Железные ворота были закрыты, а место перед гаражом пустовало. Рано утром, пока Алла спала, полковник Радов покинул дом, как думала женщина, отправившись на работу. Теперь голову Русановой посещали разные, порой совершенно нелогичные мысли. Казалось бы, почему она должна задаваться вопросом:есть ли у полковника женщина?Ведь ещё пару дней назад Алле и дела не было до личной жизни Радова. - Конечно, Алла,- покачала головой женщина, смеясь над собственной беспечностью.- Ты уже немолода, не так привлекательна… Хотя, ты даже в свои двадцать не смогла влюбить его в себя,- проговорила она вслух, грустно улыбнувшись. Входная дверь хлопнула, в коридоре загорелся свет и через пару минут в проёме показался полковник. Мужчина не спеша снял с головы шапку и бросил её на консоль, расстегнул пуховик, открывая дверцу шкафа и вешая его внутрь, все вешалки в котором были заняты женской верхней одеждой. Полковник снял зимние ботинки и, погасив в коридоре свет, вошёл в гостиную. Не обращая внимание на гипнотизирующую его недовольным взглядом Аллу, Радов направился к лестнице. Русанова проследила за мужчиной взглядом и, как только его нога коснулась первой ступеньки, не выдержав, произнесла недовольным тоном: - Где ты был?- требовательно спросила женщина, мысленно давая себе подзатыльник. Она не имела права задавать подобный вопрос, разговаривать с Радовым в подобном тоне и, тем более, рассчитывать, что мужчина ответит. Алла не была его женой или, хотя бы, любимой женщиной. Она быланикемв его жизни. - На кладбище,- ответил полковник, замирая и оставаясь стоять на месте. Его спина была ссутулена, а голова устало опущена, он не хотел, чтобы Алла видела егослабым. - Сегоднясемнадцатое,- тихо проговорила женщина, ей вдруг стало стыдно за свои требовательность и недовольство, глупую ревность и обвинительный тон. В один момент это всё перестало иметь какой-либо смысл.- Ты был на могиле у Миши,- догадалась она. - Да, Вероника нашла меня там,- устало кивнул Радов, слыша тихие шаги за спиной. - Что она там делала?- недоумевая спросила Алла, останавливаясь в паре шагов от мужчины, борясь с желанием обнять его, прикоснуться щекой к широкой спине. Ответом ей было молчание, в котором, как Алле показалось, она услышала отчаяние. Спустя двадцать летеёСаша так и не научился доверять людям, показывать свою слабость, открывать душу. Женщине хотелось кричать, снова и снова задавая один и тот же вопрос:неужели за столько лет, полные обид и ненависти к самой себе, она не заслужила хоть капли откровения? - Не скажешь?- горько усмехнувшись, спросила Алла.- Прости, ты прав,- кивнула она, делая шаг назад.- Я лезу не в своё дело… - Я не хочу впутывать тебя в свои проблемы,- чуть повысив голос перебил женщину Радов.- Хватит с тебя разочарований! - Невероятно!- в тон ему воскликнула Алла.- Ты снова, снова всё решил за меня! За нас обоих! - Я не хочу ругаться!- ещё громче ответил мужчина, оборачиваясь и встречаясь с разъярённым взглядом зелёных глаз. - Тогда ты выбрал неправильную тактику!Снова!- фыркнула Русанова, складывая на груди руки. Полковник покачал головой, делая шаг назад и, держась за деревянные перила, оседая на ступеньки. У него не осталось сил ни на ссоры, ни на объяснения, но Алла никого не видела, или не хотела видеть, кроме себя. Прошло много лет, милая девушка, которую Радов когда-то знал, изменилась – стала недоверчивой и вспыльчивой, растеряла всю нежность и хрупкость. Сейчас перед Александром Радовым стояла женщина, которая обросла колючками, словно ёжик, и виноват в этом толькоон. - Ты ослеплена своей ненавистью ко мне,- кивнул полковник, не обвиняя, а лишь говоря очевидное.