несчастна. И ситуация с вашими разводами, процедура которых настолько сложна, что проще не разводиться... Лучше нам придумать, как заранее всего этого избежать.- Я согласен.- Значит, теперь нужно найти способ избежать свадьбы и разорвать помолвку, причём так, чтобы обойтись без скандала.- Есть предложения?Король тут же устало осел на своём великолепном троне. Впервые во мне шевельнулась жалость к этому замученному гудронцу, отягощенному семейством Хиромэ и ей подобных, который вынужден терпеть взбрыки капризных родственниц и потом разбираться с неприятными последствиями.- Честно говоря, нет, - Парфен слегка смутился. – Напрашивается только одно - подстроить так, чтобы она застала меня с другой, но этот вариант мне не очень нравиться, и…Он поморщился. Ещё бы, вариант не ахти.- Мою дочь это не остановит! - Невозмутимо сообщил король, даже ни на йоту не оскорбившись. Я бы за такое предложение относительно своей дочери в глаз бы дала. Но я не королевская кровь, чего там. – Мы же не кисейцы, моя жена два раза в неделю встречается за обедом с подругами, в числе которых моя официальная фаворитка. Значит, твоя подружка будет искать выход? – он окинул меня равнодушным взглядом. – Так ведь у вас заведено?- Боюсь, я не местная и мало понимаю в том, как и что у вас заведено, - быстро ответила я. Хотя просто в голову ничего не лезло, иначе я бы с радостью поделилась вариантами.- В любом случае, решение зависит от нас, так что вам остается только ждать. Нужно время, чем больше, тем лучше, - Парфен нервно сглотнул. – Вы можете как-нибудь отложить дату объявления свадьбы?- Конечно. Только это нужно сделать немедленно, иначе Хиромэ нас измотает. Нужно сделать так, чтобы вы с ней не могли видеться, причём на официальных основаниях. Я могу отправить тебя вроде как с традиционным полетом – посещением мест святынь гудронцев, полетишь на моем личном корабле с моей охраной, несколько дней на эту мутотень потратим, если облетать каждую.- Все до единой, - подчеркнул Парфен.- Как пожелаешь. Кисейцам в таком случае лучше тоже… отбыть домой немедленно, иначе Хиромэ… Не знаю, что выдумает, но лучше, если вас всех разделить.- С этим точно проблем не будет, – заявил Парфен.Я наклонила голову, чтобы мою улыбку никто не увидел, потому что тоже была уверена – данное предложение команда кисейцев примет благосклонно.- Я начну организацию.Король исчез, оставив нас в одиночестве. В крови бурлил адреналин, несмотря на неуверенность в текущем положении и позднее время суток. Нужно собраться, собраться, чтобы всё решить, но при этом успокоиться, чтобы не сорваться и не натворить глупостей.- Айка…Парфен повернулся ко мне и положил руки мне на плечи. Потом медленно провел ими вниз, до локтей. И обратно.- Я так сглупил.- Как?- Когда согласился. Я сделал, что должен, только не учёл… Мне нельзя было соглашаться. Я растерялся, не нашёлся с решением, это я виноват.- А что бы ты мог сделать?- Да что угодно! Упал бы в обморок.Я представила картину, где мужественный кисеец сбит с ног брачным предложением прекрасной принцессы и рассмеялась.- Да, это было бы смешно, но это был бы выход. Я такой дурак!- Это уже произошло и… ты не виноват.Он говорил очень тихо:- Послушай, теперь поздно, но я решил – свадьбы в любом случае не будет. У кисейцев существует чёткая процедура принятия решений, когда кто-то из семьи попадает в сложную ситуацию. Наверняка, ведь мои братья… они пытались убедить тебя, что это теперь твоя проблема?- Да, они приходили.Парфен кивнул.- Если бы под рукой не оказалось тебя, они обратились бы к родителям, в общем, к самым близким родственникам.Польстил.- У нас просто не принято… навязывать решения, считается, что близкие родственники – единственные, кто могут развернуть судьбу сына или мужа в его интересах. Семья советует, но решения будет ждать от женщины, которую я выбрал, пусть даже между нами ещё не всё ясно. Но ты не кисейка.Он замолчал и никак не решался говорить дальше.И что?Да, я поняла, что мы с ним ещё не успели толком между собой разобраться, но остальные кисейцы посчитали, что это мелочи и я уже должна действовать в соответствии с их протоколами. Но проблема то не в этом, верно? В чём?