— А вот об этом ты вряд ли слышала. Николай Лесков, наш замечательный русский писатель, придумал для Абеляра остроумное словечко «бабеляр». Это был явный намёк на образ жизни прославленного философа. — Может ты тоже «бабеляр»? А, Ян? — спросила игриво Мария, стукнув кулачком в грудь мужчины. — Ах, ты… Ну я тебя сейчас! Ян резко развернулся, накрыл её своим телом, схватил руки женщины и, раскинув их в стороны, стал покрывать лицо поцелуями. Он целовал её, закрыв глаза, представляя далёкую и непознанную Ольгу. — Ты моя! — шептал он яростно. — Моя! Моя! Какие-то мгновения Маша делала вид, что сопротивляется, но затем размякла под натиском мужчины и стала отвечать на ласки. Но через некоторое время Мария, почувствовав его отстранённость и прохладу, прошептала: — Ну, всё, всё, Ян, милый… Потом… Рассказывай! Мне же интересно! Мицкевич нехотя откинулся на спину и, отдышавшись, продолжил: — Кх-мм… Находясь на вершине своей славы, Абеляр знакомится с восемнадцатилетней Элоизой, сиротой, находящейся на попечении каноника Нотр-Дама де Пари Фульбера. Юная воспитанница поражала всех своими разнообразными познаниями и небывало разумными суждениями. Она в совершенстве знала несколько иностранных языков, изучила латынь и древнегреческий, могла читать на иврите. И вот, если не ошибаюсь, в 1117 году Пьер знакомится с юным дарованием. Затем делает предложение Фульберу продолжить научное образование девушки за символическую плату. — Так начался грандиозный роман мудрого наставника и восторженной ученицы, — подыграла пафосному тону рассказчика Мария. — Это продолжалось довольно длительное время, — продолжил Ян, нимало не смутившись, — пока Элоиза не забеременела. Тогда Абеляр отправляет её к своей сестре в Бретань. Здесь она рожает сына, которому даёт имя Астролябий. Таким образом, любовная связь становится достоянием общественности. Дядя Элоизы в бешенстве, но вскоре философ и каноник приходят к взаимному согласию на законный брак. Только сама Элоиза категорически отказывается выходить замуж, объясняя, что ей больше нравится положение любовницы, чем статус законной супруги. — Как я её понимаю, — со вздохом отозвалась женщина. — Удивлённые мужчины всё же уговаривают её скрепить узы браком, но, опасаясь людской молвы, молодожёны договариваются жить порознь. Абеляр часто навещает жену, хотя монастырский устав запрещает такую свободу отношений. Это стало поводом для злых языков, которые нашептали в уши каноника скабрезные подробности связи Абеляра и Элоизы. То, на что в отместку решается Фульберт, похоже на сумасшествие: подкупив слуг, Фульберт с тремя наёмниками и врачом-испанцем прокрадываются в спальню Пьера и, накрепко привязав его к кровати, кастрируют. Наутро об этом узнает весь Париж. Такой жестокий удар судьбы серьёзно ломает дух Абеляра, и он уединяется в монастыре. Оскоплённый Пьер пишет несчастной Элоизе письмо, в котором требует, чтобы и она постриглась в монахини. — Вот это, я понимаю, по-мужски: «так не доставайся же ты никому»! — не унималась Мария. — Не в пример тебе девятнадцатилетняя супруга ответила смиренно: «Да будет на то воля твоя!» — осадил собеседницу Ян. — Однако, несмотря на все эти тяжёлые обстоятельства, Пьер и Элоиза не перестают общаться — теперь в письмах, полных проникновенных слов и откровенных признаний. Этот эпистолярный роман продолжается вплоть до самой смерти философа. Через двадцать четыре года Пьер Абеляр умирает от болезни, всеми презираемый и гонимый. Элоиза проживёт ещё двадцать два года. Её похоронили рядом с мужем в том же монастыре. Потом их останки перенесли в другое место, кажется, теперь они покоятся на кладбище Пер-Лашез. Пьер и Элоиза соединились только после смерти, не ожидая осуждения со стороны окружающих. — Печальный рассказ, — сказала Мария Александровна, дослушав Яна. — Кстати, бытует мнение, что их знаменитая переписка в разлуке, от начала до конца сочинена самим философом и является чистым литературным вымыслом. — Как бы там ни было, случай Абеляра и Элоизы не оставляет никаких сомнений в том, что отныне любовь — это удовольствие плотское, которое подчас возникает и вне брака, — сказал Ян, покрывая поцелуями тело Марии. — Физическая любовь Пьера и Элоизы длилась всего два года, но их любовь платоническая, духовная, которой не суждено было умереть, пережила века — она продолжалась до самой смерти, — неожиданно серьёзно возразила Мария Александровна. — Как всегда, ты права, Мария! А ты знаешь, ведь я сегодня вечером наконец уезжаю в Россию. Дорогая, поехали вместе! Мария не ответила, а встала с постели и, накинув на себя белую шёлковую простыню, подошла к окну. Розоватый свет полуденного солнца, проходя через ажурные занавески, рассеивался и, словно в кадре немого кино, освещал умопомрачительную фигуру Марии. Каждый изгиб её тела напоминал Яну о счастливых минутах, проведённых вместе в этом отеле. — Там