть – и ни одной ненавистной рожи, все или тут сидят, у меня в комнате, или празднуют в парадном зале.Однако когда я проходила мимо кисейцев, в комнату зашли Пепел и Яста, которая остановила меня на полдороге, осторожно взяла за руку и усадила на диван. С ней я ругаться не хотела, не знаю, почему. Она мне нравилась. В принципе, они все мне нравились. Но Ясту я уже почти любила и не могла нагрубить только оттого, что других слов во мне сейчас нет, поэтому просто села и стала молчать.Не сразу я услышала, что речь о Парфене и проблеме - что теперь делать?Я даже побелела от злости.- Зачем вы сюда пришли?И вроде голос не повышала, даже скорее шипела, но они замолчали.- Как зачем? – Алой возмутился первым, потом обернулся к остальным. – Вы видите? Видите, что она вытворяет?- Что я вытворяю? – вот теперь в голосе истерика, а пальцы так сцепились, что хрустнули.- Ты не хочешь ему помочь выйти из сложной ситуации?- Какой сложной ситуации?- Из помолвки?Я чуть не подскочила, но вовремя вспомнила, как меня могут подставить собственные ноги, и только задрала голову.- Он согласился на ней жениться. Это слышал весь зал! И что я должна? Уговаривать его передумать?- Да ну тебя к черту! – возмутился Алой и ринулся к двери. – Пошлите отсюда.- Скатертью дорога! Валите отсюда все!Ещё не хватало мне его дружков с какими-то претензиями.- Успокойтесь.Белок сказал так, что я замолчала, а Алой послушно приплёлся обратно.- Я думаю, она просто не понимает, - подала голос Яста и я вдруг поняла, что всё это время она гладит меня по плечу. Дожили. Неужели я нынче выгляжу так жалко, что меня нужно гладить по плечу? – Откуда ей знать?- Похоже на то, - сказал Белок. – Айя, ты не понимаешь, почему мы все здесь собрались, правда?- Не понимаю, - подтвердила я.- Тогда слушай. Парфен, он ведь всегда говорил – я когда увижу её, свою вторую половинку, я её сразу узнаю. Мы все смеялись и подкалывали, как могли, а кисейцы народ не самый тактичный… но он упирался – узнаю и всё тут. Он вообще очень упёртый… В общем, когда он увидел тебя, ему даже говорить ничего не пришлось, всё по лицу было видно. Знаешь, что он сделал? Тут же сел и стал заполнять эту дурацкую анкету, без которой не давали доступ к твоим данным и пока не заполнил, даже на вопросы не реагировал. Конечно, он взял типовую заявку для кисейской элиты. И требования, кстати, там уже были. А всё почему? Он решил, что это ты.- А это вовсе и не я, - горько подвела я итог.Они принялись переглядываться, так долго, что это уже стало смешным.- А, конечно! – Белок разве что по лбу себя не шарахнул. – Хотя нет, я не понял. Почему не ты?Я сжала зубы. Он что, издевается?Но какая-то недоговоренность всё-таки не давала покоя. Может, натуральное непонимание в их глазах. А может, попытка разума выступить и заявить, что я в чужом монастыре и правила здесь свои, и не факт, что они мне известны.- Он согласился.Чёрт, я сама себя не расслышала. И мои коленки, и сжатые между ними руки – это теперь всё, что я видела.- Что? – переспросил Белок.Я опустила голову ещё ниже.- Она сказала, что Парфен согласился. На предложение гудронки, - перевела Яста.- Ну, так как он мог отказать?Тут уж я насторожилась. Белок не врал. Я так тщательно изучила его лицо, что даже увидела царапину у носа, не знаю от чего. А следов вранья – нет.- В смысле, не мог?- Да он же перед делегацией гудронцев стоял! Там вокруг столько официальных лиц болталось, что плюнуть некуда. Да ты хоть представляешь, что такое сказать «нет» на такое лестное предложение? Он, к счастью, не из числа самоубийц. Причём не только себя, а и всего нашего клана!- Что-то вид у него не был несчастным, - тут же заявила я.- Да он просто всё правильно сделал – и вид, и ответ. Да как ты не понимаешь! Он просто не мог отказать. Эта оказалась ловушка Хиромэ, которую никто не сумел просчитать, а когда она захлопнулась, стало поздно. Все решения насчёт подобных браков обговариваются заранее, а на вечерах их подают в качестве неожиданной новости, просто традиция. А тут… Наследница пошла наперекор всем, взяла да брякнула! Её отец, думаешь, за кандидатуру Парфена в качестве зятя? Зачем ему посторонний неконтролируемый кисеец в касте? Но он тоже, хоть и скрипел зубами, а согласился. Иначе никак, понимаешь? Никак.Я задумалась.Неужели правда? Похоже на правду. Или мне просто очень хочется, чтобы это было правдой?