— Может познакомимся? — Ой, я и забыла, — она смущенно приложила ладонь к щеке и шепотом произнесла, — Я-Стелла. Стелла О’Харди. — А я Ева. Ева Найтли. — Красивое имя, — промурлыкала она, и спустя пару секунд потеряла ко мне интерес, потому что ее привлекла птица, с громким хлопаньем крыльями приземлившаяся на наш подоконник. Чтобы как-то занять время я тоже прошлась по комнате, заглянула в душевую, которая как по мне была очень даже ничего, выглянула в окно — оно выходило на площадку перед входом, потом зачем-то заглянула под кровать, но ничего кроме пыли не обнаружила. Под старым покрывалом обнаружилось не менее старое постельное белье. Тусклое, застиранное, местами украшенное россыпью крошечных дырочек. Наверное, цветы на нем когда-то были яркими и выразительными, но сейчас от них остались только размытые пятна. Я потрогала подушку и убедилась, что она жесткая, как кирпич. После того, как тщательно взбила, расправляя слежавшиеся комья, стало немного лучше. Одеяла не было. Вместо него такой же застиранный, как и все остальное, пододеяльник с круглый отверстием посередине. Матрас – отдельная песня. Из него то тут, то там торчали остренькие тычки и подозрительно пахло прелыми вениками. Я попробовала взбить и его, но только исцарапала руки и зачихала. Тогда решила перевернуть, но стоило его только приподнять, как на пол что-то шлепнулось. Какой-то серый конверт. Не слишком пухлый, но и не совсем плоский. Не знаю, что меня заставило так поступить, но я поспешно подхватила его с пола и сунула обратно, после чего настороженно оглянулась на Стеллу. Она ничего не заметила, сидела на подоконнике и, разбирая пальцами густую косу, смотрела на синее небо за окном. Что-то напевала. Наверное, надо было сказать о своей находке Бейле, или куратору, но я решила оставить его себе. Почему? Да потому что жуть как любопытно стало, что же в этом конвертике хранилось, и почему его спрятали в таком дурацком месте. Я только одним глазком гляну, и тут же отдам. Обещаю! Глава 6 Однако удовлетворить свое любопытство я так и не смогла, потому что в коридоре раздался зычный голос Райдо. — Претендентки! На выход. Я подскочила, Стелла едва не свалилась с подоконника, за стеной что-то громко рухнуло на пол, со всех сторон послышался топот ног и причитания. Звукоизоляция в этом корпусе оказалась не очень. Даже в нашем старом доме в Муравейнике и то не было такого грохота, если только маменька не закатывала очередную сцену с показательным раскидываем вещей и битьем посуды. Такие сцены в основном предназначались мне, как самой неблагодарной девице на свете, и выработали у меня стойкую привычку куда-то бежать и что-то делать. Поэтому в коридоре я оказалась первая. Выскочила, со всего размаха впечатавшись в могучую грудь Хонера, и точно бы свалилась к его ногам, если бы он меня не подхватил. — О, Найтли. Похвальное рвение, — ухмыльнулся он, ставя меня на ноги, как куклу, — только вот ты-то как раз мне и не нужна. К этому времени в коридор выскочили остальные девочки, и даже те, которые расположились на втором этаже, успели спуститься и теперь настороженно наблюдали за нами. И снова я оказалась в центре внимания. — Все устроились? — медленно обернувшись вокруг своей оси он каждую удостоил хмурого взгляда. Послышались робкие «да», и темные брови куратора еще сильнее сошлись на переносице. — Так точно, сэр! — выпалила я. — Молодец, Найтли, — хмыкнул Райдо, — соображаешь. Пять баллов лично от меня. За обучаемость. Пять баллов нелишние, но недовольства в глазах остальных девочек добавилось. — Итак, курочки мои волшебные, нам предстоит сбор и обсуждение дополнительного этапа, за счет которого вы сможете набрать баллы и хоть как-то конкурировать с парнями. Не все, — тут же добавил, окончательно спуская с небес на землю, — больше части из вас это не поможет. Минимальный балл для поступления — пятьдесят. Вас ждет три тура, в каждом из которых можно набрать по двадцать баллов. Плюс дополнительный — тоже двадцать. — Это же восемьдесят! — с воодушевлением произнесла темнобровая. — Я очень рад, что среди нас есть такой великий счетовод как вы, мисс Морей, — невозмутимо произнес Хонер, и она тут же покраснела до кончиков волос, — однако навыков счета для поступления мало. И каждый из этих баллов вам придется буквально выгрызать. Гарантирую. — Это нечестно, — надула губы Лесса, — почему нельзя сделать такие условия, чтобы девушкам было легко