— Ну все, пока. Да, и большое спасибо, что вы меня подвезли. — Не за что. Ты, главное, деньги все сразу в продуктовом не просади. Мы все-таки не «Газпром», а МВД, — неожиданно для себя хмыкнул Домбровский. — Хорошо, возьму до Праги плацкарт. Или горячий тур. Для дипломата как раз самое то, — мгновенно отпарировал Исаев. — Андрюха, а Андрюха... Не доводи до греха. — И бывший шеф, который начал входить во вкус пикировки с Андреем, покачал головой. Между тем самого Андрея так и подмывало ответить Домбровскому, что тот, чем состязаться с ним в остроумии, лучше бы выпустил Алекса из СИЗО. Но поскольку это все равно ни к чему бы не привело, Исаев сказал: — Хорошо. До свидания, — закрыл дверь, махнул водителю, типа, увози шефа, нырнул в проем, образованный раздвижными дверями «Лейпцига» и растворился в недрах ТЦ. «Молодец. И все сделал правильно... Но главное, чтобы отвлекшись на карточку, он пропустил основной «багаж», — Домбровский вздохнул, откинулся на спинку сидения и снова погрузился в невеселые мысли о дочери. Тем временем Андрей уже шагал по переходам торгового зала к вестибюлю, где располагался банкомат. Слежку за собой он пока не видел, но понимал, что за ним будут следить. И этим в ближайшие дни, если не часы, займутся специалисты Домбровского, или же люди грека, или и те, и другие. Но если у Нико, как говорилось выше, было почти звериное чутье на опасность, то Андрею о ней рассказывали чистая логика и интуиция, которую кто-то бы счел паранойей. Но мнение «кого-то» Исаева не интересовало. Ему нужно было избавиться от навязанного «багажа». Так что, дойдя до вестибюля, Исаев занял очередь к банкомату. Дождавшись, когда женщина, которая стояла перед ним, снимет нужную сумму, суетливо пересчитает ее и уйдет, Андрей отправил карту в приемник и снял с карточки все наличные. Сумма оказалась внушительной, но не заоблачной. Ровно столько получал Исаев за два месяца работы. Наличные вместе с пустой уже картой Андрей переправил в сумку. После этого он направился к расположенной справа лестнице, спустился вниз на один пролет и толкнул неприметную темную дверь с надписью «0 этаж». Дверь вела в полуподвальное помещение торгового центра, где находился неизвестный посетителям «Лейпцига» платный гараж. Поздоровавшись с охранником (двадцатитрехлетний бывший стажер «Альфы», которого Исаев пристроил сюда после того, как Фадеев убрал этого юношу из компании, посчитав, что толка от парня не будет), Андрей поинтересовался, как у него дела. — Спасибо, теперь все нормально, — охранник искренне улыбнулся и тихо добавил: — И ТАМ все, как обычно. — Ира приходила, «японку» или «немца» брала? — Нет, второй день здесь не появлялась. «Слава богу», — Андрей мысленно выдохнул. Самойлова гоняла по трассам практически, как Спиди-гонщик. Не прощаясь с охранником («Еще увидимся»), Исаев кивнул ему, прошел еще пару метров вперед, после чего свернул за угол и очутился у отсека парковки, завешенного темной пленкой. Отогнул пленку, Андрей нырнул под нее и оказался в небольшом квадрате, где стояли его «японец» — мощный байк «Кавасаки», обтекаемыми формами похожий на акулу, и «немец» — туристический мотоцикл премиум-класса, произведенный концерном «БМВ». Слева от «немца» скромно приткнулся еще один «Кавасаки», но красного цвета. Он принадлежал Ире. Но при всей любви к женщине Андрея сейчас интересовал ни ее байк, и ни его «Кавасаки», а именно «БМВ» с его вместительными боковыми багажными отсеками. Убедившись что камера наблюдения, как намекал охранник, по-прежнему повернута в сторону «японки» Иры, Андрей опустил на пол сумку, присел перед ней на корточки и начал работать. Не доставая из сумки «дипломат», он открыл его и переложил в сумку под носильные вещи паспорт, токен и еврокупюры. После этого он бросил в чемоданчик уже ненужную ему банковскую карту. Затем, открыв карман сумки, Исаев извлек из него брелок с ключами от «БМВ», который привык носить с собой, как некоторые постоянно носят с собой корвалол и таблетки от головной боли. Сняв мотоцикл с сигнализации, Андрей открыл правый багажный отсек «БМВ» и отправил в него «дипломат» Домбровского. Исаев предполагал, что в чемоданчике или в банковской карте мог быть установлен «маячок», изготовленный умельцами МВД или же Интерпола. Но если Максим Валентинович, который как-то уж очень ловко завернул разговор о девушках, которые «терпят» его и Алекса, мог знать об Ире и о том, где она живет, то «чип» из Интерпола мог привести людей грека прямиком в ее квартиру. Но с охраной своих женщин — Иры, младшей сестры и матери — Исаев еще разберется (на что, кстати сказать, и пойдут деньги Домбровского). А пока он избавился от потенциальной проблемы, просто-напросто прикрепив «дипломат» и банковскую карту к своему мотоциклу, чем и обеспечил неподвижность возможных «маячков». Что касается паспорта на имя сотрудника дипломатической службы РФ Дмитрия Никитина, 22 марта 19ХХ года рождения, то он был нужен исключительно для пересечения границы и обеспечения