Видимо гневная речь, явно не до конца понятная охраннику, подталкивает его к мысли, что стоило бы объясниться. – Нельзя показать грудь. – А… Вы о моём внешнем виде? Ну, понимаете… У меня самолет задержали, я не успела переодеться… Дальше, в очередной раз, хочется пересказать ужасную историю полёта, но меня всё равно не поймут. Остается лишь одно – молиться. – Боже, – страдальчески складываю руки перед собой, бормоча одними губами, – если ты меня сейчас проведёшь внутрь, обещаю-таки выучить корейский, начать ходить в церковь по воскресеньям и всё такое… Что там люди ещё делают?.. Вот и всё, докатилась! Стою посреди холла в чужой стране и молюсь о чуде. Занавес. Моя псевдо-молитвенная речь почти перетекает в стадию обречённости, как вдруг, словно и правда манна небесная, на плечи опускается какая-то ткань и длинные, бледные пальцы. Инстинктивно вздрагиваю, как перепуганный заяц, произнося типичное матерное слово. К счастью вовремя узнаю уже знакомого парня, который, собственно, и направил меня по нужному адресу, а не как все его сородичи – на три весёлых буквы. – Ох, братан, отбой тревоги, помощь подоспела. Прости, что побеспокоила, – шёпотом обращаюсь к Создателю и фокусируюсь на происходящем. Между моим спасителем (на минуточку, второй раз за день, даже не знаю, привыкаю к этому или напрягаюсь) и тупоголовым охранником начинается диалог. Слов не понимаю, однако про себя отмечаю, что тон моего защитника звучит, будто он мозги второму вправляет. Не теряя лица, важно перевожу взгляд на мужчину в форме, вздёргиваю нос для солидности и слегка киваю в такт речи. Очень надеюсь, что они меня сейчас не идиоткой обзывают, а то именно так и буду выглядеть. Спустя минутку-другую пререканий слышу знакомый язык (не прошло и полгода!) – как всё-таки приятно не чувствовать себя рыбкой в аквариуме. – Мисс, ваше имя? – Мэри Хоук, – тихо, почему-то неуверенно произношу я, словно за этим кроется подвох, попутно успевая стрелять глазами от одного мужчины к другому, понимая – мой-то явно круче! Не буквально мой… Знакомый мой. Даже не знаю, для кого я эти ремарки вставляю, вечно в голове каша какая-то варится. Спор неожиданно подходит к завершению, из которого, мы, кажется, выходим победителями. Спаситель уверенно, но больше настойчиво, толкает меня к ресепшену, где я получаю бейдж, и мы на полных парах несёмся к лифту. Придерживаю пиджак за четко выглаженные края, очень стараюсь не растянуться на кафельном полу, так как бегать в шпильках занятие на любителя. И вот удача – двери раскрываются как раз вовремя. Пытаюсь перевести дыхание. Чувствую высоко над ухом тяжелое сопение моего временного спутника из-за негодования, вызванного не расторопным клининговым сотрудником, покидающим лифт. И уже хочу флегматично поправить волнистую прядь волос, упавшую на лицо, как меня бесцеремонно вталкивают в кабину, прежде чем двери закроются. – Боже! Как это было круто! – даже не пытаюсь скрыть восторженных эмоций. – Спасибо ещё раз, вы меня очень выручили, – доброжелательно улыбаюсь, просовывая руки в рукава. Так, пиджак на мне явно висит и больше напоминает платье. Надо что-то с этим делать. – Вам-то этаж какой? – спрашивает попутчик, уже ткнувший на заветную кнопку. – Да не переживайте, мне тоже на шестой. – Голос звучит задорно, адреналин в крови скачет, а ведь только сейчас начнётся всё самое интересное. – Кстати, я должна знать, как зовут моего героя. Кидаю на спасителя быстрый взгляд, попутно расстёгиваю ремень и вынимаю его из петель джинсов. – Когда разбогатею, точно поставлю вам памятник, – тихо хихикаю, запахиваю пиджак, затягиваю ремень на талии до предела, придавая образу намек на изящность. – Ли Со Джин, – называется парень. Ли Со Джин, значит. Любопытно… Прокручиваю имя пару раз в голове, стараясь не забыть, а то у меня с этим беда-бедашная. Быстро поправляю причёску незамысловатыми движениями: опускаю голову вниз, взъерошивая волосы у корней. Выпрямляюсь. Пальцами откидываю чуть вьющиеся пряди с лица и без задней мысли поворачиваюсь к спутнику, спрашивая: – Нормально