Исключить?! Ноль баллов?! Я справилась с личом минут за пятнадцать, не больше, — разве это тот результат, который достоин исключения?! Крепко сжав зубы, я кивнула, принимая решение жюри. Черт с ними, с соревнованиями. Не до них. Главное, что в командном этапе наша «Команда мечты» достигла необходимого для общего дела места. Стоило мне выйти с арены, как я тут же услышала резкое: — Студентка Тибор, следуйте за мной. — Мастер Дэрот, по своему обыкновению, выглядел мрачно. Привычный камзол с рунами на лацкане, крепко сжатые губы, сцепленные на груди руки. — Зачем? — вырвалось у меня. Я впервые видела мастера некромантии после того самого случая. Даже отметку в зачетке он проставлял без моего присутствия! — Вы не хотите узнать причину вашей дисквалификации? — мужчина изогнул одну бровь. — Я вот очень хочу. Я даже растерялась от такого заявления, толком не понимая, что на такое вообще можно ответить. А потому молча последовала за мастером Дэротом. Он обошел часть стены и уверенным шагом направился к лестнице, ведущей на этаж жюри. Настолько уверенно, будто его там по меньше мере ждали. — Сюда нельзя! — заспорила было девочка-помощница, но преподаватель смерил ее таким взглядом, что она тут же освободила проход к двери. — Добрый день, многоуважаемые судьи, — только мастер Дэрот мог говорить с таким наигранным почтением. — Мы со студенткой Тибор хотели бы узнать причину дисквалификации. Перед нами сидело трое людей: двое мужчин и одна женщина. Их лица казались мне смутно знакомыми, словно я могла их видеть на каких-нибудь гравюрах в учебниках или даже на страницах газет. Вот только хоть убей, не могла вспомнить, кто они! Жюри даже отреагировать не успело на нашу самоволку, как дверь снова распахнулась. На балкон вошел лощеный низкий мужчина с тростью и зализанными назад темными волосами. На его лице сверкала приклеенная улыбочка, а глаза с любопытством бегали по всему помещению, словно он подмечал количество соринок или налипших ниток. — Доброго дня! Я официальный семейный законник семьи де Лавенил. Хочу с вами обсудить дисквалификацию студентки Клэр Тибор. Семьи де Лавенил? Это же… фамилия Вилберна! Интересно, кто из них подослал сюда законника и, что важнее, зачем. Как будто мне вообще могла светить победа. Нет, я принимала участие в соревнованиях, как говорится, ради самого участия. — Кхе-кхе, — прокашлялась женщина. — Вам не кажется, что вы переступаете рамки дозволенного? Она смотрела прямо на меня, потому я посчитала, что и вопрос относится ко мне. Внутренне оскорбилась, ведь я вообще сюда приходить не хотела, а потому и промолчала, просто опустив взгляд. — Я полагаю, что исключение студентки Клэр Тибор неправомерно, — с нажимом произнес законник де Лавенилов. — Мы все видели ее выступление через артефакты. Она блестяще справилась с испытанием, — вторил ему мастер Дэрот. Я в этот момент подумала даже не столько о том, что он меня похвалил, сколько о том, что происходит какой-то абсурд. В целом. От начала и до конца. Может, таким нетривиальным способом мастер Дэрот хочет искупить вину, о которой я и думать забыла? Вот только мне оно совершенно не нужно! — Раз такое дело, — с какой-то липкой улыбкой ответил один из мужчин, — то мы поясним. Участница Клэр Тибор использовала артефакты. — Согласно пункту четырнадцать точка два, в турнире по любой специализации разрешается использовать артефакты, — тут же заявил законник. — Использовать регламентированные артефакты, — интонацией подчеркивая слово «регламентированные», заявил третий мужчина. — А то, что сделала Клэр Тибор, — это какой-то не самый удачный эксперимент. Мы не можем оценивать такое выступление. — При создании этого артефакта были использованы всем известные чары. Каждое направление этих чар можно было заключить по отдельности в разные артефакты, но Тибор упростила себе задачу. Она не нарушала правил. — Вы будете спорить с жюри? — взвилась женщина. — Почему нет? — делано удивился законник. А следом повернулся ко мне: — Клэр, прошу вас не вести бесед ни с кем из организаторов соревнований без моего присутствия. Занавес. Я по традиции промолчала, решила оставить свое мнение при себе. Может, даже за умную сойду. — Думаю, в совете образования тоже заинтересуются этим вопросом, — добавил мастер Дэрот. Глава двадцатая, или Три разговора Мы с Кристин шли к нашей комнате. Я рассказывала о странном поведении мастера Дэрота, о внезапном появлении законника семейства де Лавенил. Она слушала внимательно, даже не язвила. Лишь под конец: — Одно я тебе могу сказать точно: о тебе теперь есть кому позаботиться. Кроме нас. — Странная какая-то