— Тихо, тихо, — горячие пальцы, скользнувшие ей между ног, сводящее с ума движение языком, проникновение сверху вниз и внутрь . Ее мгновенная реакция — протяжный крик, и следом за ней — вспышка ревности. — Алекс, откуда... подобные знания? — с внезапной злостью, но не сдержав стон, осведомилась она. — Порнушку когда-то смотрел. А ты что подумала? — Ей показалось или он действительно усмехнулся? — Что? — не веря своим ушам, она приподнялась на локтях и ошеломленно уставилась на него. — Что ты смотрел? — Порнушку. Один. Лежи, — и снова ласкающие и бесстыдные прикосновения. — О господи! — закрыв локтем лицо, она откинулась на матрас. И как бы пошло это не прозвучало, но за повторение последующих десяти минут она бы пообещала ему все, что угодно, причем до конца ее жизни. И снова утро, и снова желтый фасад старинного особняка Кочубеев. После очередной поездки в Питер Алиса была вялой, но спать ей совсем не хотелось. Извинившись, Алекс на пару минут вышел из номера. (Позже она узнает, что он звонил Исаеву, чтобы выяснить, какого лешего тот пристроил к ним охрану?) Услышав Исаевское безмятежное: «А это чтобы тебя опять не утащили в «Панкрац», чех с иронией пообещал в ответ прислать Андрею открытку из Питера. На что Исаев, ловко сославшись на неотложные дела, нажал на «отбой», пока легкое препирательство с чехом не превратилось в спор. Послушав короткие гудки в мобильном, Алекс чертыхнулся, сделал пару шагов по коридору и, развернувшись, оперся руками о подоконник. Ужасно не хотелось портить настроение ни Элисон, ни себе. Зачем на это пошел Исаев, чех тоже не знал. Машинально вглядываясь через стекло окна в аллею, за которой растеклись невысокие пятиэтажки и миниатюрное дворовое футбольное поле, Алекс вдруг поймал себя на том, что вслушивается в долетавшие до него возбужденные крики мальчишек. Следом пришла жажда движения. Чех вернулся в номер. К тому времени Элисон уже пристроилась делать себе маникюр. — Пойдем на улицу? — боясь, что она откажет ему, предложил он. — Или один, у меня тут... вот, — она показала ему лак для ногтей. — Я не хочу тебя одну оставлять. Глаза в глаза, и она с улыбкой поднялась: — Ну пойдем. Через пару минут она, устроившись под деревянным грибком и забыв про лак, ошеломленно наблюдала, как Алекс увлеченно гонят с мальчишками мяч. Те, опешив сначала, как-то на удивление быстро приняли его в компанию. Правда, один из подростков отошел в сторону и щелкнул Алекса камерой на мобильном. В тот момент Элисон нашла глазами топтунов «от Исаева». Но мужчины не волновались, не дергались, и она успокоилась. Через пару минут к футбольному полю стали подтягиваться и другие зрители, преимущественно девчонки. Напряженные лица, в глазах — неверие пополам с «ой, мамочки, да это же ОН!» Примерно догадываясь, чем это кончится, Алиса улыбнулась. Между тем две девушки лет восемнадцати-двадцати долго о чем-то переговаривались, после чего одна из них смело выступила вперед. Жгучие черные волосы, дерзкие синие глаза, ультракороткая юбка и пухлый рот. Симпатичная, очень. Видимо, королева двора. Дождавшись перерыва в игре, девушка кокетливо прокричала: — А это вы тот самый актер Александр Ресль? — Чех обернулся, бросил взгляд на Элисон (та даже не шевельнулась), перевел глаза на девчонку и кивнул. — А можно автограф? — обрадовалась та. — И мне! И мне! ... А мне селфи. Можно? — понеслось со всех сторон. — С удовольствием, — профессионально соврал Алекс. Смотреть на него, взъерошенного и в запыленных кроссовках, было довольно забавно. Не забавно было глядеть на то, как он попозировал отдельно с каждой девицей на мобильний, потом на неведомо откуда взявшийся фотоаппарат, а затем все эти поклонницы попытались поцеловать его, и он привычно подставил щеку. И с одной стороны ты, конечно же, понимаешь, что он — звезда и долго ею останется, и что к подобным ответным знакам вежливости его обязывает профессия. А тут у девчонок, увидевших его у себя во дворе, чуть ли культурный шок не случился. А с другой стороны... а с другой, в тебе бушует ревность. И ты уже разложила внутри себя такой костер, что проще подняться с лавки, прихватить лак для ногтей и, добродушно улыбнувшись ему, вернуться в гостиничный номер. — Дамы, извините меня. Но мне правда пора, — для начала догнал ее его голос. «Вообще-то, не стоит. Вообще-то, мне все равно», — ответила ему её спина. — Ой, а вы завтра придете? — встревоженно застрекотали девчонки. — Может быть, — он улыбнулся и отправился ее догонять, а, догнав, зашагал с нею рядом: — Ты что, обиделась? Она тут же продемонстрировала ему свою фирменную улыбку: — Нет, конечно. С чего ты взял? — Ну вообще-то я думал, что ты это оценишь. — Я? — В этот момент они дошли до парадной двери. — Так ты же винила меня за то, что у меня вечно не хватает терпения давать автографы всем желающим? — Чего?.. А, ну да. — И она едко кивнула. «И как я это забыла?» — могла бы добавить она, но вместо этого ухитрилась на шаг обогнать его и захлопнуть тяжелую парадную дверь прямо у него перед носом. Тем не менее, дверь за ее спиной распахнулась мгновенно. — Я все понял, — удовлетворенный смешок, — ты же маленькая ревнивая собственница, miminko. — Ага. Ха-ха. — Да еще и со старшими споришь... — Так, иди ты нафиг, — окончательно разозлилась она и ахнула, когда он словами: «Фи, Элисон» поднырнул под нее и закинул себе на плечо. — Отпусти немедленно, — всполошено зашептала она, — нас же могут увидеть. — Ну, пусть посмотрят. — Он понес ее в номер. — И кстати, тебе не кажется, что мы очень подходим друг другу? Может, мне на тебе жениться?