В столовой при камбузе никого не было, и Командор распорядился накрыть стол для завтрака. Вареная картошка, жареная рыба, без хлеба, но зато много, горячий чайник и несколько пакетиков чая, который экономили, но Командору выдали. Заодно он стрельнул несколько щепоток табаку и кусок старой газеты, это действительно было на вес золота, но начальству разве откажешь… В столовую вошел Андрей, следом худой, высокий мужик в ватнике, с перепуганным видом и выпученными от страха глазами, и конвой. Охрана осталась у дверей, держа пленного на виду. – Ну что, сразу съедим или сперва помучаем? – спросил Андрей. Пленный с ужасом отшатнулся. – Не боись, шутка, – успокоил его Командор. – Есть хочешь? – Ага, – сглотнул слюну мужчина. – Садись, пожуй, – величественно разрешил Командор, – чайку попьем. Адмирал, присоединяйтесь… Куришь? – Не отказался бы, – присев на край стула и не отводя глаз от табака и бумаги, пробормотал пленный. – Бери, – подвинул к нему эти сокровища Командор. Мужик скатал самокрутку и спрятал ее в карман. – Слушай, а что это у вас у всех ватники одинаковые? – А уркам других не дают, – ответил мужик, вгрызаясь в жареную рыбу. Ел он жадно, держа ее двумя руками, все время оглядываясь, как будто проверял, не отнимут ли. – А ты что – урка? – спросил Командор. – Не, я химик. – Химик? – встрепенулся адмирал. – Да с поселения он, – пояснил Командор, – это не то, что нам нужно. Откуда? – Из-под Луги. Там наш завод стоял… – А сюда как попал, что по дороге видел? – Да я как срок получил, так при заводе и жил, все ж не зона… А летом вдруг буря налетела, провода рвать стало, свет погас. Я на улицу выбегаю, а на заводе уже взрывается что-то, а ветер-то в нашу сторону, ну, я бежать, со мной еще мужиков да баб десятка два. Мы в лес и ушли. К утру утихло вроде, мы решили идти обратно, приходим, а там ни завода, ни поселка, одна большая воронка, и уже водой заполняется. А кругом чаща, бурелом, только дорога в лес уходит. Деваться некуда, пошли по ней. Да она скоро в лесу и потерялась, на нет сошла. Стали гадать, куда податься. Часть-то решила в Лугу идти, только где она? Ну ушли куда-то, а я с мужиками покумекал, и стали мы в Питер пробираться. Далеко, правда, ну мы на реку вышли какую-то. Плот собрали, всяко к морю приплывем… Там через озерцо какое-то переплыли, а на берегу деревенька стоит, так сельские-то мужики говорят, останемся, тут и девки вроде молодые, вдруг да сладится чего. А я бы остался, да всю жизнь в городе, думаю, нет, я в Питер, а то тут глушь какая-то. Еще один из городских со мной поплыл. Там в деревеньке народ не злой, топор дали да пилу, припасов мешок, путь-то не близкий. Так к морю и выбрались. Плот бросили, пошли на восток. Берег дикий совсем, куда только все подевалось. Сначала даже пальмы были, потом, правда, пошли елки да березки. Мы, наверное, недели две шли, уже все съели, начали рыбу ловить да грибы-ягоды собирать. Дружок отравился, чуть не помер, его еще неделю выхаживал. Потом еще мужиков встретили, те тоже в Питер пробивались. Тоже работяги, говорили, на дачу ехали… Ну раз дача, значит, Питер близко. Только болота начались, берег топкий. Болота решили с юга обойти, а там уже вышли к холмам, на них еще домики стояли с куполами… – Пулковская обсерватория, что ли? – переспросил Андрей. – Во-во, один так и сказал, обзорватория. Мы туда, а там забор колючкой опутан и собаки бегают, не пустили… Мы дальше пробиваться. Посреди болот озеро большое, на нем остров, а там дома современные, вроде институт какой. Мы туда вечером вышли, на берегу костер развели, больше от комаров, но думали, вдруг кто приедет, заберет нас. Не… Утром глянули, а там весь берег огорожен. Тоже от всех прячутся… Пошли дальше. Болота кончились, началось море. Берега не видать. В море островки мелкие, только их совсем мало. На одном, далеко – дом стоит. А на нашем-то берегу кусок моста разрушенного и под ним пара лодок. Это мы вроде как на Неву вышли. Народ-то перепугался, куда город делся, думаем, поплывем к тому дому. Так от острова к острову потихоньку и добрались. Дом-то на острове – Финляндский вокзал, только в нем как будто лет сто никого не было, крыша обвалилась, рельсы поржавели. А рядом-то Кресты, а там дым стоит, мы туда, а в них полно урок. Народ-то там всякий, да урки верх взяли. Дружка-то моего, которого в лесу выхаживал, так и прибили, уйти хотел. А урки начали по всем островам шнырять, собирать кого где найдут. Народу немало собралось, тысячи две. Стали зверя бить, рыбу ловить. На севере больницу нашли, на Удельной, эту, Степанова-Скворцова… – Психушку? – уточнил