кто-то стоит! — сказала Мария, встревоженно посмотрев в окно. — На улице всегда кто-нибудь стоит, милая… — Но он смотрит на наше окно! Ой! Возглас Марии слился со звоном разбитого оконного стекла. На пол упала и покатилась круглая шипящая ручная бомба и, прежде чем она взорвалась слепящим ярким солнцем, Ян успел увидеть свою подругу: без шёлковой простыни, прижавшуюся к стене между окнами, обречённо-удивлённым взглядом взирающую не на бомбу, а на него. Затем всё погрузилось в темноту… [1] Спасибо большое, бабушка! (кирг.). [2] Если будет на то воля Аллаха (араб.), выздоровеет! (кирг.). [3] «Файф-о-клок», или «пятичасовой чай», — это английская традиция five o’clock, ставшая популярной в конце 19 в. среди аристократов и среднего класса. [4] Наручники Darby изготавливались в Великобритании до 1912 г. Они защёлкивались без применения ключа, в то же время для открытия требовался винтовой ключ, который ввинчивается в замок по часовой стрелке, а внутри поворачивается против, что приводит к отжиму пружины замка, удерживающей дугу, и размыканию браслета. [5] Ячменное вино (Barley wine), или барлиуайн (барливайн), — крепкое английское пиво, с содержанием алкоголя от 8,0 до 12,0%; разновидность крепкого эля (Strong Ale), имеющего оттенки цвета от коричнево-золотистого до чёрного. [6] Женские певческие голоса подразделяются на три вида: контральто, меццо-сопрано, сопрано. Меццо-сопрано занимает промежуточное положение между контральто и сопрано, диапазон от а («ля» малой октавы) до а2 («ля» второй октавы), характеризуется мягкими, глубокими, низкими нотами. [7] Сигариллы — курительные трубочки, свёрнутые из табачного листа и начинённые резаным табаком, выглядящие как тонкие сигары. Тление сигарилл температурно ниже, чем у сигар, что позволяет добавлять в их состав ароматизаторы: вишня, кофе, какао, яблоко и др. [8] Кундшафтсштелле — сокращенно КС, или Разведывательное бюро австрийского Генерального штаба. [9] Эвиденцбюро (Evidenzbüro) — служба информации (управление военной разведки) Австро-Венгрии. Одним из структурных подразделений Эвиденцбюро был строго засекреченный агентурный отдел, который наряду со сбором информации занимался шифровкой и дешифровкой, а также располагал специально созданной для этих целей лабораторией. [10] Абвер (Abwehr — оборона, отражение, от Auslandsnachrichten- und Abwehramt) — орган военной разведки и контрразведки Германской империи, Веймарской республики и Третьего рейха. [11] Два кофе! Два! (фр.). [12] Один Перно! Один! (фр.) — здесь «Перно Рикар» — французская компания, производитель алкогольных напитков. [13] Париж, Рю де ла Пэ, 13. Отель Венстминстер. Графиня Мария Штамм (фр.). [14] Midi (фр.) — полдень; отсюда прозвище «мидинетки». Эпилог Много лет спустя. Город Ньюпорт-Ньюс, штат Вашингтон, США Мужчина дрожащей рукой поправил клетчатый плед на ногах. «Опять будет меняться погода, — подумал он. — Если начинает болеть голова и дрожат руки — жди перемен». Несмотря на то, что за окном ярко светило солнце и было по-весеннему тепло, он всегда приказывал затопить камин. Не мог отказать себе в любимом занятии — смотреть на огонь и предаваться воспоминаниям. За спиной послышались мягкие шаги. — Сэр, вам телеграмма! — Спасибо, Самуэль! Положи на столик и подай мои очки! Высокий чернокожий слуга, которого мужчина назвал по имени, положил на низкий столик для писем серебряный подносик с листом телеграммы. Затем подошёл к рабочему столу и, достав из верхнего ящика футляр, принёс хозяину. — Прошу вас, сэр! — Ты можешь идти, Самуэль. Сегодня больше не понадобишься, я думаю. — Я всё-таки подожду, сэр, пока вы прочитаете телеграмму! — Вот как?! — удивлённо вскинул брови мужчина. Затем водрузил на нос очки и принялся читать телеграмму, по-стариковски шевеля губами: Дядя Абдалла прибываю вечерним поездом буду не один хочу представить свою супругу прикажи Самуэлю приготовить комнаты Мустафа. Мужчина не спеша отложил телеграмму, снял очки и, развернув коляску, подкатился к Самуэлю. — Ты проницателен, друг мой. — Нет, сэр, я просто умею читать. — А тебе не кажется, что читать переписку хозяина, по крайней мере, неэтично?! — Мистер Мицкевич, я не читаю вашу переписку. Но вы же можете допустить, что я невзначай увидел своё имя на телеграмме. Поэтому против воли задержался глазами. — Хорошо, Самуэль! Приготовь комнаты для мистера Мустафы Хана и его супруги. — Они будут размещаться отдельно, сэр? — Приготовь обе комнаты. — Хорошо, сэр! Значит, я сегодня остаюсь в Большом доме?! Что сказать повару? — Пусть приготовит лёгкий ужин из рыбных блюд. И принеси из погреба три бутылки калифорнийского Каберне Совиньон 1906 года урожая. Мустафа любит это вино. Впрочем, этим вопросом займётся миссис Мицкевич. — Хорошо, сэр! Но миссис Ольга и мисс Александра ещё не приехали с конной прогулки. — В таком случае передай ей, что я хочу их видеть, как вернутся.