– Я плохо выгляжу, но я живая, – вздохнула девушка. – А что тебя смущает? – Подожди, где мы? – Андрей засуетился, стал вертеть головой. Обнаружил под коленями пистолет, стал впихивать его в кобуру. Еще не рассвело, но предрассветная мгла успешно побеждала ночную темень. Крохотную поляну окружал кустарник. Из почек пробивались листочки, но такие маленькие, что еще не могли создать полноценный экран. На заднем плане грудились булыжники, за ними проявлялись очертания изрезанных скал. – Там обрыв, куда я падала, – кивнула головой девушка. – Он глубокий, внизу камни, там лежат двое – Тобиас и белокурый солдат из ваших… Остальные тела немцы оттащили и сбросили в канаву, сверху засыпали землей. Я это видела, могу показать место… Они потеряли двоих – оттащили на носилках… С обратной стороны – скалы, в них глубокие пещеры, и, наверное, можно подъехать на машине. Они там, жгут костры, иногда заводят двигатель, чтобы запустить генератор… Я плохо ориентируюсь, Андрей, чуть не попалась им, но выручила темнота. Искала укрытие, пряталась, не знала, куда бежать, потом услышала твой стон… – Нам не стоит попадаться, Микаэла, ты права. Они не пощадят даже тебя – особенно когда узнают, каким образом ты сюда попала. Мы здесь в безопасности? – Он привстал. Ноги держали, последствия контузии проходили, только в ушах еще что-то шуршало. – Вспомни, Микаэла: все наши погибли? Может, ты что-то видела? – Солдаты стреляли… Кто-то был ранен, его добили… – девушка сглотнула. – И еще, Андрей… Мне казалось, я стон слышала, когда ползла сюда… Но не уверена, это ветер мог свистеть в расщелинах, он порой издает такие причудливые звуки… Проверить я не могла, немцы были близко… – Ты молодец, Микаэла, – похвалил Андрей. – Очень жаль, что тебе пришлось все это выдержать. Может, расскажешь, почему ты осталась жива? – Я чуть со страха не умерла, когда падала… Схватилась за корень, который торчал из обрыва, он словно канат висел… Он бы не удержал меня, но я ногами затормозила за выступ в обрыве, это замедлило падение, тогда я схватилась второй рукой, повисла… Ногами перебирала, нашла опору, прижалась к обрыву. Я поверить не могла, что не разбилась. Там действительно очень высоко, можешь убедиться… Наверху стреляли, все взрывалось… Потом стрельба закончилась, солдат заглянул в обрыв, засмеялся, но меня не заметил, а мог бы, если бы шея не была такой короткой… Я так долго висела, руки отнимались… Потом все тихо стало, начала выбираться, держалась за корень, ногами ковыряла ямки для носков… Вылезла – и сразу в кусты, потом зарылась в гнилые листья… Девушку затрясло, воспоминания буксовали. Она была обычным гражданским человеком, причем весьма хрупким. Андрей перебрался к ней поближе, взял за руку, испытывая нелепое смущение. Рука была холодной, как ледышка. Она не стала вырываться, дрожь утихла, девушка подняла голову. Она чудовищно устала: кожа была вялой, глаза потухли. На краткий миг в них мелькнуло что-то живое. – Я очень обрадовалась, когда увидела тебя живого… – Андрей погладил ее по руке, прислушался. Со стороны доносился размеренный гул, но это могло гудеть в ушах. Голова начала работать. Он гнал мысли о мертвых, о совершенных ошибках. Немцы допустили гибель часового, но дальше действовали безошибочно, значит, были готовы к нападению. Но что они будут делать дальше, когда уничтожат всех членов советской группы? Понимают, что придут другие. Гордин не вернется – полковник Сумин выждет день-другой, отправит вторую группу – теперь уже усиленную. По их следам она придет точно на место. Что делать немцам – держать оборону? Не удержат. Двоих они уже потеряли. Попытаться вырваться на своих «Опелях», применив трюк с красноармейской формой? Пожалуй, могут, но до Германии не дотянут, попадутся раньше. «Опели» – не «Студебеккеры», каждый патруль будет останавливать. Отыщут новый укромный уголок? Тоже могут, но про укромные уголки надо знать, а это маловероятно. Уничтожат