Антуан в который уже раз бросал в нашу сторону ревнивые взгляды. Ничего, переживет. Особенно когда узнает все подробности. Сдается мне, они для него станут тем еще ударом! По той причине, что не удастся ему затащить Лауру в постель, наиграться ею, а затем исчезнуть из ее жизни. «Даниэль, как же стремительно ты стал моралистом, как только узнал, что девушка – твоя кузина!» – Лаура, ты стала такой красавицей! – Все так говорят, – пожав плечами, равнодушно сказала она. И добавила: – Но именно от тебя рада услышать. «Так, Даниэль, заглядывать туда, куда ты едва не заглянул, двоюродной сестре непристойно. В конце концов, ты же не мальчишка!» – Давно в Гладстуаре? – Почти два года. Отец получил назначение в столицу, с тех пор и перебрались. Продали имение, купили дом в Лансдорге, теперь там и живем. Лансдорг – не центр, но вполне приличный район. У отца Лауры сар Крюснера два имения, и потому следующий мой вопрос – какое из них именно? – То, что недалеко от Конгарда. – Два года в столице, и мы ни разу не встретились? Ты безвылазно сидишь дома? – Ну не совсем чтобы безвылазно… Но лето обычно провожу в Снаргсе. Поместье находится в двух днях пути от Гладстуара, и именно там я Лауре и аккомпанировал. – А зиму? – Вероятно, у нас разный круг знакомых, – пожала Лаура плечами. – Хотя несколько раз тебя видела. Всегда с дамой под ручку, и тебе явно было не до того, чтобы обратить внимание на меня. В ее голосе послышался легкий упрек. Нет, не оттого, что я ее не увидел. Пять лет – срок достаточный, чтобы хоть раз побывать в Снаргсе. Или узнать о переменах в их жизни. Не слишком-то я и общаюсь со своими родственниками. Даже с теми, кто проживает в столице. Точнее сказать, не общаюсь совсем. Так, сталкиваемся изредка в чьих-то домах. Да и какой в этом смысл? Все они желают от меня чего-то непонятного. А главы семейств считают своим долгом наставить меня на путь истинный. Сделать карьеру, обзавестись семьей и все остальное прочее в том же духе. Только к чему мне все это? При моем образе жизни и возможности с нею расстаться в любой момент. Взять даже предстоящую дуэль, которая нет-нет, но вызывала беспокойство. – А сюда как попала? Спросил, имея в виду карету, которая по-прежнему несла нас в Таблонский парк, вскоре и предместья начнутся. – Так получилось. Антуан убедил, что будет весело. – И поинтересовалась: – Долго еще? – Около получаса. Замерзла? Вообще-то довольно опрометчиво было туда отправляться, не накинув на себя, например, плащ. Хорошо, что тот имелся у меня. Он-то вскоре и оказался у нее на плечах. – Такой кузиной можно гордиться, – шепнул я. И снова она не осталась в долгу. – Твой плащ пропах разбивателем женских сердец и причиной их мокрых подушек! К тому времени я сидел возле Лауры на расстоянии ладони. Уж не знаю, как теперь помещался бедный Антуан, которого пришлось сдвинуть, все-таки карета была переполнена. – По-моему, дела у сарр Клименсе идут замечательно! – заявил Астринг. – Они с Лаурой друг другу улыбаются, то и дело шепчутся, и Даниэль начал уже раздеваться, пусть пока один. Его заявление вызвало общий смех. Не смеялся лишь Антуан, который явно находился в дурном расположении духа. Особенно когда Лаура после слов Астринга положила голову мне на плечо, что стало поводом для новых шуток и смеха. «Эдак и без секунданта останусь, – размышлял я. – Не хватало еще с ним поссориться. Сейчас Антуан потребует остановить карету и покинет ее, сославшись на любой повод». Пришлось на него многозначительно посмотреть: после, мол, все объясню. Не помогло. – Лаура, мне кажется, твой кавалер от тебя без ума. – Успела заметить. Он вообще в последнее время к нам в дом зачастил. Вот даже как? И ведь ни слова! – А что ты сама? – Пока не знаю. – Лаура вздохнула. – Антуан всем хорош, но что-то не бьется у меня сердце как бешеное при одном только воспоминании о нем. – И что, такое бывает? – В романах пишут, что да. Умненькая у меня сестричка. В романах пишут! И ведь можно подумать, что она говорит всерьез, если бы не выражение