— Я… Я… — Не могла говорить. Было слишком больно. Я едва могла дышать. Темнота поглотила меня целиком, и я потеряла его из виду. "Калечить…" Это слово пронеслось у меня в голове, за ним последовало другое, такое же страшное. "Убивать…" Желание сделать и то, и другое переполняло меня. "Калечить… убивать…" "Уничтожать…" — Не говори ни слова, — прохрипел Коул. — Помолчи, пока я не соберу тебя воедино. Я хотела сказать ему, чтобы он помог мне, отвез меня в больницу, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, но как ни старалась, у меня не получилось сказать и слова. "Калечитьубиватьуничтожать". Да. Я хочу этого. Должна. После этого станет лучше. "Калечить…" Что-то укололо меня в шею. — Это поможет, — сказал он. "Убивать…" Что-то тяжелое упало на меня. "Унич…" Я резко вдохнула, когда мой разум затуманился, и мои глаза открылись. Коул все еще сидел надо мной, выглядя обеспокоенным, красивым и удивительно живым. Но боль, хотя и утихала, не проходила. Мне было больно. — Это был последний, но могут прийти и другие. — Он схватил меня за предплечья и поднял на ноги. Мои колени подкосились, и, подхватив меня на руки, Коул понес к своему "Jeep". — Мое тело, — сумела прошептать я и посмотрела в сторону машины, где его оставила. Какая странная мысль. Только меня там уже не было. Как… когда… Я взглянула на свои руки. Мои запястья были в синяках и кровоподтеках, кровоточили, будто их действительно укусили. Я взглянула на Коула. Он был весь в порезах и синяках. — Ты… в порядке? — Я в порядке. — Он посадил меня в машину, занял место водителя и завел двигатель. Сжигая резину на дороге, он кому-то позвонил. — На парковке, — сказал Коул. — Десять трупов. Я проверил, но поблизости больше никого нет. Пока нет. Со мной Али, ее укусили, так что вам придется позаботиться о них. На этом разговор закончился. — А как же Кэт и остальные? — спросила я, мой голос окреп, в нем было гораздо меньше раздражения. Не считая нескольких ран с незначительной болью, я снова начинала чувствовать себя нормально. — Их отвезут в безопасное место. Пока Коул маневрировал по улице, я обернулась, чтобы просмотреть, какую резню мы, должно быть, устроили на парковке. Но… тел не было. Как и крови. Зато были люди. Много живых, дышащих людей. Дрожь пробежала по моей спине, когда я вспомнила, что беспокоило меня во время боя. Вокруг ходили люди, разговаривали, улыбались, искали свои машины, но они не обращали внимания на то, что произошло. — Они не видели нас, — сказала я. Как они могли нас не заметить? Мы были прямо там, прямо перед ними, дрались, стонали… убивали! Последнее слово эхом отдавалось в моей голове. Убивали. Убивали. Я помогла ему убить тех монстров. И была рада, что мы их убили, но… — Нас посадят за это? — Люди видели, как мы стояли там, а не саму драку. Так что нет, тебя не посадят в тюрьму или даже в психушку. К тому же, никаких улик нет. Я решила поверить ему. Иначе сошла бы с ума. "Или уже сошла?" — подумала, когда внутри меня зародился истерический смех. Я надеялась поговорить об этом с Коулом, но не так. — Не понимаю, что только что произошло. Мы покинули наши тела. — Да. — Но как? Его взгляд метнулся ко мне, затем вернулся к дороге. — Ты никогда не делала этого раньше? — Нет! — крикнула я. — Конечно, нет. — Ну, ты ответила на один мой вопрос. Ты можешь их видеть. Поэтому я отвечу на твой вопрос. — Как он мог так спокойно говорить. — Ты не можешь бороться со злом в своей естественной форме. С тем, что находится в потустороннем мире, нужно бороться там. Зло. Потусторонний мир. Значит… монстры были душами? Это объясняло, как они