– Безусловно. Но позвольте вам представиться. – Лишнее. Вы – то же самое лицо, с которым я познакомился в кабинете директора банка. – Вы ошибаетесь, мой друг. Я вовсе не переодетый Мурильо Кортес. Ваше заблуждение объясняется нашим поразительным сходством. Чтобы быть вполне откровенным, мистер Картер, я должен вам сказать, что нас семь братьев, очень похожих друг на друга. – Всего семь? – спросил Картер, пренебрежительно пожимая плечами. – Впрочем, я весьма рад, что вас не семьдесят семь братьев. – О нет! Верьте мне, я говорю сущую правду – нас действительно семеро. Для отличия друг от друга мы назвали себя семью первыми буквами тибетского алфавита, и я, как четвертый, именуюсь Дацаром. – Дацар! Враг земли, повелитель дьяволов! – А! Стало быть, покойный приятель Томсон разболтал вам о нашей секте? – смеясь, воскликнул Дацар. – Но об этом мы побеседуем после. Я – все, и в то же время – часть; повелитель и – исполнитель. Вам это, разумеется, покажется непонятным. – Я полагаю, – сухо пробормотал сыщик. – Но скажите мне, однако, кто этот ваш товарищ, с которым я познакомился у Саймона Грея? – Это седьмой из нас – его зовут Граке. – Знакомство с остальными членами вашей семьи меня пока не интересует. Гораздо более меня занимает вопрос, зачем, собственно, вы меня сюда доставили и что предполагаете со мной сделать? – Вас доставили сюда в исполнение беспрекословной воли одного из семи, для того чтобы в этом доме познакомить вас с ужасами и мучениями, едва ли известными человечеству. Вместе с нами вы будете свидетелем пыток, недоступных даже человеческому воображению. – Ах, вот как! Может быть, я предназначен для исполнения в них главной роли? – Нет, ошибаетесь. Ваш черед еще не наступил. Я же написал в письме. Вы что, невнимательно читали? – Ну мало ли… Хотя это меня успокаивает. Но кто же продемонстрирует перед нами это зрелище? – Не будем пока интересоваться его именем. Во всяком случае, вам небезынтересно будет познакомиться с работой так называемой «обнимающей машины», имеющейся у нас. – Вы дошли уже и до машин? – Да, мы не теряем времени, – саркастически заметил Дацар. – Слышали ли вы когда-нибудь о «железной деве»? – Стальная венецианская дева? Разумеется, слышал. Ее и теперь еще можно видеть в различных музеях. – Наша «обнимающая машина» несравненно совершеннее; мы стоим на высшей ступени развития искусства и приложили все старания, чтобы создать нашу «железную деву» по последнему слову техники. Наша машина, так же, как и венецианская, имеет форму девы, но вместо глупых клинков, впивающихся в конце пытки дюйм за дюймом в тело жертвы, мы вставили во внутренность машины тысячи великолепно отточенных острых игл, настолько твердых, что они свободно пробуравливают самые крепкие кости; процесс идет медленно, так как иглы изготовлены различной величины. Лишь только «железная дева» начинает закрываться, иглы впиваются сперва в мясистые части тела, принося этим неимоверную боль жертве, и лишь по истечении сорока восьми часов объятия «девы» наносят смертельные уколы. – Ну, это болтовня, из которой я не верю ни единому слову, – перебил сыщик. – Вы скоро убедитесь в правдивости моих слов, – сухо возразил Дацар. – Что касается меня, то я уже был свидетелем великолепной работы «железной девы». – Негодяй! – воскликнул Ник Картер, теряя наконец самообладание. – Я вижу, что вы хотите меня раздразнить простой болтовней. Случись только это! Уж я бы вам показал свои когти! – Показать их вам теперь очень трудно, – возразил со смехом Дацар. – Хотя вы сидите и близко от меня, но нас разделяет сила, в действии которой, если угодно, можете в любую минуту убедиться. В общем, вам пока нечего беспокоиться за себя. Ожидающая вас смерть еще более ужасна, чем те пытки, которые вы увидите собственными глазами. Ник Картер не отвечал. Сидевший перед ним человек казался ему настоящим извергом. Несчастный Томсон был прав, говоря, что нельзя судить о человеке по наружности, а лишь по его внутренним качествам. Ведь невозможно было даже предположить, чтобы этот человек мог оказаться таким жестоким, каким только пылкая