– Жаль, что их тут нет и они не могут мне помочь. – Хм, – произносит леди Ара и снова окидывает меня взглядом. От ее подозрений впору прыгнуть с балкона. – У вашего отца были синие глаза, и у матери тоже. А у меня карие. – Я во многом отличаюсь от них – еще и сама не вполне понимаю, насколько… Мне больше ничего не удается придумать. Надеюсь, этого объяснения хватит. В кои-то веки я радуюсь, услышав голос королевы. – Садитесь, дамы, – произносит она, перекрывая говор толпы. Этого достаточно, чтобы Ара, Соня и молчаливая Элейн отвлеклись от меня. Я сажусь и украдкой перевожу дух. По пути на уроки я начинаю понемногу успокаиваться. Я ко всем обращалась правильно и говорила не больше необходимого, как мне и велели. Светскую беседу за нас обеих вела Эванжелина, разглагольствуя о своей «вечной любви» к Кэлу и о том, какая для нее честь быть избранной. Я думала, что менее удачливые девушки сговорятся и убьют ее, но, к моей большой досаде, они этого не сделали. Мое присутствие, судя по всему, заметили только Ара и Соня, хотя они и не стали приставать с дальнейшими расспросами. Но, держу пари, это еще не конец. Когда из-за угла появляется Мэйвен, я так горжусь очередным пережитым мероприятием, что присутствие принца меня даже не раздражает. Более того, я чувствую странное облегчение и позволяю себе ненадолго сбросить маску холодности. Он улыбается и широкими шагами подходит ближе. – Вы еще живы? – спрашивает он. По сравнению с Айрелами, Мэйвен просто веселый щенок. Я невольно улыбаюсь. – Нужно отослать леди Айрел обратно к Озерным жителям. Она за неделю заставит их сдаться. Он приглушенно смеется. – Да уж, эта дама – просто боевой топор. Кажется, не понимает, что она уже не на войне. Она расспрашивала вас? – Скорее, допрашивала. Наверное, злится, что я обошла ее внучку. Страх вспыхивает в глазах Мэйвена, и я понимаю причину. «Если Пантера стала обнюхивать мой след…» – Напрасно она вас побеспокоила, – негромко говорит Мэйвен. – Я скажу матери, и она всё уладит. Хоть я и не желаю его помощи, но другого способа нет. Женщина типа Ары с легкостью найдет в моей истории несостыковки, и тогда мне крышка. – Спасибо. Это… это было бы неплохо. Я замечаю, что Мэйвен уже не в форме – на нем обычная одежда, предназначенная для дворцовых мероприятий. Это меня немного успокаивает. Приятно увидеть хоть кого-то, кто выглядит неофициально. Но при Мэйвене нельзя расслабляться. Он – тоже Серебряный. Я не вправе об этом забывать. – Ваши обязательства выполнены? – спрашивает он, и лицо юноши яснеет – на нем появляется искренняя улыбка. – Если угодно, могу показать вам дворец. – Нет, – быстро выпаливаю я, и улыбка гаснет. Впрочем, хмурый лоб Мэйвена тревожит меня ничуть не меньше. – Мне надо на занятия, – добавляю я, надеясь смягчить удар. Сама не знаю, отчего беспокоюсь о его чувствах. – Ваша мать любит, чтобы всё шло по графику. Он кивает, видимо, слегка приободрившись. – О да. Ну что ж, не буду вас задерживать. Принц осторожно касается моей руки. От его кожи уже не исходит холод – он сменился восхитительным теплом. Прежде чем я успеваю отстраниться, Мэйвен уходит, оставив меня в одиночестве. Лукас дает мне некоторое время, чтобы прийти в себя, а затем замечает: – Знаете, мы доберемся туда гораздо быстрее, если вы будете двигаться. – Замолкните. Глава 13 Мой следующий наставник ждет меня в комнате, от пола до потолка заставленной книгами – я в жизни столько не видела. Даже не подозревала, что существует такая прорва книг. На вид они старые и редкие. Несмотря на мое отвращение к школе и любому чтению, я чувствую к ним некоторую тягу. Но они написаны на языке, которого я не понимаю, – передо мной мешанина букв, которую я даже не надеюсь расшифровать. Так же увлекательны и карты на стенах – карты нашего королевства и других земель, старинные и новые. Самая большая, разноцветная, составленная из отдельных листов бумаги, висит на дальней стене, в раме со стеклом. Она как минимум вдвое больше меня. Эта штука главенствует в комнате. Вылинявшая, рваная, она представляет собой запутанный узел красных дорог и синих побережий, зеленых лесов и желтых городов. На ней – прежний мир, со старыми названиями и старыми границами, в которых мы больше не нуждаемся. – Странно смотреть на мир, каким он был когда-то, – говорит наставник, выходя из-за груды книг. В своем желтом одеянии, запачканном, выцветшем от давности, он похож на одушевленный клочок бумаги. – Вы можете показать, где мы находимся? Размер карты сам по себе пугает меня, но, как и во всех других случаях, я уверена, что это проверка. – Я попробую. Норта – на северо-востоке. Подпоры стоят на Столичной реке, которая течет к морю. Минута мучительных поисков – и я нахожу нужную реку и приток вблизи родной деревни. – Здесь, – говорю я, ткнув севернее, где, по моим расчетам, находится Саммертон. Он кивает, явно радуясь тому, что я не полная дура. – А что-нибудь еще вы узнаёте? Но надписи на карте тоже сделаны на незнакомом языке. – Я не могу прочесть. – Я не спрашиваю, можете ли вы прочесть, – отвечает он по-прежнему любезно. – Кроме того, слова нередко лгут. Смотрите шире. Пожав плечами, я вновь заставляю себя присмотреться. В школе я всегда отставала, и скоро мой наставник поймет, какая я тупая. Но, как ни странно, мне нравится эта игра – смотреть на карту, искать знакомые очертания. – Это, наверное, Причальный залив, – наконец говорю я, проводя пальцем вокруг изогнутого мыса. – Верно, – отзывается наставник, и его лицо расплывается в улыбке. От этого морщинки вокруг глаз углубляются, давая понять, что он немолод. – А это Дельфи, – добавляет он, указав на какой-то город чуть южнее. – Археон – вот тут. Он устремляет палец на точку в нескольких милях к северу от самого большого города на карте. Города, который занимает целую область этого бывшего мира. Развалины. Я слышала это слово, которое шепотом произносили ребята постарше, в том числе мой брат Шейд. Город Пепла, Руины – так его еще называют. При мысли о страшном месте, до сих пор окутанном дымом и мраком после войны, случившейся больше тысячи лет назад, по спине у меня пробегает холодок. «Мир всегда будет таким, если наша война не закончится?» Наставник отступает на шаг, чтобы дать мне подумать. У него странное представление о преподавании; возможно, я так и буду четыре часа пялиться в стену. Но внезапно я с особой остротой ощущаю гудение камер. Или, точнее, его отсутствие. Весь день я чувствовала на себе электрические взгляды и в конце концов перестала обращать на них внимание. До сих пор. Потому что теперь я не чувствую ничего. Давление пропало. Лампы по-прежнему пульсируют электричеством, но камер нет. Нет глаз. Элара не видит меня здесь. – Почему никто за нами не наблюдает? Наставник моргает. – Значит, вот в чем дело, – негромко произносит он. Я не понимаю, что он имеет в виду, и меня это бесит. – В чем? – Мэра, я здесь, чтобы учить вас истории, тому, что значит быть Серебряной и, э… как приносить пользу, – произносит он с недовольным видом. Я в замешательстве смотрю на него. Меня охватывает холодный ужас. – Мое имя Мэриэна. Но он просто отмахивается от моего слабого протеста. – А еще я хочу в точности понять, как вы возникли и каким образом работают ваши способности. – Мои способности появились, потому что… потому что я Серебряная. Умения моих родителей смешались… мой отец был истребителем, а мать бурей, – запинаясь, говорю я. Это объяснение, которое вдолбила в меня Элара. Надеюсь, он поймет. – Я Серебряная, сэр. К моему испугу, он качает головой.