исчезали внутри моих папы и мамы. Это объясняло, почему они могли двигаться, даже после смертельных ран. Это объясняло, почему никто больше их не видел. Но это не объясняло, почему их видела я. — Если они души, то как смогли оставить следы в лесу? — спросила я. — Я не говорил, что это они оставили те следы. — Но… — И я не говорю, что они не оставляют следов. Они могут оставлять следы. Но ты не можешь всегда винить их. Есть люди, которые преследуют таких монстров. Подождите. Что? — Ты? — И группа других, но это все, что я могу сказать. Это разочаровывает! Неужели он не видит, как отчаянно я нуждаюсь в этой информации? И все же я сказала: — Хорошо. Я не буду спрашивать о "группе других". Но скажи мне хотя бы вот что. Если я сражалась с монстрами, став… душой, почему у меня синяки? И как ты смог ранить их арбалетом? — Душа и тело связаны. То, что ты испытываешь снаружи, отражается и внутри. Что касается арбалета, я взял его с собой, как и одежду. Все, что было надето на моем теле, было доступно моей душе. Я больше никогда не выйду без оружия. — Так что это были за существа? — Ты правда не знаешь? — спросил он. — Нет. Ну, я признала, что мой отец был прав. Зло рядом. Зло реально. Моя глупая вера в то, что мы как-то отделены от него, была разбита, но теперь я поняла, что эти кусочки никогда не удастся склеить обратно. — И все же ты знала, как с ними бороться. — Недостаточно хорошо, — огрызнулась я. То, чему учил меня отец в рукопашном бою, помогло, да, но он понятия не имел, с чем ему придется столкнуться, потому что никогда по-настоящему не дрался. Он всегда убегал. — Расскажи мне все, Али. Пора. Да, он прав. Наконец то, что я скрывала от других и даже от себя, выплеснулось наружу. Может быть, потому что я никогда не чувствовала себя более уязвимой. Может быть, потому что знала, что Коул мне поверит. В итоге: я должна хоть кому-то доверять, и, к лучшему или худшему, Коул был этим человеком. — Мой отец их видел. Он так боялся их, что пытался научить нас с сестрой сражаться с ними, на случай, если на нас когда-нибудь нападут. Но мы никогда их не видели и считали его сумасшедшим, поэтому не обращали внимания на его наставления. Хотя вряд ли он знал, что делает. Отец думал, что сможет справиться с ними с помощью пистолета. Потом он умер однажды ночью, вся моя семья погибла, и я впервые увидела монстров. Они… съели моих родителей. Коул слушал, костяшки пальцев на руле побелели. — Почему я начала видеть их в ту ночь? Как давно ты их видишь? Знают ли о них другие? Если да, то могут ли они сделать то, что сделали мы? — Так много вопросов, — сказал он. — Дай мне минуту, обдумать, как тебе это все рассказать. "Скажи сейчас же," — хотелось крикнуть мне. Но я промолчала. Мне хотелось получить ответы, но в то же время я боялась их. Они изменят мою жизнь. Снова. Готова ли я к новым переменам? Что бы сказал об этом мой отец? Его лицо всплыло в моей памяти: взъерошенные светлые волосы, остекленевшие голубые глаза. После всех ужасных вещей, которые я говорила о нем на протяжении многих лет, после всех случаев, когда отстранялась от него, только он и моя мама были на правильном пути. "Папа, — обратилась я к небу, надеясь, что он меня услышит. — Прости меня за то, что я сомневалась в тебе. Прости за все ужасные мысли о тебе и за все те моменты, когда я хотела, чтобы мама бросила тебя и вышла замуж за другого. Если бы я могла изменить свою жизнь, я бы сделала это, не подумав. Я бы любила тебя, принимала и помогала тебе." — Во-первых, давай кое-что проясним, — сказал Коул. — Ты не можешь рассказать о том, что произошло сегодня вечером.