Командор. – Ну да! – Везет нам на соседей! – возмутился Андрей. – Нет бы какой-нибудь интеллигентный контингент, завод машиностроительный, воинская часть, так нет же, психи и уголовники. – Да там тихие в основном, буйных сразу грохнули. Баб урки себе забрали, им-то все равно кого… – Могу себе представить, какие там будут дети… – пробурчал Командор. – Да там полно нормальных, – поспешил оправдаться пленник, запихивая в себя последнюю рыбу, – просто воры верх взяли, и никто против них выступить не может. Они же чуть что – сразу к стенке… А жить-то охота. – А чего ж не сбежал? – спросил Андрей. – А куда? Море кругом, на юге болото… На островах деревья рубили, огороды копали. Шхуну там же нашли, бывший ресторан, на берегу лежала, подлатали, и поплыла. – Новые викинги, жрать нечего, живут разбоем, – проговорил Командор. – А сюда чего вас понесло? – А с севера человек приплыл, я мало что знаю, но говорил вроде, что здесь пароход лежит, если его откопать да залатать, то на нем можно куда хочешь доплыть, хоть в Европу, хоть в Америку. Только брехал, похоже, много, как на нем плыть, он же затопленный… Ну, может, еще чего наобещал, только начальники собрались и решили, что пароход наш. Так мы сюда и поплыли, шхуна нас до берега привезла и за следующим отрядом пошла, а мы сюда… Приходим, а место занято… Мне-то все равно, а урки озлились и решили отбить железяку… – А что за человек с севера? – спросил Андрей. – Да волосатый такой… – Верховный маг, скотина! – воскликнул Командор. – Лучше бы он утонул, мерзавец! Ладно, кто вам метательные машины строит? – А студенты с военмеха… Жрать-то всем охота… В столовую забежал Санька: – Там еще один парламентер!.. – Идем. Конвой, пленного увести, и дайте ему прикурить, а то он табаку, наверное, с лета не видел… Потом договорим. Командор, адмирал и Санька вышли на палубу и спустились во двор. – Урки, психи… И правда, везет как утопленникам, – бурчал Командор. – Что делать-то будем? – Если честно, – отозвался Андрей, – я бы выжег напрочь весь этот гадючник, чтобы и следов не осталось… – Интересное предложение, мне нравится, – кивнул Командор, – только есть одно «но»… Они на островах, и их больше, а тактических ракет, чтобы прихлопнуть одним ударом, у нас нет пока и, видимо, еще долго не будет. Санька, ты как считаешь? Будем бодаться или разойдемся миром? – Главарей выбить, остальных забрать к себе. – Людей, которые за миску похлебки готовы стать рабами… Н-да… Вот и думай тут, – вздохнул Командор. – Ну что там за переговорщик? На поле стоял давешний мужик, с той же серой тряпкой на палке, и еще один, одетый в такой же ватник, но в хороших, даже начищенных сапогах. «О, очередной ватник, только рангом повыше…» Командор вылез на крышу одного из бараков. – Надо че или чайку зашли попить? – Мы хотим предложить вам обмен, – начал Начищенный Сапог, – мы отпустим вас и ваших людей, а вы оставите нам пароход. Или мы его возьмем силой, а вы, кто останется жив, конечно, станете нашими рабами… – Это понятно, только у меня есть другое предложение: мы остаемся, а вы уходите! И забываете сюда дорогу. Иначе те, кто останется жив, будут сильно завидовать умершим… – Вы зря рассчитываете на помощь, она не придет. Вам время на раздумья до завтрашнего утра. – Не дожидаясь ответа, переговорщики развернулись и зашагали к лесу. Командор спрыгнул во двор. – Ну и как это понимать? – обратился он к Андрею. – Или верховный маг не все им рассказал, а похоже, что так, информацию лучше держать при себе, или был еще один отряд, который пошел к замку. Иди, бери языка за шкирку и тряси, пока не расколется и не расскажет все, что знает. Что хочешь делай, но выбей из него все. Времени у нас, как я понимаю, в лучшем случае до вечера, потом будет штурм, а с утра, скорее всего, обстрел и тотальное уничтожение… Глава 2 Большое отступление – С чего ты решил, что будет штурм? – спросил Андрей. – Нам же дали время до утра! – Ты кому больше веришь, мне или уголовникам? – задал встречный вопрос Командор. – С волками жить, знаешь ли… Они родную мать сдадут, если им это будет выгодно, а уж облапошить лохов для них – это просто жизненная необходимость. К утру они закончат требушет. И тогда нам конец. А выпускать нас в лес они не будут, второго промаха с разведкой и диверсантами не допустят. Но они же видят, что мы укрепляемся. И ночью мы не остановим работы. Они и сейчас могут пойти на приступ, но днем на пулеметы лезть – только людей положить на поле. Это всем понятно… Значит, в сумерках пойдут. Если повезет, возьмут тепленькими… Мы же должны, по их расчетам, расслабиться до утра. Если не