– Красавица, – сказал Хорнблауэр. – Она отрывается от нас, это точно, – объявил Джерард от нактоуза. – И кажется, идет круче. – И с нею уходят пятьсот фунтов, – горько проговорил Фелл. Видимо, он и впрямь отчаянно нуждался в деньгах. – Рулевой! Круче на румб! К брасам! Он немного привел «Клоринду» к ветру и с минуту смотрел, как она идет, прежде чем повернуться к Хорнблауэру. – Я буду преследовать ее до последнего, милорд. – Совершенно правильно, – согласился Хорнблауэр. Лицо у капитана было обреченное, и Хорнблауэр только сейчас понял, что дело не только в деньгах. Разумеется, лорды Адмиралтейства узнают, что Фелл преследовал «Эстрелью» и позорно ее упустил. Даже если Хорнблауэр в рапорте приведет все смягчающие обстоятельства, провал останется провалом, а значит, по истечении нынешнего двухлетнего срока Фелл больше не получит корабля. Сейчас на каждого капитана в море приходится по меньшей мере двадцать желающих заполучить его место. Малейший промах безнадежно губит карьеру. У Фелла есть все основания полагать, что теперь он до конца жизни будет прозябать на половинном жалованье. А леди Фелл – дама честолюбивая и расточительная. Неудивительно, что обычно багровые щеки Фелла приобрели сейчас сероватый оттенок. Велев изменить курс, он окончательно признал свое поражение. Да, «Клоринда» оставалась на ветре от «Эстрельи», но расстояние между ними стремительно увеличивалось. – И все же, боюсь, она без труда доберется до Сан-Хуана, – стоически продолжал Фелл. Лиловая черта на горизонте – холмы Пуэрто-Рико – медленно увеличивалась и обретала четкость. – Каковы будут ваши приказы в таком случае, милорд? – Сколько воды осталось на борту? – спросил Хорнблауэр. – Пять тонн, милорд. Шесть дней на сокращенном рационе. – Шесть дней… – повторил Хорнблауэр, больше для себя. Ближайшая британская территория находилась в ста милях на ветре. – Я должен был уменьшить осадку. Возможно, это бы помогло, – сказал Фелл, оправдываясь. – Да-да. – Хорнблауэра всегда раздражали самооправдания. – Мы зайдем в порт вслед за «Эстрельей», если не поймаем ее раньше. – Это будет официальный визит, милорд? – тут же спросил Джерард. – Иначе и быть не может, пока над кораблем развевается мой флаг, – ответил Хорнблауэр. Он не любил официальные визиты. – Коли так, мы сможем одним выстрелом убить двух зайцев. Мне давно пора засвидетельствовать свое почтение испанским властям, а заодно наберем воды. – Есть, милорд. Официальный визит в иностранный порт означал, что на флаг-офицеров свалится целая куча тягостных обязанностей. Но не так много, как на него самого, раздраженно подумал Хорнблауэр. – Я позавтракаю, пока еще что-нибудь этому не помешало, – объявил он. От прекрасного утреннего настроения не осталось и следа; если бы он дал волю человеческой слабости, то злился бы сейчас на весь мир. Когда адмирал после завтрака вновь вышел на палубу, было окончательно ясно, что «Эстрелью» не догнать. Шхуна шла в добрых трех милях впереди, а «Клоринда» утратила преимущество наветренного положения и двигалась практически в ее кильватере. Берега Пуэрто-Рико вырисовывались совершенно четко. «Эстрелья» входила в территориальные воды, и ей уже ничто не угрожало. На фрегате кипела работа: матросы приводили корабль в тот идеальный вид, какой должно иметь всякое британское судно, входящее в иностранный порт, – то есть еще лучше, чем всегда, коли такое возможно. Отдраенные до белизны палубы сверкали под тропическим солнцем, медяшки вспыхивали так, что резало глаз, блестящие тесаки и пики красовались у кормового фальшборта, концы тросов были украшены сложной турецкой оплеткой. – Очень хорошо, сэр Томас, – одобрительно произнес Хорнблауэр. – Власть на острове осуществляет генерал-капитан, милорд, – сообщил Спендлав. – Да. Придется его посетить, – сказал Хорнблауэр. – Сэр Томас, я буду признателен, если вы согласитесь меня сопровождать. – Есть, милорд. – Придется надеть ленту и звезду, сэр Томас. – Есть, милорд. Фелла произвели в рыцари ордена Бани после отчаянного морского сражения в 1813 году в знак признания если не профессиональных качеств, то, по крайней мере, отваги. – Шхуна взяла на борт лоцмана! – крикнул дозорный с мачты. – Очень хорошо! – Скоро наша очередь, – сказал Хорнблауэр. – Пора нам