выгляжу? Лифт останавливается. Парень кивает, и я, уже более важной походкой, выхожу в холл. Смотрю на указатели (хоть здесь есть английский перевод). Как бывалый сотрудник, иду в переговорную. Спаситель подозрительно следует за мной. В какой-то момент начинает казаться, что он может оказаться членом приёмной комиссии, оценивающей навыки. Однако когда мы заходим в прозрачный кабинет, где уже сидит восемь человек, картинка складывается. – Ой, да ладно? Мы что, претендуем на одну должность? – спрашиваю тихо, пока к нам приближается миниатюрная брюнетка с планшетом и двумя конвертами в руках, предполагаю, с тестовыми заданиями внутри. Широко улыбаюсь, в глазах появляется азартный блеск. – Это уже интересно… Девушка указывает нам на свободные места, призывая поторопиться. Время на выполнение теста пошло! Бросаю взгляд на Со Джина, поднимаю большие пальцы вверх и одними губами проговариваю: – Удачи. Глава 3: Ким Со Джин Как правило, после разрешения стрессовой ситуации нормальным людям – подчёркиваю НОРМАЛЬНЫМ – требуется некоторое время на осмысление произошедшего. Поэтому всё, что мне сейчас нужно, – пара минут тишины, чтобы утихомирить ухающее под рёбрами сердце. Но куда уж там, в такой-то компании… – Боже! Как это было круто! – вскрикивает американка, я равнодушно молчу. – Спасибо еще раз, вы меня очень выручили. Кстати, я должна знать, как зовут моего героя. Когда разбогатею, точно поставлю вам памятник за помощь. Выудив из обилия фраз конкретный вопрос, отвечаю максимально сухо, в сторону. – Ли Со Джин. Девушка тем временем учиняет фокусы с переодеванием. Пустая трата времени, ведь мой пиджак ей откровенно велик, вряд ли выйдет что-то толковое. Однако мисс «я только что с самолёта» находит вполне приемлемое решение и, стоит признать, даже сексуальное. Ой, брр, о чём это я?! – Нормально выгляжу? – прилетает вдогонку моим мыслям. Негодующе поджимаю губы, но киваю положительно, пока взгляд сам по себе виснет на плавно покачивающихся бёдрах, удаляющихся из кабины. Очухиваюсь лишь, когда лифт начинает пищать, а его двери закрываться. Останавливаю сходящиеся створки рукой. Выскакиваю в коридор. Пара секунд осмотреться – мне нужна малая переговорная. На информационной табличке указано направление. Поворачиваю направо, торопливо шагаю вдоль ряда дверей, к удивлению, нагоняя «свой пиджак». А затем случается то, что всё в тех же пресловутых дорамах зовётся «неожиданным» сюжетным твистом: иностранка оказывается не просто случайной «заблудшей» – она претендент на МОЁ место в компании!!! Щибальcontentnotes0.html#note_7! Это что? Мгновенная карма наоборот? Я всегда знал – за добро нихрена не воздаётся! Впрочем, пофиг, мои навыки нагнут любого элитного выпускника Сеульского, а неоспоримое обаяние покорит приёмную комиссию – без вариантов. Занимая отведённое мне место в стеклянном кабинете, невольно сталкиваюсь взглядом с брюнеткой. Она тычет большими пальцами в потолок, желая удачи. Всерьёз или издевается? В Корее с раннего детства учат, что одноклассники не друзья, а соперники. Жёсткая система образования, бесконечные табеля успеваемости, рейтинги на стенах учебных заведений и огромный конкурс при приёме на работу обязывают смотреть на каждого потенциального конкурента как на личного врага. А эта что? Вы только посмотрите! Лыбится, будто только что выиграла в лотерею. Странная. На выполнение тестового задания отводят восемьдесят минут. Вскрываю конверт, из груди вырывается вздох облегчения – как два пальца об асфальт. Погружаюсь в решение, просчитывая алгоритмы в уме и вдруг замечаю, что сидящая напротив янки встаёт со стула, протягивая бланк наблюдающему. Бросаю взгляд на часы – прошло тридцать восемь минут. Да ладно! Куда ты идёшь?! Сядь на место и перепроверь, потом ведь сокрушаться будешь… Ащщ, мне-то какое дело?! К тому же я и сам уже на последнем вопросе. Девушка покидает переговорную. Я досадливо качаю головой (ну как можно быть настолько безответственной?), однако почти сразу возвращаюсь к тесту и через пару минут заканчиваю. Настроение резко