- Я понимаю, правда понимаю, почему ты не хочешь или не можешь отпустить обиду, забыть ту боль, которую я причинил,- пожал плечами мужчина, опуская глаза в пол.- Но сегодня день смерти моего единственного друга, человека, которого я считал своей семьёй. И ты, как никто, это знаешь,- прошептал Радов, поднимая на женщину взгляд полный боли и отчаяния. -Простименя,- выдохнула в ответ она, делая осторожный шаг к полковнику.-Прости…прости, господи, какая же я эгоистка!- качая головой произнесла Алла, опускаясь на колени перед ним. Русанова осторожно потянулась к мужской руке, прикасаясь холодными пальцами к горячей огрубевшей коже. Подушечками пальцев она, чуть касаясь, погладила костяшки и, дрожащей рукой, словно боясь обжечься, дотронулась до заросшей щеки. Полковник не решался поднять глаз, смотрел на рисунок древесины на ступеньках лестницы, словно они могли дать ему ответы, которые он не мог найти у себя в голове. Ему одновременно хотелось отпрянуть и податься вперёд, почувствовать тепло женских рук, вдохнуть родной запах. - Ты прав…,- запинаясь, словно каждое слово застревало в горле, шептала Алла.- Я знаю, как важен и дорог был для тебяМиша. Его уход перевернул твою жизнь с ног на голову, ты думал, будто остался один,- говорила она, а Радов ловил каждое, сказанное женщиной, слово.- Боль никогда не уйдёт, время не лечит – это сказки,- покачала головой Русанова, взяв в руки лицо мужчины и заставляя его посмотреть ей в глаза.- Но боль имеет свойство притупляться, давая возможность жить, радоваться, мечтать,любить… Алла улыбнулась, смотря в серые глаза, в отражении чёрных зрачков которых видела себя. Потерять любовь — не значит лишиться человека. Любовь можно обрести вновь, а воскресить человека не под силу никому. Единственное, что нам остаётся – жить с болью, с раной в сердце, которую невозможно вылечить. Но если мы не научимсяжить, продолжая держаться за прошлое, то обречены на бессмысленноесуществование. - Ты должен позволить себеотпуститьМишу. - Будешь ли ты по-прежнему так думать, если я скажу,- прошептал в ответ Александр Радов, сжимая в своих мозолистых ладонях тонкие женские запястья.- Если скажу, что это из-за меня убили Мишу.Яобрёк его на смерть! Алла покачала головой, не веря, или же, скорее, не до конца понимая услышанного.Саша, которого оназнала, стал бы живым щитом, встав между пулей и лучшим другом.Саша, которого оналюбила, умер сам, но не стал бы причиной смерти Михаила Воронцова.Слова, которые она сейчасуслышала, не могли быть правдой. - Я…я не понимаю,- честно призналась женщина, смотря в серые глаза. - Той ночью он не должен был идти со мной на встречу с Князевым. Знакомая фамилия, сорвавшаяся с уст Александра Радова, заставила Аллу напрячься. Русанова, как и многие, знала о Демиде Князеве не много и не мало. Князев был известен, как владелец и генеральный директор строительной компанииКнязьГрад, которая специализировалась на проектировании и постройке жилых комплексов разного класса. Федеральные заказы, которые компания получала за счёт безупречного имиджа её основателя, являлись преимущественной частью дохода, двадцать процентов от сумм с восьмью нулями перечислялись в благотворительный фонд Князева«Доброе Сердце». Филантроп и успешный бизнесмен также владел рестораном«Времена года»в самом центре Москвы, и уже на протяжении двадцати лет являлся спонсором всех государственных проектов, направленных на развитие и поддержку образования в стране. Нынешнее амплуа Демида Князева никак не вязалось с воспоминаниями полковника Радова об этом человеке. - О чём ты говоришь? - недоумевая спросила Алла, проследив взглядом за мужчиной. Радов убрал руку женщины со своего лица и поднялся со ступени лестницы. Алла обернулась, мужчина прошёл