поступить. Зачем все эти трудности? Чем мы хуже? — Ответьте мне на один вопрос, прекрасные мои, — произнес он таким тоном, что все возмущенные шепотки тут же замолкли, — кто из вас, так рвущихся сюда попасть, помнит о том, что Весмор это не школа благородных девиц, в которой учат хорошим манерам, и не пансион, где между занятиями можно устраивать затяжные чаепития с обсуждениями нарядов и причесок. Это Академия одаренных… — Но мы все одаренные, — робко напомнила Мира, за что получила тяжелый взгляд и тут же спряталась за спину подруги. — Одаренных, которые в дальнейшем продолжат службу на благо страны и Хайса. Это полувоенное учреждение, которое готовит стражей порядка, хранителей, гончих, вестников, боевых мастеров. Всех тех, кто будет обеспечивать безопасность и защиту. А теперь скажите, кто из вас пришел сюда именно за этим, а не за тем, чтобы найти жениха поинтереснее? Ответа так и не прозвучало, но многие покраснели и отвели взгляды. — Вот вам и ответ. Академия не будет тратить ресурсы на того, кто не даст отдачи. И если вы действительно хотите здесь учиться, то вам придется постараться. У вас и так достаточно привилегий при поступлении, и как вы ими воспользуетесь дело ваше. Я старалась не показать своего удивления. Для меня уроженки Муравейника, все сказанное было новостью. Я думала, что сюда поступаю все, у кого есть дар, а то, что тут явно парней больше, так это просто потому, что порядки такие и аристократы пытаются своих сынков получше пристроить. Оказалось все гораздо серьезнее … и интереснее. После того, как исчез отец, и наши местные стражники из Муравейника лениво пожимая плечами, сказали, что ничем не могут нам помочь, я часто грезила о том, как бы хорошо было стать гончей. Выслеживать преступников, искать пропавших людей, распутывать сложные дела и предотвращать преступления. И уж никак не ожидала, что судьба подкинет мне шанс воплотить мечты в жизнь. — У вас есть десять минут на сбор, потом встречаемся в главной аудитории корпуса. Надеюсь, не заблудитесь. Приходят все, кроме Найтли, — он посмотрел на меня, — которая отстранена от дополнительного этапа. В этот момент, я была готова провалиться сквозь землю от стыда и обиды. А еще лучше – найти одного зарвавшегося старшекурсника и устроить ему хорошую взбучку, за то, что так подвел своей дурацкой щепкой. — Время пошло, — Райдо выразительно постучал пальцем по тяжелым часам на своем запястье и удалился восвояси, а девочки ринулись обратно по комнатам. И только мне из-за Лекса и его игр спешить было мне некуда. — Не грусти, нищенка, — раздался едкий голос несносной блондинки, — у тебя аж пять баллов есть, за то, что перед куратором выпендрилась. Радуйся. Больше все равно не наберешь. С этими словами она прошла мимо меня, задев своим худым острым плечом, а я, понуро опустив голову, поплелась к себе в комнату. Одной было скучно. Пусть я ни с кем не успела подружиться, но, когда вокруг кипит жизнь и снуют такие же поступающие, как и ты сама, чувствуешь себя более уверенно. Сейчас же от уверенности не осталось и следа. Я ходила по комнате из угла в угол – десять шагов в одном направлении, пять в другом – и не знала, куда деть руки. И заламывала, и на пояс ставила, и в волосенки свои нечёсаные закапывалась. Кстати, о волосенках. Почему бы не сполоснуться, пока никого нет и никто под ногами не путается? В уставшем, покосившемся шкафу я нашла два полотенца. Старые, такие же застиранные, как и белье на кровати, но чистые. Даже пахли чем-то сладеньким, то ли конфетами, то ли полевыми цветами. Я взяла верхнее, второе оставила Стелле, и отправилась в душевую. К моему непередаваемом восторгу вода была. Причем горячая и с хорошим напором. Я долго стояла под тяжелыми струями и отфыркивалась, когда попадало в нос или рот. Потом взяла с полочки голубой комочек. У него был резкий фруктовый запах, и стоило только помять его в ладонях, как пошла густая пена. Я начала мыться, по привычке прислушиваясь к тому, что происходит за дверью. Дома уединиться не получалось. Стоило только хорошенько намылиться, как сестры начинали ворчать, почему я там так долго и трачу столько воды, хотя эту воду таскала я сама с колонки и для себя. Они почему-то считали это жуть каким несправедливым. Иногда они ворчали так надсадно, что вмешивалась маменька. И если Камилла с Эмми в помывочную не входили, то Карла врывалась без стука, широко распахивая дверь и выпуская драгоценное тепло