Всё то время, пока девушка обрабатывает ободранные костяшки, не свожу с неё цепкого взгляда. Щиплет, но куда больнее осознавать, что могло случиться в долбанном караоке-баре, не успей я вовремя. – Спасибо, что пришёл… – будто в подтверждение моих страхов, тихонечко шепчет Соколова. Тяжело вздыхаю, молча кивая. Не хочу, чтобы она думала о случившемся. Я должен заместить болезненные воспоминания чем-то светлым, тем, что напрочь сотрёт из памяти Люка. На волне данных желаний пододвигаюсь ближе. Маша тут же командует: – Сиди смирно, последний штрих. – Но это меня не останавливает, к тому же девушка так трогательно улыбается, что тело будто статикой к ней примагничивает. Поверх ссадин оказывается тот самый пластырь. Это выманивает и на мои губы улыбку. Теперь мы оба «несём возмездие во имя луны». Рука самовольно тянется к девичьей щеке, на миг замирает, но, так как Маша не отшатывается, я всё же позволяю себе прикоснуться к её бархатной коже, под предлогом заправить за ухо прядь волос. – Сильно напугалась? – спрашиваю тихо, почти шёпотом, надеясь вопросом навсегда поставить точку и больше никогда не возвращаться к неприятной теме. – Уже всё нормально, – отвечает русская и… тянется мне навстречу?.. Или я выдаю желаемое за действительное? Может быть, это мне хочется сблизиться, да так сильно, что я неправильно трактую сигналы? Вижу в каждом жесте девушки, в каждом её взгляде скрытый подтекст? Из недр подсознания вылетает вопрос, немедля обретая словесную форму, как последняя попытка усмирить собственные желания, причём голос звучит слишком низко, напряжённо, с явным упрёком и издёвкой: – Нам не нужно предупредить твоего бойфренда? Чёрт, нет! Это неправильно! Пусть Со Джин, который всех ненавидит, останется за чертой. Не с этой девушкой. Она никогда не должна узнать такого меня. И вообще, зачем я вспомнил про альбиноса?! Сейчас, как пить дать, Маша вскочит и помчится через дождливый Сеул к этому янки… А я? А что я? С ума сойду от беспокойства? Или ревности. Или… – Нет, – вопреки моим ожиданиям, отвечает Соколова, отчего моя бровь вопросительно изгибается. Да что бровь? Всё лицо перекашивает парализующим удивлением, вынуждая девушку пояснять: – Мы расстались, и я благополучно отправила его обратно в Штаты. Расстались. Надо же. Значит, он и вправду её парень… Ащщ! Так. Минутку. Расстались? Они расстались? То есть он прилетел в Сеул, а Мария его отбрила? – Почему? – выпаливаю я, быстрее, чем успеваю обдумать уместность вопроса, и неосознанно придвигаюсь ближе. Внутри всё содрогается, но вида не подаю, смотрю Маше прямо в глаза, в то время как её взгляд скачет от моего рта к переносице. Напряжение во всём теле растёт. Кажется, ещё немного, и его разорвёт новогодней петардой: сводит икры, бёдра, пальцы рук. Пульс отстукивает в висках, в горле и кое-где ещё… Стараюсь не концентрироваться на этом ощущении, иначе станет совершенно не важно, что ответит Соколова, я просто возьму и поцелую её. – Потому что мне нравится другой… – наклоняясь навстречу, шепчет девушка прямо в мои губы, и я блаженно прикрываю глаза, не в силах унять разливающуюся по груди радость, пьянящую, окрыляющую. А когда открываю их вновь, понимаю – больше не готов ждать ни секунды, хочу этот поцелуй, хочу его прямо сейчас, и, судя по всему, мои желания взаимны… Клокочущая страсть требует протянуть руку, запустить пальцы в уже подсохшие девичьи локоны и одним властным движением пересечь запретную черту. Но вместе с тем я не хочу спешить, эти несколько томительных секунд стоят того, что последует за ними. Сколько у меня было женщин? Даже считать не возьмусь. Я не хвастаюсь и не рисуюсь, просто жизнь сложилась так, что длительные отношения стали для меня чем-то недосягаемым. А вот интрижки на одну ночь – всегда пожалуйста. Ведь ни для кого не секрет: в нынешних реалиях секс ещё не повод встречаться. Однако Маша – другой случай. С самого начала наша история свернула с проторенной колеи, привнося в мой мир хаос. Да, я по-прежнему не верю в любовь с первого взгляда или мгновенно вспыхнувшую симпатию, так как считаю, и для того, и другого необходимы: