Исаев ушел, Ресль потянулся за распечаткой. Сличив время вылетов рейсов, фигурировавшее на заглавных страницах, он для начала сложил листки так, чтобы рейсы шли друг за другом, подряд, а не вперемешку. Затем взял из пачки первый лист. Пять ничем не примечательных женских фамилий зарегистрировавшихся на Токио. И все бы ничего, если бы не одно «но». Чех с интересом вгляделся в одну из фамилий. Она была слишком книжной. В голове промелькнула ремарка Андрея насчет того, что фамилия обязательно окажется на слуху. «Неужели так, сходу попал?» Впрочем, в совпадения чех тоже не верил. Так что, поискав глазами на столе Исаева ручку, чех обвел кругом фамилию пассажирки и отложил лист вправо. Следующим в списке значился рейс в Тбилиси. Шесть фамилий по типу Иванова, Петрова, Сидорова. На четвертой строке «реестра» Алекс дернулся. И если бы его сейчас увидел Андрей, он бы сказал, что bro сильно задет и, вообще, тихо злится. Но Исаев продолжал курить, время от времени поглядывая на часы и размышляя об Ире. Посмотрев на фамилию, которая вызвала в нем смесь иронии и досады, Алекс, слегка психанув, обвел ее жирным кругом и отбросил лист вправо — туда, где уже лежал рейс на Японию. Взяв из стопки третий листок с заголовком «Найроби», Ресль внимательно просмотрел и его, прищурился («то ли я там ничего подходящего не нашел, то ли там действительно ничего нет») и отложил его влево. В четвертом списке («Москва-Эдинбург» — кстати, рейс стартовал в десять десять) фигурировало три фамилии. Пробежав их глазами, чех запнулся на второй. Не веря глазам, вчитался в нее, задорно хмыкнул («Ну, ты даешь, Лиз!») — и закусил губу, подумав, что разыскать ее СЛИШКОМ просто. «Что же ты делаешь, флер-де-лис?» Отогнав мысль о том, что Лиз скользит сейчас, как по раскачивающемуся канату над пропастью (риск, конечно, благородное дело, но ЕЙ только-только исполнилось двадцать пять, и «Ох и устрою я тебе, Лиз, за это «скольжение»), чех пристроил лист в правую стопку и потянул к себе пятый лист. Рейс в Варшаву. Две фамилии, без зацепок. То же и с Осло. В итоге Варшава и Осло отправились в пару к Найроби. Сформировав, таким образом, две стопки, Алекс придвинул к себе правую, разложил перед собой «Токио», «Тбилиси» и «Эдинбург» и задумался, разглядывая заинтересовавшие его фамилии. Из размышлений его выдернули шаги Андрея: — Ну что, что-то вычитал? Алекс поднял голову, наблюдая за тем, как Исаев достает из кармана брюк телефон: — Собираешься Диане звонить? — Ну да. — Погоди, — притормозил его чех. — Я, по-моему, что-то нашел. Посмотри это, — Ресль собрал в стопку листки и протянул Андрею. — И начни с рейса в Токио, — посоветовал он. — Хорошо. Элизабет Беннет, — прочитал вслух Исаев. — И? — Что «и»? — А что я был должен увидеть? — Серость ты, — взглядом «жалея» его, кивнул ему чех. — Тэк-с, — Андрей перешел к креслу и сел. — Будьте любезны, поясните ваш дискурс. Я вас что-то не понял. — Элизабет Беннет — персонаж романа «Гордость и предубеждение». Автор Джейн Остин. Книга увидела свет в разгар войны 1812 года. Месяц назад наши поставили этот роман на сцене, частично обыграв эпизоды войны. Надо хотя бы иногда в театр ходить. Ну или, — чех отвел глаза, — как я, болтать с Лиз в юности по телефону. Лицо Алекса, подсвеченное светом настольной лампы, в этот момент казалось осунувшимся и усталым. Исаев замер, не сводя с него взгляда. — А теперь читай дальше. Рейс на Тбилиси, — чех по-прежнему глядел в сторону, но на его губах заиграла неприятная улыбка. Андрей перевернул страницу. При виде фамилии его зрачки расширились. — Анетта... И ... — Исаев даже откашлялся. — Ну, ну, смелей! — Исаева. — И я был «приятно» удивлен, — добавил Андрею чех. — Отстань. Думаешь, это тоже Лиза? — А что ты об этом думаешь? — Алекс заложил за голову руки, с тем же недобрым видом похрустел пальцами. — Знаешь, ты еще ляпни сейчас, что я с ней! — возмутился Андрей. — Нет, ты не с ней, — отрезал Ресль, возвращая ладони на спинку стула. — Но насчет таких «псевдонимов» я с тобой еще поговорю. — Так, а я здесь причем? — Позже обсудим, — нажал голосом чех. — А теперь посмотри на фамилию в списке на Эдинбург. — Натали Хейфиц. Хейфиц? — Исаев с изумлением уставился на листок. — Ага, Хейфиц. А это... — ... фамилия нашего Мишки. Во Лиза дает. — Просмотрев и другие, «левые» списки, Исаев отбросил страницы на стол. — Она не дает, — чех поморщился. — Просто она все помнит. Лиз с Мишей познакомилась в детстве, когда тот передавал ей альбом от меня. Ну и пересекалась с ним еще пару раз, на твоем и моем днях рождения. Андрей потер щеки и лоб, вздохнул: — Так, давай-ка, душа моя, разбираться. На трех самолетах Лиза, разумеется, не могла улететь. Тут где-то подстава или ... — Исаев запнулся. Просто мгновением раньше у него всплыло, как он сам несколько дней тому назад уходил от «хвоста», используя почти те же фокусы.