– Какие отношения у Григория Викторовича были с Зинаидой? – задал вопрос Сеня. Светлана поставила брови домиком. – С домработницей? Как с прислугой. Нам с ней очень повезло. – Два наркомана, – засмеялся Андрей. – У нас долго работала одна помощница по хозяйству, уж не знаю, как она много лет терпела папину страсть. Потом женщина умерла, наняли другую, она недолго продержалась. Уходя, сказала мне: «Андрей Григорьевич, у вас очень хорошо, вы добрые, продуктов в холодильнике не считаете, разрешаете есть, сколько влезет, но, простите, Григорий Викторович просто душегубку устраивает, сил у меня нет!» – Мама очень переживала, – кивнула Света, – а потом Зина появилась. Бог ее нам послал. У нее с нюхом точь-в-точь как у отца было. – Да уж, – подхватил Андрей, – один раз по дому полетел «аромат» горящего пластика! Я помчался на первый этаж, оттуда вонь неслась. И что? Плита работает, а на одной включенной электрогорелке лежит и тлеет пластмассовая доска для разделки овощей. Представляете запах? Я чуть не задохнулся. А домработница стоит боком к плите, картошку чистит и напевает. Я закричал: – Зина! Она вздрогнула. – Что? Я показал на доску, прислуга засуетилась. – Ой, ой! Живо доску схватила, водой облила и чуть не плачет. – Что теперь с ней делать? Недешевая ведь! Я велел выбросить останки, спросил: – Неужели ты не почувствовала вони? Зинаида смутилась и рассказала, что в детстве бросала в костер пластмассовые расчески и кружки. Очень ей нравился запах, который те при горении издавали. В школе тайком бегала в кабинет химии, нюхала всякие растворы. Под выхлопной трубой для нее постоять – праздник. Светлана засмеялась. – Когда Андрюша мне про это рассказал, я сразу поняла: повезло нам. Зинаиде аромалампа в бане, от которой все стонут, подарком судьбы казалась. Она была в восторге от всех папиных одеколонов, от ароматизатора белья. Кстати, полусгоревшую свечку, которую отец в последний свой визит в баню жег, Катя ей отдала. Глава тридцать восьмая – Странно дарить огарок, – хмыкнул Дегтярев. – Моя бабушка такие подношения называла: «Лучше вам, чем в мусор», – заметила я. – Сама удивилась, – сказала Света, – одеваюсь в прихожей, Зина рядом стоит. Появляется Катя, дает ей пакет: «В бане на столике возле дивана, на котором Григорий Викторович умер, стояла свеча. Возьми, тебе точно ее запах понравится. И забери из комнаты отца все его вонючки». Зинаида от радости запрыгала, а я поразилась. Почему Катя вдруг решила Зине подарок сделать. Прости, Андрюша, скажу правду: твоя сестра злая, как голодный медведь весной. – Я знаю, – грустно заметил муж, – у нас с ней отношения с детства не сложились. Кате хотелось быть единственным ребенком в семье. Меня она считает конкурентом, а сейчас, когда речь идет о завещании, совсем озверела. – Катя не умеет управлять своими желаниями, – добавила Светлана, – если чего захочет – подайте прямо сейчас и в три раза больше. – Точно, – согласился муж, – такие истерики маме закатывала, когда ей в детстве в чем-то отказывали. И ее всегда тянуло к стремным парням. Если мужик кого-то побил, подрался, пошел голым по Тверской гулять, то он точно ей понравится. – Катя часто приводила в дом кавалеров, – сказала Света, – бедный папа только за голову хватался. Один отсидел за разбой, другой девять раз был женат, третий – постоянный клиент нарколога. Отец каждого жениха дочери проверял, говорил: «Катюша, он не нашего круга птица. Проведи с ним некоторое время, но замуж за него не выходи». В ответ: скандал, вопль, слезы. Крик: «Вы мне всю жизнь сломали», – процитировала Светлана, – потом Катя из дома уносилась. Несколько месяцев в своих московских апартаментах тусовалась, но пользовалась кредиткой, на которую ей Григорий Викторович деньги переводил. Возвращалась злее кобры, бросалась на отца: «Все из-за тебя! Я опять осталась