забота, — проворчала я. — Кстати, а где все? — Лил вроде как с Вилберном, — пожала плечами Крис. — Парни собирают вещи во дворец. Принц… ну, про это ты знаешь. Про это знала. Принц находился в лекарском крыле. Чувствовал себя на порядок лучше, вот только вел себя странно. Видимо, сегодня день такой… особенный. Звезды встали в какое-то хитрое созвездие, массово влияющее на людей. Крис уже отворила дверь, как вдруг замерла на пороге. Повела плечами и внезапно заявила: — Кажется, я забыла обсудить с Влатом теорию Зигисмунда. — Чего? — опешила я, но, глянув в комнату, поняла, в чем дело. У наших столов у окна стояла женщина в красивом брючном светло-бежевом костюме. Женщина была худа, волосы собраны в высокую прическу, пальцы в перстнях — все в ней кричало о том, что она принадлежит к высокому сословию. И я ее знала. Ее лицо не раз мелькало в моих свежеприобретенных воспоминаниях. — Клэр? — выдохнула она, разворачиваясь и смотря прямо мне в глаза. Сделала шаг навстречу, неловко развела руки. Этот, казалось бы, невинный жест отчего-то меня испугал, и я сделала шаг назад. Вот только Кристин уже закрыла за собой дверь. — Ой, прости, — она сжала пальцы в кулаки и крепко прижала их к ногам. — Я представляю, как это все для тебя выглядит… Как для меня выглядит что? Неужели, если уж она так сильно хотела со мной встретиться, нельзя это было хотя бы устроить нормально? Мне не особо нравится, когда я обнаруживаю в своей комнате фактически незнакомых людей. — Доброго вечера, — хрипло поздоровалась, я попросту не знала, что еще сказать. Под внимательным и даже каким-то восхищенным взглядом женщины стало неуютно, захотелось провалиться сквозь землю, но вместо этого я просто ерзала на одном месте, не зная, куда деть глаза. — Клэр, клянусь, я тебе не враг, — внезапно выдала Лара де Лавенил, моя мать. Я промолчала. Видимо, у меня сегодня день такой — молчать. Наверняка эта женщина закладывала какую-то глубокую мысль в свою фразу, но никак не могла произнести ее вслух. — Тебе неловко, да? — сочувствующе спросила она. Лишь секунду смотря в ее глаза — такие же серые, как и у меня, я кивнула. — Это моя вина, — Лара закусила губу. — Но я постаралась предвосхитить такой вариант событий. Если вдруг ты не будешь готова слушать меня, я написала письмо. Она достала из небольшого ридикюля сложенный вдвое салатовый конверт с сургучной печатью. Лишь с секунду помяла его в руках и после этого протянула вперед. Я взяла. Оказывается, мои руки дрожали, хотя я и пыталась это скрыть изо всех сил. — Я постоянно буду поблизости, — сообщила она. — Дай мне знать, как только будешь готова. Мелькнула мысль, что Вилберн с Ларой похожи. Какой-то неуловимой мягкостью, но в то же время стойкостью характера. — Хорошо, — я согласилась. Растянув губы в слабой грустной улыбке, Лара направилась к выходу. — Леди де Лавенил, — окликнула я ее, и она остановилась. Замерла как вкопанная. — Законник вашей семьи… — Ты хорошо выступила, и тебя несправедливо засудили, — тут же с жаром заговорила она. — Гаспар сможет разобраться с этой ситуацией. — Не надо, — я покачала головой. — Мне приятно, что вас это заботит, вот только совершенно не заботит меня. — Не заботит? — удивленно переспросила Лара. Светлые брови поползли вверх, обнажая и без того открытый взгляд. Я подметила, что и глаза, и цвет волос у нас с этой женщиной совпадали. В остальном же она была существом из другого мира: такая красивая, воздушная, статная. Увидев ее в какой лавке или ателье, никогда бы не подумала, что эта женщина родила двоих детей. А может, их и того больше — мы же не можем знать, сколько бастардов ей пришлось прятать. — Не заботит, — напряженно кивнула я. — Это все… только ради участия. — Но ваша команда показала один из лучших результатов! Если у тебя будут такие же высокие результаты в индивидуальном зачете… — изумилась Лара. Но затем поправилась, не стала настаивать: — Хорошо, Клэр, как скажешь. Тут решать только тебе. Вот уж точно. Решать только мне… Лара все же оставила меня наедине с этим треклятым письмом. Наверняка там есть какое-то оправдание, наверняка оно даже покажется мне достаточно убедительным для того, чтобы в него поверить. Вот только хочу ли я в него верить? Не знаю. — Просто знай, — напоследок выдохнула Лара, — что бы нас ни связывало в прошлом и настоящем, мы с твоим отцом будем бороться за тебя до конца. Столько, сколько понадобится. И тут меня кольнуло осознание. Настолько болезненное, что я не сразу нашла в себе силы проводить женщину взглядом, а следом вытащить из ящика стола зачетку и сравнить два почерка. Почерк мастера по некромантии и почерк со шкатулки.