— Наверное сквозняк, — пожал плечами Кабанов, покосившись на своё отражение. Он очень надеялся, что его начальник в соседней комнате не находится в опасности и у него нет надобности останавливать допрос. Олег лишь пожал плечами, продолжая сидеть вполоборота на неудобном металлическом столе. Мужчина не видел смысла начинать оправдываться, да он и не собирался этого делать вовсе. У него есть дела поважнее, чем пытаться объяснить Веронике Александровне и так очевидные вещи — её работа в его отделе закончена, а дело почти закрыто. — Вы за несколько часов разучились говорить или при виде меня у Вас пропал дар речи? — осведомилась Ладина, делая несколько уверенных шагов к свободному стулу. — Я всё еще не услышал о цели Вашего визита, Вероника Александровна, — задумчиво произнес Воронцов, продолжая наблюдать за Софьей, которая уже уверенней настаивала на предоставление ей адвоката. — Или Вы пришли, чтобы наконец поблагодарить меня за спасение Вашей жизни? — самодовольно усмехнулся майор. — Она его не убивала, — произнесла женщина, заставив Олега перевести на неё насмешливый взгляд. — О-о, тогда у Вас наверняка есть доказательства, которые смогут переубедить меня в обратном, — кивнул Воронцов, поворачиваясь лицом к Ладиной и складывая на груди руки. — Хладнокровное убийство с передозировкой фентанилом, никаких следов, кроме косвенных связей и неправдоподобного мотива. Хрупкая молодая девушка убила старика, которого знала всего несколько месяцев, при этом ничего не украв и не получив от этой смерти, — серьезно проговорила Вероника, глядя майору в глаза. — Вы серьезно думаете, что она способна на такой продуманный серьезный план, который был просчитан на десять шагов вперед? — Она скоро выйдет замуж за Евгения и станет свободно распоряжаться его наследством, — пожал плечами Олег, хоть и понимал, что доля правды в словах женщины всё-таки есть. — А продумать план помог её любовничек Евгорский. Вполне возможно, что Толстых узнал об их связи и собирался рассказать всё сыну. Доступ к лекарствам у неё был, да и с Марком Альбертовичем остаться наедине было не так уж и трудно, — произнес Воронцов. — Она не способна убить, характер не тот, да и мотив как-то мелковат, — покачала головой Вероника, уверенная в своей правоте. — Если это все Ваши аргументы, то Вы меня не переубедили, — покачал головой майор. — А у Вас нет прямых улик против Софьи, чтобы Вы убедили меня! — парировала она и поймала на себе злой взгляд Воронцова. — Хочу Вам напомнить, Вероника Александровна, что Вы всего лишь консультант по этому делу, — сквозь зубы процедил мужчина, поднимаясь на ноги. — Вы завтра уйдете отсюда и вернетесь к своей весёленькой работе, не забывайте своё место! — холодно произнес Олег, подходя в плотную к женщине, которая не мигая смотрела ему в глаза и даже не шелохнулась, когда их носы практически соприкоснулись. Между ними оставалось от силы пару сантиметров. — У Вас нет полномочий, нет прав указывать мне, что делать и как вести расследование! — Простите, майор, — прошептала она, опаляя своих горячим дыханием его подбородок. — Кажется, я забыла, что в приоритете у нашей доблестной полиции закрыть дело, а не поймать настоящего преступника. Почему-то мне сразу не удалось понять, что Вы тоже работаете по такому принципу. — Ну и с каких пор выводы какой-то девочки должны хоть что-то для меня значить? — прошептал Воронцов, испепеляя Ладину взглядом своих ледяных глаз. — С тех самых! Не забывайте, что эта девочка — дочь полковника Радова, — усмехнулась в ответ Вероника, складывая на груди руки. — Интересно-о, а кого на этот раз выберет полковник — свою родную дочь, которую молит о прощении, или сына старого друга детства? — Думаешь, я поведусь на этот детский шантаж? — спросил Олег, сжимая кулаки. — Нет, — покачала головой Вероника. — Ты просто позволишь мне найти настоящего убийцу, потому что знаешь, что я не отступлю, — произнесла она, приподнимая подбородок. — Потому что знаешь, что сейчас он выберет меня! Вероника блефовала, женщина была уверена, что полковник вряд ли бы сделал выбор, если вообще дослушал их до конца. Из разговора с матерью Ладина поняла две вещи — для полковника Радова не было ничего важнее его работы и погибшего друга. В обоих случаях Вероника оказывалась в заведомо проигрышной позиции, пусть и не врала про желание отца наладить с ней отношения. У неё был только один козырь в рукаве — Ладина знала о близких отношениях Воронцова с её отцом и могла использовать это в свою пользу. Веронике удалось хорошо узнать майора и понять, что он один из тех мужчин, которые ненавидят, когда им ставят условия, но еще больше они ненавидят, когда ставят под сомнения их решения. — Двадцать четыре часы, — выдержав минутную паузу сдался Воронцов. — У нас есть двадцать четыре часа! — У нас? — усмехнувшись