Часть 3 из 12 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Четыре. Надеюсь, ты понимаешь, что это не гарантирует четыре живорождения. Точнее, не гарантирует ни одного. Но как бы то ни было, это четыре генетических лотерейных билета.
– И долго ты размышляла над этим, хм… экстраординарным предложением? – Он всё так же смотрел на нее широко раскрытыми глазами. – Ты уже держала это в уме, когда причаливала к станции?
– Нет, только после совещания с доктором Таном. Это было три дня назад. Мы обсуждали, что сделать с остатками. Я об этом никогда прежде не задумывалась. Он предложил мне пожертвовать безъядерные яйцеклетки клинике, чтобы там могли ими воспользоваться, и если тебя это не заинтересует, то я, вероятно, так и сделаю. Но потом мне пришла в голову идея получше. – В ту ночь она почти не спала, обдумывая это. А потом отказалась от бесконечного мысленного блуждания по кругу и просто пригласила Оливера на ленч.
– Знаешь, я никогда не думал… я отказался от мысли когда-нибудь иметь детей… – сказал он. – Была моя карьера, был Эйрел, было… было то, что было у нас троих. И это было больше всего, о чем я вообще когда-то мечтал.
– Да. Я всегда считала, что тебе недостает воображения. – Она с аппетитом взялась за куриный салат. – И в высшей степени недостает корыстолюбия.
– Как я мог взять на себя ответственность… – начал он и тут же осекся.
– У тебя полно времени, чтобы обдумать конкретные детали, – уверила его Корделия. – Я просто хотела подкинуть идею.
– Ага, и теперь это моя головная боль? – Оливер демонстративно схватился за голову. – Знаешь, Корделия, ты всегда отличалась некоторым садизмом.
– Ну, Оливер. Скорее напористостью. Насколько ты помнишь.
Он чуть не захлебнулся очередным глотком вина – стало быть, помнит. Прекрасно. Но следующая его реплика стала полной неожиданностью.
– Эверард Петер Джоул? – спросил он.
«Черт подери, он уже придумывает им имена!» Ну что ж… она придумывала имена своим гипотетическим дочерям в течение года. «Ничего себе, скорость реакции!» К счастью, у него есть время обдумать все еще раз на спокойную голову. И сквозь все страхи и тревоги, которые на него непременно нахлынут, – тоже. Она все это уже проходила.
– Мы на Зергияре. Здесь мы не связаны никакими традициями. Ты можешь выбрать любые имена, какие захочешь. Я собираюсь назвать свою первую дочку Аурелия Косиган Нейсмит. На самом деле их всех будут звать Косиган Нейсмит. Только Косиган станет фактически вторым именем, никаких дефисов или еще чего-то такого. – «Или приставки «Фор». – Не уверена, что впоследствии они будут мне за это благодарны.
– А что, хм… что по этому поводу думает твой сын Майлз? Или его клон-брат Марк?
– Я еще это с ними не обсуждала. И не намерена. Поставлю их перед фактом. Сказать, что это не дело Майлза, было бы неправильно. Но что не ему решать – это точно.
– А ты сама – или Эйрел – вы ему вообще о нас говорили? Он в курсе? Я никогда не был уверен до конца, то ли он все знает и принял меня, то ли просто не знает ни о чем.
Последний раз Оливер и ее сыновья виделись на изнурительных государственных похоронах. Не место и не время для таких разговоров.
– Э-э. Нет. Если говорить о взрыве мозга, Эйрел всегда оберегал Майлза. Я его позицию никогда особо не разделяла, однако должна признать, что так было проще всего.
Джоул кивнул с облегчением.
Она с минуту изучала его взглядом, а потом добавила:
– Эйрел тобой всегда очень гордился. Надеюсь, ты это знаешь.
У него перехватило дыхание, и он отвел взгляд. Сглотнул. Коротко кивнул. Вздохнул несколько раз. И вернулся к основной теме.
– Когда ты только начала об этом говорить, я подумал, что ты, возможно, хочешь попросить меня стать крестным отцом или – как это называется у бетанцев, со-родителем?
