– Когда гномы у нас только появились, сразу нашлось много желающих поживиться за их счет, ведь коротышки возили золото в каретах под охраной всего шестерых всадников. Лиходеи трижды пытались напасть. Говорят, что на месте побоищ не оставалось ни одного целого тела, при этом гномы добирались к месту следования без задержки. С тех пор ни один бандит, ежели он в своем уме, на пути гномов старается не показываться. «Вот уж действительно, ниндзя, и двое из них вышли на мой след. А ведь порвут, как Тузик грелку, и фамилии не спросят, сволочи. Где бы себе таких раздобыть?» – Спасибо, Ларион. Вести твои хоть и тревожные, но весьма полезные. Буду думать, как еще и с этой напастью справиться. После случая с Гнатом Еремеев долго решал, стоит ли кому-нибудь рассказывать о наследнике Рачинского. Риск, что о нем станет известно врагу, был очень велик. Однако Александр пообещал вывезти семью погибшего боярина из Смоленска. А куда? Только в Троицкое. «Разве что посоветоваться с Буяном? Мужик служил у Данилы Яриловича, мог и жену его видеть. Если не скажу, решит, что подозреваю в чем. Вот же житуха пошла – сразу и не поймешь, кто тут за наших, а кто против. И дел наваливается с каждым днем все больше и больше. Одному точно не поспеть, все равно приходится других привлекать. Как бы еще научиться подбирать таких, у которых преданность ценится выше предательства? Сейчас еще время уйдет на алтари, да и с Зариной нужно что-то решать. Подумаешь, знатная особа! Я тоже не лаптем щи хлебаю. Хоть бы взглянуть на нее до отъезда в деревню». Перед завтраком Еремеев пригласил ветерана к себе в комнату: – Буян, ты жену своего господина раньше видел? – Пару раз встречались. – Узнать сможешь? Брови воина резко подскочили вверх. – Смогу. А что? – Мне известно, где она живет, но хотел с тобой посоветоваться. Стоит ли ее в Троицкое отвозить? – почти скороговоркой произнес Александр. – Она с сыном? – Да, прячутся на окраине Смоленска. Священник говорил, люди Тадеуша их по всему городу ищут. Одного не пойму – зачем они шляхтичу? – Тут все просто: пан может ее в жены взять, сынка – под опеку, и тогда земли Рачинского по закону попадут под власть ляха. Токмо у вдовы все бумаги на замужество должны при себе быть. Без этого она ничего доказать не сможет. – Документы мне передали. И какой-то перстень. – Про сие больше никому не говори. С перстнем Тадеуш и без женитьбы может заграбастать Троицкое. Достаточно бумагу состряпать почерком моего господина и печать поставить. При том раскладе Тадеушу любой родственник Рачинского будет хуже горькой редьки. «А ведь шляхтич под пытками мог заставить боярина любую бумагу написать. Дело оставалось только за печатью». – Вчера я узнал, что Данила Ярилович не от рук степняков погиб, а умер в тюрьме Крашена. Аккурат когда мы наших из нее вытаскивали. – Александр рассказал подробности своего разговора с узником. – Эх, кабы знать о том раньше, сам бы людей собрал, чтобы вызволить боярина. Ну, Тадеуш! Вот же гнида поганая! Ничего святого нет! – Ветеран был сильно огорчен известиями, однако предаваться горю не стал. – Семью Рачинских нужно в Троицком спрятать, но никому не сообщать, кто они такие. – Раз вдову знаешь, тебе и поручаю это дело. Предлагаю выехать уже сегодня. Гнат хоть и гадом был, но вроде все подготовил к возвращению, Годим проверил. – Я готов, да и парням тоже собираться недолго. – Кстати, по поводу людей. – Еремеев припомнил слова собеседника. – Можешь собрать действительно хороших бойцов? – Таких, как я, с десяток найду, ежели нужно. – Имеется такая надобность. Троицкое следует защитить от притязаний шляхтича. Пока по бумагам мы на год прикроемся, но Тадеушу законы не писаны. Тех же степняков нанять не поленится. – Добре. До отъезда переговорю с нужными людьми. Александр назвал адрес, сообщил пароль и договорился с Буяном, что тот, забрав семью Рачинских, сразу отправится в обратный путь. Сам он собирался немного задержаться в Смоленске. Заодно хотел посмотреть, как устроилась Зарина. За завтраком командир распорядился: – Креслав, Ларион и Гаврила с Боричем пока отправляются со мной по окраинам. Остальные под началом Буяна