Ситуация, впрочем, разрешилась слегка насмешливым и далеко не грузинским: — Привет, нашальника. — Орк под настроение довольно похоже копировал дебиловатого героя из «Нашей Раши». — Усё хорошо. И шито ты хотела? Из трубки донесся смешок Иры. «Похоже, окончательно спелись». Но не ревновать же ее к каждому плинтусу на работе? — Фу на тебя, — вслух усмехнулся Андрей. — Но, если судить по твоему настроению, то напрашивается вывод о том, что у вас на «хвосте» пока никто не висел и не висит. — Та, нашальника, — с игривым придыханием отозвался Ладо. — Ты, как всегда, убиваешь меня своей проницательностью. На этот раз Андрей предпочел пропустить мимо ушей его веселый тон: — Тогда Иру сегодня вечером домой отвези и меня дождись, а на завтра свободен. — А если вдруг... гости? — намекнул ему Орк. — А если гости, то я сам разберусь. Но если вас никто не пас, то «вдруг гостей» не будет. — Нет, у нас на границе все тихо. Но насчет завтра сам смотри. И всё: ни улыбок, ни шуток. Вот за что Исаев любил свою команду — Орка, Петрова, того же Алекса, в конце-то концов, — так это за то, что после подобных просьб с его стороны от них в ответ никогда не звучало «Ого!», или «О как?», или другие скабрезности. Тем временем, попрощавшись, Ладо отдал мобильный Самойловой. Исаев с превеликим удовольствием поболтал бы с ней еще, но Ире через минуту набрали с работы, и она, извинившись, дала отбой, чтобы переключиться на другую линию. Послушав в телефоне гудки, Исаев безрадостно убрал Айфон в карман брюк. В этот момент ему на ум почему-то пришла исповедь Алекса насчет того, почему чех так безжалостно отрезал от себя дочь Домбровского. И все-таки эта девушка тащила bro из тюрьмы. «Интересно, — подумал Андрей, — а Ира простила бы мне, если бы я лет в пятнадцать выкинул нечто подобное?.. Увы», — Исаев вздохнул. Он лучше всех знал, что она простила и прощала ему не раз, и не два, пока он, не хуже Алекса, блуждал в потемках своей ущемленной гордости. Впрочем, женщина, если она понимает и любит тебя, прощает то, что обычно не прощает мужчина. Так что Исаев хорошо понимал, почему Лиза спасала чеха. Не ясно было другое: зачем ей сейчас-то Алекс понадобился? А он был ей нужен. Как ни крути, но код, присланный ею в письме, был связан с событиями в жизни чеха. Или Лизе была нужна помощь Алекса? А может, она решила воспользоваться случаем и наконец-то взрастить в чехе чувство вины? Или же это была та самая сила, которая гонит даже самых сильных и умных из нас туда, где для нас, пусть даже мысленно, живет наша потерянная, но истинная половина? «А вообще, bro, я не знаю, чем все это кончится. Но если однажды ты по какой-то причине решишь дотянуться до этой девчонки, то тебе потребуется сделать то, что... не знаю, но на что люди, может, идут только раз в жизни...» «А теперь забиваем на философские темы и возвращаемся к бывшему шефу». Через секунду Андрей уже набирал Максиму Валентиновичу. — Привет, — почти мгновенно отозвался тот. — Добрый день. — Что нового? — Судя по шуму, наплывами поглощавшему голос Домбровского, тот либо шел сейчас куда-то под порывами сильного ветра, либо (Исаев прислушался к характерному гулу) направлялся к самолету, стоявшему недалеко от взлетной полосы. — Из нового есть только новости. — И какие? — В целом хорошие. — Но мою дочь ты не нашел? — Это как сказать. — Что? Подожди, Андрей. Что значит, как сказать? — судя по ритму дыхания, генерал-полковник остановился у трапа. — Конкретно, ты нашел Лизу или нет? — Я думаю, что сегодня я видел ее. — Где? Надеюсь, не у этого твоего... который в СИЗО? — тут Домбровский вообще, видимо, замер. — Нет, в Москве. Но нам надо поговорить. Сможете встретиться со мной послезавтра или ... («Так и быть.») — сегодня вечером? — Дьявол... Вот черт! Вот же... — далее шли не самые литературные выражения. Исаев удивленно поднял брови («Во Макс Валентинович дает!») А вообще, сколько Андрей знал Домбровского, он впервые слышал в его голосе такую растерянность. — Андрей, не получится у нас сегодня встретиться. И завтра я не смогу... «И я не смогу». — ... я не могу перенести рейс в Грецию на другой день. Сегодня я должен быть в Салониках. Завтра похороны моей бывшей жены. Истинное качество королей — это не точность, а вежливость, и Исаев кивнул: — Примите мои соболезнования. Максим Валентинович, — осторожно начал он, — а ваша дочь может быть в курсе того, что завтра похороны ее матери? — Спасибо, но не утруждайся. Мой ответ на твой вопрос: я не знаю. Но я сделал все, чтобы информация о похоронах не распространялась. Мне не нужно, чтобы Лиза туда приезжала. Когда придет время, моя дочь спокойно приедет в Салоники и попрощается с матерью. А пока она для всех в Швейцарии. «Ну, предположим, не для всех. Взять хотя бы того же Никаса Мило».