время, причина, духовная связь. Отсюда вопрос: что связывает нас с Соколовой? Почему мне так сильно хочется проникнуть не только в её тело, а закрепиться в сердце, стать значимым, нужным? В какой момент банальные вежливость и человеческая отзывчивость расцвели чувством, которому я, как ни стараюсь, не могу дать определение? Единственное, в чём не приходится сомневаться, – Мария мне не безразлична, рядом с этой девушкой я меняюсь, становлюсь лучше. Именно поэтому и медлю сейчас, слишком много думаю, анализирую, ведь если открою «ящик Пандоры», позже всё усложнится, и когда настанет время уйти (а оно непременно настанет), не уверен, что смогу… Опускаю взгляд на женские губы, такие соблазнительные, что дыхание перехватывает: приоткрыты, приглашают, ждут. Мне не нужны слова или прочие знаки, я чувствую, знаю – Маша жаждет меня не меньше. Подобные вещи очевидны. И не верьте тем, кто говорит: «я думал, ты этого хотела, прости, ошибся», в такие минуты мужчина всегда понимает стремления женщины верно, если они, разумеется, истинны. Прикрываю глаза. Больше не могу бороться с собой, да уже и не понимаю зачем. Безусловно, эта близость может выйти обоим боком, но, клянусь, впервые в жизни я ощущаю столь сильное притяжение, не просто физическое влечение, а потребность оберегать, заботиться, защищать. Вот что превалирует во мне, запускает по телу разряды, накаляет воздух вокруг, и нас вместе с ним. В итоге я сдаюсь… Тянусь к манящим устам, осторожно касаясь их нежным поцелуем, который в момент охватывает обоих пламенем, вынуждая отринуть любые сомнения. Срываюсь с места. Привстаю на колено. Руки уже полсекунды как вплелись в шелковистые волны волос. Маша отвечает на поцелуй быстрее и увереннее, чем я того ожидаю. Её тёплые ладошки ложатся на мои запястья, сжимая их требовательно, но не в стремлении остановить, а одобряя. Проникаю глубже. Ощущаю, как всё тело сводит истомой. Сорвусь! Сейчас сорвусь и опрокину девушку на спину. Можно ли? Хочет ли она? И в тот момент, когда Мария поддаётся весу моего тела, начиная опускаться назад, на всю квартиру раздаётся до одури раздражающий звон. Вздрагиваю. Отшатываюсь. Не понимаю, что происходит, а главное – откуда идёт звук. Соколова смотрит на меня с той же растерянностью – щёки залиты краской, дыхание рваное и такое сексуальное, будто между нами уже всё случилось, но она хочет ещё, ей меня не хватило… Боже!!! Как же тут устоять? И я уже готов забить на всё, вернуться к исходной позе, впиться в сладкие губы поцелуем, лишённым приличий, но чёртов звон, то прекращающийся, то начинающийся снова, заставляет окончательно встать с дивана. – Дверь… – сбивчиво роняет Маша, пока я потерявшимся щенком оглядываюсь по сторонам. Смотрю на неё не в силах сконцентрироваться. В голове мысли лишь об одном, не трудно догадаться о чём именно… – В дверь звонят, – повторяет Соколова более отчетливо, и меня резко разворачивает в сторону прихожей. ТОЧНО! Доставка! – Эм… – глухо мычу, чувствуя себя максимально глупо. – Пойду, пожалуй, открою… Маша улыбается. От её немного смущённой, но вместе с тем заигрывающей улыбки ноги наливаются свинцом. Не хочу никуда уходить, да и есть уже не хочу… – Со Джин, дверь… – шепчет девушка одними губами, потому что тишину снова разрывает звонок. – Ах, да, сейчас. Я быстро. Тряхнув головой, надеясь прийти в себя, топаю в прихожую, по пути похлопывая ладонями по щекам. Не припомню, чтобы когда-либо меня кто-то или что-то так дезориентировало. Это плохо, ведь я всегда должен быть собран и готов к любым неожиданностям. Открываю дверь. За порогом действительно доставщик – переминается с ноги на ногу. Походу, недоволен, что ему пришлось так долго ждать с тяжёлыми сумками в руках. – Прошу прощения за задержку, – виновато кланяюсь. Подношу телефон к планшету, висящему на груди паренька, оплачиваю покупки, забираю пакеты. Снова отпускаю поклон, на этот раз не такой глубокий – спешу, и захлопываю дверь коленом – руки заняты. Застываю, упирая взгляд в металлическую поверхность. Чувствую, лицо немеет, ведь мне предстоит вернуться в комнату и вести себя… как? Как