готовятся в обратный путь. Всем быть начеку. Помните про печальную участь Гната. Он погиб потому, что остался один, а наша сила в единстве и готовности прийти на помощь друг другу. Борич находился на службе у Гаврилы и попал в отряд вместе с хозяином. Вроде ничем особым мужик не выделялся, но, взглянув на него, Еремеев сразу припомнил слова Радима: «С таким лучше не связываться». В отряде после продажи трофеев оставалось полтора десятка лошадей, не считая запряженных в телеги с добром, при этом пять из них выделили на нужды командира. Перед поездкой к алтарным камням Александр все-таки не удержался и прямо спросил Креслава: – Ты зачем отлучался с постоялого двора сразу по приезде? – Сестра у меня в Смоленске. Гнат отпустил на пару часов, ты же сам сказал, он вместо Буяна. Что-то не так? – Сестре не говорил, кому служишь? – Нет. Никанор, когда нанимал, домашних впутывать не дозволял. – Правильно. Не слышал, кто над ним стоял? – Я лишь сержанта знал, про других не ведаю. «Жаль, Радима рядом нет, тот хотя бы слугу сержанта видел. Можно было бы попробовать через него на нужных людей выйти. Или еще раз сходить в Белый храм? Отец Серафим производит хорошее впечатление, только не совсем ясно, сведет ли он меня с кем-нибудь, кто противостоит Тадеушу? Нет, не буду сам напрашиваться, сначала нужно Троицкое отстоять». Еремеев специально разработал такой маршрут, чтобы последний для зарядки алтарь находился рядом с местом, где скрывалась Зарина. Сегодня он решил действовать умнее. Зная, что на полное заполнение алтарного камня энергией уходило порядка шести секунд, Александр тратил на каждый по две. Из остававшихся двадцати четырех за день он осилил двадцать два, прежде чем заметил образовавшийся у ног иней. «Эх, немного не хватило! После обеда стоит еще раз попробовать. А сейчас можно и в гости заглянуть. И пусть там не совсем рады меня видеть…». Когда до места оставалось всего ничего, раздались выстрелы. Еремеев, несмотря на головокружение, подстегнул лошадь. Однако пришлось тут же остановиться, дорогу перегородил Гаврила: – Надо спешиться, – сказал он. Александр сейчас думал не совсем головой, но усилием воли заставил себя обуздать эмоции. Всадники на городской улице являлись слишком хорошей мишенью. – Всем спешиться! – приказал он. – Командир, я гляну? – спросил уже Борич, обращаясь напрямую к Еремееву. – Давай. – Под жестким взглядом этого необычного человека Александр не посмел отказать. Когда мужчина резко исчез из виду, наниматель спросил Гаврилу: – Он тоже из чародеев будет? – Нет, из потомственных воев, коих с пеленок к делам ратным готовят. В бою десятерых стоит, сам видел. – И он тебе служит? Ты, часом, не знатного рода будешь? – Нет, просто я спас его от чародеев, когда те пытались его силу воли покорить. После того он со мной, пока долг не отдаст, – пояснил Гаврила. Борич вернулся скоро и сообщил: – Лиходеев было семеро. Сейчас путь к нужному дому свободен, токмо хозяев предупредить следует, чтобы палить почем зря не стали. – Эй, люди добрые! – приблизившись, крикнул Александр, не высовываясь из-за укрытия. – Гостей принимаете? – Мы незваных гостей на кол сажаем! – ответили из неказистого домика. – А мне Буян сказывал, что его друзей всегда рады видеть. Неужели соврал? – А что он еще тебе сказал? – после небольшой паузы спросили тем же голосом. – Желаешь, чтобы я тебе об этом на всю округу поведал? – Добре, один подойди к дому, стрелять не будем. Еремеев вышел из укрытия и направился к двери. После того как произнес нужные слова, его впустили. Человек, статью и лицом похожий на Буяна, спросил: – Это твои пытались в дом вломиться? – Нет, я услышал пальбу и сам поспешил узнать, кому светлым днем так захотелось на тот свет? – Узнал? – Мои насчитали семерых, – рассказал Александр. – Пытать, как зовут, не стали, времени нет. В доме помимо похожего на Буяна были еще двое мужчин. Но говорил лишь он: – Выходит, знали, сволочи, куда шли! Точно у нас какая-то гнида завелась. Ты по поводу барышни пришел? – Да, хотел выяснить, как ее нога? – Той же ночью вправили. А днем она ушла, не оставив адреса. – Помощь нужна? – спросил незнакомца Еремеев.