груз? Загонят вглубь пещеры, обвалят взрывом часть скалы, замуровав лабораторию на долгие годы – для будущих поколений? Для этого нужно иметь взрывчатку и приказ руководства. Кураторы далеко в Германии, вне зоны действия даже самых мощных приемопередающих устройств. Но могут проявить инициативу. Что в этой ситуации делать майору контрразведки? Искать дорогу к машинам – сообщить по рации начальству? Дать координаты груза? Один в поле не воин, и это, похоже, единственное разумное решение. Но для начала нужно узнать, что планируют немцы… – Ты умеешь водить машину? Девушка удивленно вскинула глаза: – Немного. Еще до войны отец учил меня водить автомобиль, но я была не самой прилежной ученицей… – Тогда попробуем найти тропу, по которой мы сюда пришли. Я останусь, а ты побежишь к машинам, заведешь внедорожник или пикап. Гони в Абервельд, в магистрате найдешь лейтенанта Гусева, это наш радиотехник, расскажешь ему обо всем, что с нами случилось… Андрей замолчал на полуслове. Видно, голова еще не прошла. Ключей от замков зажигания Микаэла не найдет, ключи у водителей, а сами водители… лучше не думать, где они. К тому же немцы, если не дурные, должны отрядить группу, которая наверняка уже дошла до машин. – Забудь, – буркнул он. – Хорошо, – вздохнула Микаэла, – уже забыла. Вещмешки с сухим пайком остались в «газике». При себе ничего не было, кроме фляжки с водой. Он отцепил ее от пояса, предложил девушке. Микаэла сделала несколько глотков, поблагодарила. Андрей залпом допил остатки, прикрепил пустую фляжку к поясу. В пистолетной обойме остались четыре патрона, еще одна обойма в кармане. Там же скомканные папиросы и зажигалка. Он осторожно извлек почти целую папиросу, набил гильзу табачными крошками, аккуратно прикурил, перегнув мундштук. От крепкого табака закружилась голова. Он закрыл глаза, позволил себе минуту блаженства. Некурящая Микаэла смотрела на него, склонив голову. Утро выдалось, мягко говоря, нежарким. Она куталась в свою утепленную курточку, обнимала себя за плечи. – Можешь здесь посидеть, заройся куда-нибудь, – сказал Андрей, – а я пройдусь. Но что-то подсказывало, что она не примет это предложение… Глава одиннадцатая Рядовой Бурзин лежал на дне обрыва с размозженной головой. Майор отвернулся, отчаяние сдавило горло. Пригнувшись, пересек поляну, где погибли его люди, подобрал воткнутый в землю нож – видимо, Маркуша его выронил, когда, отстрелявшись, пошел на врага врукопашную. Открытое место было обильно полито кровью. Андрей присел под кустарником, махнул рукой. Микаэла, вся зеленая от страха, перебежала поляну, а на последних метрах даже зажмурилась. Он поймал ее, усадил рядом. Девушка дрожала. Андрей обратил внимание, какие тонкие у нее руки – такими только по клавишам рояля стучать. Со стороны противника доносился гул, различались обрывки голосов. Следовало обогнуть это каменное царство, выйти к пещере – или где там фашисты припрятали свои ценности? Девушка не шумела, ступала осторожно. Он взял ее за руку, повел за каменную гряду. Несколько минут они сидели за огромным валуном, глядя в пространство. После ночных событий немцы должны были усилить охрану. У них нет уверенности, что уничтожили всех русских. Возможно, тишина была обманчивой. Андрей первым устремился за скалу, покрытую бурым налетом, отвлекся на секунду, чтобы поторопить девушку… В этот миг два субъекта в пятнистых комбинезонах вывернули из-за скалы! Это был патруль, обходящий периметр. Оба выпучили глаза, впали в замешательство. До них было три метра! Андрей швырнул нож, едва не вывихнув плечо, видел краем глаза, как лезвие вонзилось в живот упитанного солдата, и тот упал на колени, выдернул нож из живота – видимо, от большого ума. До него уже не было дела, тот стал глух и нем, жизнь, считай, оборвалась. Майор с разбега прыгнул на второго – громила только рот успел раскрыть. Два тела грузно упали на землю, Андрей оказался сверху. Громила