повезет, в любом случае сорвут все наши планы на ночные вылазки и прочие глупости. Они могут себе позволить положить сотню человек под нашими стенами, и все равно их будет больше… Я бы на их месте, будь у меня такой механик, не стал бы ставить большую махину, а метрах в ста от нас построил пяток механизмов поменьше, ручных, они до десяти выстрелов в минуту делали. Тогда нас просто смели бы каменным градом, градинки килограмм по пять. Так что этот студент в лесу, может, и не на нашей стороне, но время нам дал сколько мог. Я бы сам, будь я на той стороне, напал бы при первой же возможности. Иди, тряси языка, а я пойду к лучникам. Да еще катер пропал куда-то… Отцы-командиры разошлись, озабоченные неприятными перспективами. В осажденном поселке кипела работа. Стучали топоры, из парохода выносили металлические листы, которые срубали со стен внутренних перегородок. «Ну, может, внутри посветлее станет», – утешил сам себя Командор. Он собрал на верхней палубе надстройки всех карабинеров и лучников. Пулеметчики переместились на площадку, охватывающую мачту примерно на треть ее высоты, и обшивали панелями поручни, скорее как защиту от ветра, потому что дотянуться до них мог бы только опытный снайпер. Карабинеров Командор разместил по краю палубы со стороны кормового среза и каждому задал сектор обстрела, наступление предполагалось по всему фронту, после чего, распорядившись по тревоге срочно бежать на боевой пост, отпустил их помогать строителям. С лучниками разговор был долгий. Выбрав пятерых самых опытных, остальных бойцов распределили по крышам и бойницам бараков. Каждый лучник должен был расстрелять как можно больше стрел до прорыва на крышу, а потом постараться отступить на пароход для продолжения стрельбы. Вступать им в рукопашный бой на суше Командор настрого запретил. – Ваша сила в дальнем бое! Если варвары прорвутся во двор, мы можем расстрелять их с парохода, если они попадут на судно, тогда будем биться здесь. Отпустив лучников первой линии, Командор обратился к пятерым оставшимся: – Теперь ваша задача. Вы будете находиться здесь, на палубе. Живую силу будут выбивать остальные. Вы должны жечь все, что может загореться. В первую очередь кучи валежника на краю леса. Разведчики вам покажут отсюда, где они лежат. В сумерках это даст нам дополнительное освещение. Во-вторых, как я полагаю, нападающие пойдут под прикрытием деревянных щитов. Вряд ли они их дадут каждому индивидуально, пока таких я не видел ни у кого. Скорее всего, это будет большой заслон на передвижной раме, человек на десять или больше. Это позволит им подойти ближе перед атакой. Вы должны выбивать их по одному, все в одну цель. С горящим щитом особо не погуляешь… Сколько сможете. Выбрали – сожгли, выбрали следующий – сожгли. Если кто выскочит тушить, наши с крыш их добьют. – Может, еще мешочки с селитрой к стрелам подвязать? – спросил один из лучников. – Будут они взрываться? – Вообще-то я не уверен, – ответил Командор. – Мне кажется, лучше селитру со смолой смешать и пропитать ветошь или паклю и обмотать вокруг древка, гореть точно будет, насчет взрываться – не знаю. Это же не порох. Скорее всего, она не взрывается просто так. Главное, чтобы при ударе смола слетала с древка и прилипала к цели, тогда будет труднее ее затушить. – Напалм… – сказал другой лучник. – Что? – не понял Командор. – Напалм. Прилипает к мишени и не тушится. Вот был бы белый фосфор, мы бы тут все сожгли. – Так, стоп. Идея. А вы стрелу с глиняной кружкой на конце можете выстрелить? – Можно, тяжелая только, далеко не улетит. Попробовать надо да точность проверить… – ответил кто-то из бойцов. – А стеклянный стакан или бутылка с бензином, если в нее наконечник засунуть? Бензин с селитрой перемешать, стрелу в горлышке глиной закрепить и древко ветошью со смолой обмотать и поджечь. Стрела попадает в щит, наконечник разбивает стекло, и бензин детонирует… На яхте вроде есть немного горючки. Можно еще донышко отбить и тоже глиной обмазать, только высушить, чтобы раскололась… Так, дуйте на камбуз и на яхту, селитра вроде где-то в бараках была, ее хотели агроному отправить, накололи мешка два. Можно еще туда медную или алюминиевую стружку напильником настругать, с металлами селитра хорошо взаимодействует. Она еще и кислород выделяет… Пробуйте, если до обеда что-то получится, хорошо, если нет, бросайте все силы на обычные горящие стрелы… – Командор уже и сам загорелся необычной идеей. Лучники ушли изобретать взрывпакеты, а Командор отправился на допрос пленного, но не успел еще спуститься вниз, как ему навстречу попался адмирал. – Что-то быстро ты…