фантазия может представить себе страшного дьявола. И каким странным контрастом казались при этом обворожительная улыбка, игравшая на красивом лице Дацара, его приятный голос и изящные манеры. Благодаря своему шестому чувству, чутью, Ник Картер был весьма далек от того, чтобы верить индусу, считая его слова лишь праздной болтовней. «И тем не менее, – подумал сыщик, – что, собственно, я знаю про этого Дацара? Он мне кажется каким-то всезнающим, но принадлежит ли он к числу двух убийц несчастного Томсона и представляет ли собой известного мне Мурильо Кортеса – для меня загадка, которую я, тем не менее, разгадаю, как бы Дацар ни старался это скрыть. А пока необходимо найти какой-нибудь способ убежать отсюда, прихватив, кстати, с собой и этого темнокожего господина». Дацар словно по книге читал мысли Ника Картера и сказал с улыбкой: – Не ломайте себе голову над разгадкой тайны «семи», это вам не под силу, несмотря на ваши великолепные способности. Мы непостижимы, потому что созданы не так, как обыкновенные люди – из праха и мысли. То, что для людей невероятно, что они называют чудом, для нас ясно само собой. Мы – сверхлюди и не рождены, подобно смертным, ползать по земле, у нас есть крылья, мы можем измерять воздушные пространства, для нас не существует тайн… Мы знаем все!.. Сыщик не слыхал последних слов Дацара. Всеми помыслами своими он ушел в размышления об Ирме. Она мертва, он сам стоял у ее гроба, и тем не менее в течение нескольких минут он видел ее снова живою. И воображение рисовало ему картину ее появления: с поникшей хорошенькой головкой и скрещенными на груди руками. Теперь, когда сыщик находился в полном сознании, мозг его напрасно работал над разрешением этого непонятного явления. К тому же он никак не мог объяснить себе еще одного обстоятельства. В Париже он был в маске изящного светского жуира, и эту маску он не снимал даже перед своей невестой. И все же Ирма узнала его и назвала по имени в его теперешнем виде, в котором его никто не знал как Ника Картера. Каким образом могло это случиться? Сыщик закрыл глаза. Голова его шла кругом. Действительно ли слова Дацара были лишь пустой болтовней, или же на самом деле этот индус обладает той силой, о которой говорит? И сыщику мучительно захотелось проникнуть в тайну этого улыбающегося дьявола в образе аристократа, но тот словно снова угадал его мысли и, откинувшись на кресле, ударил несколько раз в ладоши. В тот же момент бесшумно раздвинулись массивные дубовые плиты стен и из образовавшихся отверстий показались двенадцать громадных воинов-индусов. Как изваяния из темной бронзы, стояли в нишах их мощные фигуры в полном вооружении, в кушаках и темно-красных тюрбанах, красиво облегавших их головы. В руках они держали кривые сабли – страшное оружие Востока. Зрелище это длилось одну лишь минуту, после чего плиты сдвинулись так же быстро, как и раскрылись, и Ник Картер остался снова вдвоем с Дацаром. – Как видите, дражайший Картер, меня превосходно охраняют, – заметил индус со своей обычной улыбкой. – Это ваше счастье, – пробормотал, скрежеща зубами, сыщик, – а то бы я с удовольствием освободился от вашего общества. Наступила минутная тишина. Затем Дацар начал снова. – Не правда ли, вы очень любите своего помощника Патси, как отец сына? – В первый раз вы сказали правду! – возразил с удивлением Ник Картер. – Ну так слушайте: Патси также находился здесь. – Несчастный! – Скажите лучше – глупец. Он так старательно преследовал одного из семерых, что должен за это поплатиться жизнью. – А кроме меня и Патси вы никого больше не захватили? – Да, пока в наших руках лишь вы и ваш помощник, – отвечал Дацар, снова показывая свои великолепные зубы. «Слава богу, – облегченно пронеслось в голове сыщика. – Значит Тен-Итси еще на свободе и, пока они не захватили моего мальчугана, умницу-японца, у меня есть надежда каким-нибудь образом вырваться отсюда». – Ну, – прибавил он громко, – какую же программу развлечений вы для меня выработали? – Сейчас узнаете, пока же могу вам только сказать, что сию минуту вы увидите своего любимца Патси. – Это хорошо, – пробормотал