переспросила женщина, сомневаясь, что услышала правильно. — Вы правильно услышали, Вероника Александровна, — кивнул Олег, делая шаг назад. — И я очень надеюсь, что по истечению этих двадцати четырех часов мы не только найдем убийцу, но и Вы навсегда исчезнете из моей жизни… Глава 25 В комнате стояла оглушительная тишина и Олег, находясь в нетерпеливом ожидании, ждал положительного ответа Ладиной. Он прекрасно знал, что другого шанса у женщины не будет, да и возможности унизить его подобным шантажом, еще и на глазах полковника, он ей не предоставит. В конце концов Воронцов и сам хотел распутать клубок тайн этой ненормальной семейки. Мужчине не нравились совпадения, домыслы, которые одолевали его, а самое главное — он действительно не хотел посадить не того. — Хорошо, — кивнула, соглашаясь, Вероника. — Я и сама мечтаю побыстрее от Вас избавиться, — фыркнула она, открывая дверь и выходя в коридор. — Дневники у Вас в кабинете? — Не думаю, что там найдется что-то полезное, — произнес Олег, выходя следом за женщиной. — Если только в последнем, да и в том, всё слишком размыто, бессвязные короткие предложения, больше напоминающие пометки. Они шли по коридору в полном молчании, что раздражало обоих. Обида, злость, ненависть и совершенно иные чувства смешались, накрывая их лавиной. Олег уже не понимал, когда переступил чисто рабочие отношения и начал позволять себе то, о чём и подумать не мог прежде. Воронцов привык оставаться спокойным, сосредоточенным и хладнокровным. Для майора не было такого понятия, как «жалость» или «сожаление», подобные чувства нельзя испытывать по отношению к трупам или к подозреваемым. Его учили другому. Вероника, напротив, отчетливо понимала, что катится в пропасть. Там, внизу, её ждёт гнев, обида и боль, которые она предпочитала прятать как можно глубже. Олег Воронцов был воплощением того, о чем она мечтала, у мужчины было то, чего не было у неё. Но несмотря на это, Ладина не могла его ненавидеть, женщина даже не могла позволить себе злиться. То, как она чувствовала себя рядом с майором, позволяло Вероники мечтать и надеяться. Ей было жаль, что это необходимо было прекратить. Они оба не собирались переходить черту. — Кукушкин! — рявкнул майор, заметив слоняющегося по коридору старшего лейтенанта, который не отрывал взгляда от экрана телефона. Молодой человек подпрыгнул на месте и быстро убрал телефон в задний карман брюк. Ох, если бы кто-то знал, как ему хотелось врезать самодовольному начальнику, который раздражал Кукушкина лишь одним своим идеальным видом. — Товарищ майор, — кивнул парень, делая несколько шагов по направлению к Воронцову. — В допросной Софья Нестерова, отведи её пока в камеру. Кабанову скажи, чтобы Евгорского пока не допрашивал, и в одну камеру их не сажать. Если спросят, то скажи, что они задержаны на сорок восемь часов до выяснения всех обстоятельств, — дал распоряжение Олег. — Понял, — кивнул Кукушкин и быстро пошел в сторону допросной. — Не думаете, что они могут воспользоваться услугами адвоката, — поджав губы произнесла Вероника Александровна, следуя за майором в его кабинет. — У нас достаточно доказательств, для их задержания, — пожал плечами Воронцов. — И я не нарушаю закон, чтобы мне бояться какого-то адвоката, — ответил он, обходя рабочий стол и садясь в кресло. — Да и, если верить Вашей теории, они всего лишь пешки в чьей-то отлично спланированной игре. — Я рада, что Вы решили мыслить здраво и согласны со мной, — развела руками Вероника Александровна, останавливаясь с другой стороны стола, опираясь ладонями о столешницу. — Я не соглашался с Вами, Вероника Александровна, всего лишь дал себе больше времени, — усмехнулся Воронцов. — Вы действительно поверили в то, что мне не хватит ума не увидеть в Софье лишь чью — то пешку? Вы разочаровываете меня, — протянул мужчина, облокачиваясь на спинку кресла. — Не думала, что Вы уже успели мной очароваться, — прошептала Ладина, чуть наклоняясь вперед. В ответ майор усмехнулся, но лишь на мгновение, быстро возвращая лицу холодное выражение лица. — Дневники в той коробке, — кивнул он в сторону дивана. — Наслаждайтесь, — произнес Олег, складывая на груди руки. — И Вы не собираетесь мне помогать? А как же Ваше — «у нас есть двадцать четыре часа»? — спросила Вероника, попытавшись спародировать недовольный грозный тон майор. Получилось у неё довольно комично, но Воронцова это только разозлило. — Я прочел три последних дневника и ничего не нашел, не думаю, что они нам чем-то помогут. Надо подумать над тем, что может связывать Софью, Евгорского и убийцу. Какую цель они преследовали, — пожал плечами мужчина, крутя в руках карандаш. — Цели у них явно были разные, по крайне мере с тем, кто всё это затеял, — протянула Ладина, присаживаясь на диван и пододвигая к себе коробку. Воронцов внимательно следил