— Ну, я солгала. Прости, — добавила она, прежде чем я успела произнести хоть слово. — Я просто не хотела говорить тебе правду. Я никому не говорила, даже Льду. — Тогда в чем дело? — Смятение и беспокойство боролись во мне. — Почему ты была там? Она закрыла лицо руками. — Я больна. Мои почки работают не совсем правильно. Мне нужен диализ, очень часто. По этой причине я лежала в больнице. Я подслушала, как две медсестры говорили о тебе, и решила проведать. Тревога охватила меня, заставляя дрожать. Одно слово эхом отдавалось в моем сознании. "Больна. Больна. Больна". — С тобой все будет в порядке? — Моя мама… у нее тоже были проблемы с почками, и она умерла довольно молодой. Сразу после моего рождения. — Кэт. — Я схватила ее за руку и держала, не желая отпускать. Она убрала руки от лица. Верхний свет отражался от слез в глазах, скорее зеленых, чем карих. — Я не хочу, чтобы ты стала относиться ко мне по-другому. Я все еще я. Да, она по-прежнему была одним из лучших людей, которых я знала. Я хотела спасти ее, как-то, как не смогла спасти свою семью и Брента, потому что потеря ее уничтожит меня. Каждый день часы тикали… или нет. Конец может наступить в любое время. В любое мгновение, вздох, секунду. Умрет, умрет, умрет. Кэт. Бабушка. Дедушка. Коул. Я держала его на расстоянии, ходила вокруг него на цыпочках, сначала решая дать ему шанс, потом отталкивая. Да. Нет. Волновалась. Нервничала. Всегда сдерживала какую-то часть себя. Хватит. Я больше не позволю страху управлять моей жизнью. Эта мысль приходила мне в голову и раньше, но в этот раз эти слова имели вес. На этот раз я не отступлю. — Ты сказал, что Лёд не знает? — тихо спросила я. — Нет, не знает. — Ее глаза встретились с моими, блеск внутри них был жестким и суровым. — Я хочу, чтобы так и дальше оставалось. Ладно? Я не должна, но все еще люблю его. Если он узнает, то либо бросит меня, либо удвоит свои усилия, чтобы быть со мной в оставшееся время. Я не хочу, чтобы он бросал меня, но и не хочу, чтобы был со мной только потому, что у меня осталось мало времени. Я хочу, чтобы он боролся за меня только потому, что любит. — Он не заметил твоей усталости? Твоих ран? — Конечно заметил. Но в те дни, когда я устаю, я говорю ему, что у меня месячные, его это устраивает. Проблемы девушек его пугают. Что касается ран, я сказала ему, что в младших классах подралась, и маленькая ведьма расцарапала меня, как слабачку. Он до сих пор спрашивает у меня ее имя и адрес по крайней мере раз в неделю. Думаю, он хочет увидеть матч-реванш. Мне хотелось смеяться над этим. Но также хотелось и плакать. — Я не скажу ни слова, обещаю. Постепенно напряжение ослабевало. — Ладно. А теперь, давай сменим тему, я наконец-то закончила дерево слухов. Ты не поверишь, кто это сделал. Я уже забыла о нем, но любопытство взяло верх. — Кто? — Сестра Джастина, Жаклин. — Ну, конечно, — сказала я, и ее имя включило лампочку в моей голове. Мне было стыдно, что я не догадалась об этом раньше. Я не разговаривала с Джастином после той ночи в лесу, когда он и его команда украли моих зомби, а Жаклин отворачивалась от меня каждый раз, когда наши взгляды пересекались. — Она ненавидит меня. — Ненависть — слишком мягкое слово. Но, думаю, здесь нет ничего личного. Она ненавидит всех, кто связан с Коулом. Даже меня ненавидела, когда я встречалась со Льдом. Не то чтобы она когда-нибудь говорила почему. Я знала почему, но не могла ей сказать. — Ты собираешься ей что-нибудь сказать? — спросила Кэт. — Нет, — сказала я выдохнув. — Все кончено. Конец. — Я не собиралась рисковать из-за чего-то подобного, не тогда, когда мне было что терять. К тому же, Коул будет наседать на Джастина, а