И меня снова озарило, прямо наваждение какое-то!- Ты не веришь, что я найду выход?Я и сама не верила, честно говоря, но книги и статьи модных журналов по отношениям между полами утверждают, что нужно верить в свою половинку, даже если она собирается создать алхимический камень или подобно Икару долететь до солнца на крыльях, склёпанных из перьев.- Не в том дело, – быстро ответил Парфен. Видимо, их журналы печатают похожие советы. – Я в тебе не сомневаюсь. Но у тебя отсутствуют знания насчёт устройства наших рас. Нам преподают тонкости с детства, а ты просто-напросто не успеешь сориентироваться за отведенное время. Но, скажу в своё оправдание, в этой ситуации вообще сложно выдумать что-нибудь подходящее.- Так как тогда ты избежишь свадьбы?- Сбегу.Я задумалась.- Просто уйду. Не явлюсь на свадьбу.- А клан?- Ну что же, ему придётся от меня отказаться. Репутация, конечно, пострадает, пункты доверия упадут, но они поймут. Думаю, многие даже поддержат. Только…- Что?- Мне придётся выйти из Союза и улететь куда-нибудь далеко на периферию. Я не смогу вернуться обратно. А ты…- Я полечу с тобой.- На край света в самом прямом смысле этого слова?- И даже дальше.В отличие от гудронки, я прекрасно представляю, что такое лишения, возможно, куда лучше самого Парфена. Я слышала множество намёков насчёт несостоятельности их клана, и при этом они перемещаются себе на отдельном, вполне комфортабельном космическом корабле, играют в свое удовольствие в азартные игры, не обременены тяжкой работой, и по внешнему виду не скажешь, что они голодают или бедствуют. Так что мне, с моими детскими скитаниями их ещё есть чему поучить. Так случилось, что мой дед в веселые девяностые отписал всё имущество в каких-то разборках посторонним дядям и мои родители с трехлетним ребенком и двумя пожилыми бабушками на руках остались буквально на улице без копейки денег. Поэтому у меня нет братьев и сестер – родители просто не рискнули, побоялись, что не смогут нас поднять.Мне было двенадцать, когда жизнь наладилась и появилось буквально всё – начиная с отдельной собственной комнаты и заканчивая неплохими карманными деньгами. Но я помню ещё, как это – пачка макарон и черный хлеб на ужин, а вместо подарка на день рождения рисунок того, что мне купят, когда получат зарплату. Как это – съёмная квартира, в которой спят даже на полу.Так что бедности я не боялась.Боялась я другого.- И вне Союза время посещения твоей планеты сильно отодвинется, - признался он.- Я понимаю.И правда, сложно не понять. Дела обстоят следующим образом – или я решаю вопрос с расторжением помолвки безболезненно, и все остаются довольны, а моё положение меняется только к лучшему, или Парфен теряет всё (кроме меня, а тут стоит задуматься, насколько сей обмен равноценный), а возвращение к родителям снова отодвигается на неопределённое время.Он снова поднял руки на мои плечи, наклонился и поцеловал. Очень нежно, легко и даже печально. Тут сразу понятно, что с тобой прощаются, и неизвестно, насколько. Незримое присутствие навязчивой гудронки витало над потолком и всячески мешало, но я закрыла глаза и его проигнорировала.В любом случае, целоваться с Парфеном так здорово, что из головы исчезают не только проблемы, а и вообще все мысли. И подступает к ногам, подкатывает подобно приливу ощущение счастья.Звук шагов быстро нас отрезвил, не оставляя счастью шанса дотронуться хотя бы до пяток.- Корабль готовят, - сказал гудронец Парфену. – У вас одиннадцать дней. Кисейцы вылетают через полчаса, твоей подружке самое время сходить за вещами.- У меня нет вещей, - блаженным голосом ответила я, так как ещё не отошла от поцелуя- Тогда, конечно, всё проще.Король многозначительно замолчал, чего-то ожидая, и я поняла, что расставаться придётся здесь и сейчас, чтобы нас лишний раз не видели вдвоём. И так сплетен будет выше нормы.- Пошли, провожу, пусть даже пару шагов.Парфен довел меня до двери, задрапированной плотной тканью, и, укрывшись от глаз нежеланного тестя, обхватил меня за талию и тихо сказал:- А это, чтобы не забывала.И снова поцеловал.