приодеться. Надеюсь, хозяева будут рады, что мы заявились к ним в час после сиесты. Это был к тому же час, когда начинает дуть морской бриз. Лоцман, которого они взяли, – дюжий красавец-квартерон – провел фрегат в бухту без малейшего затруднения, хотя Фелл и стоял рядом с ним как на иголках. Хорнблауэр, свободный от такого рода ответственности, прошел на бак и принялся рассматривать городские укрепления. Сейчас царил мир, но Испания была врагом Англии в прошлом и могла стать в будущем, так что он, по меньшей мере, ничего не терял, изучая подступы к городу своими глазами. Довольно скоро стало понятно, почему за всю долгую историю Сан-Хуана многочисленные враги Испании ни разу его не атаковали, не говоря уже о том, чтобы захватить. Город окружали мощные высокие стены с бастионами, рвами и подъемными мостами. Форт Морро с высокого обрыва защищал вход в гавань своими пушками; был здесь и второй форт – Хорнблауэр решил, что это, должно быть, Сан-Кристобаль, а вдоль берега одна за другой тянулись батареи, из их амбразур выглядывали тяжелые пушки. Пока Сан-Хуан защищает надежный гарнизон, город может не страшиться ничего, кроме регулярной осады с мощной армией и артиллерией. С морским бризом они вошли в гавань; как всегда, на несколько мгновений возникла тревога, готовы ли испанцы салютовать его флагу, но она развеялась, как только пушки Морро загремели в ответ на приветствие фрегата. Хорнблауэр застыл навытяжку, пока баковая каронада палила через восхитительно точные промежутки времени. Матросы убрали паруса с быстротой, делающей им честь (Хорнблауэр украдкой наблюдал за ними из-под полей треуголки), якорный трос загрохотал через клюз. На борт поднялся сильно загорелый офицер и на сносном английском представился портовым врачом. Фелл сообщил ему, что в последние двадцать один день на «Клоринде» не было заразных болезней. Здесь, в порту, где морской бриз дул слабее, а сам корабль был неподвижен, чувствовалась удушающая жара. У Хорнблауэра под рубашкой и тяжелым парадным мундиром струился пот, накрахмаленный галстук давил горло. Джерард указал рукой на то, что его адмирал видел и сам: у пирса рядом с ним, сверкая белой краской, стояла «Эстрелья дель Сур». Из ее открытых люков по-прежнему несло вонью. Солдаты в синих мундирах с белыми ремнями крест-накрест выстроились на пирсе в нестройную шеренгу. Из трюма «Эстрельи» донесся душераздирающий звук – протяжный многоголосый стон. На палубу один за другим начали выбираться голые негры. Они едва могли держаться на ногах, а некоторые и не могли вовсе – сразу падали на четвереньки и так ползли к пирсу. – Выгружают товар, милорд, – заметил Джерард. – По крайней мере часть, – ответил Хорнблауэр. Он уже год изучал работорговлю и довольно много про нее узнал. Спрос на рабов в Пуэрто-Рико куда ниже, чем в Гаване. Всю дорогу из Африки негры, на которых он сейчас смотрел, провели на невольничьей палубе, уложенные рядами так, что согнутые колени одного входили в согнутые колени другого. Немудрено, что капитан «Эстрельи» воспользовался случаем хорошенько проветрить свой скоропортящийся груз. От созерцания рабов его отвлек окрик: приближалась шлюпка под испанским флагом. На корме сидел офицер в роскошном мундире; золотой позумент блестел в лучах закатного солнца. – А вот и власти, – заметил Хорнблауэр. Матросы выстроились у борта, офицер под свист боцманских дудок поднялся на палубу и весьма грамотно отдал честь шканцам. Хорнблауэр подошел к Феллу, чтобы вместе принять гостя. Тот заговорил по-испански, а Хорнблауэр знал, что капитан этим языком не владеет. – Майор Мендес-Кастильо, – представился офицер. – Главный адъютант его превосходительства генерал-губернатора Пуэрто-Рико. Он был высок и строен, с тонкими усиками, словно нарисованными сажей, и осторожно глядел на двух офицеров в красных орденских лентах и при звездах. – Рад приветствовать вас на борту, майор, – ответил Хорнблауэр. – Я контр-адмирал лорд Хорнблауэр, главнокомандующий его британского величества кораблями и судами в вест-индских водах. Позвольте представить капитана сэра Томаса Фелла, командующего фрегатом его британского величества «Клоринда». Мендес-Кастильо поклонился обоим, немного успокоенный тем, что теперь знает, кто из них кто. – Добро