Я поежилась и на всякий случай отступила от края: — Я бы предпочла обойтись без щупалец. Парень только руками развел: — От тебя ничего не зависит. Лабиринт будет таким, каким его решить сделать комиссия. И произойдет это сразу перед началом испытания. Так что заранее никто не узнает к чему готовиться. — Зачем мы тогда здесь? — Ева, не тупи, — он взял меня под локоть и потащил к ближайшей смотровой башенке, — неважно как лабиринт будет выглядеть на испытаниях. База остается неизменной. Понимаешь, о чем я? — С трудом. — Я не могу подготовить тебя к тому, что вас ждет на экзамене, но я могу натренировать тебя на прохождение базы. Поднимая клубы пыли, мы подняли по винтовой лестнице на самый верх и вышли на смотровую площадку. Часть ее была открыта, другая – застеклена. — Сюда, — Коул ухватился за низ своего плаща и тщательно протер стекло, —Смотри, какая красота. Отсюда и правда был виден весь лабиринт – овальная арена, изрезанная сотнями змееподобных проходов. Я что-то невразумительно промычала в ответ, пытаясь найти в себе хоть капельку уверенности. Проклятые щупальца не шли из головы. — Надеюсь, ты не из тех хлипких барышень, которые готовы заплутать в трех соснах? С ориентированием у меня было все в порядке, о чем я и сказала своему неунывающему наставнику. — Отлично. Бегать ты умеешь, в этом я уже убедился. С выносливостью тоже порядок. А с нервами как? Я хмуро уставилась на наглеца. — Не смотри на меня так. В лабиринте может быть громко, темно, и уж точно страшно. Если ты начнешь орать и метаться, в панике бросаясь на стены, то ничего у нас не получится. — Не переживай. Не начну, — прохладно отозвалась я. — Молодец. И пока я рассматривала полигон, Коул достал из своих бездонных карманов сверток плотной прозрачной слюды и два карандаша. Я полнейшем недоумении смотрела на то, как он прикладывает слюду к окну и начинает быстро обводить контуры лабиринта. — Что стоишь? Помогай, — сунул мне второй карандаш. До меня, наконец, дошло в чем суть его плана. Вдвоем, в четыре руки мы быстро переносили очертания проходов на прозрачную основу. — Аккуратнее! — ворчал Хеммери, когда у меня дрогнула рука, смазывая линию. — Я стараюсь. От усердия аж пыхтели и языки высунули, будто это как-то могло помочь работе. Но все равно не успели. Лабиринт был перерисован еще только на две трети, когда раздался тихий, равномерный писк. — Все! Пора! — встрепенулся парень, отнимая слюду от окна. — Еще не все! — Все, Найтли. Все. У нас десять минут до того, как обманка закончит работать. Если не выйдем за пределы полигона, то попадемся. Он отобрал у меня карандаш и первый побежал вниз по лестнице, перескакивая сразу через несколько ступеней. Я ринулась за ним, отчаянно жалея, что не успели завершить работу. — Быстрее, Ева! — прикрикнул он, когда сигнал стал громче и отчаяннее, — время! Мы выскочили на улицу, обогнули башню, ураганом пронеслись через двор. Возле проема он притормозил и пропустил меня вперед: — Ныряй! Писк уже стал непрерывным. Убедившись в том, что я благополучно выбралась, Коул кинулся следом и в последний момент пинком отправил раскаленную пластину-обманку в сторону. Контур замкнулся и забор снова стал неприступным на вид. Полигон остался позади, а меня все еще потряхивало. Ох, прилетит мне, если кто-нибудь узнает, чем я сегодня занималась со своим наставником. Ой, прилети-и-ит. Наставник мой по этому поводу совершенно не печалился. После того, как вывел меня из зарослей на твердую дорогу, снова взял за руку и как ни в чем не бывало начал рассказывать о том, что лето в этом году особенно прекрасное. Я старательно кивала и изображала интерес, и изрядно пропотела, когда мы миновали задумчивого сторожа на выходе из парка. — Выдыхай, Найтли, — парень бодро похлопал меня по спине. — Тебе легко говорить, — я вытерла взмокшие ладони о подол, — мне пора возвращаться… — Какое возвращаться? А готовиться кто будет? — тут же посуровел он и потащил меня совсем не в ту сторону, где располагался мой корпус, — возвращаться она собралась! — Но я… — Готовиться! — Но мне… — Готовиться!!! Я сдалась. Как с ним воевать, когда он на целую голову меня выше, упрямый, как осел, и силищи в нем, как в молодом быке? Он протащил меня дальше на территорию академии, к небольшому скверу, вдоль которого стояли крохотные беседки, в которых едва ли поместится больше двух человек. — Жди здесь! — коротко приказал Хемери и ушел! Оставил меня! Одну! На вражеской территории! Иногда мимо проходили люди, но я старательно отворачивалась и делала вид, что я – не я, и вообще меня нет. И хотя маскировка с формой работала исправно и внимания на меня никто не обращал, к моменту, когда Хеммери вернулся, я уже почти стекла под стол и намеревалась позорно уползти с поля боя. — Да сядь ты нормально, — небрежно проворчал он и поставил передо мной поднос. С едой! — никто на тебя не смотрит. Я выпрямилась. Принюхалась. Даже шею вытянула, пытаясь получше рассмотреть, что он принес. На подносе стояли два высоких бумажных стакана. Что в них — я не поняла. Сверху вроде пенка, и вроде как из молока, а вот что снизу, не понятно. И пахло странно. — Это кофе, — сказал парень, заметив мой интерес, — в Муравейнике есть кофе? — Уже донесли? — угрюмо спросила я. — Сам догадался. Ты не такая, как все…Странная, — он смутился и поспешно добавил, — в хорошем смысле этого слова. — Спасибо. Получилось язвительно, и Хеммери, чтобы скрыть смущение, торопливо схватил один из стаканов, а второй подвинул ко мне: — Пей, пока горячий. Тебе понравится. Пока я осторожно пробовала новый для меня напиток, он раскрыл пеструю коробочку, в которой лежали бутерброды. Немного подрумяненный хлеб, листики салата, огурец и смачная, истекающая соком, котлета, при виде которой я чуть не захлебнулась слюной. Стало стыдно. Ну что я в самом деле, как оголодавшая нищенка. Котлет что ли не видела? Подумаешь. — Ты сказал, мы будем готовиться, — постаралась произнести как можно менее заинтересованным тоном. — Какая готовка на голодный желудок? — Коул улыбнулся, — бери уж. Хватит выпендриваться. Я же вижу, что ты голодная. Желание покушать победило. Я взяла один бутерброд, откусила маленький кусочек и едва не застонала от блаженства. Это было прекрасно. Так вкусно, что у меня аж глаза закрылись от удовольствия. А когда открылись, я увидела, что Коул не ест, а подперев щеку рукой, смотрит на меня с неприкрытым интересом. — Фто? — прошепелявила набитым ртом. Он как-то растеряно улыбнулся и пожал плечами: — Я первый раз вижу, чтобы так балдели от простого бутерброда. — Это самый восхитительный бутерброд в моей жизни, — честно призналась я, _ спасибо. Он молча подвинул ко мне коробку со своей порцией.