- Зачем вам мне врать?- Вот именно, - мягко сказала Яста. – Незачем. Это главный аргумент в нашу пользу. Что с тебя взять? Ты не гудронская принцесса с властью и деньгами, ты даже не гражданка Союза. Обычная адаптантка без связей и без особых перспектив. Не обижайся, что я так откровенна, но ситуация не допускает игры словами. Так что причина только одна – мы действительно хотим, чтобы наш брат по клану был счастлив. Если он выбрал тебя, значит, мы его выбор приняли и даже не обсуждаем. С этим пока не будем спорить, потому что вопрос сейчас в другом. Слушаешь?- Слушаю.- Ты должна его освободить от данного перед всеми слова.- То есть? Я?!- Да. Должна что-нибудь придумать, спасти его от этого брака. Он его не хочет, он будет несчастен. Ты поняла?Я ровным счетом ничего не поняла, в голове полная каша.- Но почему именно я?Яста перестала гладить меня, а вместо этого похлопала по спине и встала.- Ты с некоторых пор та, кто отвечает за его счастье, нравится тебе или нет. Если ты это принимаешь, то выполняешь свою роль. Иначе – он женится на гудронке.- Мне нужно подумать, – неожиданно сказала я. Её слова сработали как ключ, который завёл пружинку, и механизм начал дёргаться, пытаясь запуститься. Примерно так я себя и почувствовала. Но нужно ещё разобраться, что и как работает, поэтому нужно одиночество.Вообще-то я думала, кисейцы собираются держать всё под контролем и убедиться лично, что план спасения существует и он вполне действенный, но они вдруг встали и стали дружно выходить в коридор.- Она поняла, - уверенно заявила Яста Белку, который заключал эту своеобразную процессию и на пороге оглянулся посмотреть на меня оценивающим взглядом. Его взгляд как будто прикидывал, смогу ли я сделать то, чего от меня ждут, или они все ошиблись и, честно говоря, сомнений в нём было куда больше веры. Впрочем, он послушал Ясту и ушел, и даже закрыл за собой дверь.Оставшись в тишине и одиночестве, я легла на спину и уставилась в потолок.Несколько минут подряд в ушах прокручивались разные слова, обрывки разговоров, намёки, и всё это сопровождалось смутными картинками-иллюстрациями. Вскользь брошенные слова про «три дня», рассказ Ксюты про «два в одном» и тот поцелуй у дикарей. Глаза Парфена последней ночью в Росяных землях и особенности кисейской расы, которые заключаются в…А потом я поняла.Глава 11. Заговоры и придворные игрыДорогу к жилому блоку, в котором разместили кисейцев, мне показали, даже не задавшись вопросом, а зачем мне, собственно, туда понадобилось. Комнату Парфена тоже указали по первому требованию, видимо, никого ничего не смущало.Судя по двери, комната у него были на порядок лучше не только моей, а вероятно, и кисейских. Даже Белку предоставили стандартную. Ещё бы… жених наследницы, пусть даже нежданный и нежеланный. Однако положение обязывает.Я нажала кнопку возле широкого косяка вроде бы из кости - и даже не услышала звонка – такая тут звукоизоляция. Надеюсь, звонок не сломан. А если сломан, то как узнать?Дверь тем временем бесшумно исчезла в стене, и Парфен отошёл назад, освобождая проход. Стоило зайти, как дверь тут же закрылась, отрезая пути отступа, как будто только того и ждала.Он всё ещё был в традиционном кисейском костюме, как и я. Кстати, цвет его костюма был очень похож на цвет моего. Не знаю, специально ли Яста так сделала, или нет, но подозреваю, специально. Она их тех, кто тихий да спокойный, но стоит тебе расслабиться и поверить, что она безобидна, как нате вам! – и Яста неожиданно берёт да выкидывает какое-нибудь коленце. Понятно теперь, почему иногда Пепел так на неё смотрит, так… как будто в чём-то подозревает.По полу комнаты волочился мрачный туман, причем высокий, практически до колена. Надеюсь, его запустил персонал, а не постоялец, потому что настроение у этого существа в тот момент явно было не на высоте.Парфен невозмутимо смотрел на меня сверху вниз и по его лицу не получалось определить ход его мыслей.Итак, мой коронный выход. Я вздохнула.- Я пришла тебя скомпрометировать.- Правда? – его глаза мгновенно заинтересовано заблестели. – И не побоялась?- Почему я должна бояться? – удивилась я. – Это ж твоя репутация пострадает, а не моя. Но зато тебе не придётся на ней жениться.- Думаешь, я не хочу на ней жениться?Тут уж пришлось перестать улыбаться.