— Джонсон… это ее фамилия после замужества. Монти просияла: — Сара Джонсон? Да, конечно, Сара три года работала у нас бухгалтером. Ушла примерно шесть месяцев назад — она ждала ребенка. Как она? Кого она род… — Монти остановилась как вкопанная, увидев выражение его лица: казалось, за несколько секунд человек на глазах постарел лет на десять. На мгновение ей показалось, что он вот-вот потеряет сознание. — Вы позволите мне войти? Благодарю вас. Всего на минуту. Я не задержу вас. Он вошел походкой пожилого человека, хотя ему не могло быть больше чем около пятидесяти, подумала она. — Прекрасно, — сказал он. — Какой красивый сельский дом. Всегда хотел иметь такой, но… э-э-э… Франсуаза… — Он опустил голову, словно стараясь успокоиться, что ему давалось с трудом. — Разрешите взять ваше пальто? Он заметил картину на стене. Простой сельский пейзаж: поле, амбар, одинокий дуб. — Могу ли я узнать имя художника? Монти покраснела. — Это я. Он внимательно уставился на нее: — У вас талант… вы выставлялись? — Боюсь, что нет. Я уже несколько лет не писала — нет времени. — Да, время, этот вечный враг. — Он грустно улыбнулся. — Не хотите ли чего-нибудь выпить? Кофе, чай? Пиво? — Был бы признателен просто за стакан воды. Я оставил машину в конце лужайки, что встретилась по пути, — не знал, удастся ли развернуться. Она повесила пальто гостя и снова посмотрела на него. На нем был мятый серый фланелевый костюм, белая рубашка и зеленый галстук с каким-то неразборчивым логотипом в центре. Несколько прядей волос торчком стояли на макушке, словно одинокие сосны на обвеваемой ветром вершине. — Пройдемте в кухню: я сама только что пришла домой и еще не согрелась. — Она все еще была в накинутом пальто. — Я не задержу вас надолго, — повторил он, обратив внимание на тающее масло, и опустился на один из деревянных стульев. Монти передвинула сковородку, закрыла крышку плиты и налила гостю стакан воды, ухитрившись все это сделать как бы одним движением. — Значит, — гость поднял глаза на Монти, — значит, вы не слышали о Саре? — Он кивнул, словно и не ждал другого. — Конечно, вы не могли знать. Но, видите ли, она умерла при родах. Монти потрясенно опустилась на стул. — Умерла? — бессмысленно повторила она. — Господи… мне жаль. Как мне жаль… — Спасибо, вы очень любезны. Она всегда говорила, что вы и ваш отец так добры… — Она была милая девочка… я очень любила ее. Не могу поверить, что она… — Ужасно, — сказал он. — А как ее муж? Его вроде звали Алан? Он справился с горем? А как ребенок? Уэнтуорт обхватил пальцами высокий стакан, как делают, когда хотят согреться от его тепла. — Ребенок был так страшно изуродован, что выжить он просто не мог. Монти вспомнила тихую трудолюбивую девушку, которая пришла к ней сказать, что она уходит, так как готовится стать матерью. — Как ужасно, — сказала она. — Я искренне сочувствую вам, мистер Уэнтуорт, и Алану. Я напишу ему записку. — Да, благодарю вас. Спасибо… но… м-м-м… — Он поднял глаза на лампочку под желтым абажуром, словно та могла дать ему ответ на какой-то вопрос космического масштаба, и снова опустил взгляд на столешницу из сосновых досок. — Алан… э-э-э… — Он сделал паузу и, казалось, слегка осел, как шар, из которого выпустили воздух. — Видите ли, он не сможет получить ее. Он покончил с собой на следующий день после похорон… он… ну да… понимаете, в своей машине в гараже… провел шланг… Монти застыла на месте, с трудом воспринимая все эти страшные известия. Смерть пугала ее; она еще как-то принимала, когда умирали люди намного старше ее, но ее страшно пугало, когда смерть настигала людей ее возраста или моложе. Она начала собираться с мыслями, пытаясь понять, почему отец Сары предпринял столько усилий, чтобы доставить ей эти известия. Поняв, о чем она думает, Губерт Уэнтуорт сказал: — Я должен был бы позвонить вам… прежде чем вторгаться, я… понимаете ли… — Его глаза обежали комнату и потеплели, когда остановились на другой ее картине. — Приходится с опаской относиться к телефонным линиям… ведь так легко подключиться к ним и подслушать разговор… если вы понимаете, что я имею в виду. Она нахмурилась, задавшись вопросом, не сказалась