Показалось, меня сейчас снесет той волной жара, которая между нами вспыхнула. Он стал словно печка, и мне это жутко нравилось. Казалось, когда его губы прикасаются к моим, хотя какое там прикасаются? – сминают мои, раздается шипение испаряющейся воды, попавшей на раскаленный металл.Он первый от меня оторвался, я бы точно не смогла.Глаза Парфена блестели в полумраке, а лицо было таким серьезным, то никаких сомнений не оставалось – он всё решил и в обратном его не убедишь. Впрочем, я и не пытаюсь. Важнее всего, чтобы он был свободен, так, как ему хочется, а мелочи вроде отсутствия финансов… когда меня пугали трудности?Правда, разум выступал с идеей, что местные трудности мне, собственно, ещё неизвестны, возможно, поэтому я так легко отношусь к их потенциальному появлению. Но нет, где-то на инстинктивном уровне я понимала, что чаши весов тут наполнены иными ценностями, что если из моей жизни исчезнет Парфен, я больше не буду счастлива. Конечно, время идёт и время лечит, и при невозможности быть вместе нормальный человек ни за что не пожелает своей половине остаться одной и предпочтет, чтобы она стала счастливой с другим мужчиной, но…Говорят, когда с войны не вернулся жених моей троюродной прабабки, она больше никогда не вышла замуж и вовсе не потому, что отсутствовали желающие. Они были, несмотря на острую нехватку в те времена мужского пола. Но она умерла в одиночестве. И никогда не говорила, почему. Не было в ней благородного пафоса и битья в грудь, и убеждений всех и всякого, что другие мужчины ей не нужны. Она никогда не спорила, когда ей пеняли такой глупостью, а просто продолжала жить, как считала нужным. Бывает и такое.В этот момент я её понимала.- Я сделаю всё, - пообещала я Парфену перед тем, как выйти за дверь.- Я знаю.Он убрал руки, отпуская меня.Одиннадцать дней – и тогда наша судьба решится.Кисейская команда уже собралась и в полном составе ожидала моего появления. Учитывая, сколько времени им понадобилось на сборы, они, вероятно, уже сидели на вещах к моменту, когда король попросил их отбыть восвояси. Только Мизо, которая тоже летела с нами, выглядела очень растрепанной, как будто одевалась в спешке.На корабле кисейцев нам с ней выделили ту же самую каюту, которую мы занимали по дороге сюда, и пришлось принять снотворного, чтобы уснуть, потому что, несмотря на жуткую вымотанность, сон не шёл. А у меня впереди всего одиннадцать дней, чтобы развязать и распутать самый важный узел в моей судьбе, поэтому сейчас мне нужен полноценный отдых.Заснула я, сжимая в руке кулон в виде большой таблетки, отданный мне Парфеном, кулон, который, по утверждению гудронского короля может установить связь на огромных расстояниях, хотя не так часто, как хотелось бы. Ну хоть что-то, не в моём положении капризничать.Проснулась я, когда за иллюминатором уже виднелась планета Грундэ, где обосновался род кисейцев, к которому принадлежали ребята. Они мне несколько раз повторили полное название с учётом расположения в системах Союза, но оно слишком сложное, чтобы сходу запомнить, так что я решила обходиться одним коротким словом. Вот ещё, кстати, отличие - своя собственная планета на не такой уж и многочисленный род. И они ещё говорят о материальной стеснённости?- Хочешь поселиться у нас? – спросила Яста, когда все уже проснулись, собрались и завтракали перед высадкой на поверхность. Мизо должны были увезти в гостиницу главного поселения для встречи с текущими лидерами клана, которые решат её судьбу, чем она была вполне довольна, потому что кисейцы не забывают о сделанном им добре, а несопротивление освобождению гудронки вполне вписывалось в эти рамки.- А какие у меня варианты? – задумалась я. Сидеть в гостинице среди множества незнакомых кисейцев, которые знают тебя, пусть даже просто по слухам, но которых не знаешь ты, в моём положении, когда время сильно поджимает, удовольствие довольно сомнительное.- Родители Парфена? – подумав, предложила она.- Нет.Это перебор, я пока не готова к знакомству с родителями.- Поехали ко мне, - приподнял брови Желток, изящным жестом намазывая солёную пасту на их разновидность хлеба.Только я собиралась съязвить в ответ, как Яста произнесла:- Ты можешь остановиться у Парфена. В его доме.