мимо. Она устало прикоснулась лбом к перилам лестницы, продолжая наблюдать за ним. Дойдя до окна, в котором Александр Радов увидел своё отражение, он остановился, прикрыв на мгновение глаза. Усталость накатила волной, голова стала чугунной, а ноги гудели от напряжения. Но мужчина не обратил внимания на усталость, даже не поддался порыву присесть на подлокотник дивана. Радов стоял, не в силах оторвать взгляд от отражения женщины в окне его дома. Алла сидела на полу, скрестив по-турецки ноги и приложив голову к перилам. Она смотрела на него, в ожидании ответа, а он, наконец-то, решился его дать. - Я познакомился с Князевым случайно,- произнёс Радов, встречаясь с женщиной взглядами в отражении окна. - Это былавгуст 1997… Пыльные душные улицы, освещаемые светом фонарей, половина из которых погасли еще прошлым летом. В тёмном небе, усыпанном мелкими желтоватыми точками – звёздами, виднеется полная луна. Капитан Радов прогуливался вдоль тротуара, не обращая внимание на шум, доносившийся из соседствующих друг с другом кафе. Множество забегаловок, похожие друг на друга, каждый вечер, что плавно перетекал в ночь, собирали пьяниц, мелких воришек, уставших работяг и шайки дворовых бандитов. Они пили, просаживали последние деньги в карты и дрались, пытаясь разогнать скуку. Александр Радов никогда не был сторонником подобного времяпрепровождения, но и домой, к Алле и дочери ему идти не хотелось. Мужчина всё время стремился быть похожим на своего лучшего друга. Михаил Воронцов был порядочным полицейским, надежным другом и мужем, прекрасным отцом. Капитан же, возвращаясь каждый вечер домой, чувствовал, будто примеряет на себя одежду с чужого плеча, которая еще была ему и не по размеру. Печальная участь, которую он не хотел выбирать. Хлипкая деревянная дверь кабака, мимо которого проходил Радов, со свистом открылась и, издав громкий хлопок, ударилась о стену. На улицу, спотыкаясь на ровном месте, вывалилась парочка нетрезвых мужиков, которые, то ли дрались, схватив друг друга за плечи, то ли подобным способом пытались удержаться на ногах. Капитан, мазнув по пьяным мужикам осуждающим взглядом, попытался пройти мимо. Неожиданно, в проёме показался третий, вышибала с татуировкой в виде морды скалящегося добермана на шее. Его маленькие глаза, которые уродливо смотрелись на большом квадратном лице, зацепились за толкающую друг друга парочку. Вышибала оскалился, в точности, как и собака на его шее. Он сделал несколько неуклюжих размашистых шагов и схватил мужиков за шкирки, и, растащив их, толкнул. Они, размахивая руками, словно общипанные курицы, пытающиеся взлететь, сделали несколько шагов назад и столкнулись с Радовым, проходящим в это время мимо. Капитан, поймав широкими ладонями их волосатые сальные затылки, оттолкнул мужиков от себя. Но вместо того, чтобы вернуться в кабак и продолжить бессмысленное пьянство, двое старых друзей по бутылке не думали больше ни о чем, кроме как о капитане полиции. В эту ночь Радов в первый и единственный раз своей жизни убил невинного человека. Конечно, никто не невинен, уж точно, не те пьяные тунеядцы, бандиты или игроманы, кем бы они не были. Александр Радов даже мог бы списать свой необдуманный, неосмотрительный поступок на«убийство по неосторожности», но он не собирался очищать свою совесть. Впрочем, как и всегда. Князев, в те годы уже известный в широких кругах авторитет, владел тем самым кабаком. Он оставил его себе, как напоминание о днях, когда «Князя» еще не существовало. В августе 1997 Демид редко бывал в тех местах, предпочитая закрыться от всех за высоким каменным забором и железными дверями, отправляя делать грязную работу других. Но именно в этот вечер Князь приехал в «Русалку», выручка с каждым месяцем мельчала всё больше, управляющий явно клал себе в карман, напрочь забыв про осторожность. Князев мог бы простить пару лишних рублей, он, как никто знал, деньги – самая большая человеческая слабость, но не значительную недостачу. Сидя на неудобном деревянном стуле с мягкой подушкой, Демид изучал бухгалтерию, посмеиваясь над безграмотностью и глупостью управляющего «Русалки». - Так бездарно воровать у меня ещё никто не осмеливался,- протянул мужчина, поднимая стальной карий взгляд на забившегося в угол управляющего. Низкий усатый мужичок действительно сидел в углу на низкой табуретке, приподняв к груди колени, а его взгляд бегал от одного бандита к другому. Князев давно не ходил один, постоянное сопровождение из четырех, верных только ему бывших вояк, стали его живым щитом. Демид закрыл тетрадку, исписанную корявым, плохо разборчивым почерком, и, вздохнув, поднялся на ноги. Он нахмурился, сведя густые тёмные брови к переносице, словно задумался. Выдержал паузу, которая длилась всего несколько секунд, и, тихим, пробирающим до костей, суровым голосом произнёс: - К вечеру завтрашнего дня не вернёшь сумму, умноженную на два, которую, как последняя крыса, украл у меня,- усмехнулся Князь. - Утром похороню тебя в мешке из- под картошки, вместе с женой и лапочкой-дочкой, понял? - П-понял,- закивал, словно китайский болванчик управляющий. Князь кивнул, и открыв хлипкую дверь, вышел в зал кабака, где стоял запах дешевой разбавленной водки, рыбы и пота. Он, как можно быстрее, поспешил выйти на улицу, желая вдохнуть полной грудью свежий прохладный воздух. Но, как только Демид переступил порог кабака, ему под ноги упал избитый пьяница. Его тонкая рыжеватая бровь была рассечена, из губы текла красная струйка крови, а все костяшки были разбиты. Неподалёку от него молодой, атлетически сложенный мужчина, совершенно не похожий на алкаша или бандита, бил второго, наотмашь раздавая ему оплеухи. Пьяный избитый мужик еле стоял на ногах, но продолжал трепыхаться в руках незнакомца, на лбу которого не выступили даже капельки пота. - Кто это? - послышался за спиной Князя удивленный голос. - Пока не знаю, но хочу знать,- произнёс он, наблюдая за «избиением младенца». - Понял,- услышал Демид и, неожиданно для себя самого, начал присматриваться к незнакомцу. Его лицо точно не было знакомо Князеву, не было известно и его прошлое, но Демид уже захотел этого мужчину к себе. Князю оставалось найти то, что заставит незнакомца примкнуть к нему. Получив последнюю оплеуху, мужик зашатался, попятившись назад. Он размахивал руками в поисках опоры, но оступился, наступив на небольшой камешек. Уже через секунду его затылок соприкоснулся с бордюром, а через минуту по грязному асфальту растеклось алое пятно. Радов вздрогнул, вспоминая своё отражение, увиденное в луже крови. Полковник обернулся, ожидая увидеть на лице Аллы ужас, страх, презрение, ненависть, да что угодно… - И Князев предложил тебе выбор? - спросила она, продолжая смотреть на него всё тем же спокойным, даже нежным взглядом зелёных глаз. - Либо тюрьма, любо работа на него? - Не совсем,- покачал головой Радов. - Я не работал на Демида, а подчищал за его ручными псами, в то время какКнязьстроил свою империю на трупах тех, кто был не согласен с его властью. Глава 17 Существует мнение, чтосовесть– это всего лишь внутренний голос человека и нет ничего более изменчивого, чем те законы, которые она провозглашает. Алла смотрела на полковника снизу вверх, отказываясь давать волю ненужным мыслям и лишним эмоциям. Женщина хотела дослушать его историю до конца, не осуждая, не жалея, не задавая лишних вопросов. Ей хотелось наконец-то услышать историю жизни