лишился чувств, но, к сожалению, ненадолго. Гордин впился немцу в горло, чтобы тот не заорал, но такую шею только пилой можно было перепилить! Немец брыкался, пучил глаза, молотил ногами. Андрей бил его кулаком в лицо, противник мотал головой. Кулак горел ослепительной болью, лопнула кожа на костяшках. Но он продолжал наносить удары. Свалилась каска с головы – порвался ремешок. Андрей схватил ее, врезал округлым верхом фашиста по виску. Удар был сильный – висок окрасился кровью. Он бил опять и опять, в то же место, пока глаза немца совсем не помутнели. Заключительный удар оказался самым сильным – хрустнула височная кость, солдат затрясся в предсмертных судорогах. В этот момент сзади навалился первый. Раненный в живот, он должен был умереть, но не спешил, а нашел в себе силы атаковать обидчика. Кровь хлестала из живота: он мог лишь хрипеть и пучить глаза. Немец обхватил Гордина предплечьем за горло, стал душить. В глазах потемнело. Майор бил его локтем в живот, тот стонал, вздрагивал, но машинально продолжал давить. Опомнилась Микаэла, бросилась в драку, схватила фашиста за шиворот, стала оттаскивать. Тот лягнул ее ногой – девушка отлетела, ударившись о землю мягким местом. Андрей извивался, ему не хватало воздуха – не ожидал он от полудохлого солдата такого упорства. Кто-то подбежал, ударил немца в загривок прикладом. Хрустнул шейный позвонок, ослабла хватка. Немец свалился от толчка бедром, расцепил конечности. Майор дрожал крупной дрожью, комбинезон намок от крови. Кончились силы – естественный процесс. Круги плыли перед глазами, дышать было трудно. Перед майором стоял какой-то жалкий субъект – взъерошенный, чумазый, оборванный, – смотрящийся весьма плачевно. Приклад автомата волочился по земле, дисковый магазин отсутствовал – неудивительно, что парень использовал автомат как дубину. В первый момент Андрей его не узнал – физиономия в каменной крошке, глаза дикие. – Что смотрите, товарищ лейтенант? – осклабился неизвестный. – Не узнаете? – Господи Иисусе, это что за Гаврош? – пробормотала Микаэла. – Лейтенант Несмелов. Евгений Петрович. Не похож, а, товарищ майор? Гордин обнимал лейтенанта, как родную жену! Расчувствовался, раскис, даже слеза набежала. Несмелов смутился: – Ну что вы, товарищ майор, к чему эти нежности? Уже соскучились? Давайте лучше делом займемся… Дела действительно не терпели отлагательств. Сломанный ППШ полетел в кусты. Немецкие солдаты уже отмучились, с них стащили автоматы, повесили за спину, сняли подсумки с запасными рожками и гранатами, отцепили ножи – большие, страшные, с зазубренными краями. Тела за ноги оттащили подальше, сбросили в канаву, а сверху завалили камнями среднего размера, стараясь не поднимать шума. Микаэла все это время сидела на месте и оторопело водила глазами. Андрей схватил ее за руку, поволок в скалы. Несмелов побежал за ними, ежесекундно оглядываясь. Они ушли с тропы, полезли наверх, сделали небольшую передышку. Женька держался за живот – видимо, отбил внутренности, шумно отдувался. – Откуда ты падал? – спросил Андрей. – Видок у тебя, товарищ лейтенант… – Да откуда я только не падал, товарищ майор! – Несмелов улыбался, но в глазах светился тоскливый огонек. – Мне кажется, нас ждали. Может, не конкретно нас и не в этот день, но точно – ждали. Я за периметр не успел проникнуть, как у них сигнализация сработала, колокольчики зазвенели, мать их… Словно рыба клюнул, понимаешь… Не представляю, как ушел… Еще и отстреливался, весь диск опустошил. Новый не смог пристегнуть – пряжка порвалась, в общем, потерял я ремень вместе с подсумком. Такая вот я Маша-растеряша, товарищ майор. Убегал, за камнями прятался. Там, в лесу, сразу за скалами, выворотень стоит, упал я в яму, из которой корни выдрало, землю на себя нагреб. Немцы мимо прошли… Я по-немецки понимаю, только если сильно перепугаюсь… Кажется, решили, что я в чащу подался или с обрыва свалился. В общем, не нашли. Сил не