Желток тут же был отодвинут в сторону и забыт. Отомщу в другой раз.- Он там один жил?- Ну да.Яста сегодня была немногословна, но ведь у нас есть Синь! Один жалобный взгляд в его сторону и…- Молодые кисейцы часто живут отдельно от больших поселений в уединенных домиках возле Одинокого леса. Я там живу, Алой, Белок. И Парфен тоже. Ближайшее жилье к его дому, кстати, твоё, - обратился он к Зеленцу, причём так, будто в чём-то обвинял.Ну, это мне вряд ли помешает. Подозреваю, Зеленец меня побаивается и будет держаться подальше. А если мне взбредёт в голову его навестить, то придется караулить под дверью, чтобы не заметил раньше времени и не сделал вид, будто его нет дома.- Довезёте туда?Яста кивнула.Через несколько часов я уже высаживалась из капсулы, такой кисейской своеобразной вытянутой вдоль оси машины возле странного домика, как будто монолитного, окна – как вереница вливающихся друг в друга озёр, когда смотришь на них высоко с неба. Дверь овальная, медная, крыша выглядит, как если бы сверху плоского настила кинули охапку соломы, но почему-то понятно, что это сделали специально и материал на самом деле куда как более надёжный. В общем, для тех, кто привык к комфорту, но любит сделать вид, что живёт дикарём на природе.- Ладно, удачи. Звони, если что.Яста с Пеплом проводили меня до двери и выгрузили на пороге пару ящиков продуктов. Остальные кисейцы, излучая облегчение, что не придётся ломать голову над проблемами Парфена, отправились по домам ещё утром, в чём их сложно винить. Замечено, что какие бы жуткие и неразрешимые проблемы на тебя не свалились, у других людей, как ни странно, тоже есть свои трудности и желания, поэтому заниматься только твоими они априори не могут.Домик меня «узнал». Видимо, получил разрешение у хозяина и при приближении открыл дверь.Всё дорогу существование мне облегчало одно только любопытство, как именно живет Парфен. Может, у него все стены обклеены плакатами голых девиц? Бывала я как-то в гостях у одного Мачо, который заклеивал стену пустыми пачками от презервативов. Мерзость ужасная, бе-е-е, больше мы с ним не встречались.Тут наверняка система контрацепции иная, да и чего это я сравниваю? Парфен точно не станет вешать трофеи на стену, не в его стиле.Домик состоял из одного помещения, исключая кабину санузла, надо признать, довольно примитивного. Хиромэ однозначно восприняла бы сей чудный домик как страшнейшее испытание своей любви. Ещё бы, санузел без ароматических ванн и массажа! Это же ужасно!Вообще вокруг было довольно чисто, то есть перед отлётом Парфен навел порядок, ну, как его понимал. Понимал он его следующим образом – все коробки от еды упакованы в огромный пакет, который так и брошен у порога. Также упакована обувь, валяющаяся вдоль стены. Присланные из чистки вещи, в частности, дюжина перчаток рассыпаны по кровати как лепестки огромных роз. Хм, что-то я не то воображаю.Вернее, рассыпаны они не на кровати, а на круглом матрасе, который кажется, застелен чем-то пластиковым. Надеюсь, от пыли, а не в качестве постельного белья. Спать на клеёнке я перестала года в два и заново начинать не имею ни малейшего желания.Дернув за угол покрывала, я успокоилась – действительно, от пыли, белье на месте, обычное - белоснежное и мягкое.Кстати, насчёт одежды. Грязную, так и быть, искать не буду, разве что случайно попадётся. А вот чистая… Судя по прозрачной упаковке, Парфен предпочитает типовые брюки, футболки и кофты на кнопках, которые я не раз на нём видела. Только один пакет содержал что-то черное. Естественно, я тут же его распечатала. Внутри оказался костюм, похожий на водолазный, без швов и застежек, понятия не имею, как оно надевается, но на теле, видимо, выглядит очень впечатляюще. Та-ак, про тела я сейчас думать не буду.Вытащив вместо этого один из пакетов с перчатками, я нещадно разорвала обертку и примерила их. Очень гладкие, без швов, правда, болтаются, потому что предназначены для рук размером больше моих, но ощущения в них однозначно другие.Я провела по щеке пальцами – даже несмотря на перчатки, Парфена я чувствовала иначе.