— Нет, просто… кое-что новое. Она моргнула, невольно ощутив любопытство. — Что именно? Он улыбнулся. — Сюда. Он повел ее по мосту к дому. Они миновали вход, их ноги захрустели по гравию, они направлялись к деревьям. Тропа разделялась, и, когда она посмотрела за деревья, то увидела домик в снегу и листьях, по стилю похожий на главный дом. — Это гостевой домик, — сказал ей Катсуо. — Тут живем мы с Минору. Тут мило. Вот, где они остановились. Но он не повел ее к домику, они пошли дальше по тропе. Они двигались параллельно ступеням, которые они с Риной и Юи подметали, в сторону дороги в Кироибара. Все громче слышалось журчание ручья. Катсуо прижал палец к губам и осторожно вышел на тропу среди деревьев. Не обращая внимания на трепет, она пошла за ним, ощущая любопытство. Он шагал в чащу, в тихом лесу раздавалось только журчание. Солнце уже не доставало сюда, тени грозили перейти в темноту. Наконец, он остановился, пригнулся и поманил ее к себе. Они пригнулась и подобралась к нему. Вокруг них были кусты в снегу. За ними по камням бежал ручей, петляя по склону к невидимой дороге. Она с вопросом посмотрела на него, а он указал ниже ручья. Склонившись, она прищурилась, глядя в тени. В десяти футах над ручьем парили сияющие огни. Бело-голубые сферы были больше ее кулака, они не были твердыми, но и не напоминали трепещущие огоньки. Они парили в метре над водой, покачиваясь в нескладном, но грациозном танце. — Что это? — выдохнула она. — Аякаши, — прошептал он. — Вид ёкаев. Их видно только на закате и всегда вокруг воды. — Это ёкаи? — она задержала дыхание, глядя на медленно танцующие огни. Они были красивыми. — Почему они здесь? — Здесь безопасно, — прошептал он. — Внутри барьера тории они в безопасности от других ёкаев. Я хотел прогнать их, ведь должен охранять тебя от ёкаев, но пока мы их не трогаем, они безобидны. Барьер тории мешал войти ёкаям, только если они хотели навредить на землях храма. Он не мешал тем, чей разум был мирным. Катсуо мог прогнать аякаши, потому что ёкаи могли стать опасными в пределах барьера. Священная земля будет тогда прогонять их, но не помешает им так, как барьер. Отчасти поэтому кицунэ на землях храма был опасен. Она пронесла его, он сам мог и не попасть на земли снова. Маленькие сияющие ёкаи, чей облик в свете был неразличим, сформировали идеальный круг. Они начали кружиться по часовой стрелке, пошли волнами. А потом собрались в кучу, вспыхнули и пропали. — О! — выдохнула она. — Они ушли. — Может, заметили нас, — сказал Катсуо. — Нам стоит идти. Каннуши Фуджимото ждет тебя. — Точно, — сказала она, мысль почти затмила ее хорошее настроение. Сидя в кустах, она повернулась к Катсуо. — Спасибо. Это было красиво. Он улыбнулся, в темноте она не знала, покраснел он, или это игра света. — После атаки они и этого кицунэ я подумал, что ты хотела бы увидеть других ёкаев. Редкие люди видели аякаши. Они боятся людей. Она замерла. Сдерживая эмоции, она взяла его за руку. Его глаза расширились из-за того, как она нарушила правила камигакари. Его пальцы были теплыми, а ее ладонь маленькой. — Спасибо, Катсуо, — прошептала она. — Ты добрее, чем я заслужила, особенно, после тревог и проблем, что я тебе причинила. Он повернул ладонь и сомкнул пальцы на ее руке. — Ты — не проблема, Эми. А с они сражаться было весело. Она рассмеялась и убрала руку. Она еще чувствовала тепло его кожи, подавила вспышку горькой печали, что она и от этого несознательно отказалась за эти годы: прикосновение другого человека. Хотя запретом были прикосновения мужчин, почти никто не касался ее с заботой после смерти Ханы. Она не помнила, когда последний раз ее кто-то обнимал. «Объятия» Широ точно не считались, как бы он их ни называл. Катсуо отвел ее к дому, она вошла одна. Фуджимото ждал ее в главной комнате за столом с чашкой чая перед ним. Она поклонилась на пороге. — Ах, госпожа, заходите! — он поправил шапку каннуши, она опустилась на колени напротив него. — Понравился снег? Он рано в этом году, но мы надеемся, что весна тогда наступит раньше. — Погода хорошая, — вежливо ответила она. Она смотрела, как он дует на горячий чай, а потом делает глоток. Он вернулся к своему поведению, словно не было той лекции, но она подозревала, что ей простили не все. Поднос с чайником и второй чашкой стоял у его локтя, и он предложил