было, там и отключился. Слышал, как стреляли, наших убивали… – парень шмыгнул носом, – думал, что и вас тоже… До утра без чувств провалялся, потом давай думать, как немцев наказать. Всю округу облазил, ни разу им не попался. Напротив их пещеры сидел – отведу вас, если хотите. Потом опять давай рыскать, оружие хотел найти. Вас загодя засек, начал подбираться. А вот фрицев проглядел, у них тропа в слепой зоне – для меня это тоже полной неожиданностью стало. Пока добежал, время прошло, уж извиняйте, что сразу не подоспел… Вы-то как, товарищ майор? И дамочка с вами. Хорошая девчонка оказалась, верно? Андрей бегло поведал про себя и Микаэлу. Больше никого в живых не осталось, все погибли. Несмелов подавленно молчал. – Это я, товарищ майор, во всем виноват. Не разглядел сразу, что у меня под ногами… – Ты не виноват. Это Феликс-подлюга нас сдал. Это он немцам сюда радировал, рацию имел под рукой. Идеально замаскировался, сволочь, даже Тобиас ни о чем не подозревал. – Знаю, товарищ майор, – сокрушенно вздохнул Несмелов, – видел его среди немцев, когда наблюдал за ними. Довольный такой, смеется, по-немецки лопочет. Я как увидел его – со скалы чуть не сорвался, чтобы голову ему оторвать. Хорошо, что в автомате патроны кончились, а то бы точно не сдержался… Что они будут делать, товарищ майор, как вы считаете? – Не знаю, Евгений Петрович, надо наблюдение организовать… Впервые он находился с обратной стороны гигантской монументальной скалы. Отсюда все выглядело иначе! Трое выживших засели за камнями метрах в шестидесяти от цели и могли не опасаться, что их заметят. Укрытие было идеальным, в этих развалах мог разместиться целый взвод. Неподалеку тянулся узкий проход – словно гигантский скребок сдвинул каменные глыбы. Дорога проходила мимо пещеры – усыпанная мелкими камнями, перепаханная колдобинами. С обратной стороны она упиралась в оползень, сошедший много лет назад, – с тех пор дорогой и перестали пользоваться. Взорам предстала черная пещера с зубчатым сводом, обрамленная грудами скальных обломков. Въезд в пещеру был расчищен. Он не поражал размерами, но их хватало, чтобы туда втиснулась одна грузовая машина. Очевидно, внутри пространство расширялось, если разместились целых две. Пещера плавно уходила вниз, в нескольких метрах от входа в подземелье чернел мрак. Иногда там вспыхивал свет. Недалеко от входа стоял громоздкий дизельный генератор, в пещеру тянулись спутанные кабели. В специально вырытой ямке недавно жгли костер, стопкой были свалены дрова, на рогатинах висел солдатский котелок. В глубине пещеры заработал автомобильный двигатель – вероятно, там была хорошая вентиляция, чтобы личный состав не надышался газами. У входа курили несколько человек в пятнистых комбинезонах. Один из них был офицер – осанистый, бледнолицый, с презрительно оттопыренной губой. Обстановка у пещеры была спокойной, подрывать скалу никто не собирался. Офицер выбросил сигарету, затоптал ее. Из-за скалы показался солдат с автоматом на плече, он начал что-то торопливо говорить офицеру. Тот слушал угрюмо, раздраженно кривился, затем что-то крикнул. Из пещеры выбежали несколько солдат, выстроились в шеренгу. Инструктаж не затянулся: двое побежали в одну сторону, двое – в другую и вскоре исчезли. Офицер посмотрел по сторонам и, делая резкую отмашку сжатой в кулак рукой, скрылся в пещере. – Товарищ майор, они своих часовых потеряли, – зашептал Несмелов. – Побежали искать, будут лазить по скалам, аукаться… Мы им поможем? Пропавший патруль лежал в канаве в мертвом виде. Если постараться, пропажу можно найти. Люди периодически появлялись и исчезали, и не было никакой возможности их пересчитать. Несмелов расположился в трех метрах левее, кусал губы, поглаживал автоматный магазин. Парень волновался, но решимости не утратил. Андрей покосился через плечо. Девушка сжалась за потрескавшимся валуном, почти не высовывалась. Она неважно себя чувствовала: втянула голову