про себя Ник Картер. – Я постараюсь переговорить с ним. – Нет, – улыбнулся Дацар, который слышал слова сыщика. – Это вы оставьте. Вас будет отделять от Патси крепкая прозрачная стена толщиною в два фута. Он будет совсем близко от вас, и вы не будете в состоянии помочь ему, будете видеть его судороги и вопли, но не услышите их. По мучительному выражению его лица вы догадаетесь об его невыносимых страданиях, но окажетесь не в силах сделать что-либо для его освобождения. – Вы – дьявол! Уж не хотите ли вы этим сказать, что Патси… – прогремел сыщик. – …испытает приятные объятия «железной девы», – ответил Дацар с адской улыбкой. – Ну, это мы еще увидим. Раньше я вас, дьявола в человеческом образе, изотру в порошок, и никакие рабы вам не помогут! – вскрикнул Ник Картер. С этими словами он одним прыжком очутился возле Дацара, продолжавшего с прежней усмешкой сидеть на кресле, и попытался схватить его за горло. Но в ту же минуту сильная боль заставила его отлететь назад: индус в ограждение от возможных случайностей носил на себе электрический панцирь. Злым смехом приветствовал Дацар подымавшегося сыщика. – Вы еще научитесь, как держать себя в вашем положении. Правда, вы незаурядный смертный, но что вы можете сделать со мной, владеющим сверхъестественными силами? Он снова ударил в ладоши, и вторично раздвинулись деревянные плиты. Как и раньше, в них появились фигуры индусских рабов. По жесту Дацара они подошли вплотную к сыщику и крестообразно расположились вокруг него. Их властелин вытянул руку и указал ею сыщику на отверстие, которое было больше других. – Следуйте за мной, Ник Картер, – сказал он повелительно. – Даю вам слово, что вы будете в безопасности долгое время и, вероятно, еще до истечения двадцати четырех часов получите возможность здоровым и невредимым вернуться домой. Но не радуйтесь преждевременно. Пережитое вами до сих пор – ничто в сравнении с тем, что вас ожидает. Сегодня же вы, во всяком случае, находитесь в полной безопасности, если только будете вести себя сдержанно. – А что мне угрожает в противном случае? – спросил сыщик. – Рабы свяжут вас по ногам и по рукам, и больше ничего. Но так как вам, конечно, будет приятнее иметь свои конечности свободными, то в ваших же интересах вести себя спокойно. Ник Картер не понимал, по каким причинам Дацар обнаруживает к нему такую снисходительность, но подобное положение вселило в него надежду на скорое избавление. Он сдержался и первым вошел в указанную Дацаром нишу. Но лишь только он переступил порог, как вдруг почувствовал, что пол под ним стал опускаться, и в то же время беспросветная темнота окутала все окружающее. Ни Дацара, ни рабов не было видно. Через несколько секунд погружение пола прекратилось, сыщик заметил слабо мерцавший свет. Удивленными глазами огляделся Ник Картер вокруг. Его взору представилось необычайное зрелище. Он находился в необъятном подземном дворе, одном из тех, какие встречаются лишь во дворцах Востока. Узкие проходы шли от него и терялись в таинственной темноте. Сыщик стоял на возвышенном простенке, с обеих сторон закрытом прозрачными плитами, казавшимися вышлифованными из кристаллического стекла, в котором свет преломлялся тысячами ослепительных лучей. Сыщик невольно должен был зажмурить глаза от этого сильного освещения, и только через несколько минут зрение его освоилось настолько, что он мог до некоторой степени ориентироваться. Подземный двор, освещенный этим волшебным светом и лежавший несколько ниже того места, где стоял сыщик, был покрыт такой же кристаллической крышей, как и окружавшие сыщика стены. Сквозь этот стеклянный квадрат проникали сверху яркие лучи света. В образовавшейся таким образом стеклянной клетке стояла железная фигура около восьми футов вышиной. Фигура, при взгляде на которую захолодела бы в жилах от ужаса кровь даже у самого храброго человека. То была «железная дева». Дверь смертоносного сооружения была открыта. Внутри него среди тысячи блестящих острых игл, торчавших с разных сторон, стоял Патси. Молодой сыщик был прикреплен к стенам так крепко, что не мог даже пошевельнуться.