глаз. – Антуан – замечательный человек! – Мои слова не были попыткой убедить ее, я лишь высказал то, в чем был уверен. – И еще он всегда твой секундант. И это знает. – Стоило тебе написать мне письмо, как обязательно бы к вам заглянул. – А если бы я осталась такой, как прежде? Серенькой мышкой, на которую взглянешь и тут же забудешь? Которая никому не интересна и которую никуда не зовут? – И что теперь? Тогда ты прочла бы еще больше книг. И пересказывала мне их содержание при каждой нашей новой встрече, самому-то мне читать их некогда. А главное, в этом случае сердце точно у тебя билось бы как бешеное при одном воспоминании об Антуане. – А сам он? Мы его в нашем доме даже не увидели бы. – Я бы его заставил туда ходить, будь уверена! Или кого-нибудь другого, на твой выбор. – Ну разве что. Астринг хотел сказать что-то еще, судя по улыбке, довольно язвительное, и даже открыл рот, когда карета наконец остановилась. Так все и оказалось, как предполагал: в парк она прибыла первой, успев по дороге опередить все остальные. Другие кареты прибывали одна за другой, они останавливались, из них выходили все новые дамы и господа, по большей части мне так или иначе знакомые. Плащ мне был возвращен, и я, не теряя времени, увлек Антуана под руку в сторону для разговора. Одна тема которого должна была чрезвычайно поднять его настроение, но другая крайне озаботить. – Быстро у тебя все получается, сарр Клименсе! – первым делом заявил Антуан. – А что, Лаура тебе так дорога? – Знаешь, Даниэль, будь на твоем месте кто-то другой… – Извини. И было за что. Повел себя как последний мерзавец: не разобравшись, сразу полез к Лауре. Тут же, оказывается, все серьезно. С другой стороны, знаем мы все эти серьезности. Иной раз и сам полностью уверен – вот она, та, о которой всю жизнь мечтал. Ну а затем все куда-то уходит. Когда практически сразу же, когда по истечении какого-то времени. – Послушай вначале, – перебил я, завидев, что не слишком-то Антуану мои извинения и помогли. – Вот что я тебе скажу. Помнишь Сусанну сар Абстер? – И при чем здесь она? – Ситуация в чем-то схожая. – Даниэль! Ну право же, Антуан сар Дигхтель! И куда делись все ваши хваленые манеры! Хватать за руки – разве это прилично? Воспитанному человеку стоит вести себя куда сдержаннее. Сусанна – родственница самого Антуана. Причем куда более дальняя, чем Лаура мне. Привлекательная особа, отнюдь не из разряда неприступных бастионов, с которой у меня непременно случилось бы, если бы Антуан по какой-то причине не решил взять над ней опеку. Конечно же все можно было бы устроить и так, что он никогда бы ничего не узнал, но я дал ему слово, которое сдержал не задумываясь. – Лаура – моя кузина. Стоит ли объяснять дальше? Справедливости ради, не сразу ее узнал. Еще раз извини, что повел себя именно так. Меня прощает только то, что даже не догадывался о твоем к ней отношении. И отпусти наконец мои руки, – добавил уже в шутку. – Даниэль!.. – Теперь о не менее важном… Если разобраться, куда более серьезном, поскольку, зная самого Антуана, он то воспылает, то полностью охладеет, что с ним случалось не раз. – О чем именно? – спрашивая, он смотрел туда, где находилась моя кузина. Было понятно, что ему хочется закончить разговор со мной как можно скорей. – В скором времени мне придется покинуть столицу. – Надолго покинуть? Что на этот раз? – Примерно на год. Совсем не то, о чем ты мог бы подумать. Несколько лет назад мне пришлось покинуть Гладстуар на целых полгода. Тоже вынужденно, чтобы замять скандал. Причиной его я сам не являлся, и все же стоило поступить именно так. Время я провел с немалой пользой. На северо-востоке Ландаргии расположены несколько монастырей Дома Всепрощения, в каждом из которых имеются неплохие мастера обращения со всем клинковым оружием, которое только можно представить. Полгода тем и занимался, что гостил в каждом из них по очереди. – Кстати, хочу купить себе лошадь. Антуан посмотрел с сомнением. Плохую я брать не стану, но откуда у меня возьмутся деньги на хорошую?