повышается. Минуя лифт, иду к лестнице – хочу размять ноги. Вприпрыжку спускаюсь на первый этаж, чувствуя приятное удовлетворение. Выхожу в холл, поглядывая на стойку ресепшена. Где там «моя» улыбчивая агассиcontentnotes0.html#note_8, у которой я хотел стрельнуть телефончик? И вдруг тот самый охранник, что меньше часа назад стал жертвой моего феноменального актёрского мастерства, орёт во всё горло: – Эй, а ну стоять, поганец! Ин Хо, вон он, тот, что прикинулся директором! Держи его! – И два мужика в форме срываются в мою сторону. – Вот я тебе сейчас покажу! Начальнику охраны он пожалуется! Это ж надо… Попал, так попал! Окидываю рыщущим взглядом приёмную. Сталкиваясь им с администраторшей, пытающейся привлечь моё внимание бурной жестикуляцией. Указывая пальцем на турникеты, она жмёт на кнопку, те распахиваются. – Быстрее, – одними губами шепчет «чудо женщина», и я, благодарно кивнув, быстроногим гепардом ныряю через проходную. Отлично, фора в несколько секунд всё, что мне нужно! Бегу на выход, минуя рамку металлоискателя. Пол мокрый. Чтобы ускориться скольжу подошвой, теперь уже мысленно осыпая благодарностями черепаху-уборщика. Датчики движения стеклянных дверей реагируют без задержки. Выскакиваю на крыльцо, оглядываюсь. Охранники перелезают через предусмотрительно заблокированные администраторшей турникеты. Нужно убираться, и как можно скорее! Спускаюсь по ступенькам. Перепрыгиваю оградительный бордюр с высаженными на нём цветами – петлять по дорожкам времени нет – и неожиданно замечаю американку, из-за которой, собственно, случилась вся эта дичь. Девушка тоже видит меня, но пока ещё не понимает, что происходит: спокойно встаёт со скамьи, приветственно машет рукой. Ага, какая приятная, чёрт подери, встреча! – мысленно иронизирую я, устремляясь к причине своих проблем. Видимо, то, что моя семидесяти пяти килограммовая туша не идёт прогулочным шагом, а прёт сломя голову, настораживает брюнетку. Она опасливо пятится, при этом открывая рот, чтобы наверняка изречь очередную многословную тираду. Я же, оказываясь рядом, бросаю взгляд через плечо. Вот же приставучие ублюдки! Уже карабкаются через ограждения, ещё и шокеры достали! – Не сейчас, – пресекаю любые попытки девушки заговорить, хватаю её за руку и почти так же, как на переходе, грозно командую: – Бежим, нас раскрыли! Девица не успевает опомниться, как мы уже мчимся на полных скоростях в сторону аллеи. Но на своих каблучищах она значительно замедляет темп, грозя окончить побег задержанием. А это не входит в мои планы. Поэтому я, в поисках укрытия, резко беру вправо, сворачивая за здание кафе. Там, стремительно обернувшись, ловлю потерявшую равновесие соучастницу и разворачиваюсь вместе с ней на девяносто градусов, прилипая к стене. Точнее, к зданию оказывается прижата девушка, вдавленная в кирпичную кладку моей грудью. – Тсс, – прикладываю к пухлым губам палец, застывая, вслушиваясь в шаркающие шаги охраны, рыщущей за углом. Жду. Время тянется, как резиновое. Тело напряжено. Мышцы гудят, готовые в любой момент пустить ноги в забег. Дыхание, из-за того, что я стараюсь не шуметь и сдерживаю его, болезненно сводит грудь. Проходит минута, другая. Вроде бы всё тихо, но двигаться не решаюсь, вдруг враг, как и мы, притаился? Нет ничего страшнее разъярённого мужика за сорок, которому наступили на и без того потрёпанное скудным жалованием, ворчливой женой, да неблагодарными отпрысками эго. Поэтому, когда девица подо мной (или перед – тут с какой стороны посмотреть) начинает ёрзать, всем своим видом намекая, что неплохо бы было её отпустить, я угрожающе шикаю: – Чоён'гхан! То есть – тихо… Американка негодующе щурится, но, благо, не перечит. Некоторое время спустя, полностью убедившись, что охрана сдалась, резко отнимаю руки от женских предплечий и, развернув раскрытые ладони в жесте «без рук», отступаю. Девушка, почуяв «зелёный свет», тотчас начинает болтать. Что-то там про туфли и незапланированный бег с препятствиями, я не вслушиваюсь, мысленно по-прежнему сконцентрированный на потенциальной угрозе.