мужчины, которого, как оказалась, Русанова не знала. С каждой минутой она всё больше убеждалась – перед ней не тотСаша, которого она полюбила, не тотСаша, о котором были её мысли все эти годы, не тотСаша, которого она ждала вечерами, сидя на маленькой кухоньке. - Это должно было быть последнее дело, с которым бы я помог,- покачал головой Радов. - Я подчищал за Князем и его ребятами уже больше года, а когда понял, что Мишка обо всём догадывается – решился, наконец, разорвать этот замкнутый круг. Полковник потёр руками лицо. Каждое слово давалось мужчине всё труднее, он подходил к той части, которую постарался вытеснить из своей памяти. - Мне повезло, Князь, впервые за долгое время, лично присутствовал на встрече. Нашим удалось отследить покупателя Князева, были замешаны очень большие деньги и, конечно, оружие. Для Демида, тот покупатель был важной фигурой на шахматной доске, которая постепенно начала терять свою силу. Это было правдой. В какой-то момент Князь начал терять свой авторитет, своё могущество и власть. Люди переставали бояться, одна эпоха уходила, а на её место приходила другая – та, в которой у Демида не было власти и рычагов давления. Тогда, все стояли у берега, в надежде перебраться на противоположный и не потерять былого величия, постараться удержать контроль. И это удавалось немногим, Князь был обеспокоен дальнейшей судьбой страны и ролью, которую он в ней сыграет. Он был обеспокоен, а значит – неосмотрителен. - Мы заключили сделку,- продолжил рассказ Радов, отвлекаясь от воспоминаний. - Я возвращаю потерянную им вещицу, на которой были его отпечатки и, скорее всего, ДНК, а он навсегда забывает о той драке и её последствиях. - Ты поверил ему на слово? - сорвался с губ Русановой вопрос. - Князь – человек слова, этого у него не отнять,- пожал плечами полковник. - Да и вряд ли кто-то поверил бандитам, большинство из которых висели на доске с надписью:«Разыскиваются»! - он усмехнулся, но лишь на мгновение. - Мне казалось, что я предусмотрел все,- покачал головой Радов, прикрывая глаза от усталости. Та, с каждой минутой, накатывала всё сильнее. - Всё, кроме Миши. Я и подумать не мог, что он узнает о встрече, на которой, как оказалось, меня хотели убить… Конец декабря. Ночи становились всё холоднее, порой казалось, будто замерзал сам воздух. Михаил Воронцов хлопнул дверью старых жигулей, выдыхая тёплый воздух, который в то же мгновение превратился в облачко пара. Александр Радов вылез следом за лучшим другом, сильнее кутаясь в, недостаточно теплую для русской зимы, куртку. - Снова пожалел денег,- покачал головой Воронцов, посмеиваясь над другом. - Все откладываешь, словно эти бумажки смогут спасти тебя от ангины! - От ангины,- криво улыбнувшись ответил капитан Радов,- может, и не спасут. Но на чёрный день… - И слышать не хочу,- перебил друга Михаил, осматривая пустую улицу, освещенную лишь парой тусклых фонарей. - Не нравиться мне это место,- задумчиво произнёс он, оборачиваясь к Радову. – Тихо, да безлюдно, стреляй – не хочу! - Типун тебя, Миша! - толкнул Воронцова в плечо мужчина. - Мы просто отдадим крест и уйдём. - Золотой,- кивнул капитан, доставая из кармана небольшой прозрачный пакетик с большим крестом из жёлтого золота с кроваво-красным камнем посередине, на толстой цепочке. - Да хоть из платины,- сплюнул Александр Радов, переходя узкую дорогу и направляясь к темному переулку, за котором был пустырь с, одиноко стоящими, заброшенными постройками. - Сам подумай, неужели действительно думаешь, что Князь придёт один,- послышалось за спиной занудное бормотание Воронцова. - Ты хоть пистолет взял? - Взял,- кивнул Радов. - А ты? - спросил он, и его вопрос эхом разнесся по небольшому переулку.