– Cо-родитель по закону, и чаще всего генетически, – то же, что и родитель, a крестный отец становится законным опекуном сироты в случае смерти родителей. И да, я столкнулась с необходимостью составить новое завещание. К счастью, мне доступны лучшие адвокаты на планете. Тебе, кстати, тоже придется в итоге этим заняться.
– Эйрел Косиган Джоул?… – пробормотал он себе под нос, словно не слушая ее слов. Хотя она точно знала, что он все воспринял.
– Никто и глазом не моргнет, – уверила она. – Или Оливер Джоул-младший, или что угодно другое, что тебе больше нравится.
– А как мне… объяснить им про мать? То есть, что у них нет матери?
– Анонимно пожертвованные яйцеклетки, купленные в банке гамет, высшего качества. И это даже не будет ложью. Тебе стукнуло пятьдесят – кризис среднего возраста, – и ты внезапно решил вместо ярко-красного флайера завести ребенка.
Он пригладил рукой свои седовато-золотые волосы и странно усмехнулся.
– Я начинаю думать, Корделия, что мой кризис среднего возраста – это ты.
Она удивленно пожала плечами:
– Мне следует принести извинения?
– Ни в коем случае. – И он, скрывая смятение, просиял улыбкой.
Нет – они действительно слишком редко виделись последние три года. Они просто часто проносились мимо друг друга. И она, и Оливер – оба они мчались сломя голову по рабочим и прочим делам, часто на разных планетах или на противоположных концах гравитационных колодцев, и вдобавок овдовевшую вице-королеву весьма настойчиво охраняли в ее новом положении соло, а значит, ни о какой неприкосновенности личной жизни и речи нет. Задним числом она завидовала Эйрелу, его бывшей команде, которая не лезла в чужие дела. И тому, как на всех на них распространялось его прикрытие лояльности.
Она быстро вытащила из кармана визитку, набросала пару слов на обороте и протянула через стол.
– Это – врач, чтобы пройти обследование, если надумаешь зайти в репроцентр и оставить пожертвование. Мой главный бетанец, доктор Тан. Он полностью информирован. В свободное от работы время, мистер Джоул.
Джоул осторожно взял карточку и внимательно ее изучил.
– Понятно. – Он аккуратно убрал визитку в карман рубашки и тут же снова коснулся ее своими длинными пальцами, словно боялся, что она исчезнет. – Это потрясающий подарок. Мне бы такое никогда в голову не пришло.
– Ну что ж, у меня все. – Она вытерла губы салфеткой. – А теперь подумай об этом.
– Сомневаюсь, что буду в состоянии думать о чем-то другом. – Его улыбка сделалась иронической. – И кстати, спасибо, что не обрушила это на меня посреди рабочего дня.
Она шутливо отсалютовала в ответ.
Взгляд его потеплел.
– М-да… Уже второй раз Форкосиганы полностью переворачивают всю мою жизнь и направляют в ту сторону, которой у меня и в мыслях не было. Мог бы и догадаться.
– Первый раз был, когда Эйрел в тебя влюбился?
– Скажи лучше, обрушился на меня со своей любовью. Это было, как если бы на тебя рухнул дом. Не обрушился, а именно рухнул с неба.
Она усмехнулась в ответ.
– Мне это ощущение знакомо. – И с любопытством посмотрела на него, вспоминая. – Эйрел говорил со мной почти обо всем – я была его единственным надежным убежищем для той его части себя, пока не появился ты, – но он всегда был несколько уклончив относительно того, как у вас с ним все началось. Империя находилась в состоянии мира, Майлз благополучно заперт в Академии, политического напряжения почти никакого – не то, что раньше. Я полетела на колонию Бета навестить маму, оставив его в очередном состоянии тайной безответной влюбленности – не хуже, чем бывало раньше. Возвращаюсь – и что я вижу? Вас с ним, воркующих как голубочки, и беднягу Иллиана вне себя от ярости, почти что на грани срыва. – Всецело преданный Эйрелу шеф Имперской СБ, похоже, готов был разрыдаться от облегчения – или крепко выругаться, – обнаружив в ней не оскорбленную супругу, а невозмутимую союзницу. «Я знала, что Эйрел был бисексуалом, когда выходила за него замуж. А он знал, что я бетанка. Никаких мелодрам никогда не предполагалось, Иллиан». – Единственное, что меня удивило, это как вам удалось отбросить все ваши барраярские комплексы.
