«Или разозлилась из-за зимней ярмарки». «Или, наоборот, решила пойти на мировую. Пришла помассировать мне плечи». «Или ее просто убили, так же, как Сильвию, и сейчас стена снова вся в крови». Оказавшись внутри, он понял свою ошибку. Никого. И ничего. – Параноик хренов, – укорил себя Калеб сдавленным шепотом. Он повесил пальто в шкаф, достал из ящика пару чистых носков и плотно обернул ими ладони, поднял запущенный утром в стену телефон. Корпус трубки треснул, но гудок все еще выл на одной бесцельной ноте. Калеб набрал Джоди и не дождался ответа. Восемь мучительно долгих «би-и-ип» – и аппарат снова отправился на пол. Пластик, недовольный таким обращением, смачно хрустнул. «Слишком поздно». Из горла Калеба вырвался сдавленный всхлип. Парень взглянул на свои измазанные кровью часы и увидел, что уже почти восемь. Похоже, Джоди просто пошла на вечеринку к декану без Калеба. Или повела Розу утешаться в какое-нибудь другое место. Или, Боже Всемогущий, она могла быть уже мертва, как его сестра и родители, как Сильвия Кэмпбелл, как Ангел, как кто угодно другой в этом заведении: выпотрошенная, как туша со стола мясника, лежит себе где-нибудь поблизости. Весь кампус мог быть под завязку набит мертвыми телами, которые пока еще не нашли. Этажом ниже. Или выше. В любой здешней комнате или других корпусах. Калеб снова заглянул в шкаф, отодвигая одежду в сторону. Открыл окно, высунул голову, задыхаясь. Хотелось кричать, но откуда взять силы на крик? Носки, завязанные узлами на ладонях, впитали не так уж много крови. Калеб медленно развязал их. Кровотечение прекратилось. Разглядывая крупные раны, он снова задался вопросом, почему не ощущает сильной боли. Дыры уменьшились до размеров четвертаков. «Нужно найти Джо». Громкий стук заставил отпрянуть назад, к спинке кровати. Кто-то очень хотел войти. И снова, как назло, подвела дверь: задвижка плотно прилегала к косяку, но не была полностью закрыта. С тихим скрипом деревянная панель отошла от проема, живо напомнив Калебу бесчисленные сцены из фильмов ужасов с проникновением монстров, убийц или еще кого похуже. Внезапный сквозняк подхватил два маленьких квадратика синей бумаги, лежавших на полу, и они разлетелись по комнате. Кто-то оставил в двери записку – Джоди, наверное, – а Калеб упустил ее, когда слепо ввалился внутрь. Впрочем, уже неважно. Впрочем… В дверном проеме стоял Буль Винкл, мокрый снег стекал с его бровей. Его редеющие седые волосы стояли торчком, наводя на мысли о суровой австралийской растительности. Капилляры вздулись в уголках темных, встревоженных глаз охранника – он явно был готов рвануть вперед, как бойцовый пес, при любом резком звуке. Калеб не сомневался, что этот крепко сбитый суровый мужик сократит дистанцию за один точно направленный удар. Стычка между ними так или иначе должна была однажды произойти. С первого дня семестра, по крайней мере, у одного из них характер кардинально изменился – формы людские податливы, о стабильности и былом дружелюбии говорить уже не приходилось. Радиатор в коридоре все так же однозвучно гремел. Один из листков записки чуть трепыхнулся у ног Калеба, подполз поближе. Калеб упер руки в бока, надеясь, что в тусклом свете ран на ладонях не будет видно. Конечно, это бы не сработало: кровавый след остался по всему кампусу и вел прямо сюда. Мышцы живота инстинктивно напряглись – ребята вроде Буля всегда первым делом лупили в брюхо. Мозолистый кулак охранника размерами смахивал на кузнечный горн, и Калебу очень не хотелось, чтобы костяшками эта кулачина впилась ему в кишки. – Что, бляха, с тобой случилось? – спросил Буль, вытаращив глаза. – Ты что учудил? – Ничего. – Но это была неправда. «Кто-то умер, и руки в крови». – Ты порезался? Или сам кого-то порезал? – На Авеню собака угодила под машину. Я хотел ей помочь. – Столько кровищи от одной собаки? – Крупная дворняга была. Я хотел отнести ее в клинику, но еле смог поднять. Думаю, навредил только больше… умерла, бедная. Водитель даже не остановился, прикинь. – На Авеню, значит. – Буль кивнул и выпрямился, держась наготове. С виду он был все равно что кроманьонец, вмиг эволюционировавший до неандертальца. – И что за машина? – «Бьюик». – А собака какой породы? Калеб неловко пожал одним плечом, заметив, как раздуваются ноздри Буля, когда тот принюхивался к