наружу. В таких условиях сильно не размоешься. А здесь никто не торопил и не стонал под дверью, и я смогла несколько раз хорошо намылиться, разобрать волосы и отмыть их до скрипа. Под конец окатилась холодной водой и вышла. Настроение стало немного лучше. Еще бы поесть, и я бы нашла в себе силы идти дальше. Увы, как тут обстоят дела с едой и будут вообще нас кормить, никто не сказал, поэтому я просто попила водички. Мне не привыкать, в Муравейнике редко когда удавалось наесться вкусно и досыта. Через час мне стало чудовищно скучно. Я еще раз прошлась по комнате, будто за это время здесь могло появиться что-то новое, потом выглянула в коридор. Было любопытно узнать, как устроились другие девочки, но без спросу заглядывать в чужие комнаты неприлично, поэтому я вышла в общий холл и обнаружила на подоконнике свежий выпуск газеты «Новости Хайса». Конечно, не устояла. Первое, на что бросалось в глаза – бумага была не такой серой, как в газетах Муравейника, а колонки состояли не из одного текста, а пестрили картинками, при этом краска оставалась на бумаге, а не на пальцах. И толщина у газетенки была приличная, не два листа как у нас, а четыре больших разворота. Я раскрыла первую страницу и будто провалилась в другой мир. Прием у Барренсов, свадьба у Майлсов, открытие салона мисс Леоллы и выезд императора на природу. Другой мир, на который я смотрела насторожено и с изрядной долей недоверия. В Муравейнике все было иначе. Появление эр-мобиля на улицах вызывало фурор, свадьбы проходили во дворе перед домом и гуляли всей улицей, непременно заканчивая праздник качественной потасовкой и мордобоем. На третьем развороте располагались объявления. Кто-то продавал дом за такую сумму, что я боялась произнести ее вслух, кто-то хотел воспользоваться услугами няни, кто-то искал даму для породистого кобеля. Лично меня зацепило объявление из салона Мистери. Руны на любой вкус. Качественно. Дорого. Аж во рту пересохло. Если я поступлю… Если прорвусь в эту Академию и выучусь, то смогу тоже открыть свой салон! Тоже буду делать дорого и качественно. Я поспешно пролистнула дальше. По опыту знаю, что чем притягательнее мечты, тем больше времени тратится впустую на представление того, как будет. Сначала надо поступить, потом уже буду мечтать. На последней странице, в самом низу темнело изображение какого-то переулка с домами, плотно напирающими друг на друга. Мне даже на миг показалось, что это Муравейник, но пробежав по заголовку я убедилась, что это все-таки Хайс, какая-то из окраин. Самым жутким на изображении было распростёртое между мусорных баков тело. И пусть черно-белая картинка не передавала реальных красок, я почему-то сразу поняла, что темные пятна вокруг пострадавшего – это кровь. Жуть! Аж волосы на затылке зашевелились, особенно когда прочитала заметку до конца. Бедолагу не просто убили. Выпотрошили. Органы были разложены вокруг тела, а вот сердце нигде не нашли, хотя за дело взялись самые опытные гончие Хайса. Поэтому жителям столицы настойчиво рекомендовалось не испытывать судьбу и в темное время суток оставаться дома. После такой статьи стало дурно. Я вернула газету на подоконник и поспешила обратно в комнату, там села на кровать и пригорюнилась. Хоть бы уже девочки вернулись! А то одной совсем грустно, даже поспорить не с кем. Впрочем, грустить пришлось не долго. От тяжких мыслей отвлек тихий стук, будто камушки бились в стекло. Подойдя к окну, я убедила, что так оно и есть. В кустах сирени стоял Коул и нетерпеливо махал мне рукой. Я дернула задвижку и с трудом открыла тяжелую створку: — Чего тебе? — Повежливее, Найтли, я по делу пришел, — улыбался этот делец крайне белозубо и так хитро, что от дурных предчувствий у меня кольнуло под ребрами, — я надеюсь, ты не из трусливых? И что ответить на такую провокацию? — Я смелая и отчаянная, как бешенный енот. Хотелось его напугать, а в итоге рассмешила, потому как улыбка гадская стала еще шире. — Отлично. Лови, — сказал он и закинул мне в окно какой-то сверток. Из личного опыта знала, что принимать подарки от посторонних — дело опасное, поэтому: — Не надо мне ничего, — выкинула сверток обратно. — Эй! — возмутился Хеммери, — не хулигань. Я же сказал, что по делу. Сверток просвистел над головой и плюхнулся на пол позади меня. — Переоденься и плащ накинь, — парень воровато оглянулся и поторопил, — быстрее давай. — Но… — Тебе нужна помощь для поступления или нет? — Нужна.