обычно? Будто ничего не случилось? Или напротив, стоит смахнуть с глаз чёлку, вздёрнуть нос, заявиться в гостиную победителем, собирающимся взять своё?.. Да! Отличный план. Расстегну пару пуговиц на рубашке, закатаю рукава, выстрелю в Соколову раздевающим взглядом, дерзко улыбнусь. Она точно не устоит. Поворачиваю голову, глядя в зеркало, висящее справа от двери. Чуть прищуриваю глаза. Уверенным движением головы откидываю назад волосы. Подмигиваю сам себе, репетируя, и вдруг слышу сдавленный смешок. По плечам пробегает огненная дрожь. В районе солнечного сплетения появляется неприятный зуд. Щёки начинают пылать. Медленно. Очень медленно оборачиваюсь. Позади Маша, подпирает плечом стену. Её глаза светятся, и это завораживает, но я слишком уязвлён и смущён тем, что девушка только что увидела, так что думать могу лишь об этом. Чёрт… – Ты была права, еду привезли… Слова звучат невнятно, будто меня только-только выпустили из кабинета дантиста, и язык ещё ватный от анестезии. Это ж надо было так облажаться?! Обречённо вздыхаю, опуская глаза в пол. Плечи стремятся к нему же. Некоторое время ничего не происходит. Соколова всё так же стоит в дверном проёме, а я пытаюсь принять неоспоримый факт: момент безвозвратно упущен. – Так и будешь там стоять? – вдруг произносит Маша, причём в её голосе слышится нечто двоякое, волнительное, то, на что моё тело тотчас откликается очередной волной возбуждения. Заглядываю девушке в глаза и вижу: огонь не погас, между нами по-прежнему искрит, ничего не изменилось. А это значит: не момент управляет нами, а мы моментом. Всё осознанно, желанно и главное – взаимно. Маша склоняет голову набок, продолжая смотреть на меня так, будто только и ждёт, когда я подойду и сорву с неё блузку. Вопросительно вскидываю бровь. Ком в горле, ещё секунду назад мешающий дышать, наконец проскальзывает вниз по гортани. Ему навстречу поднимается волна приятного возбуждения – подобное испытываешь, когда надеваешь снаряжение для «банджи-джампинга». Ты заранее знаешь, что тебя ждёт, но минуты, отделяющие от прыжка, будоражат не меньше самого полёта. – Всё ещё хочешь курицу или… – разумеется, я спрашиваю не о еде, вопрос в том, прочтёт ли девушка мой намёк, и по её улыбке, сопровождённой отрицательным кивком, понимаю – прочла. Более не раздумывая ни секунды, разжимаю пальцы, пакеты с грохотом падают на пол. Уверенно их переступаю, направляясь к брюнетке. Плевать на всё! На продукты, на то, что мы, возможно, слишком форсируем события, на завтрашний день. Сегодня я хочу думать лишь о Соколовой, видеть её очаровательную улыбку, растворяться в бездонных глазах, зовущих и таких удивительно красивых. Оказываюсь рядом прежде, чем сердце успевает толкнуть по телу очередной поток крови. Подхватываю девушку на руки, позволяя ей обвить ногами мой торс, и, не теряя драгоценных секунд, припадаю к пухлым губам – довольно терзаний! Маша обнимает в ответ, прижимается всем телом, охотно поддерживая поцелуй. Её руки скользят вдоль моей шеи. Желание захлёстывает сбивающей с ног волной, но я креплюсь, иду вперёд, искренне надеясь на то, что верно запомнил, какая из дверей ведёт в спальню. Не дай бог затащу Соколову в кладовку… Спустя несколько метров толкаю (предполагаю, нужное) дверное полотно. Ура! Мы не оказались в Нарнии! Дохожу до постели, упираюсь в матрас коленом и осторожно перекладываю сокровище из своих рук на подушки, при этом продолжая познавать её отзывчивые губы. Душно… Странно, я не заметил ничего такого, когда искал плед. Тянусь к вороту рубахи. Расстёгиваю верхнюю пуговицу. Спускаюсь ниже и натыкаюсь на девичьи руки – она уже справилась с несколькими за меня. Ох, как это возбуждает! Голова кругом, как сильно я хочу эту девушку! Под давлением чувств, бьющих ключом, не могу больше копаться с пуговицами, пусть их и осталось немного. Стягиваю рубашку через голову и тут же возвращаюсь к влажным поцелуям Марии – нежным и вместе с тем дразнящим, провоцирующим, сносящим все внутренние драйвера и предустановки. Её строгая блузка внезапно начинает раздражать. Провожу ладонями вдоль талии, подцепляя ткань, вытягивая