в плечи, постоянно облизывала губы. «Что она здесь делает? – неустанно задавался вопросом майор. – А куда ее? Сама идет за ними, как приблудная, а бросить в глуши – с ума сойдет от страха». Он ловил себя на мысли, что хочет на нее смотреть, – и это злило, отвлекало от работы, путало мысли. Не хватало только влюбиться. Нельзя влюбляться в жителей враждебных государств – с ними надо построже, а влюбляться надо в простых русских девчонок! Начальство узнает – строгим выговором не отделаешься… Обстановка вокруг пещеры начала накаляться. Рысью бегали солдаты в пятнистом облачении, из-за скал доносились крики – там звали своих товарищей. Несколько раз в поле зрения возникал нахмуренный офицер. Объявился Феликс – осторожно вышел из пещеры, посмотрел по сторонам, что-то бросил офицеру. Андрей задрожал, напрягся палец на спусковом крючке. Размазать бы по стенке эту смазливую сволочь… Взволнованно задышал Женька Несмелов, испытывая то же желание. – Это он… – пробормотал лейтенант. – Это, сука, он… Беседа не клеилась. Феликс растворился в темноте, офицер стал нервно прохаживаться вдоль пещеры, посматривая на часы. Андрей невольно напрягся. События убыстрялись. Округа наполнилась тревожными криками, прибежали два солдата, стали что-то докладывать командиру. Офицер с досады сплюнул – ох уж эти русские! Нигде от них нет покоя! Очевидно, обнаружили мертвых. Солдатня забегала, как муравьи по муравейнику, офицер отдал приказ: найти и обезвредить! Их было не меньше полутора десятков! «Не слишком ли сложные вы ставите перед собой задачи, товарищ майор? – мысленно усмехнулся Андрей. – Существуют задачи трудные, но выполнимые, а бывают в принципе нерешаемые!» Солдаты, разбившись на группы, прочесывали окрестности. Двое вышли на дорогу, зорко уставились на развалы булыжников перед пещерой. Один остался на проезжей части, передернул затвор, второй медленно двинулся по узкому проходу. Он словно что-то почувствовал: отвисла квадратная челюсть, бусинки пота блеснули на лбу. Он двигался медленно, стреляя глазами. Офицеры плавно сползли за камни. Несмелов сделал задумчивое лицо, на всякий случай положил перед собой гранату. Гордин показал ему кулак: никаких гранат! В лабиринты немец не полезет, посмотрит и уйдет! Но сердце сжалось – почему, собственно, не полезет? Будет приказ – еще как полезет. Смертельно побледнела Микаэла, обхватила себя за плечи. «Лучше бы я обнял», – мелькнула не совсем приличная мысль. Андрей улыбнулся девушке – как-то ухитрился. Все штатно, и не такое видали. Только не шевелиться, не подавать признаков жизни! Солдат остановился в нескольких метрах, окинул пристальным взглядом окружающие объекты. Ствол автомата смотрел туда же, куда и он. Ситуация стандартная: если люди зорко смотрят вдаль, они не видят, что творится у них под носом. Солдат волновался, понимал, что выглядит идеальной мишенью. Нервы были на пределе. Он начал пятиться, крикнул напарнику: «Нет здесь никого!» – споткнулся, но устоял на ногах. Другой тоже не был в восторге, но проявлял терпение. Он вышел за пределы опасной зоны, облегченно выдохнул, и оба они заспешили по тропе куда-то вправо. – Вот же, мать их за ногу, умеют, черти, нагнать тоску… – чертыхался Несмелов, возвращаясь на наблюдательный пост. – А я, товарищ майор, уже чуть за шнурок не дернул – вот бы красиво мы сейчас смотрелись… – Давай без ликования, лейтенант, – проворчал Гордин. – Непонятно, что будет дальше, ерунда какая-то получается… Микаэла облегченно выдохнула и попыталась улыбнуться. Улыбка выходила скорбной, но ее мордашку это, в принципе, не портило. В пещере и ее окрестностях продолжалась активность. Похоже, офицер принял решение на свой страх и риск. Солдаты сматывали провода, генератор оттащили в сторону. Боец, пробегавший мимо кострища, сорвал котелок, поволок его в пещеру. – Товарищ майор, они манатки собирают, – возбужденно зашептал Несмелов. – Что бы это значило? Как быть?