ей чай, только когда она посмотрела туда. Поставив чашку перед ней, он улыбнулся, морщины стали глубже. Но глаз это не коснулось. — Я говорил с гуджи Ишидой утром. Он и несколько проверенных каннуши прибудут в воскресенье, чтобы проверить, как вы устроились в храме Шираюри, а еще чтобы помочь с церемонией. Он сделал еще глоток чая. — Может, что-то не отвечает вашему взгляду на удобства, госпожа, чтобы мы исправили это до воскресенья? Она коснулась чашки, но чай был слишком горячим, чтобы пить. — Мне удобно здесь, каннуши Фуджимото. — Уверены, госпожа? Ничто или никто не пытается увести вас с земель или еще как-то отвлечь от обязанностей? Он говорил о Катсуо? Или как-то узнал о кицунэ? Никто не знал о превращении Широ, о ее просьбе, в этом она была уверена. Но если бы Фуджимото подозревал, что ёкай был в ее спальне, он был бы сильно встревожен. — Уверена, — ответила она, сохраняя спокойный вид, но внутри все кипело. — Я останусь сосредоточена на своих обязанностях. — Отлично! — воскликнул он, чуть не разлив чай. — Уверен, вы будете рады визиту своего наставника в воскресенье. Гуджи Ишида ведь практически вырастил вас? Да, очень хорошо. Но уже поздно, госпожа. Вам почти пора принимать ванну и медитировать. Она взглянула на нетронутый чай, но он ее отпускал. Поклонившись, она покинула комнату, ей было не по себе. Ишида играл важную роль с ее детства, но он не растил ее так, как отец растил бы дочь. Он растил ее как фермер, готовящий идеальную корову на убой. Он следил за каждым ее шагом, зная, что ведет ее к гибели. И то, что ее тело выживет, не означало, что он не убьет ее. Вернувшись в спальню, Эми открыла дверь и вошла, думая о грядущем купании, для чего ей нужно было собрать необходимые вещи. Она задвинула дверь. — Вовремя, маленькая мико. Эми подавила крик и прижалась к двери, чуть не пробив ее локтем. У окна устроился, вытянув одну ногу, Широ и лениво улыбался. Красные бусы оненджу блестели на его руке, но они казались тусклыми, по сравнению с опасным блеском в его рубиновых глазах. — Ты… — выдохнула она. — Что ты здесь делаешь? Он не мог войти на священные земли сам. Может, он и не уходил. Она прижалась спиной к двери. Фуджимото был дальше по коридору, Нанако — неподалеку, и Рина с Юи скоро вернуться. Любые могут пройти мимо и услышать незнакомый мужской голос из ее комнаты. — Ты передумала? — он склонил голову. — Уже не хочешь, чтобы я исполнял твою просьбу? — Или ты отыскал Аматсуками, или отказался, и тогда уходи. — Как мало веры. Мы сильнее, когда в нас веришь. Она нахмурилась и осторожно отошла от двери. — Ты… что? Он отмахнулся. — Готова идти? Темнеет, маленькая мико. — Меня зовут Эми, — сухо сказала она. — Куда идти? Ты не мог найти… — Я с радостью на все отвечу по пути, — он придвинул вытянутую ногу и оказался на корточках, готовый встать. — Оденься теплее. Придется пройтись. — Погоди. Ты уже нашел Аматсуками? — Ты жалуешься? — он закатил глаза к потолку. — Мы идем, или ты хочешь встретиться весной, чтобы мы прошлись в хорошую погоду? Она не могла ждать до весны. Бабочки танцевали внутри нее, она не ожидала, что он выполнит задание, да еще и так быстро. А ведь задание было опасным и сложным. Она даже не решила, что будет делать, если у нее будет шанс поговорить с Аматсуками. Должна ли она пойти или сдаться судьбе? Если она пойдет, о чем ей говорить? У нее не было времени размышлять. Остаться или идти? «Печаль не для камигакари, чьи разум и душу затмит сила Ее светлости». Слова из руководства каннуши вспыхнули перед глазами, она не видела комнату. Ей нужно было знать правду. И только Аматсуками мог рассеять ее сомнения. Без лишних слов она поспешила к шкафу, достала самую теплую хаори. Снизу она вытащила сапоги высотой до лодыжек. Обувь была зимней, ей не нравилась их неудобная форма и вес, она привыкла к легким сандалиям. Она сунула в них ноги, завязала, хотя было грубо ходить обутой в доме. Широ встал. — Готова? — Еще кое-что. Она вытащила футон из шкафа. Разложив его, она устроила подушки и одеяла так, чтобы выглядело как спящая фигура, накрыла все это еще одним одеялом, стараясь, чтобы выглядело реалистично. Вблизи обман было видно, но если кто-то заглянет в комнату, то, если повезет, подумает, что она спит. Она минуты назад говорила с Фуджимото, но снова собралась покинуть земли.