ли эта трагедия на его здравом уме. — Циклоп, — сказал он, внезапно поднимая глаза и в упор глядя на нее. — Синдром циклопа. Вы слышали о таком? — Он горестно вскинул брови. — Нет… но… — Это редкое генетическое нарушение, сказывающееся на детях. Это страшное зрелище, просто жуткое. — Он сделал глоток воды. — Бесформенная голова, лица вообще нет — ни рта, ни носа, вообще ничего. Кроме одного глаза в центре лба. — Он постучал себе по лбу. — Порой волосы по всему телу. — О господи, — только и смогла сказать Монти, когда представила себе этот жуткий образ. Внутри она вся содрогнулась. — Как же это случилось? Он снова посмотрел на лампочку, а затем на источник тепла. — Ага. Как удобно иметь ее под рукой. В сельской кухне без нее не обойтись. Она хорошо греет воду? — Да, — тихо сказала она. — Во всяком случае, в кухне всегда уютно. — Конечно. Это важно. Моя жена всегда хотела, чтобы в доме было такое устройство. — У него упал голос. — Прошу прощения… я заговариваюсь. Скажите, что я вам надоел, и я уйду. — Об этом не может быть и речи, — энергично возразила Монти. Он провел пальцем по ободку стакана. — Понимаете, никогда не был в критическом положении, тем более в таком, что не хватает только оповестить о нем Флит-стрит.[12] Я должен был что-то сделать, но раз уж ты обрек себя на такой образ жизни, то и быть по сему… — Он одарил ее улыбкой, которая была так же грустна, как и сама утрата. — Простите, я вечно заговариваюсь. Хороший репортер слушает, плохой болтает. Монти улыбнулась, храня терпение. Именно ее гость обратил внимание на сковородку, на которой уже застыло масло. — Не буду отвлекать вас от ужина, вы, должно быть, проголодались. Два случая в год на Британских островах — это среднее число случаев синдрома циклопа за последние тридцать лет. — Да и два слишком много, — сказала она. Уэнтуорт сделал глубокий выдох и медленно вдохнул. — В среднем по одному каждые двадцать шесть недель. — Он помедлил. — Так что, может, стоит обратить внимание, что за последние два месяца было три случая. Монти задумалась. — Я предполагаю, что порой события могут идти чередой, а потом долгое время ничего не происходит. — Конечно, конечно, вы совершенно правы. Не стоит торопиться с выводами. Потрясение от тяжелой утраты может лишить человека здравого смысла. — Легкий, еле заметный след улыбки коснулся его лица, как резец гравера медной пластины. — Но в то же время так легко что-то упустить из виду. Она выжидающе посмотрела на него. — Как легко все это отбросить, как случайные совпадения… Вы не согласны? — Совпадения… Крик потерся о ногу Губерта Уэнтуорта. Тот наклонился и почесал его за ушком. — Один случай синдрома циклопа был здесь, в Беркшире. Один в Бирмингеме и один в Эдинбурге. В каждом из этих случаев мать умирала во время родов или сразу же после них. От неизвестного вируса. — Всегда ли синдром циклопа сопровождается вирусным заражением? Кот замурлыкал, и Уэнтуорт продолжал гладить его. — Нет, отнюдь. — Он снова выпрямился на стуле, сжал губы и пожал плечами. — Конечно, совпадения… это легко можно списать на совпадения. Где-то глубоко внутри Монти почувствовала гнетущее беспокойство. — Исключительно странно, — медленно пробормотала она. Уэнтуорт потер густую нависающую бровь. — У нас в газете есть яркая молодая женщина-репортер. Зандра Уоллертон. Ее называют «корреспондент от медицины». Это ее первое место работы. Понимаете, у меня нет времени для расследования, которое требует и долгих разъездов, и терпения, и хитрости, и шарма. Зандра — девушка хитрая, да и хватка у нее хорошая. Через несколько лет вы увидите ее имя в общенациональных газетах. — Помолчав, он опустошил свой стакан. — Еще воды? — Нет, я должен идти. А вы поужинайте. Вы обязательно должны поужинать. — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Да, Зандра… она яркая девочка. Она найдет звено, которое вытащит всю цепь. Такое маленькое, еле заметное, может, ничего существенного… чтобы сбить со следа. «Бендикс Шер», — продолжил он, — компания, которая взяла к себе в лабораторию вашего отца, производит таблетки для зачатия, они идут на рынок под названием «Матернокс». Так?