Выразительное лицо Джоула озарилось весельем.
– Ну… Боюсь, ты бы сочла, что это случилось не по бетанскому варианту, а скорее по барраярскому. Разумеется, почти без всяких уговоров, в чем я абсолютно не раскаиваюсь. Срок секретности у нас ведь по-прежнему пятьдесят лет, верно? Меня это вполне устраивает.
Корделия рассмеялась:
– Ладно, не важно.
Джоул поднял голову.
– А у него было много… э-э… тайных влюбленностей? До меня?
– Мне следовало бы предложить тебе сделку. – Джоул махнул рукой: «Ладно, не важно», – и Корделия улыбнулась: – Но я тебя пожалею. Нет, при том, что столицу прямо таки наводняли красавцы офицеры, его не интересовали те, кем можно только любоваться как дивным закатом или породистой лошадью. Для Эйрела в первую очередь было важно, что это за человек. Он всегда, когда мог, брал к себе на работу умных и одаренных офицеров, и если им случалось пройти первичный отсев, тем лучше. Офицеров с незаурядными качествами днем с огнем не сыщешь. Три в одном…
Джоул снова попытался жестом остановить ее, но Корделия только отмахнулась:
– Не перебивай! Он увидел тебя впервые, когда вручал ту самую медаль, верно? К тому моменту он уже подробно изучил отчеты об аварии на орбите – он всегда так делал, когда должен был вручать награду – и все твои предыдущие отчеты. Ты как минимум избавил императора от необходимости искать замену примерно сотне военнослужащих, обучение которых стоит очень дорого. – Неудивительно, что Эйрел взял Джоула на работу почти сразу же, как только получил разрешение врачей. Другая вербовка случилась чуть позже.
Джоул поморщился:
– Всегда такое странное чувство, когда рассказывают о тех событиях, а я о них практически ничего не помню. Последствия гипоксии, наверное, не говоря уже о потере крови. Так, во всяком случае, считали мои врачи из Имперского военного госпиталя. А мне оставалось только мучиться вопросом – что, если придется сделать это еще раз, а я не сумею вспомнить как? – Он улыбнулся и покачал головой: – Господи, я ведь был тогда совсем мальчишка.
– Ты был старше, чем когда-либо прежде. Как и все мы, надо думать, – сказала она и, чуточку помолчав, спросила: – А раньше, до Эйрела, ты ни разу не задумывался о своей ориентации?
Он пожал плечами:
– Если не считать эксперименты в четырнадцать лет. Я до того встречался с женщинами, насколько позволяла карьера, – правда, не слишком часто. Но насчет ориентации – нет, ни разу не щелкнуло. После Эйрела я, кажется, понял, в чем дело. – Он поглядел на нее сквозь ресницы. – Поначалу я тебя жутко боялся. Думал, дело кончится тем, что моя голова тоже окажется в подарочном пакете.
– Да, мне не сразу удалось тебя успокоить.
– И я обнаружил, что с прославленной графиней-бетанкой можно говорить буквально обо всем. До тех пор я ни разу не думал о себе как о наивном деревенском мальчишке.
Корделия хихикнула.
– На колонии Бета для таких случаев есть специальные сережки. Их можно купить в любом ювелирном магазине.
– Ага. Кстати, напомни мне как-нибудь рассказать тебе о бетанском коммерсанте-гермафродите, с которым я познакомился, когда служил третий срок в конвое. Без твоих уроков я упустил бы… ну, в общем, это была совершенно необычная (колоссальная!) неделя. – На долю секунды его лицо преобразилось в сладостном восторге, всплывшем откуда-то из глубин памяти. Такого выражения Корделия не видела у него уже очень давно. В том, что оба они последние три года ходили как зомби и жили полностью на автопилоте, никакой загадки не было; вопрос в том, когда это стало привычкой.
– Я рада, что ты сумел преодолеть свою… э-э… застенчивость к тому моменту, когда снова приехал к нам на Зергияр.
– Возможно, этому помогли прошедшие годы и капитанское звание за плечами.
– Что-то, конечно, помогло, – дружески кивнула она.
Повисло чуть напряженное молчание.