— Если ради меня ты готов на все, то… Оставь меня наконец в покое! Позволь мне жить своей жизнью! Любить того, кого я хочу любить. Да, заниматься с ним сексом, черт побери! Но без оглядки на тебя, чужого человека! Виктор, краснея, заявил: — Ты ничего не понимаешь, дурочка! Потому что я твой рыцарь и защитник! Никто, кроме меня, не сможет оградить тебя от этого ужасного мира, в котором происходит так много страшных и кровавых вещей… Он снова облизнул губы, и в голову Вике пришла кошмарная мысль — настолько кошмарная, что, не сдержавшись, она произнесла ее вслух: — Это ведь ты устроил пожар, чтобы… Чтобы иметь возможность переселиться к нам? Виктор усмехнулся, ничего не отвечая, но это было красноречивее любого признания. Вика поняла: да, это он устроил пожар! Пожар, на котором, помимо его родителей, погибло еще пять или шесть человек, а несколько десятков человек пострадало, причем в некоторых случаях весьма и весьма серьезно, превратившись в инвалидов до конца жизни. — Это ты! — выдохнула Вика. — Господи, но ты… Убийца! Ты убил собственных родителей! И других людей! — И все, Вичка, чтобы быть рядом с тобой и чтобы мне никто не мешал! — выдохнул еле слышно Виктор. — Понимаешь, на что я способен ради тебя? В дверь постучали, на пороге комнаты возникла мама. — Дочка, я хотела бы обсудить с тобой поведение этого твоего знакомого, — произнесла мама. Вика почувствовала на себе внимательный взгляд Виктора. Господи, он не просто псих, а псих-убийца! Причем под одной с ней крышей! — Не буду вам мешать. — Виктор снова превратился в саму любезность и вышел в коридор. Но там, замерев позади мамы так, что она, стоявшая к парню спиной, не могла его видеть, хитро усмехнулся, а потом провел ладонью по горлу, высунув при этом язык — и указывая на маму! Вика, которая хотела выложить все, что ей было известно (хотя что ей было известно? Для всех Виктор был несчастным сироткой), вдруг испугалась и произнесла: — Да, да, мамочка, ты права. Этот Игорь мне не пара. Я сама решила, что не хочу поддерживать с ним отношения. Мне очень жаль, что мое с ним знакомство доставило вам столько хлопот. Подойдя к ней, мама прижала ее к себе: — Ах, я понимаю, отчего ты оказалась пленена этим, надо признать, смазливым качком, однако, поверь, он тебе не пара. Ведь вокруг так много интеллигентных, добрых, чутких молодых людей… Она явно намекала на Виктора Титова, а Вика, дрожа от ужаса (и прикладывая неимоверные усилия, чтобы мама этого не почувствовала), ровным тоном произнесла: — Да, да, так много. Но ведь многие из них могут оказаться крайне опасными! Поцеловав ее в лоб, мама заметила: — Ты дрожишь, дочка? Тебе холодно? И Вика тихо произнесла: — Тебе показалось, мама, я вовсе не дрожу… Потянулись странные, полные двусмысленностей дни. Вика снова занималась с Виктором, хотя прекрасно понимала, что ему это не требуется, — и он понимал, что она это понимает! Однако она делала вид, что натаскивает его по предметам, в которых он и так отлично разбирался, быть может, даже лучше ее. Время от времени она намеренно делала ошибки, и тогда раздавался его тихий ненавистный голос: — Вичка, мне кажется, что это не так… Вичка… От этого обращения у нее стыла в жилах кровь. Однако со стороны все выглядело чинно-благородно — родители были довольны тем, что Игорь больше у них не появлялся и что их дочка проводила больше времени с милым и хорошо воспитанным Виктором. Вика же ощущала, что еще немного, и она сойдет с ума. Титов словно опутал ее липкой сетью, высасывал ее энергию, и она была полностью в его власти. Как-то сказав, что пойдет за хлебом, и, отвергнув предложение Титова о том, что это может сделать он, Вика выбежала из подъезда и отправилась к реке, где, усевшись на скамейку, уставилась на медленно стремившиеся куда-то вдаль темные воды. — Вичка, вот ты где! — услышала она знакомый голос и вздрогнула, потому что решила было, что это Титов последовал за ней из квартиры — а ведь ей хотелось всего лишь провести несколько минут одной, без его сводящего с ума общества. Около нее стоял Игорь. Вика, заметив его, вдруг бурно разрыдалась, а Игорь, усевшись на скамейке и прижав ее к своей груди, нежно гладил ее по волосам. Вика обо всем рассказала — о том, как Титов внедрился в их семью. О том, что она не сомневается: он устроил пожар, на котором погибли его собственные родители, а также прочие невинные люди. О том, как ее родители от Титова без ума. О том, как он умело вносит разлад и управляет ситуацией. Наконец слезы иссякли, и Вика прошептала: — Ты меня ненавидишь за то, что я такая дура? Ты ведь с