у него и так сейчас хватает забот. У нас всех. Глава 16 Хорошее, плохое и действительно ужасное В десять пятьдесят девять вечера я заметила мигающий свет за окном. Сигнал Коула. Он был здесь. Гроза оставила свой след: небо превратилось в бесконечное пространство полированного оникса, земля была темной и грязной. Я наблюдала за ней последние пять… кхе-кхе… шестьдесят семь минут и гадала, как мне удалось это заметить. Что ж, теперь я знала. Переполненная чувством вины, я дважды проверила подушку, которую положила на кровать, затем на цыпочках спустилась по лестнице и подошла к задней двери. Дедушка и бабушка были намного старше моих мамы и папы, и их слух был не таким острым. Я пользовалась этим преимуществом, их новые правила не оставляли мне выбора. Я должна была сделать это. Когда я открыла дверь, она заскрипела, и я вздрогнула. Подождала несколько секунд, ничего не услышала и закрыла дверь, затем засунула ключ в карман брюк. Ночью было намного холоднее, чем днем, и я вдруг очень обрадовалась, что надела рубашку с длинными рукавами, теплые носки и ботинки. — Привет, ты… Наши глаза встретились, и весь остальной мир исчез… … он прижал меня спиной к стене спальни, а я всем телом опиралась на него. Я обхватила ногами его бедра. Его руки сжимали мою талию, а мои зарылись в его волосы. Он прижал меня к себе с такой силой, что у меня перехватило дыхание. — Ты в порядке, принцесса? Принцесса. Он снова назвал меня принцессой, как будто я пришла прямо из сказки. Я прижалась к нему. — В порядке. — Еще? — Пожалуйста. Он снова меня поцеловал, еще более страстно и неистово. Впервые никто не мог прервать нас. Мы могли досмотреть видение до самого конца: множество поцелуев и тяжелое дыхание, переходящее в тишину. В этой темноте я испытала всплеск различных эмоций. Возбуждение, тоска, нервозность. У нас так давно не было видений, что я думала, будто они прекратились навсегда. Для меня это означало одно — у нас есть будущее. — Почему сейчас? — спросил он в настоящем. Позади него возвышался забор, по сторонам — деревья. Не было ни лунного света, ни фонарика, но я ясно видела его лицо. Влажные волосы были зачесаны назад, фиолетовы глаза светились. — Что изменилось? — Думаю, я. — Как я уже поняла, какая-то часть меня отталкивала его, сопротивлялась ему. А сегодня, после разговора с Кэт… не знаю, сколько еще у нас осталось времени, и завидовала той связи, которая была у нее со Льдом. Я хотела такой связи с Коулом, и поняла, что готова, что могу получить ее, если только рискну. — Что ж, одобряю. Я хочу этого. — Его голос стал хриплым, тягучим, как шоколад. — Того, что мы видели. — Я тоже, — призналась я. — Теперь ты знаешь меня достаточно хорошо? Я знала, что он сильный, решительный, осмотрительный, и что он заботится о своих друзьях больше, чем о себе. Коул не подчинялся никаким правилам, кроме своих собственных. Во времена Дикого Запада он был бы разбойником. Я знала, что его чувство юмора соответствует моему, и наоборот. — Да, — прошептала я. — Да. Но не секс, — добавила я. — Пока нет. Но… — Но это больше, чем у нас было. — Да, — повторила я. — Ладно. — Он взял меня за руку и повел через темноту и грязь. Я знала, что здесь есть ловушки, но не видела их. И не видела никаких признаков зомби. — Один из парней будет заходить к тебе домой каждый час, проверять обстановку. — Спасибо. — Джип Коула снова стоял у обочины. С той лишь разницей, что за рулем сидел не Бронкс. Коул занял место водителя. Я пристегнулась и повернулась к нему лицом. — Все живы? — спросила я, пока мы ехали. — Да. Все быстро восстанавливаются. — Где оказалось гнездо? — В мавзолее на кладбище. — И они… что? Просто спали?