её из-под офисных брюк. Чувствую горячую кожу, усыпанную мурашками, и как девушка прогибается в спине от моих прикосновений. Казалось бы, это должно окончательно снести крышу, однако в голове острой стрелой пролетает мысль: «а что, если мы слишком спешим?». Невероятным усилием воли отстраняюсь, пресекая уже далеко не застенчивые ласки Марии. Внимательно смотрю в медленно открывающиеся глаза. Пытаюсь отыскать в них сомнение, чтобы оправдать собственную нерешительность, но не нахожу, и тогда тихо спрашиваю: – Ты уверена? Мы можем просто… – Но слова теряются в очередном чувственном поцелуе, который инициирует девушка, настойчиво притягивая меня к себе. После я уже не могу противиться инстинктам, думать, быть правильным или терпеливым. Меня поглощает страсть, и окончательно, бесповоротно пленяет русская красавица по имени Мария Соколова. Глава 20: Мария Соколова Горячее дыхание обжигает губы, вынуждая трепыхающееся в груди сердце отдавать пульсацией на кончиках пальцев. Время вокруг нас словно замедляется, превращаясь в величину неизмеримую, незначимую. Все чувства, мысли, желания фокусируются на нём одном. Мир за пределами квартиры… хотя нет, что там квартиры, дивана – растворяется, больше не имеет силы, весомости или ценности. Единственное, что сейчас важно, – Со Джин, и его катастрофически мало, настолько, что моё собственное дыхание перехватывает. Нуждаясь в его близости, как в воздухе, импульсивно тянусь вперёд и на полпути встречаюсь с мужскими губами. Пылающие, нежные, жадные – они увлекают меня поцелуем, от которого связь с реальностью окончательно теряется. Тело отвечает на оглушающую волну страсти мгновенно, позволяя лавине чувств и эмоций накрыть нас обоих с головой. Пальцы тут же находят место на тёплых запястьях, не противясь происходящему, а с приятным спокойствием отдавая ведущую роль до сумасшествия невероятному мужчине, каким-то невообразимым образом умудряющемуся раз за разом решать все мои проблемы. Каждое его прикосновение наполнено желанием, и я разделяю его полностью. Именно поэтому под весом чужого тела послушно откидываюсь назад, не думая, не анализируя, а отдаваясь моменту. Поглощенная будоражащими ощущениями, пробирающими до мурашек, забываю о Люке, оставившему уродливый шрам на линии моей жизни, забываю о Джиме и о том, что мы расстались всего несколькими днями ранее, да я себя практически забываю… Точнее, ту версию себя, которая была до встречи с неизменным героем, так ловко завладевшим моими мыслями. Однако не успеваю удобно устроиться на диванных подушках – ухо режет резкий (на фоне укутавшей нас уютной тишины) пугающий звон. Звук мгновенно (почти) отрезвляет, вырывая из дурмана под названием «Со Джин», заставляя открыть глаза и включить «перезагрузку». Вздрагиваю. Спина выравнивается, чего нельзя сказать о дыхании. Несколько раз рассеянно моргаю. Лишенным фокуса взглядом окидываю помещение, ища источник шума, но, не обнаружив нужного, смотрю на Ли. Он неуклюже встает с дивана под очередную громкую трель, и, пока его гипнотические глаза снова не поработили сознание, я переключаюсь в режим «анализа собранных данных», наконец понимая, что происходит: – Дверь… – сбивчиво роняю, но Со Джин не реагирует, стоит напротив, глядя на меня безотрывно. – В дверь звонят, – повторяю разборчивее, находя дрожащими пальцами тоненькую цепочку с подвеской в форме полумесяца – волнуюсь. Господин Ли вроде как собирается открыть, но отчего-то своего местоположения не меняет, видимо, его ответ чисто механический, неосознанный. На моих губах намечается улыбка – ситуация до абсурда глупая, но такая умилительная, что бабочки в животе начинают сходить с ума. Непривычно видеть мистера робота таким завороженным, поглощенным мною… – Со Джин, дверь, – повторяю практически беззвучно, желая быстрее избавиться от назойливого раздражителя и снова полностью завладеть вниманием хозяина квартиры. На этот раз срабатывает: мои слова услышаны. Ли отлипает от паркета, удаляется в прихожую. Он по-прежнему рассеян, смущён, но в его замешательстве столько жизни и искренности, что в груди всё сжимается.