Широкий песчаный пляж и высоченные дюны на фоне раскаленного неба. Мама в солнечных очках и голубом бикини сидит в полосатом шезлонге. Жара. Он самозабвенно выкапывает пещеру. Джейк помнил, как песок постепенно стал сырым, как в него вонзался совок. Помнил спутанные корни колосняка над головой. – Помоги! – с натугой попросил мужчина. А потом внезапно на него навалилась тяжесть – обрушился потолок пещеры. Непролазная темнота давила на грудь, просачивалась в глаза, в нос. И жуткий, сдавленный, беззвучный крик. Дружинник оглянулся на Джейка: – Я ее вижу. Она внизу, неглубоко, но мне не дотянуться. Ты худой, пролезешь. Но Джейк не мог. Ему годами снились кошмары после того случая. О смерти, которая длилась и длилась, пока в дыре не появилась большая рука и мальчик не увидел наконец отцовское лицо. – Джейк! Не бойся, все хорошо! Потом ему говорили, что все это продолжалось какие-то секунды, но на самом деле – годы. И вот теперь отец тоже попал в западню, а Джейк даже не может его отыскать. Юноша обернулся и посмотрел на черную дыру. – Буду держать тебя за ноги. – Лицо дружинника блестело от пота. – Черт тебя подери, шевелись! Джейк выругался, улегся и подполз к краю дыры. Потом протиснулся в нее. Темнота сгустилась настолько, что он едва мог разглядеть собственные руки. Паренек потянулся вперед. Сквозь темноту. Пальцы наткнулись на мягкое. – Я что-то нашел! Воздуха не осталось, он вдыхал газ. А потом… Тепло. Когда женщина взяла Джейка за руку, тот почувствовал, какие у нее тонкие и хрупкие косточки, прямо как у птички. Пальцы изуродованы артритом, но кожа очень мягкая. Джейк слышал ее сиплое дыхание в темноте. – Все в порядке! – воскликнул Джейк. – Я вас вытащу. – Но на самом деле он понимал, что это нереально. – Как вас зовут? Лаз в завале искажал его голос. Послышался треск, темнота пошевелилась. Женщина крепко держала его за руку. – Алисия. Не волнуйся, дорогой. С нами все хорошо. Старушка. Голос слабый, однако чувствуется, что она настроена решительно. – Но мы можем… – начал Джейк. – Говорю же, мы вылезем сразу за тобой. Джейк услышал гул самолетов. – Вам страшно? – спросил он. – Нет, Джейк. Теперь, когда ты в безопасности… От неожиданности он чуть не выпустил ее руку, но потом сжал еще крепче и почувствовал, как похолодели ее пальцы. – Откуда вы знаете мое имя? Она рассмеялась. Кто может смеяться в подобных обстоятельствах? – Меня называли шарлатанкой. Обманщицей. Но мы доказали им, да, Джейк? Мы доказали, что мадам Алисия по-настоящему общалась с духами. Дэвид говорит… – Дэвид! – Он говорит: «До скорой встречи!» У старушки, наверное, начался бред. А как еще это понимать? – Послушайте! Я вернусь после налета и… – Слишком поздно. Ждали только тебя. Артритные пальцы сунули что-то в его ладонь. Джейк услышал звук, похожий на шорох сминаемой бумаги. – Вот, возьми, – прошептала Алисия. – Время вышло. Пора… В нескольких кварталах упали первые бомбы. – Джейк, найди это. Обещай, что найдешь. – Да, хорошо! Обещаю! Юноша висел вверх ногами, у него кружилась голова, к горлу подкатывала тошнота. Сверху посыпался песок. Джейк заскользил вниз и завопил. Дружинник ухватил его за ремень и потянул наверх. Песок забивал рот и нос. Парень отплевался и выговорил: – Подождите… Нет… послушайте! – Кровь молотом стучала в висках. – Мы не можем ее здесь оставить! – Беги! – заорал дружинник. – Быстрее! Приближалась новая волна бомбардировщиков. Время остановилось, как будто та старушка умерла, а Джейк это почувствовал. Он перестал понимать, где находится. Посмотрел наверх и увидел самолеты. Их красота завораживала, пропеллеры сверкали в лучах прожекторов. Словно клин из бриллиантов. И вот он уже на ногах, бежит мимо разрушенных домов по усыпанной битым кирпичом улице. Та походила на черную взлетно-посадочную полосу. Джейк бежал, его тень все удлинялась. Бомбардировщики снизились, изломанный горизонт окрасился в алое, Лондон попал в смертельную ловушку. Впереди мглистой пастью пещеры возник вход в метро. Джейк перепрыгнул через мешки с песком, и тут начались взрывы. Бомбы падали через равные промежутки времени. Последняя взрывная волна швырнула Джейка лицом вниз на землю у входа в метро. Оцепеневший от боли, он смог-таки встать. Дружинник уже бежал вниз по ступенькам. Джейк захромал следом. Это просто безумие! Как будто он очутился то ли в перевернутом вверх тормашками, то ли в ускоренном фильме, где не может быть ничего реального. Он в лондонском метро. В его время метро ярко освещено, расписано граффити, сверкает полированными поверхностями. Но здесь это бесконечный спуск в темноту и сырость. У Джейка шел пар изо рта, мимо проплывали стены: грязная кафельная плитка и обрывки старых афиш. Закололо в боку, и Джейк задержался, чтобы восстановить дыхание. Из темноты доносился тихий гул. Юноша спускался, гул усиливался. Голоса сотен людей. И вот юноша внизу, на длинной платформе, где укрылись от бомб горожане. Рельсы убегали в продуваемую ветрами темноту. Платформа метро и была убежищем. А еще концертной площадкой и преддверием ада. Здесь теснились тысячи людей. Одни спали, другие ели, третьи распевали песни, четвертые разговаривали, сбившись в небольшие компании. Повсюду самодельные кровати. В проходах между ними бегали собаки. Воздух в тоннелях согревался человеческими телами. Пахло потом, экскрементами и едой, которую наскоро готовили здесь же. Джейк уперся рукой в стену и согнулся пополам. Он задыхался, его подташнивало, да вдобавок спина болела после висения вниз головой в развалинах. Он все еще чувствовал костлявые пальцы в своей руке. Теперь она мертва. Джейк был до одури зол на старуху, которую даже никогда не видел. Их разговор занял несколько секунд. Но она знала его имя. И знала имя его отца. Что-то хрустнуло в кулаке. Юноша разжал его. На грязной ладони лежал потертый картонный прямоугольник. У Джейка вдруг подломились колени, и он, скользнув рукой по стене, опустился на корточки. Это катастрофа. Зеркало могло быть в любом из домов, которые теперь превратились в руины.