самого начала сказал, что он шизоид. Игорь нежно поцеловал ее в висок и ответил: — Вичка, я тебя без памяти люблю! И хочу, чтобы, когда нам в следующем году исполнится по восемнадцать, мы поженились. И пусть все будут против — никто не в состоянии будет этому воспрепятствовать. А потом мы с тобой уедем отсюда и будем жить долго и счастливо! Вика сразу же поверила ему — полностью и безоговорочно. — Это предложение руки и сердца? — спросила она, а Игорь на полном серьезе ответил: — Нет, предложение жизни и любви. Навсегда и только с тобой, Вичка. — Прошу, не называй меня так, — произнесла девушка. — Но тебе раньше нравилось… — удивленно проговорил Игорь, вновь целуя ее. — Да, но теперь меня называет так он… Титов! Вика инстинктивно схватила Игоря за руку, потому что была уверена: ее любимый подскочит и пойдет бить смертным боем подселенца. — Боишься, что я сейчас отправлюсь бить его бледную шизоидную морду? — усмехнулся Игорь. — Раньше бы так и сделал, но ведь я хоть и хожу регулярно в качалку, но не идиот. Этот Титов опасен, очень опасен. У меня кровью сердце обливается от одной мысли о том, что он живет в вашей квартире. Но пока он получает то, что ему нужно, от него, как ни парадоксально это звучит, опасности исходить не будет. — Я так долго не выдержу! — простонала Вика. — Знаю, Вичка, — ответил Игорь, перебирая ее волосы. — Но это долго и не протянется. Просто от него надо избавляться раз и навсегда. Ты же знаешь, что мой дядька в милиции работает. Попрошу его помочь. Что тебе мамаша Титова поведать успела, из какой области они приехали? Вика пересказала то, что узнала от мамы Виктора. — Отлично! Раз он там у врачей наблюдался и, кажется, до сих пор наблюдается, значит, можно его прищучить. Она ведь вела речь о каких-то темных историях, в которые оказался замешан их сынок. Поэтому они и драпанули со старого места жительства… Вот дядька мне и поможет раскопать эти истории. А также связаться с психиатрами, у которых наблюдается этот уродец. И так мы его и прижмем к ногтю! — Не называй его так! — попросила Вика. — Он больной человек, не более того. Он сам не ведает, что творит… Игорь усмехнулся: — Думаю, что очень даже ведает. А теперь давай прогуляемся по набережной, я так по тебе соскучился! Вика испуганно встрепенулась: — Но я только за хлебом вышла, а ведь и так около часа уже прошло… — Ты что, будешь плясать под дудку этого шизоида? — спросил, Игорь, потянув ее за собой. — Это твоя жизнь, Вичка, вернее, скоро наша. Ну, пойдем, пойдем… Этот вечер был одним из самых упоительных в жизни Вики. Когда она уже в темноте вернулась домой, то больше всего боялась претензий со стороны Титова. Но оказалось, что их подселенец уже мирно дрых в своей комнате. Закрывшись у себя, Вика принялась с восторгом думать о том, что скоро, очень скоро, все это закончится. — А где ты вчера так долго была? — поинтересовался на следующее утро Виктор. — В булочной что, многокилометровая очередь за хлебом? Вика, очаровательно ему улыбнувшись, ответила: — Много будешь знать — скоро состаришься. Кстати, ведь у тебя завтра пересдача по алгебре, не так ли? Думаю, ведь справишься? — Ну, неплохо бы, чтобы мы с тобой прорешали еще несколько задач… — встрепенулся Титов, но у Вики были совершенно иные планы. Еще ночью она собрала сумку для похода на пляж. Вместе с Игорьком. И его компанией. — Да, очень даже неплохо! — поддержала она идею Виктора. — Вот и прорешивай! А у меня другие планы! Чао! Еще до того, как Титов смог задать ей ненужные вопросы, Вика, водрузив на голову гигантскую пляжную шляпу, подхватила сумку и выпорхнула из дома. Когда они всей компанией садились на речной трамвайчик, который должен был доставить их на противоположный берег, где располагался самый престижный пляж города, Вике вдруг показалось, что среди толпившихся на пристани она заметила угрюмое бледное лицо Титова. — Что-то не так? — спросил Игорь, прижимая ее к себе, а Вика подумала, что если даже подселенец и последовал за ними, то думать о нем она больше не намерена. Ибо Виктор Титов потерял над ней власть — над ней и ее жизнью. — Да нет же, все очень даже так! — заявила Вика, громко смеясь. — Быстрее, на корму, там так классно! И они всей гурьбой, хохоча и дурачась, устремились по протянутым трапам на борт речного трамвайчика. — Куда это ты собралась? — Виктор уставился на поднимающуюся из-за стола Вику, которая боялась опоздать на речной трамвайчик. — Снова на пляж? Вчерашняя сцена повторялась вплоть до деталей. Девушка, одарив Титова милой улыбкой, ответила: — А даже если и так, то ты что, против?