воздуху. «Неужто тоже чувствовал?» Даже свежая кровь не смогла скрыть вони еще одного убийства? Возможно, это того стоило – получить удар под дых, лишь бы кто-то еще уловил непреходящее присутствие Ангела в комнате. – Говорю же, дворняга. А какая разница? – Никакой. – Буль помолчал. – Профессор Йоквер позвонил в службу безопасности… «Ах, дружище Йок, сраный ты неженка». – …сказал, что ты бродишь по кампусу в невменяемом состоянии, весь в крови, и материшься на людей. – Ну, отчасти так оно и было. – Да уж вижу. Я знаю, водится за ним дурная привычка все преувеличивать, особенно когда дело касается студентов, но подумал, что раз уж тебя поминают, значит, причины есть. А зачем ты его оскорбил? – Потому что он дерьмовый тип, и я его на дух не переношу. Буль хоть и насупился, но во взгляде его читалась добродушная усмешка: – Ну да, это веская причина. – Я опаздываю на вечеринку к декану, не хочу проявить к старику неуважение, – как можно более непринужденным голосом сообщил Калеб. – Моя девушка уже ушла без меня. «Интересно, видны ли дыры в ладонях? Господи». – Вот как? – спросил Буль, почесывая заросшее щетиной горло. – И тебя пригласили? – Да, как видишь. – Должно быть, собаку ту скверно перемололо, раз она тебя так кровью обляпала. Я эти красные следы еще на улице поймал, на снегу. Да и здесь ты половину стен испачкал. – Я хотел помочь бедному животному, Буль. – Понимаю. Никто не заслуживает того, чтобы умереть в муках и одиночестве. Калеб почувствовал, как под сердцем болезненно кольнуло. – Именно так, Буль, именно так. Часы на башенке пробили восемь. «Этот тип до конца не уловил, что произошло в кампусе», – подумал Калеб, глядя, как Буль придирчиво осматривает комнату поверх Калебова плеча: валяющийся на полу телефон и осколки пивной бутылки, сметенные к стене, разбросанные в беспорядке учебники. «Где копы? Почему меня не допросили? Скоро уж три недели как пройдет. Буль вообще знает, что личное дело Сильвии – сплошная липа? Он прочел об этом в газете или прохлопал ушами? Что я упускаю из виду? Что нужно принять во внимание?» – Что происходит? – пробормотал Калеб, чувствуя себя таким же растрепанным и взвинченным, какой Роза сегодня заявилась в комнату Джоди; с теми же неестественными красками на лице. Вопрос вышел всеобъемлющий, пускай Буль воспринимает его так, как ему заблагорассудится. Была ли Сильвия Кэмпбелл просто компьютерным сбоем? Неужели все это – подстава? Калеб старался вести себя как можно небрежнее, поглядывая вниз, на руки, дабы не засветить лишнего. Но ладони уже полностью зажили – кончиками средних пальцев он прощупывал их середину и не утыкался в голое мясо. – Что мне тебе ответить? – бросил Буль. – А?.. – Что происходит? – повторил охранник и фыркнул. Да, они работали с разными целями, а может, цель была общая, просто договориться не выходило. – Это ты мне скажи. – Я б сказал, если б знал, что говорить. – Как ты здесь вообще спать собираешься? – Управлюсь как-нибудь. А как бы ты поступил на моем месте, Буль? Он немного поразмыслил над вопросом. – Я думаю, если бы я был из тех парней, которые останавливаются, чтобы помочь умирающим на дороге собакам, я бы добился перевода в другую комнату. Наверное, я бы убрался отсюда ко всем чертям. Да большинство на твоем месте перебрались бы не то что в другую комнату – в другую, мать ее, общагу. – Если рассуждать таким образом, – парировал Калеб, – мне вообще следует перейти учиться в другое место и остальные должны свалить из университета вместе со мной, кроме… Буль уловил ход его мыслей. – Если рассуждать так, как ты, выходит, тебе просто некуда податься. Совсем некуда – даже дома тебя не ждут. «Вот это, черт побери, попадание в десяточку». – Они нашли его? – спросил Калеб. – Ты руки-то отмоешь от крови, или… – Того типа, что убил девушку, назвавшуюся Сильвией Кэмпбелл, жившую в этой комнате. Они нашли его, Буль? Арестовали? – Нет. – Охранник помолчал немного. – А ты-то?.. – Нет. Они уставились друг на друга. – Скажи той бабе, что сидит внизу и читает книжку, что она так, не ровен час, тугой на ухо станет от своей музыки, – процедил Калеб неожиданно желчно для самого себя. – И что так дела не делаются. Сказали охранять – так охраняй. Буль усмехнулся. – А ты у нас жесткий парень, Прентисс. Этим и займусь, ты уж поверь. – Где Рокки?