пожаловать в Пуэрто-Рико, ваше превосходительство. Мы, разумеется, слышали, что прославленный лорд Хорнблауэр назначен сюда главнокомандующим, и давно надеялись, что он удостоит нас визитом. – Премного благодарен, – ответил Хорнблауэр. – И добро пожаловать вам и вашему кораблю, капитан, – поспешно добавил Мендес-Кастильо, опасаясь, как бы не стало ясно, что он за встречей с легендарным Хорнблауэром едва не позабыл про обычного капитана. Фелл неловко поклонился – все было понятно и без перевода. – Его превосходительство поручил спросить, может ли он быть чем-нибудь полезен вашему превосходительству по случаю вашего чтимого визита? По-испански фраза звучала еще более громоздко, и, произнося ее, Мендес-Кастильо покосился на невольничью шхуну. Очевидно, все уже знали в подробностях, что «Клоринда» преследовала «Эстрелью дель Сур»: значительную часть погони наверняка можно было видеть из форта Морро. Что-то во взгляде майора подсказывало, что тема «Эстрельи» обсуждению не подлежит. – Мы намерены пробыть здесь совсем недолго, майор. Капитан Фелл хочет пополнить запасы пресной воды, – сказал Хорнблауэр, и лицо испанца сразу смягчилось. – Разумеется, – торопливо ответил он. – Нет ничего проще. Я распоряжусь, чтобы капитану Феллу оказали всяческое содействие. – Вы очень любезны, майор, – сказал Хорнблауэр. Последовал новый обмен поклонами. Фелл тоже поклонился, хоть и не понял ни слова. – Его превосходительство также просил передать, что надеется на честь принять ваше превосходительство у себя в гостях. – Я надеялся, что его превосходительство будет так любезен, что пригласит меня к себе. – Его превосходительство будет счастлив это услышать. Возможно, ваше превосходительство соблаговолит посетить его превосходительство нынче вечером. Его превосходительство будет рад принять ваше превосходительство в восемь часов вечера, вместе с офицерами вашего превосходительства, в Ла-Фонталеска, во дворце Санта-Каталина. – Его превосходительство чрезвычайно добр. Мы, разумеется, будем счастливы прибыть в назначенное место. – Я извещу его превосходительство. Возможно, ваше превосходительство сочтет удобным, если я в указанный час прибуду сюда, чтобы сопровождать ваше превосходительство и спутников вашего превосходительства во дворец? – Мы будем чрезвычайно признательны, майор. Майор еще раз предупредил, что отдаст распоряжение капитану порта касательно пресной воды, и отбыл. Хорнблауэр коротко перевел его слова Феллу. Через левый борт поднялся еще один посетитель – коренастый немолодой мужчина в ослепительно-белом льняном костюме и широкополой шляпе, которую он почтительно снял на подходе к шканцам. Хорнблауэр смотрел, как тот говорит с мичманом и как мичман растерянно озирается, не зная, удовлетворить ли просьбу. – Мичман, что нужно этому джентльмену? – спросил Хорнблауэр. Он легко мог догадаться, что нужно джентльмену. Для него самого это была возможность войти в неофициальный контакт с берегом, что всегда желательно, а сейчас – в особенности. Гость подошел ближе. Умные ясные глаза изучали Хорнблауэра так же внимательно, как тот – их обладателя. – Милорд? – спросил посетитель. По крайней мере, он узнал адмиральский мундир. – Да. Я адмирал лорд Хорнблауэр. – Мне неловко беспокоить вас моим делом, милорд. Гость говорил на английском как англичанин, возможно – уроженец Ньюкасла, но видно было, что он давно не разговаривал на этом языке. – Что за дело? – Я поднялся на борт, чтобы обратиться к вашему стюарду, к председателю кают-компании и к эконому. Главный корабельный поставщик порта. Говядина, милорд, куры, яйца, свежий хлеб, фрукты, овощи. – Как вас зовут? – Эдуардо Стюарт… Эдвард Стюарт. Второй помощник на бриге «Коломбина», из Лондона. Взят в плен в восемьсот шестом году, милорд, доставлен сюда. Я завел здесь друзей и, когда в восемьсот восьмом заключили с нами мир, стал поставщиком корабельного провианта. Так с тех пор этим и занимаюсь. Хорнблауэр по-прежнему пристально глядел на гостя. Не стоило большого труда угадать недосказанное. Наверняка Стюарт удачно женился и, возможно, сменил веру – если не был католиком по рождению, что при его фамилии вполне вероятно. – И я к вашим услугам, милорд, – продолжал Стюарт, бестрепетно выдержав адмиральский взгляд.