А хочется попробовать, как это – когда на коже его пальцы, а не материя, пусть даже самая распрекрасная.Так, не сейчас.Перчатки улетели в кучу остальных вещей, потому что сейчас у меня другая задача. И если я её не решу – всё, пиши пропало. Парфен лишиться семьи, друзей и привычного образа жизни. И как знать, возможно, однажды пожалеет, что не сделал иного выбора и не женился на гудронке?От этой мысли так сильно передёрнуло, что данный поворот событий я рассматривать не буду. Но от правды нелегко просто взять и отмахнуться, так что вот вам ещё один прекрасный стимул найти решение, которое устроило бы всех.Итак, я лично вижу всего два варианта, как, впрочем, и гудронский повелитель. Первое – Хиромэ сама отказывается от брака и ей это по местным законам простительно, тогда как мужчина отказаться не может. Точно не знаю, почему, но какая-то логика тут присутствует.Ладно, не до неё сейчас.Второе – находится препятствие, которое не дает им вступить в законный брак. Как землянка я могу, конечно, выдумать какой-нибудь дурацкий обычай, который вроде как существует на Земле и по которому Парфен уже обещался мне, поэтому другой обещаться не мог, о чём не знал, поэтому так проштрафился, но одно «но». Когда-нибудь обман всплывет, и тогда разразится страшный скандал. Да и, честно говоря, я не могла допустить низкий способ, мне претило, например, подстраивать обстоятельства, при которых Хиромэ застукает Парфена в недвусмысленной обстановке с другой женщиной, даже если речь обо мне, и бросит по причине неверности. Нет, я не верю в грязь. Используя грязный метод, ты по определению пачкаешься, и она начинает поедать тебя заживо. Эта гниль никогда не вымоется и однажды проникнет в нутро – и тогда ты уже не представляешь из себя ничего, так, шлак, отходный материал, не имеющий никакой ценности.Я лично люблю жизнь. И я люблю её чистой. Ничего никогда не доставляло мне большего удовольствия, чем осознавать, что моя совесть чиста. И что всё мною достигнутое – достигнуто реальным трудом. На мой вкус, заработанная конфета всегда слаще краденной. И более ценна.Я всегда была счастлива. Даже в нищем детстве. Даже под тягостным присмотром родителей, хотя мне и не хватало чего-то неопределённого. Теперь я точно знаю, чего – любви, такой, чтобы раз и навсегда, чтобы не закрывая глаза на недостатки, а каждый раз убеждаясь, что твой избранник идеален, и стремясь стать достойной этого идеала.Если я хочу быть счастливой, нужно найти единственно правильный путь. Чистый, потому что теперь нас двое, и так получается, что испачкав себя, я автоматически разрушаю и его тоже.Итак, значит, нужно сделать так, чтобы гудронка задумалась и осознала, что на самом деле вовсе не готова к замужеству. И отказалась. Может, она должна встретить кого-то другого? Какого-нибудь мальчишку, вроде бы, однажды она упоминала чьё-то имя? Нет, этот риск себя не оправдывает. Маловероятно, за одиннадцать дней ставку можно сделать только раз и если прогорит, то второго шанса не будет. Мальчишек мы ей искать не будем, план нужен другой, более осуществимый. Но всё-таки, что ей нравится?Настало время перейти к изучению объекта, хорошо, что король выдал мне несколько папок и носителей с информацией о своей дочери. Усевшись за столом, я стала изучать потенциального врага Хиромэ. Хотя нет, как к врагу к ней относиться нельзя, потому что ненависть затмевает восприятие и мешает делу. Она же просто глупая девчонка, глупая и разбалованная! Хотя если из-за её глупости разрушится жизнь Парфена, я быстро изменю свое мнение об этой капризной девице!Если бы я была уверена, что порка поможет делу, выпорола бы наследницу самолично, а там хоть трава не расти. Но нет, не вариант.Итак, а чего же любит Хиромэ? Каких мужчин?Оказалось, всяких, но недолго. Её влюбленности скоротечны и пусты, что вполне понятно – с наследницей не забалуешь, лишнего повода ей не дашь, а любая симпатия без подпитки вянет и погибает. Возможно, поэтому Хиромэ и сделала такой отчаянный шаг, ведь без замужества ей ничего толком недоступно. Но всё равно, судя по имеющейся информации, гудронка любила только одно – красиво одеваться. Стильно, шикарно и по последнему писку моды. Я нашла огромную подборку фотографий гудронки в шикарных одеждах, которыми она негласно превосходила всех конкуренток на том или ином мероприятии.