- Я думаю, ты не стал бы меня целовать тогда… Если бы хотел жениться на другой. Ты не из тех мужчин, которые так делают. Если бы… к Хиромэ тебя потянуло, ты не стал бы приходить ко мне и клянчить в подарок дурацкую лошадку из ниток. Ты бы мне прямо сказал, что у нас ничего не выйдет, не стал бы скрывать… после всего. Я же знаю, ты не такой.- Почему ты так думаешь?- Я поняла кое-что насчёт вашей природы. Говорят, физическое влечение кисейцев, всё равно что любовь. Я не понимала, как это может быть, как они могут сравнивать эти две стороны одно медали? Но вывод на самом деле простой. Разница в том, что вы не испытываете влечения… так, как люди. Для нас естественно хотеть вечером одного, а утром другого. То есть не естественно, конечно, но возможно. Это обусловлено необходимостью размножения человечества вопреки всему, даже желаниям самих людей. А для вас такой необходимости нет. Ваша природа другая. Поэтому, если тебя тянет... ко мне, то нескоро ещё потянет к кому-то ещё.- Может, и никогда, - педантично уточнил он, наклоняясь ближе.- Поэтому к гудронке тебя не тянет. Поэтому и жениться ты на ней не хочешь, ты её не любишь.Я сглотнула, не решившись добавить, что он любит меня. Какой бы догадливой я не была, что-нибудь могла упустить. Это так жалко – заявлять о чужой любви раньше, чем тот, кто вроде как её испытывает.- И ты не женился бы на ней ради денег или положения… Потому что тебе не нравится быть на виду.Парфен почти неуловимо кивнул.- Каждый раз радуюсь, что передо мной еще пять наследных братьев.- Я понимаю.- То есть ты мне веришь?- Безусловно.- Я рад. Значит, ты готова выйти за меня замуж.Сердце отчаянно забилось.- А как же... А… что?!- Ты правильно всё поняла, наконец-то поняла, - он улыбнулся.Я пару мгновений смотрела на него, раздумывая. Значит, всё правда. Конечно, я бы в любом случае пришла сюда и рискнула озвучить свои догадки, но чтобы так точно попасть в десятку! Я просто молодец!- То есть переходим к тому, что нужно искать выход из спектакля, устроенного Хиромэ?- Если с первым пунктом про притяжение мы разобрались, - снова уточнил он.- Ну не знаю, - решила я, в конце концов, с большим сомнением. – Я подозреваю, что скомпрометировать тебя разок-другой всё же не помешает. Хочется, знаешь ли, подстраховаться.- В этом ты права, - его улыбка из веселой трансформировалась в совершенно другую, предвкушающую, и мне прямо как в романе, захотелось растаять. – Очень даже хочется. Но мне нужно уходить.Нега из тела моментально испарилась.Я невольно нахмурилась.- Куда?Он открыл дверь, куда тут же резво хлынул серый туман, и взял меня за руку.- Пойдем со мной, увидишь.- Лучше предупреди, я плохо переношу сюрпризы. Так куда мы? – снова спросила я, когда мы быстрым шагом летели по коридору.- Тише. Мы на аудиенцию к отцу Хиромэ.Какая неожиданность!Королевские покои охраняли живые гудронцы, увешенные такой массой оружия, что я усомнилась в их способности выхватить и использовать в случае необходимости что-нибудь одно. Наверняка в процессе они или порежутся, или ушибутся, в общем, их обмундирование - чистый антураж. Ну ладно, мне-то что? Главное, что они нас пропустили. Король ждал, сидел на вполне подходящем его положению золоченом троне, в позе мыслителя, хотя и успел переодеться, но это понятно, таскать на себе многочисленные одежды утомительно даже существу подготовленному.Король не обратил внимания на то, что Парфен явился не один, а с посторонней девицей, к тому же крепко держа ту за руку.- Я рад, кисеец, что ты согласился на приватную встречу, - сухо сказал король и, судя по голосу, имел в виду он нечто прямо противоположное.- Да. Я могу говорить начистоту?- Говори.- Ваша дочь прекрасна.Отец гудронки вздернул голову, изумляясь, а кто, собственно, в этом сомневался? Что за глупец?- Но я никогда не смогу сделать её счастливой. Как бы ни пытался, тем более что желание пытаться, как вы сами видите, у меня напрочь отсутствует. При вашем опыте и занимаемом положении вы наверняка осведомлены, что кисейцы не умеют имитировать… притяжение. Хиромэ просто приписала мне те достоинства, которые собрала в идеальном муже, и верит, что я такой, каким выдуман. Но мы с вами понимаем - вскоре после свадьбы она очнётся и увидит, что дела обстоят... несколько иначе. Потому что меня к ней не тянет. Тогда Хиромэ разочаруется и будет