без досмотрового прохода «зеленого» коридора. А за границей паспорт всегда можно оставить в гостинице. Выполнив то, что задумал, Исаев поставил «немца» на сигнализацию, которую ему доработали специалисты «Альфы», и мысленно пожелал здоровья тем, кто полезет ее вскрывать. После небольших изменений, которые были в нее внесены, его «бумер» вопил так истошно, что мог поставить на уши не только посетителей «Лейпцига», но и весь штат охранников этого ТЦ. Затем Андрей поднял сумку, вынырнул из-под пленки и вернулся к охраннику. Тот, поглядывая по сторонам, довел его до другой лестницы, позвенев ключами, открыл ему дверь служебного выхода и выпустил на улицу. "Вот и всё», — подумал Исаев. И хотя в глубине его души по-прежнему был страх за бро, сидевшего в «одиночке» в СИЗО, Андрей знал, что Алекс, по крайней мере, сейчас находился не в компании рецидивистов, которые могли «нагнуть» его за излишне миловидное лицо или вообще его изуродовать. А завтра утром Исаев организует себе перелет в Прагу и попытается сделать то, что пообещал Элисон. Плюс он попробует разобраться с этим странным рисунком креста, который был в дневнике Лизы. Что-то не сходилось, никак. Ну, а пока Исаев набрал службу «Яндекс-такси», и через пару минут уже ехал туда, где всегда было его сердце. В Теплом Стане есть много хороших улиц с интересной историей, как есть и уютные скверы с белыми двенадцатиэтажками, к одной из которых сейчас ехал Андрей. Раздумывая о своем («Опять цветы не купил... Завтра снова рано вставать и лететь в Чехию... И кстати, нужно еще забронировать билет...»), он машинально следил глазами в зеркало заднего вида за машинами, которые шли за его такси. Но ни одна из них не держалась постоянно в его кильватере. Они либо перестраивались, чтобы затем свернуть на прилегающие к дороге улицы, либо просто обгоняли такси. Тем не менее, Андрей попросил водителя остановить машину метров за сто до нужного ему дома. Рассчитавшись, он выбрался из нее, постоял, делая вид, что поправляет на плече сумку. Подождал, когда желтый «Яндекс-мобиль» тронется и отъедет. И уже быстрым шагом отправился к дому, утопленному в зелени тополей. Своим ключом он открыл калитку, встроенную в забор, окружавший дом; поздоровался с болтающими о какой-то медицинской справке старушками, которые сидели перед подъездом на лавочке, как воробьи на жердочке, заслужил в ответ их общий благосклонный кивок и шепот в спину одной из бабулек: — Это к Иринке, это ее, этот, который то ли компутерами занимается, то ли в «Евросети» работает, — что было еще одной его легендой и что, кстати сказать, очень веселило Самойлову. Он открыл дверь подъезда, взбежал по ступенькам до площадки, где был расположен лифт. И снова кнопка, но в этот раз заботливо прижженная чьей-то сигаретой. Но все это было неважно: лифт довез его до нужного этажа и, громыхнув дверьми, выпустил его на площадку. Дверь ее квартиры была первой слева. Он позвонил в ее дверь. Ее шагов он не слышал, но она открыла ему так быстро, словно дефилировала под ней в ожидании его прихода последние двадцать минут. Исаев вдохнул теплый запах обжитой и уютной квартиры: аромат старого дерева и ее парфюма. Ира стояла перед ним в сером домашнем платье с запа́хом и с любимой заколкой из резинки, пропущенной в гнезда большой круглой красной пуговицы и стягивающей в хвост ее волосы. Он улыбнулся: — Привет, Красная Шапочка. Ждала? — Андрюш, а мне тебе как ответить, чтобы не обидеть? — Самойлова склонила голову набок, и пепельный хвост послушно лег на ее грудь. Он чуть наклонился вперед, разглядывая ее фантастические синие глаза. Тепло... Эмоции и волнение («Опоздал на полчаса... Мог вообще не приехать...») — и отчаянная радость, что он здесь, что жив, цел и здоров, и что сегодня он уже никуда не уйдет от нее, и вдруг понял: только теперь он по-настоящему счастлив. *** Сидя на заднем сидении «Мерседеса» Домбровский окликнул помощника: — Олег? — Тот развернулся к нему. — GPS трекер работает? — Работает, но... — вид у Одинцова был бледный. Максим Валентинович вопросительно вскинул бровь («Сюрпризы?») и протянул руку. Олег торопливо вручил ему устройство, похожее на небольшой планшетник, и тихо добавил: — А еще он все деньги с банковской карты только что снял. Домбровский хмыкнул. Затем он медленно откинулся на спинку кресла, увеличил изображение на «планшетнике» и пару секунд рассматривал зеленую точку, неподвижно замершую на дисплее. Точка «сидела» ровно в центре периметра ТЦ «Лейпциг». — И так последние пятнадцать минут, — еще тише прокомментировал Одинцов. Водитель Домбровского, покосившись на шефа, быстро спрятал улыбку. — Максим Валентинович, а, может, вернуться и ребят из сопровождения в «Лейпциг» отправить? — между тем предложил Олег. — Судя по всему, там подземный гараж. — Не надо, — Домбровский поджал губы. «Я его знаю: если он понял, что к чему, он там точно сюрприз оставил». — Олег, — Максим Валентинович поднял глаза на помощника, — а ты не помнишь, у Исаева есть машина?