одна». – Григорий умел отвадить кавалера от дочери? – уточнил Дегтярев. – Нет, – вздохнул Андрей, – тот сам делал ноги. Поживет с Катей в одной квартире, поймет, что она за фрукт, и бежит, роняя тапки. Где сестра только находила этих уродов? – В Сети, на сайтах знакомств, – неожиданно ответил Кузя, – похоже, она на всех зарегистрирована. – Последний, Йося, вроде приличный, – заметила Светлана, – с высшим образованием, химик, кандидат наук. Живет за границей, работает в какой-то фирме, заведует лабораторией. Обеспеченный. Старше Кати лет на пять. Просто идеальный вариант. У него нет бывших жен, детей от разных браков. Даже папа к Йосе сначала хорошо относился. – Сначала? – повторил Дегтярев. – А потом как? – Отец всегда Катиных мужиков проверял, – ответил вместо жены Андрей, – наверное, навел о Йосе справки, что-то не очень благовидное вылезло. Ну, и велел ей прекратить отношения. Увел ее к себе в кабинет, о чем они разговаривали, никто не знает. Екатерина в коридор выскочила, заорала: – Пошли вы все на…! Я его люблю, а он меня! Подавись своими деньгами. Йося богат. Сыграем свадьбу, а ты жри свои миллионы. Потом в машину села и укатила. Неделю не показывалась и не звонила. Мама очень переживала, отца упрекала: «Зачем ты так резко с Катюшей говорил?» – Катя вернулась во вторник, – перебила мужа Светлана, – я увидела, как она в дом входит, и сразу решила уехать. Да не получилось, время почти к полуночи шло. Как родителям объяснить, что мне срочно надо… Куда? Стою в холле, как дура. Катерина подбегает, мне на шею кидается. – Прости, Светуля. Я чуть не упала. – За что? Катя в рев: – Я тебя обидела, жабой обозвала. Мне так стыдно! И тут Андрей в прихожей появляется. Она к нему. – Люблю тебя! Очень! Светлана посмотрела на мужа, тот почесал кончик носа. – Никогда сестра так себя не вела. Просто на колени перед семьей падала, рыдала, извинялась, клялась всем, даже домработнице, в любви. Ну, просто слов нет. Света сцепила пальцы рук в замок. – Андрюша подумал, что Катя то ли понюхала, то ли уколола что-то, поэтому пришла в такое состояние. Отец на нее тоже странно смотрел, а вот мама, та заплакала. – Катюшенька, ты моя любимая девочка… И Катька правду выложила. Оказывается, у Йоси есть жена, гражданская, работу он потерял, дом в Швеции давно продан. Кузя начал бегать пальцами по клавиатуре ноутбука, а Светлана продолжала: – Короче, он аферист. Правда случайно выяснилась, в квартиру, которую Йося в спальном районе Москвы снимал, ворвалась баба, устроила скандал, оказалось, что она его любовница. Он у нее деньги украл и к Кате переметнулся. Светлана поморщилась. – Вагон грязи! – Произошло возвращение блудной дочери, – ехидно заметил Андрей, – плач, сопли, крики: «Он подлец». В этом вся Екатерина. У нее разбег от любви до ненависти, а потом, наоборот, длится несколько секунд. Управлять собой она вообще не умеет. Захочет есть, бежит на кухню, и все равно ей, что ночь, что вес у нее почти сто кило. Наплевать! Сестра в детстве такие истерики закатывала! Папа их старался пресекать, пытался наказывать распоясавшуюся дочь, да мама умоляла: – Пожалей девочку! Отец рукой махал и не трогал нахалку, ее даже в угол не ставили! И что получилось? В самый разгар беседы зазвонил домофон. – Даша, открой, – велел полковник. Я не пошевелилась. Родители Екатерины сделали большую ошибку, потакая капризам дочери. А мы разбаловали полковника, он никогда не говорит «пожалуйста», «спасибо». – Дарья, открой же дверь, – начал сердиться Александр Михайлович. Леня встал, вышел в прихожую, дверь хлопнула, раздался плач, в офис вошла Софья Петровна, увидела сына, невестку и зарыдала в голос. Глава тридцать девятая Успокоить вдову нам удалось не сразу, но в конце концов она обрела дар речи. Выяснилось, что утром ей позвонила Катя с заявлением: – Мы с Йосей помирились. Улетаем навсегда.