за каждым движением женщины и не мог оторвать взгляда. Было в Веронике что-то необъяснимое, что заставляло его сердце биться чаще. Возможно, она просто стала раздражать его чуть больше. — Но я сомневаюсь, что дело только в деньгах, да и о последнем романе вряд ли кто знал, — пожала плечами женщина. — Вы не представляете, как много убийств совершается только лишь ради денег, наследства, — усмехнулся Олег. — Но это было бы слишком просто, — согласился майор. — Вы не понимаете, — покачала головой Ладина. — Убийца настолько четко продумал каждое своё действие, что даже в случае неудачи легко смог переложить свою вину на других! — воодушевленно начала Вероника. — Этот человек не просто умен, хитер и изобретателен, но и еще очень жесток. Есть что-то, что заставляет его не сворачивать с намеченного пути. — Поводом для убийства могло стать определенное событие, которое оставило отпечаток в его жизни, — кивнул Воронцов, поднимаясь на ноги. — Ненависть, желание отомстить, — продолжила Ладина, держа в руках один из дневников. Страницы были заполнены огромными предложениями, которые могли занимать практически всю страницу. Марк Альбертович выводил каждую буквы под оптимальным наклоном, ставя на полях даты. Эти записи не были похожи на пометки, на страницах разворачивалась целая история жизни умершего писателя. — Но это не ответ на вопрос, — покачал головой майор. — Вы видели его семью? Толстых мог испытать на себе гнев любого! — Но его убили не первым попавшимся под руку предметом, — парировала Ладина. — Это был не кухонный нож, не тяжелая статуэтка или бутылка. Фентанил так просто не купишь! — Именно для этого и нужен был Евгорский, — кивнул Олег. — Он выписал препарат, а Софья должна была в нужный момент отравить Толстых… — Но Соня не смогла этого сделать, — кивнула Вероника, задумавшись. — Вопрос скорее в том, почему, — покачал головой Воронцов. — Как ей удалось так просто устроиться на работу, каким образом она познакомилась с Евгением, вряд ли это была случайность. — Мне кажется, что Соня и Евгорский вряд ли видели друг друга больше, чем один раз в жизни. — У каждого из них была своя роль, — кивнул Олег. — Но кто тогда связующее звено? — спросил мужчина, встречаясь взглядом с зелеными глазами. Вероника не успела ответить, в дверь постучали и уже через секунду на пороге кабинета появился Дмитрий Елагин. Его белоснежный халат был идеально выглажен, а сам судмедэксперт сиял, будто начищенный самовар. Мужчина поправил ворот рубашки и закрыл за собой дверь. — У меня новости! — воскликнул он, быстро кивнув Веронике Александровне. — Что у тебя? — спросил майор гораздо менее агрессивно, чем в прошлый раз. — Изъятые снимки, которые Вы мне прислали, — начал Дмитрий, протягивая Воронцову отчёт. — В медицинской карте всё было чисто, не подкопаешься, но когда я получше смог рассмотреть снимки, то обнаружил нечто интересное! — с энтузиазмом произнес он. — Как я уже говорил, в анализах убитого не было ничего, чтобы могло указать на болезнь рака печени, но его снимки говорят об обратном. — Вы считаете, что анализы подменили? — уточнила Вероника. — Именно, — кивнул Елагин. — В его медицинской карте сказано, что пациент отказался от предложенного лечения, которым была лучевая терапия. — И? — непонимающе спросил майор. — А то, что на снимках, вокруг опухали в печени, есть пораженные участки! Посмотрите, — сказал Дмитрий, доставая снимки. — На первый взгляд, трудно заметить, но посмотрите! Здесь есть небольшие участки, которые немного темнее — желчный пузырь, толстый кишечник, доля печени. — То есть ты хочешь сказать…,- протянул Воронцов. — Что даже если у убитого и был рак, в чем я очень сомневаюсь, то эти снимки точное доказательство того, что его лечащий врач фальсифицировал диагноз, — пожал плечами Дмитрий. — Уверен, если бы тот писатель не отказался от лечения, он бы умирал очень медленной и мучительной смертью. Вероника шокировано округлила глаза, поражаясь подобной жестокости. Нет, она и представить не могла, что должен был сделать при жизни Марк Альбертович, какую боль причинить, чтобы заслужить подобную смерть, что была уготована ему с самого начала. — Получается, убийца не хотел убивать его быстро, — прошептала Ладина, пытаясь справиться с растерянностью. — Скажу больше, он явно хотел насладится мучениями старика, — произнес Елагин, убирая снимки. — И это, вряд ли человек, у которого все в порядке с психикой. — Это по Вашему профилю, Вероника Александровна, — обратился к женщине Воронцов. — Что скажете? — Мне трудно делать какие-либо выводы, не имея больше информации. Вряд ли у кого-то из семьи есть психическое расстройство, это было бы заметно, пусть и не сразу, — задумчиво протянула Вероника. — Значит, мы имеем дело с психологической травмой, которую вызвало сильное эмоциональное потрясение.