Проведя за столом часа три, я поняла, что действительно, вариант с поиском другого мужчины, которым Хиромэ вдруг сильно заинтересуется, и правда неудачен.Я изучала жизнь Хиромэ до позднего вечера, а заодно просмотрела несколько последних журналов моды, с анонсами новых моделей, планируемых к выпуску одновременно с теми, которые уже шьют наследнице, так что она снова впереди планеты всей.Раскрыв очередной разворот, я невольно уставилась в изумрудное облако перьев, самое безвкусное платье из всех мною виденных – ни гармонии, ни пропорций.Надо же, гудронки в них будут как курицы, чьи перья покрасили зеленым.Впервые на моих губах появилась улыбка.Вечером я перекусила и посидела на крыльце под силовым навесом от насекомых. Одинокий лес, кстати, был довольно мрачным и совсем пустым. И вообще, ни единого кисейца я не видела, как и других живых существа - с командой договорились, что в случае чего я сама позвоню, а так…Таким образом прошло два дня. По инерции я изучила всю биографию гудронки, но больше ничего нового или полезного не узнала. Капризная наследница, привыкшая получать всё и всегда, которой, однако, некоторые вещи из наиболее интересных недоступны. И что теперь? Сделать ставку на её тайные желания и предложить завести ей вместо мужа любовника?Не смешите, это ещё глупее варианта с подставной изменой. Хотя, почему с подставной?Так, проехали.И что делать? А понятия не имею!Вот тогда-то меня начали посещать первые признаки паники. Я не видела выхода и мыслями постоянно возвращалась к тому, что предложил Парфен – к побегу. Ведь это проще всего.Но это не выход, не выход!Но что ещё делать?Оказалось, я довольно легко готова сдаться. Не ожидала от себя.Вечером, когда я привычно сидела на крыльце и бездумно пялилась в гущу леса, он мне позвонил – экран открылся примерно в полуметре напротив лица, как будто мы по-настоящему смотрели друг другу в глаза.И он сразу понял, что я в отчаянии.- Айка… ты осунулась. Плохо спишь?- Ты тоже весь серый и мятый.Так и было. Он тоже выглядел не фонтан.- Надоело смотреть на реликвии гудронцев, которые давно уже не интересны даже им самим. Так, волочатся по старой памяти хвостом, а ценность свою давно потеряли. Всё моё сопровождение понимает – это фарс, пустая трата времени.Он рассказал, как они посещали какое-то озеро «самое прозрачное» в мире. Вероятно, так и было сто тыщ лет назад, потому что сейчас его тёмная, практически непрозрачная поверхность отражала, как зеркало.Потом он замолчал.- Развернись, пожалуйста, - вдруг попросил, смотря мне за спину. Я оглянулась - дверь.- Хочешь увидеть лес? Пожалуйста, - я развернулась спиной к чаще леса. До ближайших деревьев от этого места всего десяток метров.- В этом лесу живут наши предки, - торжественным голосом заявил Парфен.- Какие?- Дикие.- Дикие?- Сейчас.Он исчез и вскоре на экране запустился ролик. Не знаю, кто снимал, но действие происходило в лесу и, похоже, в том самом, что располагался за моей спиной. День. Сквозь листву проникают одинокие лучи солнца. Парфен в чёрном комбинезоне, который и правда прекрасно облегает, на корточках сидит на толстой ветке дерева, покачивающейся в нескольких метрах над землёй, и к чему-то прислушивается. Потом поднимает руку, показывая четыре пальца.Камера быстро смещается вниз. На протоптанную тропинку, которую даже я различила среди зелени, неторопливо выплывают, иначе не скажешь, четыре зверя. Ближе всего они походили, думаю, на тигров, ну или леопардов, я в них не особо разбираюсь.Но вот раскраска… точно тигриная. Бежевая шкура с полосами, по крайней мере, на морде, не могла не напоминать кисейцев. А лапы у них белые, как будто они в носках – тоже своеобразные перчатки.Однако хвосты, мощные челюсти и торчащие клыки не могли не убедить меня, что это все-таки животные, кстати, очень похожие на тех хищников, которых я повстречала у дикарей и долго рассматривала, сидя на верхушке бревна.Тем временем Парфен на ролике закричал и привстал, собираясь